Формализованная политика администрации Обамы на фоне украинского кризиса ведёт к затруднениям в двух аспектах: восстановлении баланса в Азиатско-Тихоокеанском регионе и сдерживании России
Во-первых, национальная устойчивость в США слабее своих амбиций. Решая задачу переноса центра тяжести своей стратегии в восточном направлении, или перебалансировке в Азиатско-Тихоокеанском регионе, Пентагону трудно сбалансировать решение законодателей срезать 1 триллион долларов с военных расходов в течение 10 лет и мнение правительства о стремительном росте военных возможностей Китая.
Если говорить о расширении инвестиций и торговле, экономическая игра США с Китаем в АТР также испытывает ограничения из-за менее чем вдохновляющего состояния внутренней экономики. При данных обстоятельствах широкомасштабное геополитическое соперничество с Россией в Восточной Европе нанесло удар сдвигу на восток и значительно подорвало силы нации.
Во-вторых, после финансового кризиса американское правительство значительно недооценило национальную силу и международное влияние России. В своём интервью 24 июля 2009 года в ходе визита на Украину вице-президент Джо Байден сказал, то население России сокращается, экономика – в упадке, а её банковская и финансовая отрасли не переживут следующие 15 лет. После того как разразился украинский кризис, 25 марта на конференции по ядерной безопасности президент Барак Обама заявил, что Россия – всего лишь слабая «региональная держава». Если так, то Россия больше не способна оспаривать лидерство Соединённых Штатов и навязываемый ими мировой порядок. Остаётся вопрос, почему США пришлось подхлестнуть очередной раунд санкций, нацеленный на широкомасштабное сдерживание России, и воспользоваться сопротивлением вступлению Украины в евроазиатский экономический союз?
В самом деле, забвение Соединёнными Штатами «перезагрузки» своей политики в отношении России и возврат к сдерживанию в украинском кризисе безусловно не является простым использованием благоприятной ситуации, а основывается на понимании ими российской дипломатической культуры и международной позиции страны. Тому причиной глубинные факторы, связанные с национальным мироощущением и идентификацией, которые и определяют главные различия между политикой США по отношению к России и Китаю.
Начнём с того, что американское правительство уверено, что, как наследница царской России и Советского Союза, Россия сохраняет экспансионистские и гегемонистские традиции, которых нет у Китая. До момента «перезагрузки» двусторонних отношений в 2009 году Соединённые Штаты препятствовали тому, чтобы Россия контролировала Содружество Независимых государств (СНГ) в царской или советской манере. После того как в октябре 2011 года Путин предложил «дорожную карту» создания Евразийского Союза, американское правительство посчитало это планом восстановления Советского Союза и выразило её резкое неприятие. Это одна из самых глубинных причин, почему США подстрекали украинский парламент сместить своего пророссийского президента 22 февраля 2014 года, исключив возможность Украины вступить в Евразийский союз. 21 сентября 2005 года тогдашний заместитель Госсекретаря США Роберт Зеллик сделал вполне типичное уточнение отличий американо-российской и американо-китайской политики:
«На протяжении 50 лет нашей политикой было ограничивать Советский Союз, до тех пор, пока его не подорвали собственные внутренние противоречия. На протяжении 30 лет нашей политикой было заставить Китайскую Народную Республику играть более активно».
Даже когда Соединённые Штаты начали стратегический разворот к востоку, правительство США не воспринимает вызовы со стороны Китая как результаты экспансионистских амбиций или попыток доминировать над соседними странами. Хотя, перечисляя шаги Китая, которые наносят ущерб Соединённым Штатам, опубликованный в августе 2009 году официальный документ «Стратегия национальной разведки 2009» указывает:
«Соединённые Штаты имеют с Китаем множество общих интересов. Но дипломатические усилия последнего, направление на овладение всё большими природными ресурсами, а также военная модернизация – важные факторы, которые представляют ряд глобальных вызовов. Поэтому дипломатическая конфронтация между США и Россией всегда ожесточённее, чем между США и Китаем, и носит более яркий оттенок сдерживания».
Точно так же, американское правительство убеждено, что политика России всегда такова, что бросает вызов и пытается вытеснить существующий международный порядок, в то время как Китай – нет. При сегодняшнем международном порядке во многих обстоятельствах Китай оказывается выигравшей стороной. Несмотря на крупные подъёмы и падения в американо-российских отношениях как результате «политики перезагрузки», обзоры «Основные положения внешней политики Российской Федерации» за март 2007 года, а также «Общие положения внешней политики Российской Федерации» за 2008 и 2013 год объединяет намерение бросить вызов и трансформировать существующий международный порядок, заставляя Соединённые Штаты очень бдительно относиться к российским шагам при переносе фокуса своей стратегии на АТР. Напротив, замечания Зеллика, сделанные в 2005 году, всё ещё характерны для мнений американских политиков к Китаю в этом отношении:
«…самое важное, что Китай не верит, что его будущее зависит от опрокидывания фундаментального порядка международной системы. На самом деле, как раз наоборот: китайские лидеры решили, что их успех зависит от встраивания в современный мир».
Следовательно, правительство Соединённых Штатов попыталось интегрировать Китай в нынешнюю международную систему в уверенности, что это возможно. Даже в процессе стратегического поворота к востоку, в американской политике по отношению к Китаю по-прежнему сохраняется готовность к сотрудничеству, несмотря на факторы сдерживания.
Наконец, оценки правительством Соединённых Штатов современного состояния, перспектив и потенциала экономического развития России и Китая сильно различаются. Аналогично, расходятся и его оценки соответственно значения американо-российского и американо-китайского экономического и торгового сотрудничества. Объём американо-российского товарооборота в 2012 году составлял около 39 миллиардов долларов, в 2013 году – 38 миллиардов долларов; в то время как товарооборот США и Китая составлял 536.2 миллиарда долларов и 521 миллиард долларов соответственно. Поэтому, особенно учитывая постепенный сворачивание американо-российского сотрудничества в сфере энергетики, США больше не беспокоятся о вреде, наносимом себе самим при введении санкций против России. Однако совершенно другое дело, когда речь идёт о Китае.
Следовательно, принимать и проводить внешнюю политику по отношению к Китаю Соединённым Штатам гораздо сложнее, чем по отношению к России, и украинский кризис лишь ещё больше подчеркнул эту разницу.
Чжен Ю – профессор Института российских исследований и Китайской академии общественных наук.
Оценили 0 человек
4 кармы