В плену парадигм

Часть I

«История – не поваренная книга с проверенными рецептами. Она учит через аналогии, а не через аксиомы. Она может объяснить последствия предпринятых шагов в сходных ситуациях, однако каждое поколение  должно само открыть для себя, какие ситуации являются на самом деле сходными»
Г.Киссинджер

История, к которой мы привыкли, носит эмпирический, описательный характер. Колесо жизни вращаясь, оставляет следы на пыльной дороге людских начинаний. Эти следы[1] подвергаются историками тщательному анализу и изучению. Затем представляются в виде длинных линейных описаний и нескончаемых лент фальсификаций[2]. По сути, история  в учебниках  – это в большинстве своем некая мозаики дат и событий, «хранилище анекдотов и фактов, расположенных в хронологическом порядке[3]». Эти знания по происшествию нескольких лет пост-школьной жизнь превращаются в яркий ковер фрагментарных осколков понимания, сотканный из чудом задержавшихся в голове узелочков памяти. Исторические киноленты, снятые в «эпоху постмодернистских исканий», добавляют в представления человека  дополнительную неразбериху и ирреальность исторического временного ряда. Так, часть людей свято верит в то, что удалось вычитать в пыльных исторических повествованиях и высмотреть в новых фильмах о былом, иные не обращают вообще внимания на странные записки  о прошлом, третьи противостоят им и пытаются изменить ход истории…

Каждый раз исследователь упирается в своеобразные границы «допустимого восприятия», которое и предписывает как «правильно» оценивать то, что найдено, вычитано… Эти границы «правильного, допустимого восприятия» называются парадигмами. Парадигмы позволяют объяснить мир в упрощённом виде и предсказать его «поведение». Некто, находящийся внутри парадигмы с трудом может вообразить себе какую-то другую парадигму[4]. Парадигмы обеспечивают в восприятии замену «реальности» на  «суждения о реальности», на некие абстрактные мнения о том, что есть что[5]. Человек перестает смотреть, видеть, замечать, так как он все время активно автоматически «вспоминает», но вспоминает исключительно то, что допустимо в его ПМК (Привычной Картине Мире[6]). Все остальное чудо… а чудес не бывает…

И как показывает история развития человеческого общества, в какие-то определённые моменты, наработанные модели, парадигмы мышления перестают работать. Люди же пытаются упорно идти вперёд, используя при этом выверенные временем дедовские рецепты, опираясь на «здравый смысл», который перестал быть здравым, а стал своеобразной «темницей заблуждений», и именно «здравый смысл» (лужайка сцепленных парадигм, подкрепленных опытом) вынуждает человека думать, что будет так, а не иначе, потому что «так» уже  случалось в прошлом. Собственно еще Ф.Бекон писал, что людям свойственно верить в то, что они хотят считать правдой.  Хотя все чаще становится заметно, что «ход истории беспорядочен, причины непостижимы, а итоги проследить невозможно»[7]. Формальные теории не дают алгоритма обработки исторической информации, упираясь в различные ограничения неполноты[8], неразрешимости[9], невозможности выразить истину[10] и пр.

Итак, необходимо также понимать, что преобразование человеческого событийного плана лежит в области двойного изменения: не достаточно  преобразовать реальную ситуацию, ее необходимо начать воспринимать ее иначе.  Человек существует как бы в двух мирах одновременно. Один – это мир реальности, где события разворачиваются  в пространстве и времени. Второй – это  мир восприятия, в  котором сдвиги  происходят в виртуальности, на уровне мышления и психологических реакций. В связи, с чем стоит вспомнить замечание Маккиавели, о том, что нет ничего труднее, чем изменить существующий порядок вещей, и добавить с улыбкой: «ведь он же и обусловленный нашим восприятием этих самых вещей». Мы сами (точнее наши мозги) делам мир невыносимым или восхитительным, удручающим или свободным… с помощью дорогих мозгу парадигм и моделей, на базе любимого «здравого смысла» и безапелляционного знания сути вещей.

Рис. 1. Старые парадигмы не работают: мир поменялся

[1]Это своеобразная трасология в большей мере кабинетного характера

[2] Термин «фальсификация» употребляется в широком смысле и подразумевает то, что каждый исследователь обладает определенными  ожиданиями, которые базируются на его вере в определенные закономерности. Это автоматически настраивает восприятие человека в рамках допустимых им «границ восприятия». Тут уместно вспомнить высказывание Э.Канта о том, что наш интеллект навязывает природе свои законы, но, увы, не факт, что эти законы верны: мы постоянно на внутреннем плане фальсифицируем события под ожидаемые модели. Стоит отметить, что состояние «фальсификации» не есть «причуда человека», а есть конкретным нейрофизиологическим процессом человеческого мозга, то есть «спрыгнуть» с него мягко выражаясь затруднительно.

[3] Структура научных революций, Кун Т., с.18.

[4] Например, уже во времена Аристотеля рабовладение рассматривалось как естественный и единственно верный способ развития общества. Исходя из последующих этапов развития человеческой цивилизации, другие сценарии были также вполне допустимы. «Эффект парадигмы» не позволяет воспринять каких-то данных по-новому, и, по своей сути, препятствует отступлению от принятых взглядов на жизнь, на нормы, на правила.

[5] Красиво и интересно об этом написано в сказке Андерсена «Голый король»: вера и заблуждения мешают человеку увидеть очевидные вещи, а коллективная поддержка иллюзий формируют устойчивые ложные образы и массовые подмены.

[6] Своеобразной  оранжерее различных парадигм

[7] Цивилизация, Фелипе Фернандес-Арместо, с.14

[8] Теорема Геделя

[9] Теорема Черча

[10] Теорема Тарского

Часть II

Ошибаются многие, но это не значит, что они правы

Б.Вербер

Итак, М.Бунге дал целесообразное описание составляющих компонентов парадигмы[1], совпадающих, впрочем, с инструментарием, используемым не только при научном осмыслении задачи. Так, по мнению этого ученого, парадигма может быть описана нижеследующей формулой (заметим, весьма продуктивной и для других сфер деятельности[2]!):

П=(B, H, P, A, M)

где П (парадигма) складывающаяся из: B (body) – тела, основы фонового знания, включающего в себя философские принципы, научные концепции, исходные данные; из H (hypothes) – множество гипотез; из P (problematics) – проблематики; из A (aim) – познавательной цели; и, наконец, из M (methodies) – совокупность релевантных процедур. Иными словами, парадигма является одновременно совокупностью теоретических предложений и их методологических следствий.

По мнению М.Бунге,  сдвиг парадигмы происходит в случае радикальных изменений в гипотезах (H) и проблематике (P). Процесс происходит следующим образом: индивидуум, имеющий не только широкий кругозор, но и развитую когнитивную способность сталкиваться одновременно с множеством познавательных проблем (P), сумеет сформулировать уникальный исходный вопрос (H), то это может привести к появлению новой неожиданной идеи, порожденной сдвигом парадигмы.
Возникает закономерный вопрос: как часто мы наблюдаем некого исследователя, который, обладая широким кругозором, вдруг решает сформулировать уникальный исходный вопрос, столкнувшись с множеством познавательных проблем?!  Да и вообще, как он будет формулировать этот исходный вопрос, находясь внутри парадигмы, то есть будучи ограниченным ее влиянием?!

Одним из традиционных подходов постижения нового в социуме – есть обучение[3]. Но с точки зрения изменения парадигмы это малоперспективный подход, так как влияет в основном на B (body), на фоновое знание, которое растет с катастрофической скоростью и не верифицируется в принципе[4], короче оно необъятно (!) и все.  И в этом фоновом знании сегодня легко и просто найти факты «подтверждающие» правоту исследователя, да, и горе-исследователя тоже. А если этих фактов все же нет – их можно просто выдумать[5]: благо инструментов генерации, а потом усиления определенной точки зрения достаточно (см. «Меняю окна Овертона на витражи» http://antimrak.livejournal.co...).

На практике, по нашему мнению, наиболее действенным способом изменения парадигмы является подход изменения совокупности релевантных процедур M (methodies) исследования, то есть уход на первом этапе от вопроса «ЧТО делаем», а привлечение внимания к вопросу «КАК делаем».

Возможные сценарии:
M изменения → B актуализация → P новые ракурсы→ H новые идеи → А новые цели (изменение стратегии исследования)
M изменения → P новые ракурсы→ H новые идеи → B актуализация → А новые цели (изменение стратегии и системы исследования)
M изменения →А новые цели → P новые возможности → H новое понимание → B новое знание (кардинальные изменения в исследованиях)

Стоит понимать, что в основе «М изменений[6]» лежит изменение исследовательской культуры и внутренней мотивации исследователя избегать ошибок и искажений.

К практическим аспектам, а что если…..

Ø Постоянные упоминания историками при анализе древних сообществ «наличие Бога, как возможность объяснить необъяснимое (непознанный мир)» на ранних стадиях развития науки - неверно?! Может это  искажение? А общение с некими сверхсилами (например, под названием Бог) имело место быть в какой-то утерянной современностью форме, и они просто ««закрылись на замок» до определенного срока[7]»? Эта форма взаимодействия утратилась, что и привело к стремительному переходу все к более и более «искусственному человеческому миру», в котором каждый новый гаджет – «суть-костыли», «симулякр подражания сверхсиле».

Ø Отсылки к древним философам (Платону, Аристотелю и пр.) как значимым первоисточникам? Но почему мы считаем, что эти знания в те времена были самими ценными[8] и значимыми? Разве история более поздних времен не учит нас тому, что самое ценное ЧАСТО погибает в пылу пожаров и войн?

Собственно говоря, таких вопросов можно задавать очень много. Важно появление сознательного стремления у исследователя к устранению ошибок, к пониманию, что «все теории  представляют собой гипотезы – все могут быть опровергнуты[9]». Ведь опираясь на ошибочные суждения, мы будем экстраполировать ошибочные выводы, создавать почву для развития новых и новых искажений и заблуждений, для новых ошибочных действий.
«Карта не есть территория[10]»,  и умозаключения не являются историей, они лишь позволяют осмысливать исторические события на каком-то уровне понимания. Современный мир накопил тома заблуждений и ошибочных установок – необходим новый механизм проверки данных, способный найти общее в рассуждениях, вписать данные в единые, но индивидуальные модели познания, необходимы новые системы самопроверок и коллективных сверок полученных результатов.  Нужна новая методология (methodies) оценки результатов жизнедеятельности исторических эпох. Ведь, «подлинные открытия – это не поиск новых земель, а обретение нового видения» - писал когда-то Марсель Пруст.

Рис. 1. Изменение ментальных парадигм следует рассматривать в качестве мощного потенциала развития человека и общества

[1] [Цит. по Разработка и апробация метода теоретической истории, под редакцией Н.С.Розова. – Новосибирск: Наука, 2001., с.24-25]

[2] В частности управления и инновационной деятельности

[3] Школа, университет, мастер-классы, тренинги, система непрерывного образования и пр.

[4] Фейк и современная медийная действительность – это друзья-товарищи.

[5] См. например «Ре-конструкция стратегии» Стивена Каммингса глава 3 «Традиционная (но сфабрикованная) история менеджмента», с.136-220.

[6] «М изменения», то есть методологические изменения подразумевают, например, культуру дивергентного мышления, при котором исследователь в голове держит 2 и более различных сценария развития исторического процесса и прекрасно себя ощущает, оценивая преимущества и недостатки  той и другой  модели. Или подходы ТРИЗ, которые позволяют фокусироваться на наиболее значимых структурных элементах и их взаимосвязях в системе, а не на куче разрозненных фактов и т.д.

[7] И.В.Ульрих «Жизнь человека: введение в метаисторию», с. 54.

[8] Ведь, например, на сегодняшний день мы все чаще встречаемся с «системой упрощения знаний», чтоб не сказать выхолащивания сути знаний.

[9] К.Р.Поппер «Объективное знание», с.38.

[10] Одно из основополагающих выражений Альфреда Корсибского, которые раскрывает суть ограниченности возможностей человека при передаче информации другому человеку

antimrak