Стихотворение «Прощай немытая Россия», которое всех заставляли в школе учить наизусть, является подделкой. Об этом не лишне вспомнить в день 200-летия со дня рождения Михаила Юрьевича Лермонтова. Почему в школьную программу включено именно это стихотворение?
Старая фальсификация как оружие русофобов
Автор – Павел Краснов
Изучение творчества М.Ю. Лермонтова в школе часто начинается и заканчивается стихотворением «Прощай, немытая Россия», изучение его наизусть обязательно для школьников уже нескольких поколений. Это привело к тому, что если и не все восемь строк, то слова «немытая Россия, страна рабов, страна господ», ставшие мощным идеологическим штампом, знают практически все.
У Лермонтова много гениальных стихов, просто близко не сравнимых по уровню с упомянутым «стишем», но в школьную программу включены вовсе не они, а вот это. Кривоватый слог, убогие сравнения и полное отсутствие глубины, столь характерной для Лермонтова. Хуже произведения для представления его творчества подобрать сложно. Бесспорно, у каждого поэта или писателя, как бы велик он ни был, есть вещи удачные и неудачные, и для изучения в школе было бы естественным отобрать лучшие образцы. Если, конечно, целью является развитие молодого поколения, а не что-то иное.
Есть очень серьёзные основания полагать, что основной целью появления сего творения в учебниках и его всемерного, массового тиражирования были не литературные достоинства, а его кричащая русофобия. То есть, это акт грамотной идеологической войны.
Но может быть у лиц, вводивших его в школьные учебники, несмотря на протесты специалистов-литературоведов, просто такие своеобразные литературные вкусы и «где уж нам, убогим» судить об уровне стихотворения, это дело небожителей?
Нет, дело тут не в спорах эстетов. Дело в том, что советские (и по большей части российские на раннем постсоветском этапе по инерции) учебники строились на принципах строгой научности. Сомнительные гипотезы и двусмысленные вещи туда не допускались и близко. Ошибки, естественно, встречались, но они всего лишь отражали сложности развития науки и смены теорий.
Это, с позволения сказать, произведение разительно отличается от прочих стихотворений Лермонтова (помимо зашкаливающей русофобии, антипатриотизма и, мягко сказать, негениальности) тем, что не существует никаких прямых доказательств, что оно принадлежит именно ему, а не другому человеку. То есть, вообще никаких.
Есть только тысячи раз повторённое утверждение, которое от многократных повторений приобретает в массовом сознании статус истины. И повторения эти тиражируются в школьных учебниках и изданиях сочинений поэта. Согласно требованиям научности, именно сторонники того, что это стихотворение принадлежит данному поэту, и обязаны это доказать. Но они этого делать не собираются, ссылаясь на... научную и литературную традицию, которую сами же создают. За аргумент обычно выдаются истерики и доводы, вроде ссылки на мнение Короленко где-то от 1890 г. (полвека после смерти Лермонтова). Им зачем-то очень нужно, чтобы дети с малых лет считали Родину «немытой» и убогой.
А что мытое-то, что есть чистое? Может быть Персия, Индия или Китай? Ни в коем случае. Чистое и прогрессивное – Запад, ясное дело, с него пример надо брать, а то и молиться на него.
То есть цель сего произведения вовсе не познакомить детей с лучшими образцами великой русской литературы, а совершенно другая – вбить в головы детей русофобский штамп. Можно утверждать, что единственная причина, по которой стихотворение вошло в школьные учебники – это его мощный русофобский «посыл», поданный в обёртке от стихов гениального русского поэта, штамп, который будет заложен в подсознание практически всего населения страны.
Для чего?
Понятное дело, для последующего манипулирования с недобрыми целями уже выросшими людьми. Ну, если уж гениальные люди так отзывались о России, она ж, наверное, и в самом деле убогая, омерзительная и вонючая?! А ведь скажи, напиши они честно: «стихотворение неизвестного поэта конца 19 в.» и весь ореол с него слетит моментально. Кому оно нужно, не будь оно приписано Лермонтову? Так что не зря включали его в учебники и сборники, нарушая все принципы – очень надо было.
К слову сказать, словосочетание «немытая Россию» если чем и примечательно, так это своей подлостью и переворачиванием ситуацию с ног на голову. Уж по уровню гигиены с русским мужиком из самой захудалой деревне, сотни лет мывшегося в парной бане, как минимум, раз в неделю, не сравнятся не то что европейские крестьяне, мывшиеся два раза в жизни, но и самые изысканные французские дворяне, мывшиеся, в лучшем случае, раз в год и придумавшим духи и одеколон для отбивания невыносимого смрада немытого тела по несколько раз в жизни, и дворянкам, носившим блохоловки.
Если вернуться к упомянутому произведению, то литературоведами давно с весьма высокой вероятностью установлено, что стихотворение «Прощай немытая Россия» не принадлежит Лермонтову, и его автором является совершено другой человек. Вот основные признаки этого:
нет автографа автора (оригинала).
произведение впервые появилось через 32 года после гибели поэта, а в печати появилось только 1887 году.
анализ стиля показывает полное несоответствие стилю Лермонтова. Так кривые образы «голубые мундиры», «паши» не встречаются нигде более.
Довольно чётко определён наиболее вероятный истинный автор – поэт-пародист Дмитрий Минаев, ярый антипатриот и антигосударственник, даже русофоб, активно писавший свои пародии и эпиграммы как раз в тот период, когда «стихотворение нашлось». Именно для него характерны стилистические обороты этого стихотворения.
Исходно существовало несколько версий стихотворения. Так были версии со словами «сокроюсь от твоих царей» и «сокроюсь от твоих вождей», что было бы странно более чем через 30 лет.
Склочник и алкоголик Минаев не скрывал своей ненависти к русским классикам – сам он не мог меряться с ними талантом, собственные стихи его были безнадёжно слабы, а амбиции непомерны. Весьма похоже на уже забытого сейчас поэта-пародиста Александра Иванова, такого же космополита, русофоба, того самого, который визжал, что он в войну поддержал бы фашистов, потому что при «фашизме была частная собственность». Кстати, также умершего от алкоголизма.
Нет, наверное, ни одного классика и крупного произведения, которое он бы не оплевал и не переврал. Его имя обычно упоминалось в связи с литературными фальсификациями, на которые он был мастак, и какими-то пошлыми скандалами. Для усиления эффекта от фальсификаций, скандалов и розыгрышей, они иногда действовали вместе с журналистом и странноватым издателем Бартеневым. Говорят, Минаев мог бы быть хорошим литератором, но разменял свои способности на пошлоё ёрничанье, хихикание и желчное глумление. Гении как были, так и остались, а клоуна уже никто и не помнит. И не вспомнил бы, если бы не его старая фальсификация, использованная затем недобрыми людьми.
Кому выгодно было, несмотря на протесты специалистов, включать это стихотворение в сборники Лермонтова? Это интересный вопрос. Вроде как была попытка ввести стихотворение в школьную программу в 20-е годы, но в начале 30-х, когда Сталин стал набирать силу, оно исчезло оттуда вместе со многими другими русофобскими творениями. Тогда немало активных русофобов были «безвинно репрессированы», как потенциальная (или уже сформировавшаяся) «пятая колонна» в преддверии надвигавшейся великой Войны.
Впервые массовый вброс начался в 1961 году, при Хрущёве. В среде литературоведов ходят слухи, что продавили с уровня ЦК КПСС через Академию Наук. Но кто именно стоял за идеей этого вброса, и кто заставил ввести стихотворение в полный сборник сочинений, сделав таким образом его литературным каноном, до сих пор неясно.
Об одной очень старой мистификации
Автор – Г. Клечёнов
Неорганичность для всего творчества М.Ю. Лермонтова приписываемого ему и настойчиво навязываемого даже в школьных учебниках стихотворения «Прощай, немытая Россия», давно уже вызывала сомнения в его подлинности. Но так обычно бывает, что если ложь повторяется много раз, то к ней привыкают, и она уже кажется правдой. Так и с этим стихотворением. Его на протяжении нескольких поколений заставляли заучивать в школе, и всем уже стало казаться, что авторство Лермонтова здесь несомненно. От этого навязанного предубеждения очень трудно отвлечься. А ведь, казалось бы, достаточно было просто положить его рядом с другими стихами – и грубость, топорность строк сразу же бросилась бы в глаза. Да и сама история появления этого стихотворения – спустя много лет после смерти «автора» – весьма странная.
И надо было очень захотеть, чтобы всё же приписать это стихотворение Лермонтову, включить в разряд несомненно авторских, сделать одним из немногих обязательных для изучения в школе. И если бы его не приписали Лермонтову, то уж наверняка бы Пушкину.
А.С. Пушкин: «К морю»
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Приписывается М.Ю. Лермонтову: «Прощай, немытая Россия»
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ.
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
Обычно литературная мистификация, в отличие от злоумышленной подделки, являющаяся просто весёлым розыгрышем, использует в качестве оригинала легко узнаваемое произведение, первые строки которого подвергаются лишь незначительному изменению. Этот приём широко используется также и в жанре пародии, в отличие от которой мистификация всё же предполагает элемент лукавого обмана, чужой подписи. В последующих строчках автор пародии или литературной мистификации, как правило, далеко отходит от оригинала и поэтому вторые строфы двух стихотворений практически уже не совпадают:
Как друга ропот заунывный,
Как зов его в прощальный час,
Твой грустный шум, твой шум призывный
Услышал я в последний раз…
(Пушкин)
Быть может, за стеной Кавказа
Сокроюсь я среди пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.
В XIX веке литературные мистификации были широко распространены и представляли собой модную салонную игру. Выдавать своё оригинальное произведение или стилизацию за чьё-то чужое или неведомого автора было весёлым писательским розыгрышем. Именно таким было приписывание М.Ю. Лермонтову этого стихотворения. Но впоследствии оно было широко распропагандировано уже в совершенно других целях русофобскими идеологами и из мистификации превратилось в фальсификацию на заданную тему.
От редакции «Литературной России»
Стихотворение «Прощай, немытая Россия» впервые всплыло в письме П.И. Бартенева к П.А. Ефремову 9 марта 1873 года с примечанием «списано с подлинника». В 1955 году было опубликовано письмо того же Бартенева к Н.В. Путяте, написанное не позднее 1877 года (год смерти Путяты) с аналогичной припиской: «с подлинника руки Лермонтова». В 1890 году тот же Бартенев публикует ещё один вариант этого стихотворения (во всех трёх случаях есть разночтения) в издаваемом им журнале «Русский архив» с примечанием на этот раз – «записано со слов поэта современником».
За три года до этого П. Висковатов опубликовал в журнале «Русская старина» без указания на источник эту же бартеневскую версию с изменением лишь одного слова – «вождей» (№ 12, 1887). Автограф, на который ссылался в письмах Бартенев, разумеется, не сохранился. Более того, профессиональный историк, археограф и библиограф потому-то так ничего и не сообщил нигде об этом автографе: где он его видел, у кого он хранится и т.д. Для человека, посвятившего всю жизнь отысканию и публикации неизвестных материалов и литературно-биографических документов о русских писателях, такое непрофессиональное умалчивание адреса источника – «подлинника, руки Лермонтова» – вещь просто загадочная.
Таким образом, во всех случаях, кроме одного, где источник не назван, мы имеем дело с одним и тем же человеком – П.И. Бартеневым. И каждый раз мы встречаем серьёзные противоречия: в письмах он ссылается на неведомый автограф, а в публикации уже более осторожно указывает на «феноменальную память» неведомого современника, спустя полвека позволившую воспроизвести этот «неведомый шедевр». Логично поинтересоваться: кто же он, этот единственный источник вдруг всплывшего спустя десятилетия после гибели поэта странного стихотворения!
Бартенев Пётр Иванович родился в октябре 1829 года, и в момент убийства Лермонтова ему было всего 11 лет. Среди его сочинений ряд книг и статей о Пушкине («Рассказы о Пушкине, записанные со слов его друзей П.И. Бартеневым в 1851-1860 гг.» и др.) В 1858 году именно он передал А.И. Герцену сенсационные «Записки Екатерины II», опубликованные последним в Лондоне в 1859 году. С 1863 года он издаёт в течение полувека журнал «Русский архив», специализируясь на публикации неизвестных документов о русских писателях. Однако по отзыву «Краткой литературной энциклопедии», «многочисленные публикации Бартенева в археографическом и текстологическом отношении стояли на недостаточно высоком уровне». И это ещё мягко сказано.
Сотрудничество с Герценом и его бесцензурной прессой характеризует общественно-политическую позицию П.Бартенева. Накал политических страстей и потребностей поры на авторитет признанных всем обществом национальных поэтов требовал именно таких разоблачительных документов. А спрос, как известно, рождает предложение, и если у профессионального публикатора, посвятившего жизнь изданию специализированного для этих целей журнала, нет под рукой нужного материала, то для поддержания интереса к своему журналу, для спасения тиража чего не сделаешь?
Бартенев был хорошо знаком с творчеством Пушкина, симпатизировал разоблачительной пропаганде, набил руку на «сенсационных открытиях» и на публикации их. Написал восемь дубоватых строчек, хоть и с трудом, с помощью заимствований у Пушкина, – это было ему вполне по силам. А риска не было никакого. Разоблачённая, такая грубая мистификация не грозила ему ничем, кроме смеха и общественного внимания. Но вряд ли сам Бартенев ожидал, что этот розыгрыш будет иметь такие последствия.
Интересно, что составители собрания сочинений М.Ю. Лермонтова (1961 год) довольно остроумно прокомментировали это стихотворение. Не имея возможности (по понятным причинам) открыто разоблачить эту мистификацию, превращённую спекулянтами в фальшивку, они в комментарии к нему вклеили факсимиле подлинника М.Ю. Лермонтова «Родина» (т.1, стр. 706). И в самом деле, ничто лучше не разоблачает подделку, чем сопоставление её с подлинником. Однако, если очень нужно, то можно и не видеть подлинника и упрямо твердить бездарную подделку. Хотя даже непрофессионалу ясно, что Лермонтов и эта подражательная мазня ничего общего не имеют.
«Литературная Россия», 1994, 18.02.94 г.
Пародируя поэта
Д.Д.Минаев - поэт "Искры" пародист, перепевщик, не оставившего без внимания ни одного великого творения предшествующей "аристократической" эпохи и переписавшего их в духе либерализма - "ничего святого". Думаю, что "Прощай, немытая Россия" пора вернуть ее настоящему автору.
Современность всегда ищет опоры в прошлом и стремится интерпретировать его в своих интересах. На этой почве много конъюнктуры и фальши, когда прошлое превращается в заложника настоящего. Борьба с прошлым и за прошлое идет в социальном и символическом универсуме. В символическом универсуме одно из ее главных направлений - художественная литература, которая более чем какое-либо другое письмо (текст) приближена к массам, к практическому сознанию. Главной причиной предпринимаемых в разное время мистификаций и маскировок-обманов является (хотя это сейчас немодно звучит) социальная борьба. Многие мистификации основаны на идеологической переработке литературных шедевров в целях приспособления к запросам новой реальности. Так, были "исправлены" "Евгений Онегин", "Горе от ума", "Мертвые души", "Демон" и другие великие и популярные произведения.
Стихотворение "Прощай, немытая Россия" приписывается М.Ю.Лермонтову.
Оно впервые упомянуто в письме П.И.Бартенева в 1873 году, через 32 года после смерти поэта. Странность в том, что современники поэта на это открытие почти не отреагировали. Не последовало их реакции и после первой публикации в 1887 году. Не было высказано никакой радости, не возникло полемики в печати. Может быть, читающая общественность знала, кому принадлежали эти строки?
Литературоведы, дорожащие своей репутацией, обычно оговаривают отсутствие автографа и никогда не приписывают произведение автору, не имея хотя бы прижизненных списков. Но только не в этом случае! Обе публикации - П.А.Висковатова, а затем П.И.Бартенева, хотя они не однажды уличались в недобросовестности, были приняты без сомнений и в дальнейшем споры шли лишь по поводу разночтений. А вот тут развернулась полемика, не утихающая до сих пор. Однако аргументы противников авторства Лермонтова в этом споре всерьез в расчет не принимались. Стихотворение стало каноническим и включено в школьные учебники как шедевр политической лирики великого поэта.
Приведем восьмистишие, которое действительно ставит под сомнение патриотизм М.Ю.Лермонтова:
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ.
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
Быть может, за стеной Кавказа
Сокроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.
Именно из-за первой строки стихотворение стало популярным, а для некоторых сейчас сверхактуальным.
Сегодня все, кто говорит и пишет о России пренебрежительно, с издевкой, полным неприятием ее общественного, как дореволюционного, так и революционного строя, всенепременно процитируют знаменитую строчку, беря ее себе в союзники и ссылаясь на авторитет великого национального поэта. Это симптоматично. Более сильный литературный аргумент для опорочивания России, чем ссылка на ее национального поэтического гения, трудно придумать.
Но вот как оценивал в год столетнего юбилея значение поэта для России "Вестник литературы" за 1914 год: "Лермонтов составляет гордость и славу русской поэзии, которому наравне с другими "богатырями пера" обязаны мы крепостью наших национальных чувств, особенно рельефно проявившихся в переживаемые нами знаменательные дни. Ведь Лермонтов, бесспорно, был одним из тех поэтов, которые научили нас любить нашу родину и заставили возгордиться ею..." В.О.Ключевский, характеризуя русскую живопись, писал: "...вы усиливаетесь припомнить, что где-то было уже выражено это впечатление, что русская кисть на этих полотнах только иллюстрировала и воспроизводила в подробностях какую-то знакомую вам общую картину русской природы и жизни, произведшую на вас то же самое впечатление, немного веселое и немного печальное, - и вспомните РОДИНУ Лермонтова... Поэзия, согретая личным чувством поэта, становится явлением народной жизни, историческим фактом. Ни один русский поэт доселе не был так способен глубоко проникнуться народным чувством и дать ему художественное выражение, как Лермонтов". А еще раньше Н.А.Добролюбов отмечал, что "Лермонтов понимает любовь к отечеству истинно, свято и разумно... Полнейшего выражения чистой любви к народу, гуманнейшего взгляда на его жизнь нельзя и требовать от русского поэта".
В последние десятилетия ХХ века появились убедительные, аргументированные доказательства того, что Лермонтов не мог написать эти строчки. Но, как известно, ничего нет более прочного, как столетнее заблуждение. В годовщину 190-летия со дня рождения поэта директор Пушкинского Дома, уважаемый ученый Н.Н.Скатов привел неоспоримые доводы, что М.Ю.Лермонтов не мог разделять такие взгляды.
При изучении литературного произведения, авторство которого не выявлено, принимают во внимание биографию предполагаемого автора, историческую и литературную среду того времени, язык и характер эпохи. Известно, что выдающиеся писатели вырабатывают свой оригинальный стиль, своеобразную лексику, живут и творят в исторически-определенной культурной повседневности. В рассматриваемом стихотворении проявляется дух совершенно другого времени, не присущий поэтической стране под названием "Лермонтов". Оно имеет иной культурный контекст. Давайте спросим себя, что у нас здесь вызывает в первую очередь недоумение и что не согласуется со всеми остальными строчками. Спросим и признаемся: первая строка - "немытая Россия". Воспитанный в дворянской среде, пансионате Московского университета, вращавшийся в высших аристократических кругах Лермонтов вряд ли мог писать и говорить "немытая" по отношению к Родине, которой он только что посвятил поразительной силы строки любви. Вполне можно предположить: он не употреблял его и в обиходной среде. Его не было в дворянском лексиконе, а к поэзии оно вообще не имеет никакого отношения. Разве что к пародии, эпиграмме, перепеву. А это уже другая эпоха. Поговорим о ней.
Вот как газета "День" 1889 года характеризовала теоретические начала пореформенной России: "Все изящное, аристократическое, носившее отпечаток барства, казалось несовместимым с чувством гражданина. Эмансипированный "мужик" стал излюбленным культом, которому поклонялись и подражали. Тогда вошли в моду и пресловутые красные рубахи и смазные сапоги..."
Виднейшим представителем сатирико-социальной поэзии 60-х годов, выступавшим против дворянской культуры, противником толпы "ренегатов, кликуш, временщиков и невских Клеопатр" был Д.Д.Минаев - виртуоз стиха, имевший богатейший, непревзойденный запас рифм. В его сатирах и перепевах не обойден вниманием ни один дворянский поэт: Пушкин, Лермонтов, Майков, Некрасов, Островский, Плещеев, Фет, Тютчев, Тургенев, Бенедиктов. Все попали на его острый язык. Он был ярким и ярым разрушителем дворянской эстетики, как, впрочем, и Д.Писарев. Не случайно пародия Д.Минаева на "Евгения Онегина" совпадает в ряде своих выпадов против А.С.Пушкина с критикой этого романа Д.Писаревым. Стихотворная пародия была ведущим жанром Д.Минаева в области сатиры: издевки, насмешки, журнальная полемика - его любимый стиль. "Не жалея ради красного словца и родного отца, Минаев щелкал своим сатирическим бичом и врагов, и друзей, и вот эта-то неразборчивость и сделала его фигуру в смысле убеждений очень неопределенной".
Особенность пародии как вида литературной сатиры в том, что она обычно применялась и применяется для нападения на враждебную идеологию.
Для Д.Минаева это дворянская идеология. Вульгарный демократический жаргон пародии снижал высокую аристократическую литературу. (От РП: Именно по такой схеме шла идеологическая истерия "перестройки" и уничтоженя страны)
Разоблачение достигалось осмеянием изысканности, контрастом тем, персонажей, языка. М.Ю.Лермонтова Минаев пародировал постоянно.
Он не обходил вниманием даже такие пророчески трагические стихи, как "Сон" (1841).
М.Ю. Лермонтов:
В полдневный жар, в долине Дагестана,
С свинцом в груди лежал недвижим я.
Глубокая еще дымилась рана,
По капле кровь точилася моя...
Д.Д. Минаев:
В полдневный жар на даче Безбородко
С "Беседой Русскою" лежал недвижно я.
Был полдень жгуч, струился воздух кротко,
Баюкая меня...
В другой эпиграмме:
Когда хилея день от дня,
Я ездил на Кавказ,
Там встретил Лермонтов меня,
Обрызгал грязью раз...
В стихотворении "Лунная ночь" перепеваются мотивы поэмы Лермонтова "Мцыри", и каждая строфа заканчивается рефреном: "...С неба голубого ... Луна смотрела на меня". Все это на мотив "Все хорошо прекрасная маркиза..."
Как говорится, ничего святого. Сам Минаев признается:
Я постиг отлично тайну,
Как писать оригинально:
Стих начну высокопарно
А окончу тривиально...
Неожиданно сближая Всевозможные предметы,
Я уверен - о читатель! -
Что талант найдешь во мне ты.
Совсем не случайно пародия "Прощай, немытая Россия" вынырнула в 1873 году. Скорее всего, именно тогда она и была написана Д.Минаевым. Как убедительно показал Клеченов в "Литературной России", это скорей пародия на пушкинское "К морю".
В 1874-1879 годах Д.Минаевым была написана сатирическая поэма "Демон", в которой есть такие строки:
"Бес мчится.
Никаких помех
Не видит он в ночном эфире
На голубом его мундире
Сверкают звезды рангов всех..."
Вполне логично, что здесь автор использовал свою же находку - "голубые мундиры". Как видим, она больше присуща Д.Минаеву и типична для него. А вот у М.Ю.Лермонтова ничего подобного нет. Для чего же создаются частотные словари великих писателей, как не для изучения поэтических образов и лексики? В знаменитом восьмистишии соблюдены все законы пародии: несоответствие стиля и тематического материала; снижение, дискредитация стилизуемого объекта и даже всего художественно-идеологического комплекса оригинала, миросозерцания поэта в целом. Именно так делали авторы "Искры", пародируя поэтов "чистого искусства".
Постепенно (и особенно теперь, в наше время), мистификация, которой увлеклись публикаторы пародии, превратилась в фальсификацию, работающую на противников России. Особенно в глазах молодого поколения, принимающего ее на веру как произведение великого поэта. Думается, что долг всех ответственно мыслящих исследователей русской литературы - поставить все на свои места.
Оценили 46 человек
56 кармы