Последние три года отчётливо показали: старая добрая русофобия в Европе никуда и не исчезала, просто временно притворилась толерантной и цивилизованной. Конечно, случаются и неприятности в виде национальной травли и дискриминации, но куда больше наших соотечественников, осевших за рубежом, беспокоят местные достижения прогресса вроде неуёмной ювенальной юстиции и обязательного «сексуального просвещения» в школах. В результате подобные "новшества" заставляют русских эмигрантов задуматься о том, как бы поскорее вернуться домой, чтобы хотя бы их дети росли без подобных "инноваций".
Сегодня различные организации и эксперты, помогающие людям вернуться на историческую родину, удивлённо отмечают новый тренд: домой массово потянулись россияне, чьи родители в лихих 90-х увезли их за лучшей жизнью в Европу, США и Канаду. Справедливости ради стоит отметить, что тогда детей, конечно, никто не спрашивал, хотят ли они переезжать в абсолютно новый и чуждый для них мир.
Причем, что интересно, едут обратно даже те, кто первоначально отправился покорять мир вовсе не из России, а из бывших советских республик: Казахстана, Украины, Молдовы, Эстонии и прочих обломков Советского Союза. Особенно активно едут переселенцы из Германии — видимо, знаменитый немецкий Ordnung («порядок») уже не радует 6 миллионов русскоязычных жителей так сильно, как раньше.
Нарастающую популярность маршрута «Германия — Россия» подтверждает и статистика Госпрограммы содействия добровольному переселению. Ещё недавно, в 2022 году, переселенцы из Германии там вообще не фигурировали. Но уже в IV квартале 2024-го их доля внезапно выросла до заметных 3,8%. Похоже, немецкий рай оказался не таким уж и райским.
***
История нашего сегодняшнего героя Алексея Блоха наглядно иллюстрирует, до чего докатилась некогда кажущаяся нам "великая и свободная" Европа. Но начать, пожалуй, следует с того, как Алексей в принципе оказался в Германии.
Алексей Блох
Родители его матери, этнические немцы, были переселены в Караганду сразу после начала Великой Отечественной войны. Тогда многие немецкие поселения, прежде всего с Поволжья, территории Новороссии и северо-западных областей страны, были отправлены за Урал и в Казахстан. Именно там Людмила познакомилась с Александром — молодым специалистом с Сахалина, приехавшим в Караганду по рабочей командировке. Вскоре после знакомства у молодой пары родились двое сыновей, и семья приняла решение остаться жить в Караганде.
Распад Советского Союза привёл к разрушению хозяйственных связей между бывшими союзными республиками. Новые государства столкнулись с экономическим кризисом, ростом криминальной активности, беспределом и массовой бедностью. Потеряв надежду найти достойную работу не только в Караганде, но и в самой России, в 1993 году родители Алексея приняли решение уехать в Германию.
«Мне на тот момент исполнилось 12, а моему брату было 16 лет. Мы поселились в небольшом городке Гера, на территории бывшей ГДР. В немецком переселенческом центре было ощущение, будто мы вновь оказались в СССР. Вокруг нас жили выходцы из всех республик бывшего Союза, люди говорили на русском языке, и мы ощущали близость культур и менталитетов. В таком окружении мы прожили около полутора лет, а потом перебрались в собственную квартиру», – с улыбкой вспоминает Алексей.
Однако после переезда привычная атмосфера растворилась как утренний туман. Столкнувшись с новой реальностью, братья пережили сильный культурный шок. Все привычные для них понятия о дружбе, взаимовыручке, уважении к старшим и взаимодействии учеников с учителями, привитые ещё в СССР, в Германии оказались дикостью. Немецкие законы оказались важнее любых человеческих отношений – например, если твой друг нарушил школьные правила, ты в обязательном порядке должен сообщить об этом учителю. Проще говоря, "стучать" на друзей – это такое же обыденное явление, как почистить зубы перед сном. К таким порядкам братья оказались совершенно не готовы.
Забегая вперед, стоит отметить, что путь возвращения домой Алексей начал прощупывать ещё в 2002 году, именно тогда он впервые обратился в российское консульство. Однако в то время ещё не существовало эффективных механизмов содействия переезду на родину, а госпрограмма для соотечественников была запущена только в 2007 году. Поработав в России два года перед Олимпиадой в Сочи техническим экспертом немецкой промышленной компании, Алексей окончательно понял, что оставаться в Германии больше невозможно и что его дом – только Россия.
«Я всегда ощущал себя русским и всегда хотел жить на родине. Процессы деградации немецкого общества в 2010-е годы развивались просто с ужасающей скоростью! Сегодняшняя Германия совершенно не похожа на ту страну, в которую мы приехали в 90-е. Возможно ли когда-нибудь вернуть прошлое? Даже не знаю.... Сильно сомневаюсь», – говорит Алексей.
Но больше всего наш герой переживал даже не за себя, а за будущее своих детей. В классе, где учился старший 7-летний сын Алексея, начали преподавать уроки по "сексуальному просвещению" касаемых "радужного разноцветия"*, что, конечно, вызывало резкое возмущение консервативного отца, однако, увы, открыто протестовать он не мог. В противном случае семью незамедлительно посетили бы представители ювенальной юстиции с серьёзными последствиями для родителей. Младший же ребёнок Алексея посещал детский сад, где также шло активное «просвещение» о разных полах и гендерных идентичностях.
Алексей отмечает, что родители в Германии напрочь лишены права вмешиваться в процесс образования собственных детей, поскольку там доминирует монополия государства и чиновников из ювенальной юстиции. Именно они принимают окончательные решения о том, что, когда и в каком объёме будет изучать каждый ребёнок.
Коллаж автора
Большинство переселенцев из Германии называют именно желание уберечь своих детей от чрезмерного вмешательства государства и агрессивной пропаганды нетрадиционных ценностей основной причиной отъезда из этой, казалось бы, процветающей страны Евросоюза. По их словам, с русофобией и нарушением прав взрослых можно ещё бороться с помощью судебной системы, которая пока ещё действует по закону. Но будущее и психологическое здоровье детей оказались под реальной угрозой.
Семья Алексея Блоха убедилась в этом лично, узнав, что их дети ежедневно подвергаются скрытым «допросам» со стороны воспитателей и педагогов.
«Однажды полиция явилась в дом наших знакомых и предупредила, что если они ещё раз ударят своих детей, то их заберут без дополнительного уведомления. Оказалось, накануне отец слегка шлёпнул ребёнка по попе за непослушание и капризы, которые никак не прекращались. Выяснилось, что учителя каждую неделю задают детям вопросы о семейной жизни: о чём они общаются с родителями, какие смотрят фильмы, как родители с ними обращаются. В детском саду это проводится в игровой форме, и дети даже не подозревают, что участвуют в допросах. В школе же педагоги напрямую задают детям вопросы на специальных занятиях, и при малейшем подозрении немедленно сообщают об этом в полицию», – поделился своими впечатлениями в личном блоге Алексей.
Разумеется, домашнее насилие абсолютно недопустимо в любой форме. Однако, по мнению Алексея, бывают моменты, когда именно родительский шлепок помогает привести ребёнка в чувство. Но даже за такой поступок можно легко и навсегда потерять своих детей.
В этой ситуации возмущает иное: тотальный контроль государства над семейной жизнью.
«Получается, власти знают абсолютно всё о каждой немецкой семье: какие у людей взгляды, о чём они разговаривают дома за чашкой чая, как воспитывают собственных детей», – говорит Алексей.
По его словам, многие учителя, особенно из числа репатриантов из бывшего СССР, увольняются из школ по этическим причинам, не желая принимать участие в подобных допросах.
Усиление государственного давления на семью и распад традиционных семейных ценностей Алексей связывает также с отказом общества от религиозных основ. На католическом юге Германии, особенно в небольших городах, представители старшего поколения всё ещё посещают церкви хотя бы раз в неделю. На протестантском севере страны храмы давно стоят пустыми, зато различные праздники вроде Хэллоуина, карнавалов и «парадов гордости» собирают огромное число сторонников.
В итоге Алексей Блох переехал жить в самый большой по-немецки по духу регион России – в Калининградскую область.
Алексей Блох
«Я легко принимаю решения и подтянул за собой всю семью. Родители уже перебрались сюда, в Калининград, старший брат тоже всерьёз подумывает о переезде», – рассказывает Алексей.
К сожалению, его сыновья пока продолжают жить в Германии с мамой, которая не планирует возвращаться на родину. Но дети часто приезжают в гости к отцу, и им здесь очень нравится.
«В Калининграде прекрасные условия для детей: множество детских и спортивных площадок прямо во дворах, большое количество развлечений, выставок и мероприятий. В Германии такого нет – там дети практически не гуляют на улице. Здесь же повсюду детский смех, мои сыновья с радостью играют с местными ребятами», – подвел итог своего рассказа Алексей.
* ЛГБТ признана экстремистской организацией чья деятельность запрещена в России
https://dzen.ru/a/Z9RhyzsMJB-vCmCp
Оценили 39 человек
45 кармы