За кулисами мирных переговоров... Европа и НАТО готовятся к войне с Россией

23 марта официальные лица США провели предварительные переговоры с Украиной, а 24 марта провели отдельные переговоры с Россией. Большинство встреч прошли в отеле Ritz-Carlton в Эр-Рияде.

Ожидается, что США будут курсировать между двумя странами, чтобы завершить детали и обсудить отдельные меры по обеспечению безопасности судоходства в Черном море. «Конечная цель — 30-дневное прекращение огня, в течение которого мы обсуждаем постоянное прекращение огня. Мы недалеки от этого», — сказал спецпредставитель США Стив Виткофф в подкасте с комментатором Такером Карлсоном 24 марта.

Выступая перед журналистами в Вашингтоне, Трамп перечислил вопросы, которые, по его словам, были на повестке дня: «Мы сейчас говорим о территории. Мы говорим о линиях разграничения, говорим об энергетике, владении электростанциями».

На фоне активных переговоров о мире на Украине НАТО и члены ЕС в открытую готовятся к войне с Россией.

НАТО сосредоточится на «реалистичных боевых сценариях» против России в военных учениях в Рамштайне «Флаг 2025»

Представители альянса 24 марта заявили, что 31 марта НАТО начнет масштабные учения, чтобы отработать способность союзных ВВС действовать в условиях конфликта.

«Участие более 15 стран-союзников НАТО позволяет нам проводить ряд сложных миссий в реалистичных боевых сценариях», — сообщил журналистам маршал авиации Королевских ВВС Великобритании Джонни Стрингер, заместитель командующего Объединенным командованием ВВС НАТО. «Наши приоритеты на учениях в этом году включают отработку того, что мы называем миссиями по борьбе с доступом/блокированием зоны, интегрированной противовоздушной и противоракетной обороной, а также отработку гибкого боевого применения — все это подкреплено быстрым и бесперебойным обменом информацией между странами и между этими оперативными базами».

Основной целью учений, которые пройдут с 31 марта по 11 апреля, станет отработка оперативной совместимости в ходе масштабных учений, в которых истребители и самолеты поддержки НАТО будут действовать совместно со спецназом и военно-морскими подразделениями.

«С точки зрения НАТО, это вписывается в последовательность анализа, уроков и последующего применения этого в смысле тактического развития, которое приносит пользу всем странам НАТО, и это знаменует собой небольшой шаг вперед по сравнению с тем, где мы были всего несколько лет назад», — сказал Стрингер.

В соответствии с усилиями НАТО по противодействию потенциальному российскому противнику, оснащенному ракетами большой дальности и средствами радиоэлектронной борьбы, одним из основных направлений учений будут распределенные операции.

«Мы тренируемся в выполнении задач по борьбе с интегрированной противовоздушной и противоракетной обороне. Основное внимание в учениях уделяется взаимодействию со всеми участниками, летающими на разных самолетах, но при этом способности сражаться как единая сила», — сказал генерал-лейтенант Андре Стер, командующий Королевскими ВВС Нидерландов. «Мы будем действовать с разных баз, где у нас есть гибкость с воздушной армадой, чтобы действовать с разных аэродромов с разных платформ, но как только мы поднимемся в воздух, мы станем единой боевой командой».

Стрингер заявил, что разрозненные места проведения мероприятия «намеренно создают стресс» для участников.

«Иногда мы недооцениваем ценность фактического знания людей, с которыми тебе, возможно, предстоит воевать», — добавил Стер.

Учения проводятся на фоне того, что США выразили скептицизм по поводу НАТО при президенте Дональде Трампе, задавая вопросы о будущей роли США. Пока что это, похоже, не повлияло на военные учения, поскольку ВВС США в Европе 23 марта завершили развертывание бомбардировочной оперативной группы B-52 Stratofortress, включавшее более дюжины тренировочных миссий с союзниками по НАТО. Стрингер сказал, что ВВС США планируют участвовать с «высококлассным набором воздушных возможностей».

«Все отношения, все альянсы, вероятно, имеют свои взлеты и падения. Но то, что вы видите в Ramstein Flag, — это некоторые из самых высококлассных учений, которые мы можем проводить в Европе в ряде стран, при поддержке всех 32 стран альянса, чтобы сформировать основные навыки, которые нам понадобятся — всем нам — для обеспечения безопасности Европы. И эта способность интегрироваться, быть совместимыми между странами имеет для этого важное значение. И это лежит в основе учений», — сказал Стрингер.

Первые учения НАТО Ramstein Flag прошли в октябре прошлого года в Греции, в них приняли участие более 130 самолетов из 12 стран. Концепция заимствована из учений Red Flag ВВС США, которые направлены на «тренировку в бою», используя масштабные реалистичные среды и противников, чтобы помочь отточить навыки воздушного боя летчиков.

Насколько реален французский ядерный зонтик над Европой?

Александр Зорг в статье с таким названием в War On Rocks (24.03.2025) пишет:

«Что, если Соединенные Штаты решат свернуть свой ядерный зонтик над Европой? В результате Европа может столкнуться либо с усилением российской агрессии, потенциально угрожающей самому существованию Европейского союза, либо с волной ядерного распространения, которая серьезно подорвет международный порядок нераспространения. Однако более существенная опора на существующие ядерные возможности на континенте — в частности, на ядерный арсенал Франции — может помочь предотвратить и то, и другое.

Тем не менее, даже наблюдатели, которые в принципе не выступают против идеи французского зонтика, высказывают опасения относительно его жизнеспособности. Чаще всего эти опасения ставят под сомнение полномочия на применение ядерного оружия, готовность Франции защищать своих союзников в случае провала сдерживания и общий размер французского ядерного арсенала. Хотя эти опасения обоснованы, они преувеличивают проблему. Фактически, аналогичные неопределенности существуют и в отношении ядерного зонтика США, и поэтому их не следует считать серьезными препятствиями.

Для начала, президент США сохраняет за собой право окончательного принятия решений по использованию ядерного оружия. Хотя у НАТО есть консультационный механизм через Группу ядерного планирования, маловероятно, что Соединенные Штаты будут обуславливать свои ядерные решения общеальянсовым консенсусом. Любое решение НАТО в конечном итоге будет необязательным, поскольку только президент США имеет окончательные полномочия по принятию решений относительно ядерного оружия. Аналогичным образом, президент Франции имеет единоличную власть над ядерным оружием Франции, которое в настоящее время не включено в ядерные консультации НАТО, поскольку Франция не является членом Группы ядерного планирования. Однако нет никаких причин, по которым Франция не могла бы принять аналогичный подход к подходу Соединенных Штатов, согласившись информировать и консультироваться со своими союзниками в мирное время, сохраняя при этом окончательные полномочия по использованию ядерного оружия. Потенциально такой консультативный орган мог бы быть чисто европейским, что соответствовало бы давней цели Франции по стратегической автономии. Более того, далеко не гарантировано, что Вашингтон встанет на защиту Европы в случае кризиса. По сравнению с Соединенными Штатами географическая близость Франции и ее экономическая взаимозависимость с европейскими союзниками должны обеспечить преимущество, когда дело дойдет до решения. Однако для увеличения размера и гибкости своего арсенала европейцам необходимо будет разработать надежные решения. Больший акцент на воздушном компоненте французского сдерживания, вероятно, будет иметь важное значение, хотя это не обязательно потребует развертывания за рубежом. Среди других вариантов эти решения могут включать создание маломощного варианта существующих возможностей. Важно, что потребуется механизм финансирования для распределения финансового бремени.

Это может принять форму прямых финансовых взносов — например, создание нового института финансирования коалицией желающих — или перекрестного финансирования французского сдерживания путем компенсации расходов в новых областях европейского оборонного сотрудничества, таких как Future Combat Air System. Кроме того, хотя вклад Великобритании в европейский ядерный зонтик столкнется с проблемами, подобными тем, с которыми сталкивается Франция, а также некоторыми уникальными для Соединенного Королевства, он может послужить ценным дополнением к французскому зонтику».

«Обычное сдерживание может завести Европу лишь до определенного предела. Фактически, ядерное сдерживание было основой военной стратегии НАТО с начала холодной войны. Если европейцы больше не доверяют гарантиям безопасности США в сдерживании внешней агрессии, им понадобятся альтернативы. В последние недели возобновились дискуссии о ядерной роли Франции в Европе, включая, впервые, весьма позитивный ответ Германии. Между тем, премьер-министр Польши Дональд Туск сделал неоднозначное заявление о необходимости приобретения Польшей самого современного оружия, прямо упомянув ядерное оружие, в то же время подчеркнув, что Польша будет стремиться к переговорам с Францией.

Нужно ли союзникам право голоса в принятии решений по ядерной проблеме?

В последние месяцы идут оживленные дебаты об углублении ядерного сотрудничества между Францией и Соединенным Королевством, а также о том, как французский ядерный арсенал может играть более широкую роль в европейской обороне. Однако три критических замечания часто подвергают сомнению правдоподобность французского ядерного зонтика.

Первая проблема заключается в том, что Франция никогда не передаст полномочия по принятию решений в ядерной сфере своим союзникам. В частности, французский президент всегда будет сохранять единоличное право на использование ядерного оружия.

Однако то же самое относится и к нынешней модели НАТО, где президент США сохраняет единоличное право на использование ядерного оружия США. Хотя санкционированное НАТО использование ядерного оружия требует одобрения Группы ядерного планирования, фактические последствия этого процесса остаются неоднозначными. Например, кажется неправдоподобным, что в случае кризиса обсуждения в НАТО будут диктовать решения США о применении ядерного оружия. Это еще менее правдоподобно, если рассматривать сценарии, в которых союзники стремятся подтолкнуть Соединенные Штаты к использованию ядерного оружия, а не сдерживать его. Фактически, история НАТО показывает, что союзники часто скептически относились к обязательствам США содержательно консультироваться с ними. Даже после принятия Афинских руководящих принципов в 1962 году, в которых указывалось, что Соединенные Штаты будут консультироваться с союзниками по вопросам использования ядерного оружия, «если позволит время», ключевые союзники, такие как Великобритания, Канада и Германия, стремились заключить отдельные двусторонние соглашения с Вашингтоном, чтобы гарантировать, что их голоса будут услышаны.

Важно то, что какие бы консультативные механизмы ни существовали, они в конечном итоге не являются обязательными. Президент США сохраняет единоличное право на использование ядерного оружия Америки. Кроме того, только часть ядерного оружия США закреплена за НАТО, что означает, что только оно может быть предметом какой-либо формы совместного принятия решений в первую очередь.

Другим фактором является размещение ядерного оружия на союзной территории. Однако они составляют лишь около пяти процентов ядерного арсенала Америки. Принимающие государства могут иметь фактическое право вето, учитывая, что для развертывания ядерного оружия потребуются союзные военные и истребители. В то же время, с момента введения Permissive Action Links в 1960-х годах ни одно решение об использовании ядерного оружия, принадлежащего США, не может быть принято без явного разрешения США.

Франции не нужно было бы отказываться от своих высших ядерных полномочий, если бы Франция хотела распространить ядерный зонтик на государства-члены ЕС и европейских союзников по НАТО, заинтересованных в таком предложении. Мог бы сформироваться консультационный орган — тот, который включает обмен информацией, участие в военном планировании и потенциальное обсуждение использования ядерного оружия — давая союзникам голос, не предоставляя им формальных полномочий по принятию решений.

Одной из возможностей для Франции было бы присоединение к существующей Группе ядерного планирования НАТО, хотя она долгое время сопротивлялась этому. Другим вариантом является создание совершенно нового европейского органа за пределами НАТО. Париж может быть более восприимчив к последней идее, поскольку она соответствует давнему стремлению Франции к стратегической автономии от военных структур, в которых доминируют США».

«Второе. Помимо относительной географической близости, экономические связи Франции с Европой еще больше укрепляют ее интересы безопасности. Все ее крупнейшие экспортные рынки и четыре из пяти крупнейших партнеров по импорту являются членами ЕС. Существует мало мыслимых сценариев, в которых угроза стабильности Европейского союза не представляла бы жизненно важных национальных интересов для Франции.

Третья часто упоминаемая проблема заключается в том, что французский арсенал недостаточно гибок и слишком мал, чтобы обеспечить расширенное сдерживание. Это, возможно, самая обоснованная проблема. В настоящее время у Франции около 290 ядерных боеголовок, все из которых активно развернуты на системах доставки или поддерживаются в состоянии высокой готовности.

В сочетании с Соединенным Королевством — другим потенциальным партнером в европейском ядерном зонтике — размер европейского арсенала сопоставим с китайским.

Однако он все еще намного меньше, чем у России или Соединенных Штатов. Более того, после роспуска своих ядерных ракет наземного базирования в 1990-х годах Франция полагается исключительно на сдерживающие факторы морского и воздушного базирования, включая самолеты материкового базирования, самолеты палубного базирования, предназначенные для использования на Charles de Gaulle, и баллистические ракеты подводных лодок.

Сдерживание обычно понимается как сочетание возможностей — жесткой силы, которую государство привносит в игру посредством своих боеголовок, ракет, самолетов, военной подготовки и технологий, — а также решимости. Сдерживание может включать такие факторы, как история государства в прошлых кризисах, тип режима и, что наиболее важно, ставки, которые оно имеет в данном конфликте. Франция имеет более сильный интерес в безопасности Европы, чем Соединенные Штаты, что делает ее приверженность, возможно, более заслуживающей доверия в этом отношении.

Это может быть достигнуто посредством прямого финансирования, например, новых механизмов финансирования от коалиции желающих стран, или посредством косвенной помощи, например, облегчения финансового бремени Франции в других областях. Например, Германия могла бы принять решение взять на себя большую долю бремени при разработке совместных проектов, таких как программа France-German-Spanish Future Combat Air System.

Другая возможность заключается в том, что европейские государства, участвующие в расширении возможностей противоракетной обороны в рамках Европейской инициативы Sky Shield, могли бы освободить Францию ​​от финансовых взносов, если бы она присоединилась к проекту в будущем. Скорее всего, потребуется сочетание нескольких инициатив, позволяющее государствам перекрестно финансировать части ядерного потенциала Франции.

Остаются открытыми дебаты о том, должны ли решения по сдерживанию включать численное расширение французского арсенала или введение совершенно новых систем вооружения. Хотя разработка ракет наземного базирования кажется ненужной и, вероятно, займет значительное время, маломощный вариант крылатой ракеты воздушного базирования Air-sol moyenne portée мог бы развеять скептицизм европейских союзников. Такая система также была бы относительно простой в реализации, в отличие от разработки совершенно новых классов ядерного оружия и средств доставки. Кроме того, Франция уже разрабатывает преемника своей существующей ракеты, которая включает гиперзвуковые возможности и, как ожидается, поступит на вооружение к 2035 году.

Новое ядерное оружие воздушного базирования также может способствовать размещению ядерного оружия за рубежом. Однако мало доказательств того, что размещение ядерного оружия за рубежом является существенным компонентом ядерного зонтика. Во-первых, ядерное оружие размещалось в государствах, которые не находились под ядерным зонтиком, например, развертывание США в Испании в начале холодной войны и развертывание Великобритании в Сингапуре в конце 1960-х годов.

Во-вторых, Соединенные Штаты убедительно заявили о своей приверженности защите Южной Кореи и Японии, несмотря на то, что не поддерживали присутствие ядерного оружия за рубежом в регионе с момента окончания холодной войны.

Наконец, ключевая роль ядерного оружия передового базирования заключалась в том, чтобы связать Соединенные Штаты с отдаленными регионами. Однако Франция уже тесно связана со своими европейскими соседями через географию и экономическую взаимозависимость, что потенциально снижает необходимость в таких развертываниях».

Роль Великобритании

Хотя Соединенное Королевство остается государством, способным иметь ядерное оружие, сосредоточение внимания на ядерном арсенале Франции необходимо по двум причинам.

Во-первых, президент Эммануэль Макрон давно выступает за европейскую автономию и более сильную роль Европы в ядерной стратегии Франции, что соответствует историческому стремлению страны к европейской независимости. Напротив, Соединенное Королевство поддерживает более тесные связи с Соединенными Штатами. Премьер-министр Кир Стармер занял более мягкую позицию по отношению к администрации Трампа и воздержался от следования европейской политике противотарифных мер. Структурно членство Великобритании в разведывательной сети Five Eyes и ее голосование в 2016 году за выход из Европейского союза сделали ее самым зависимым от США государством в Европе; эти решения вызывают сомнения относительно ее готовности развернуться в сторону новой стратегии безопасности. Самое главное, что Соединенное Королевство зависит от Соединенных Штатов в своем ядерном арсенале, арендуя подводные ракеты и основывая свои боеголовки на американских разработках. Есть даже признаки потенциального возобновления развертывания ядерного оружия США на британской территории, как это было во время холодной войны.

Во-вторых, ядерный арсенал Великобритании более ограничен, чем у Франции. Хотя их общие запасы схожи, только около половины арсенала Великобритании доступно для немедленного использования. Великобритания полагается исключительно на четыре подводные лодки класса Vanguard, вооруженные баллистическими ракетами, и только одна из них находится в море в любой момент времени. Поддержание даже этого минимального присутствия оказалось сложной задачей, что делает британское сдерживание последним средством. Как только ее подводная лодка запускает ракету, она становится уязвимой, оставляя Соединенное Королевство без дальнейших ядерных вариантов. Это ограничивает ее возможности за пределами защиты от атаки, положившей конец государству. Кроме того, неудачные испытания ракет вызвали дополнительные сомнения в надежности арсенала Великобритании.

Это не означает, что у Великобритании нет никакой роли в будущем европейском ядерном зонтике. Как член Группы ядерного планирования, она имеет опыт консультаций с союзниками по ядерным вопросам и могла бы помочь разработать европейский механизм. Хотя небольшой и негибкий арсенал Великобритании делает его использование за пределами национального выживания маловероятным, он все равно может играть роль в сдерживании как фактор с высоким воздействием и маловероятностью. Фактически, НАТО давно утверждает, что французские и британские ядерные силы дополняют возможности США, «усложняя расчеты потенциальных противников». Великобритания могла бы играть аналогичную роль в дополнении французского зонтика. Более амбициозный подход включал бы более глубокое франко-британское ядерное сотрудничество, особенно если Великобритания перейдет к более независимому арсеналу. Однако такой сдвиг может быть только долгосрочной перспективой.

Каковы альтернативы?

В совокупности опасения по поводу надежности французского ядерного зонтика кажутся преувеличенными, поскольку многие из тех же проблем применимы и к американскому ядерному зонтику. Президент США сохраняет единоличное право на использование ядерного оружия, несмотря на консультационные механизмы НАТО. Более того, Соединенные Штаты в меньшей степени зависят от экономики ЕС и, что еще важнее, географически удалены от Европы. Таким образом, тот факт, что Франция имеет большую заинтересованность в европейской безопасности, может компенсировать некоторые проблемы, связанные с относительно небольшим размером ее ядерного арсенала. Однако размер арсенала и его гибкость остаются насущными проблемами. Решение этих проблем потребует сочетания творческой политики — например, совместного финансирования или перекрестного финансирования французского сдерживающего фактора европейскими союзниками — и конкретных усилий по укреплению и модернизации арсенала.

Есть еще одна проблема: учитывая нынешние дипломатические подходы США, каковы альтернативы? Доверие критически зависит от восприятия того, что гарант безопасности привержен защите своих союзников. Какие государства-члены ЕС верят, что Трамп будет содержательно консультироваться с союзниками и учитывать их мнение, прежде чем принимать решение о применении ядерного оружия? Угрозы нынешней администрации США аннексировать некоторых союзников и ее силовой подход к другим ставят под сомнение надежность гарантий безопасности США. При таких обстоятельствах было бы разумнее положиться на Францию ​​в плане защиты. Конечно, возможно, что политика США вернется к более коллективному подходу к союзникам в Европе через четыре года. Тем не менее, европейцам было бы глупо делать ставку на свою безопасность, принимая желаемое за действительное.

Тем временем премьер-министр Польши Туск намекнул на возможность появления у Польши ядерного оружия. В Германии недавняя статья в известной газете открыто призвала к явной стратегии ядерного хеджирования, чтобы обеспечить путь к бомбе в худшем случае.

Если бы такие идеи были воплощены в реальную политику, они изменили бы ландшафт европейской безопасности и нарушили бы международный порядок нераспространения гораздо сильнее, чем расширенный французский ядерный зонтик. Однако усиленный французский сдерживающий фактор мог бы напрямую устранить те самые опасения, которые подпитывают такие все более радикальные предложения».

Экономическая война Европы с Россией

The Economist в статье «Как Европа может навредить экономике России. Даже если Америка снимет санкции, у старого континента есть свое собственное оружие» (24.03.2025) пишет:

«Стив Виткофф, спецпредставитель Белого дома, заявил, что смягчение санкций США произойдет после того, как будет достигнуто соглашение о прекращении огня на Украине — другими словами, возможно, до того, как будет готово полное мирное соглашение».

Западных санкций против России больше, чем у следующих шести целей вместе взятых. Только Америка ввела около 6500 штрафов с февраля 2022 года, когда началось полномасштабное вторжение России в Украину. В Европе их еще больше. Многие из них, которые в основном символические, наказывают людей, близких к Путину, замораживая их активы на Западе. Другие нацелены на российские отрасли и институты, такие как энергетика, вооружения и финансы, блокируя им доступ к технологиям, западным рынкам и долларовым платежам. Это те, которые Кремль хочет отменить.

Хотя Америка, возможно, и хочет ослабить хватку, в Европе такие разговоры остаются табу. Если Америка снимет санкции, Европа, возможно, решит оставить свои собственные. Некоторые геополитические эксперты полагают, что это не будет иметь большого значения. Они говорят, что доступ к американским технологиям, валюте и платежным сетям — это то, чего на самом деле хочет Россия. Но анализ издания показывает, что это неверно. Без поддержки Европы торговля России, доступ к платежным системам и иностранным инвестициям оставались бы серьезно ограниченными.

«Возьмем сначала торговлю. Отмена американских санкций может оживить торговлю товарами между двумя странами, которая сократилась на 90% с 2021 по 2024 год. Однако даже до вторжения объем такой торговли составлял всего лишь сравнительно скромные 35 млрд долларов. Любое восстановление было бы столь же скромным. Напротив, довоенная торговля России с ЕС стоила 258 млрд евро (305 млрд долларов). Если Европа продолжит следовать курсом, то этого уже не будет.

Россия может надеяться на большее от отмены американских санкций на ее энергетический экспорт, который является главным источником дохода Кремля. Америка поддерживает ценовой предел G7, который запрещает страховщикам, судоходным компаниям и банкам в группе стран с развитой экономикой содействовать продаже российской сырой нефти, если она не будет стоить менее 60 долларов за баррель. Перед уходом в отставку Джо Байден также внес в черный список 155 танкеров, перевозивших нефть для России. Но Кремль нашел новые суда, а также новые порты для швартовки, и ценовой предел оказал меньшее влияние, чем ожидалось. После падения в январе экспорт нефти восстановился до 3,5 млн баррелей в день, что выше, чем в 2021 году. Отмена санкций не даст особого дополнительного стимула.

Также ограничены возможности для улучшения в сфере природного газа. Снятие санкций с «Арктик СПГ 2», флагманского российского проекта по сжижению газа, может помочь перенаправить часть экспорта, но, вероятно, не раньше 2026 года, когда ожидается избыток газа во всем мире. И именно Россия закрыла крупнейший российский трубопровод в Европу в 2022 году. Хотя Россия, возможно, захочет снова продать, решение о покупке будет принимать Европа».

«А как насчет отмены американских запретов на экспорт? С 2022 года Россия обходила ограничения, получая подделки из Китая или перенаправляя товары через Центральную Азию. Многие из ценных товаров, которые она не могла найти, например, высокотехнологичное оборудование, раньше поставлялись из Европы. Есть некоторые товары «двойного назначения», имеющие как военное, так и гражданское применение, которые в основном поставляются из Америки. Но запреты на экспорт компонентов оружия могут остаться, даже если будут сняты другие ограничения.

Вторая область, в которой Россия надеется увидеть прогресс, — это международные платежи. Исключение ее банков из Mastercard и Visa, крупных сетей кредитных карт; SWIFT, системы обмена сообщениями; и «корреспондентской» сети, которая проводит долларовые транзакции в Америке, вызвало трения в ее деловых отношениях за рубежом. Такие меры, например, помешали российским фирмам репатриировать твердую валюту из Китая и Индии, основных покупателей ее нефти, ослабив рубль. Они также блокируют доступ России к активам на сумму 274 млрд евро, принадлежащим ее центральному банку и хранящимся на Западе.

Если американские санкции прекратятся, такие проблемы ослабнут, но не исчезнут. Большая часть активов российского центрального банка находится в Европе и, по-видимому, останется замороженной. Большинство российских банков по-прежнему будут отрезаны от SWIFT, базирующегося в Бельгии. Они также могут столкнуться с трудностями при получении долларов, если американские банки не решатся проводить платежи из-за европейских санкций. Три года войны превратили Россию в финансовый черный ящик. Ее членство в Группе разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег, всемирном органе по надзору за грязными деньгами, было приостановлено. Она также будет подчиняться различным режимам регулирования на Западе, что может быть достаточным, чтобы отговорить банки от работы с российскими клиентами.

Остаются иностранные инвестиции, которые сократились на 43% с конца 2021 года. Иностранная собственность на российский государственный долг практически исчезла. Надежды на разворот уже помогли повысить рубль на одну пятую с момента инаугурации Трампа. Возобновление притока еще больше укрепит валюту и даст отсрочку российским банкам, которые в настоящее время являются основными кредиторами государства. В реальной экономике России также много места для инвестиций. Ее авиационная и электротехническая отрасли нуждаются в реконструкции. Автомобильным и логистическим компаниям не хватает машин и денег. «Восток Ойл» на севере России является одним из крупнейших в мире запланированных нефтяных месторождений. Для этого требуется 15 новых городов, три аэропорта, 3500 км линий электропередач и многое другое, при прогнозируемой стоимости в 110 млрд долларов.

Компании с небольшими активами могут поддаться искушению вернуться. Но большинство иностранцев, вероятно, по-прежнему будут опасаться инвестировать в Россию, даже если американские санкции будут сняты. Санкции могут вернуться — если Россия нарушит свои обещания или когда в Белый дом придет новый президент. Многие инвесторы в России потеряли свои активы после вторжения, и Россия может снова их экспроприировать. Может быть нанесен ущерб репутации. Акционеры могут взбунтоваться. Все это ради доступа к экономике, которая меньше Техаса. В любом случае, потенциальным инвесторам может быть сложно найти первоклассный банк, готовый перевести свои средства в Россию и из нее».

Действуя в одиночку

«Освобождение от американских санкций вряд ли трансформирует экономику России. Европа может даже попытаться саботировать разрядку, хотя это рискованно для Трампа. Ее регуляторы могли бы сказать иностранным банкам, что, если будет обнаружено, что какие-либо из их переводов, связанных с Россией, касаются их европейских операций, они будут привлечены к уголовной ответственности. Многие неевропейские транзакции проходят через Дублин, Франкфурт или Лондон в какой-то момент их исполнения.

Европа могла бы решить отменить ограничение цен на нефть, вместо этого запретив своим судоходным компаниям и финансистам участвовать в российских продажах. Политики континента могли бы запретить танкерам, перевозившим российскую нефть, заходить в свои порты. Ядерным вариантом было бы предположить, что покупатели российской нефти из третьих стран и те, кто ее обслуживает, могут потерять доступ к ее финансовым услугам и общему рынку. Это повлечет за собой большие издержки и риск серьезной ответной реакции, не в последнюю очередь со стороны Трампа, который может посчитать, что европейская твердолобость подрывает его сделку. Чтобы Европа рассмотрела такие «вторичные» санкции, мирное соглашение, предложенное Америкой, должно быть ужасным».

https://zavtra.ru/blogs/za_kulisami_mirnih_peregovorov