Н. ВЫХИН: ОТЛИЧИЕ ЛЮДЕЙ ОТ ОБЕЗЬЯН

Давеча по телевизору смотрел, как обезьянки сердятся. Поучительное такое зрелище! Обезьянок сильно разгневали – и они всей толпой верещат, визжат, хаотически скачут, потрясают кулачками, машут лапками… Время от времени самая смелая обезьянка выскочит вперёд, поближе к обидчику, потрясёт перед ним кулачками – и, пугаясь собственной смелости, убегает назад, прячется за спинами товарок… Они же вегетарианки, бедненькие! Определившись с предметом своего гнева, они только так и могут на источник раздражения реагировать…

Отвёл я глаза от экрана – и стал думать дальше. Представил пещерных людей – которые вот точно так же реагируют на повадившуюся ходить к ним саблезубую кошку… Она приходит, хватает одного косматого члена племени, и волочит к себе в логово… А древние люди верещат, визжат, ножками сучат, ручками машут, по земле ладошками колотят, слёзками обливаются. Кошке пофиг: сегодня одного схарчила, завтра придёт за другим…

Ей удобно: мясо крикливое, но безобидное, визгу много, а защищать своих сородичей не умеют. Прямо «шведский стол» для саблезубой твари…

Те роды, которые вели себя как обезьянки-вегетарианки – вымерли. А знаете, какие выжили? Те, в которых кто-то однажды догадался взять в ладошку палку, массивную кость или тяжёлый камень… Или закалить на огне длинную жердь – а потом пырнуть обугленным остриём тигра в бок…

Гнев обезьянок-вегетарианок очень напомнил мне гнев советских людей, отравленных слабоумным пацифизмом и беззубостью потребительского общества. В общем-то, подавляющее большинство (примерно так 86% населения) давно уже поняли, что к ним стали похаживать плотоядные хищники.

Своё понимание, свой гнев и отчаяние пацифистское подавляющее, но подавленное большинство выражало бурно, как обезьянки-вегетариантки.

Голосовали на референдумах за СССР, снова и снова (уж больше четверти века этим плебисцитам), визжали, кричали, махали руками, корчили гримасы, поддерживали всякий раз того, кто казался им «державником»… Как издевался Шендерович – «писали транспаранты, голодали, и касками стучали об асфальт… да хоть бы головой!»

Крокодил есть крокодил. Он равнодушен к богатой палитре мимики обезьянок-пацифисток. И ко всей их демократической, розовой, прекраснодушной демократической «визг-культуре» равнодушен. Он плотоядная машина. Надо брать камень, брать дубину и размозжить ему голову. Другого выхода нет…

Наши люди – большинство. Наши люди – достаточно умны, чтобы всё понимать, достаточно трезвы, чтобы делать верные оценки. Но они не обучены – и сами не научились – УБИВАТЬ.

А вот их противники – меньшинство. И они были бы жалким меньшинством, если бы искусством убивать не овладели в совершенстве.

Пора понять, что такие, как Петро Порошенко – это криминальные хищники, закалённые в 90-е воровской приватизацией, тесным общением с киллерами. Ему убивать-то не привыкать, ни один миллиард долларов без заказных убийств не обходится!

Резня на Донбассе для хищника приватизации – всего лишь продолжение криминальной резни 90-х: только тогда он "мочил " коммерческих конкурентов, а теперь начал мочить геополитических… Взрывал автомобили и офисы – стал взрывать города…

Жертвы таких, как Порошенко (не только на Украине – и в России) – ведут себя, как обезьянки, возмущённые визитом саблезубого тигра в их саванну.

Постепенно приходит грустное, но трезвое понимание: наша возможность выжить, как и в доисторические времена, оказалась неразрывно связана с нашей способностью убивать хищников.

Отсюда растущая популярность Сталина: придёт и за нас это сделает. Очень удобно: защитник общества из гроба по вызову... А может быть, пора уж начать понимать, что без нас за нас грязную работу по утилизации хищников никто не сделает?!

+++

Если хищники повадились ходить в селение – то сами это занятие уже не бросят. Коли повадился волк в овчарню – не успокоится, пока не утащит последней овцы, говорит русская летопись.

А посему, библейски языком говоря, блажен, кто разобьёт головы Порошенко и Турчинова о камень. Не нужно никаких комедий с судами, с камерами в стиле Брейвика, где серийным убийцам подают недостаточно горячий кофе, не нужно сохранять их шкуры для будущего – ни к чему будущему их жизни.

Страх придёт к хищнику только тогда, когда он осознает костным мозгом: ЭТИ будут гнаться и убивать неотступно. А потом необходимо набить вонючие трупы хищников сеном или соломой, и высоко на шестах подвесить в назидание им подобным.

Это не жестокость, а нужда: так подбитых ворон вешают на огородное чучело, чтобы живые вороны, чуя трупный дух родственной плоти, подлетать боялись… По-другому жить не получится.

Даже если очень хочется по-другому – не выйдет. Хищники должны бояться подходить к нашим поселениям – а единственный способ общения с такими, как Порошенко – предупредить их, что убьём не раздумывая. И так, чтобы поверили, чтобы до костей проняло мразей: «правда это, русские не шутят»…

+++

Наши предки пытались передать нам эти знания. Они закладывали их даже в песни:

Мы мирные люди, но наш бронепоезд

Стоит на запасном пути…

Или

Чужой земли мы не хотим не пяди,

Но и своей вершка не отдадим…

Это ведь не просто красивые поэтические строки. В них правда жизни и формула цивилизации.

Человеческая цивилизация подавляет в человеке агрессивность во имя гуманизма. Но при этом она должна, обязана сохранить устойчивость в оборонном деле. Мало для цивилизованного человека не хотеть чужой земли; нужно уметь и своей вершка не отдать.

Если же ненависть к войне выльется в слабоумный безоружный пацифизм (как это и случилось в итоге с «совками») – то людей просто сожрут агрессивные соседи, и всё для них на этом кончится. Ибо если не убиваешь убийц – как же спасёшься от убийства?

Война ненавистна всем просвещённым людям. Но в то же время всем разумным людям понятно, что место, которое они занимают в мире, в жизни – не просто так. Оно ОТВОЁВАНО. Оно стоит на силе – и силой же может быть отобрано.

Агрессор, не встречая сопротивления, отберёт у слабоумного пацифиста и жильё, и работу, и те деньги, которые жертва получала в качестве зарплаты, и то, что жертва носила на себе, и то, что жертва ела… Чать, любое потребительское благо денег стоит и ресурсы поглощает, скажете, нет?

Оттого и возникает формула цивилизации, выпестованная тем каменным пестом, которым первый герой размозжил череп первому порошенке-пещерному медведю: чужого не хотим, своего не отдадим.

Сунетесь к нам за нашим – пеняйте на себя. Вот забор. Он не для шутки нами поставлен. Мы к вам через него не лезем. И вы к нам через него не лезьте. Ибо – «мы мирные люди, но наш бронепоезд…»

А как вы хотели иначе? Как умалишённые поклонники Горбачёва – всё, что имеют, в чужие руки отдали, ничего взамен не взявши?!

Так я вам заранее скажу, чем это кончится (чем, в общем-то и кончается): вас всех изведут под корень, и даже «спасибо» на братских могилках не напишут…

+++

Трагедия русского народа сложилась, как паззл, из однобоко понятой человечности (камнями головы никому не разбивать, а только визжать, как мартышки, в случае крайнего негодования) и деструктивной природы управленческого клана, неуклонно деградировавшего после смерти Сталина.

Надо бы – с опорой на горький опыт XXI века, ввести в учебники по экономике главу «деструктивное хозяйствование», в которой описать подробно – как, когда, зачем и почему лидер нации уподобляется пропивающему дом, и всё тащущему из дома за копейки алкашу или наркоману.

А также – когда и почему домочадцы такое поведение терпят, почему не накажут наркомана, меняющего бабушкины бриллиантовые серьги на косушку водки?

Расчеловечивание человека касается не только и не столько правителя, верхушки. Оно спускается в массы, превращая народ в, словами Достоевского говоря, в « гадкую трусливую, жестокую, себялюбивую мразь». А в таком состоянии население всё стерпит – когда с одобрением, а когда и повозмущавщись: с очисткой не совести, а лёгких.

Деструктивно-криминальные формы воровской власти возможны только в расчеловеченном и деградировавшем обществе. Том, в котором не только Ельцин, но и любой бомж видит в себе божество, а во всех остальных – ничто.

+++

Главное в жизни - Цель, которая была задолго до рождения человека и останется долго после его ухода в мир иной.

Речь идёт не только о целеполагании в религии (хотя о нём в первую очередь, ибо оно первично) – но и вообще о всякой умственной деятельности и всякой конструктивной мотивации. Ни один химик не сможет развивать химию, если будет убеждён, что химия с ним вместе началась и с его смертью исчезнет, как и вся Вселенная, свернувшись в чёрную точку небытия.

Ни один правитель не может вести страну к успеху, если думает, что страна им началась (комплекс Ленина) – и после него не останется (комплекс Горбачёва-Ельцина). Очень важно отождествлять себя с чем-то большим, чем ты сам в пространстве и времени, хотя это и опасно, и чревато шизофренией.

Вне понимания необходимости служить Вечности – не будет ни науки, ни культуры, ни нравственности, ни политического, ни социального развития. А будет дочь дарвинизма – «перестройка», при которой люди, как пираньи, набросились на собственную страну и разорвали в клочья, обжираясь собственным будущим.

А которые не рвали – те в сторонке стояли и визжали, как обезьянки-вегетарианки…

+++

Очень важный – и совсем утерянный – момент жизни – переход от понимания к действию. Если ты что-то твёрдо понял, в чём-то безусловно убедился – нужно переходить к действию. По аналогии с первобытными временами: понял, что перед тобой хищник – бери камень и разламывай ему череп…

Но очень часто, особенно в наши дни, бывает так, что понимание во всей полноте сформировано – а действия за собой не влечёт.

Патернализм предыдущей власти породил неожиданно и страшно – ИНФАНТИЛИЗМ «ТЕРПИЛ». Они думают, что кто-то (покойный Сталин или Брежнев) придёт и накажет их обидчика. Люди всё понимают, всё осознают – но действовать предоставляют другим, часто – мифическим другим, которых в реале вовсе и нет!

Как рассуждает ребёнок? «Я лягу на землю и буду плакать; мама услышит, поймёт, что мне плохо и прибежит решать мою проблему». Взросление, в основном, заключается не в росте (у всех рост разный) – а в отказе от такой формулы. В отказе по-детски прятаться от чудовищ под одеялом – думая, что чудовища исчезнут, раз ты перестал их видеть…

Наше подавляющее большинство, те самые 86% населения – удивительно плаксиво и удивительно бездеятельно в штормах чудовищного времени. Убивать упырей оно не умеет, не хочет, и совсем не настроено – оттого так похоже на крикливых обезьянок, осыпающих бранью льва, тащущего одну из них в своё логово.

+++

Многие, наверное, помнят этот библейский текст, да и наша газета «Экономика и Мы» любит его цитировать: пастушок, в сущности, ещё мальчик, Давид обращается к царю Саулу:

- Я пас овец у отца своего, и приходил лев, и приходил медведь и уносил овцу, а я догонял и отнимал…

…а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его и умерщвлял его[1].

Интересно, что это пастушок говорит царю в ответ на царские сомнения:

«не можешь ты идти против этого Филистимлянина, чтобы сразиться с ним, ибо ты еще ребёнок, а он воин от юности своей».

Все ли понимают этот слепок древней жизни, отражённой древней книгой, всё содержание которой – о ДОБРЫХ пастырях?

Пастушество – обычно рисуется у нас профессией идиллической, кроткой и смиренной. А тут – вдумайтесь – в «гости» к мальчику-пастушку запросто заглядывал и лев, и медведь! А тот не бегством спасался – но сам догонял убегающих с добычей хищников, «брал их за космы и поражал и умерщвлял».

Задумайтесь, каково это – взять за космы и умертвить дикого льва или медведя! Однако пастушок не видит в этом ничего особенного или героического: он защищал овец своей семьи, в этих овцах была его жизнь, убивая хищников, он лишь отстаивал своё право на жизнь, ЧТО И НАМ СЕГОДНЯ НЕОБХОДИМО ПОНЯТЬ!

Когда снизилась покупательная способность вашей зарплаты, когда сократили ваше рабочее место, когда повысили квартплату – это что? Это именно «и приходил лев, и приходил медведь, и забирал овцу…»

Ведь те блага, к которым вы привыкли, на которые вчера хватало, а сегодня вдруг «перестало» хватать – они же не могут исчезнуть в никуда, что было бы нарушением «закона сохранения вещества и энергии». Если что-то вчера было - куда оно могло сегодня пропасть?

Почему вчера хватало на пенсии - а сегодня "перестало" хватать? Почему вчера хватало на бесплатный капремонт или бесплатную медицину - а сегодня "перестало" хватать? Что, блага просто взяли и испарились в ноль? Нет!

Это же кто-то их просто у вас забрал, утащил – как лев или медведь таскали овец у пастушка Давида!

Жизнь порой отнимают по капле, подобно тому, как отару разбирают по овце. Была большая отара, потом стала меньше, меньше… И вот уже совсем нет овец в вашем семейном бюджете! А почему? «И приходил лев, и приходил медведь…»

+++

Все худшие человеческие качества, которые только могут быть, воплотил в себе Б. Ельцин. Поистине это реинкарнация библейского Хама. Гремучая смесь хамства, тупости, подлости, предательства, алчности, себялюбия, трусости, бесчеловечности.

Многие годы Ельцин глумился над страной, памятью и нами. А мы не бездействовали! Мы визжали, кричали, размахивали ручонками, выбегали вперёд, чтобы погрозить кулачком...

Мы из года в год ходили голосовать «против» - мы проголосовали всем народом за СССР в 1991, против Ельцина в 1996, и т.п. Мы прокукарекали – правда, не рассвело, но что мы можем?

Мы использовали весь богатый ассортимент выражения глубочайшего возмущения… позаимствованный у травоядных обезьянок. А всё потому, что мы совершенно разучились предотвращать убийства убийством убийц.

Мы усвоили ту часть наследия цивилизации, которая гласит: «большой грех убить человека, соблюдающего законы божьи и человеческие». Но ведь там есть и продолжение: «не меньший грех – оставить в живых упыря и нелюдь, того, кто попрал все законы божьи и человеческие». «Не убий» - это только для тех кто соблюдает эту заповедь. Нельзя милосердием напрочь отменить справедливость – потому что когда не останется справедливости, не останется и милосердия.

+++

Сегодня, когда многие ругают Путина, и порой за дело – я с иронией им говорю:

«Да, конечно, вы имеете на это право! Вы же такое мощное сопротивление в 90-е организовали, вы так эффективно покарали вурдалаков, глумящихся над вами и страной! Собственными силами спасли себя, своих детей, своё будущее!»

Конечно, люди, которые отстояли себя – имеют право повозмущаться. А если нет? Если проворонили и просрали всё, а жизнь в XXI веке получили в качестве подарка?

Незаслуженного, по большому счёту, подарка – учитывая всё, что сделали, и всё, что не сделали в 90-е годы метафизического предательства и фундаментального самоподрыва?

Чему теперь возмущаться-то, когда живём на белом свете по доверенности? Совсем как в анекдоте:

-Скажите, это вы спасли моего тонущего сына?

- Да.

- А на нём панамка была, куда вы её дели?».

Ничего лучше не придумали сограждане, чем приставать к спасателю, вытащившему их со дна в бесчувственном состоянии – куда он дел их панамку и не прикарманил ли себе?

+++

На самом деле всё просто.

Права людей неразрывно связаны с их способностью к сопротивлению.

Полководец без солдат - никто. Победы направляются полководцем, но делаются солдатской массой - если она есть. А если солдатской массы, закалённой для противостояния хищникам всех мастей - визгливые, кривляющиеся мартышки "безоружного гуманизма"?!

Мы живём в агрессивной среде, в борьбе с нею мы пытаемся подавить агрессивность, но подавление агрессии и безволие – разные вещи.

Как доказал опыт советских олухов – человек, неспособный к сопротивлению, «ждущий маму» при нападении хулиганов – потеряет всё.

Крупные вещи заберут крупные злодеи. Среднего значения вещи – средние злоумышленники. Мелкие вещи, самые последние и минимальные средства к существованию – заберёт мелкая гопота. "Человек без пращи" потеряет всё – от огромных просторов Прибалтики и Украины, до мизерной, копеечной возможности оплатить собственный обед.

Что лев не заберёт - то медведь утащит. Нет сопротивления – нет и никаких прав. Включая, естественно, мать всех прав – право на жизнь.

+++

Тот, кто свою землю раздаёт так, как мы это делали в 90-е, останется, понятное дело – без земли. Не встречая сопротивления, агрессия продвигается до упора, до крайней точки. Агрессия внешнего мира никогда не остановится на предпоследней вашей копейке, потому что мир всегда голоден.

Нельзя насытить медведя или льва (а тем более прайд львов) навсегда – сколько соплеменников им не скорми. Сегодня они уйдут сытыми, ленивыми, сонными – но пройдёт ночь, и настанет новый день, и они снова почувствуют плотоядный голод…

И так день за днём, год за годом – пока в убывающем племени не найдётся умелец дробить череп хищника каменным топором. Да, это страшно, и неэстетично, и рискованно до крайности, и для чувствительных натур выглядит омерзительно (вспомним, сколько слёз пролили гнилые интеллигенты над «сталинскими репрессиями»).

Но правда жизни в том, что хищника нельзя насытить и нельзя усовестить – его можно только убить. Или дождаться, пока хищника зашибёт какой-нибудь проезжий добродетельный рыцарь – но это крайне, крайне маловероятно.

+++

Люди, которые эффективным сопротивлением спасли сами себя – имеют моральное право осуждать кого угодно. Люди, которых спасла внешняя сила, вытащив со дна за волосы – должны не в зубы смотреть дарёному коню, а постараться подальше на нём ускакать от места своего умерщвления.

Нам, развешанному по крюкам скотобойни мясу, дали шанс снова собраться в народ.

А народ – это когда каждый мальчик-пастушок со свирелью за поясом – умеет догнать и схватить за космы и льва, и медведя. Потому что они украли твоих овец – значит, они твои враги, и не жди, пока их покарает кто-то другой…

Это даже не подвиг – убить льва, таскающего твоих овец, это просто жизнь, за это медалей не дают. За то что ты дышишь и кушаешь – тебе орден, что ли? Чего ты особенного сделал – когда свою собственную жизнь спас?!

Мы же довели себя до такого состояния, что не можем сломать челюстей даже ошалевшему от крови шакалу-падальщику украинского фашизма. Мы гиен и стервятников, трупожоров, отогнать не умеем – что уж говорить о львах и медведях?

Ну и какие у нас после этого могут быть права? Отвоевал ты у Порошенко Новороссию – вот тебе и право, насколько очистил. А не отвоевал – так могила твоё единственное право, ибо ты ОСТАВИЛ ЗЕМЛЮ.

Никогда не думали, что у фразы «ОСТАВИЛ ЗЕМЛЮ» - два смысла? Оставляет землю отступающий солдат, и «оставляет землю» тот, кто умер.

Полагаете, эти два смысла – случайное совпадение? Ни в коем разе! Умереть – это и значит «оставить землю» - другим, ибо мёртвые её только удобряют, а все её блага – не для них. Разница между отступающим солдатом и мертвецом только в том, что солдат вернётся, а мёртвый – никогда.

+++

Нас уже не было бы – если бы преемником Ельцина стал, как сперва было утверждено, Б.Немцов. Но нам повезло. Нам выпал ещё один шанс на жизнь. Только шанс, а вовсе не гарантия.

Да и сама-то по себе эта фора в игре на выживание – огромное чудо, заставляющее думать о промысле божием поверх законов естества…

Нам нужно воспользоваться этой форой, этим ускользающим шансом – и реставрировать в своих рядах общество, социальность, сгруппироваться, вооружится, как-то привести самих себя в чувство и в тонус.

Власть этого делать не может – да и не хочет: никакой власти не понравится общество с давидовой пращой.

Всякой власти хотелось бы иметь общество не пастырей, но овнов, голосующих за макронов по команде Ротшильдов.

Утопающий вытащен из омута – ему сделали искусственное дыхание и запустили остановившееся сердце. Дальше пусть идёт сам – а не вешается на шею к спасателю ОСВОДа, рассуждая, что спасатель мог бы и покормить, и дом предоставить, и за пивком сгонять для утопленника…

+++

Дальше мы пойдём сами. Или уже не пойдём никуда…

[1] Первая книга Царств, 17: 33-37

Николай ВЫХИН, специально для «ЭМ»; 14 июля 2017