Оккультизм Кургиняна и огненные «мистерии» в СЕКте «Суть времени». Из воспоминаний бывшего адепта.

...По мере того, как я стал углубляться в чтение трудов Кургиняна, с удивлением обнаружил, что он достаточно много внимания уделял описанию религиозных, околорелигиозных и прочих тем. И что понятие «метафизика» носит в понимании Сергея Ервандовича совсем не светский характер, имея вполне реальное воплощение в театральных постановках, которые Кургинян называл мистериями. Да и сам «театр на досках» Кургинян позиционировал не только как явление культурное, художественное, но самое, что ни на есть, религиозное.

Интервью с С. Кургиняном в журнале Союза театральных деятелей РФ «Я формировал элиту и формирую ее», сентябрь 2004 г.

Цитирую выдержи:

«Мы занимались психотехническими дисциплинами, нашли блестящих педагогов по речи, голосу, вокалу, движению, боевым искусствам. Осваивали медитацию, этнокультурные техники, присматривались к шаманам, колдунам... Я всегда грезил интеллектуализмом, и единственным вопросом, который всерьез меня интересовал всю жизнь, были интеллектуальные эмоции, соответствующие СВЕРХСОЗНАНИЮ, их природа и так далее. Люди приходили на спектакли, а потом 10 – 12 человек оставались пить чай на всю ночь, и мы говорили. ...Нам дали статус экспериментального государственного театра и самофинансирование. Хотя перед этим театр закрывали раз двадцать, доносы на меня писали в духе: “на задворках Малой Грузинской притаилась идеологически смертельно опасная секта”. ...Вот вторая тема моей жизни – трансдисциплинарность. Как оперировать мультидисциплинарными, интрадисциплинарными, трансдисциплинарными исследованиями. ...Мои ребята не артисты и не аналитики. Не было никогда театра как такового. Это реализация на практике некоторых форм синтеза науки, культуры, эмоций, мышления. Мы это осуществили, мы знаем, как готовить людей, которые могут выходить на другие уровни сознания, работать с собой, погружаясь вглубь и поднимаясь наверх. Это интердисциплинарные специалисты, ядром профессии которых является ощущение своей связи с НЕКИМИ ИДЕАЛЬНЫМИ СУЩНОСТЯМИ, какого-то своего служения. Это группа, которая осуществляет МИСТЕРИЮ, ЛИТУРГИЮ некой формой деятельности. Это не искусство, это формы мышления непосредственно в сценическом пространстве. Они открывают что-то для себя, новые миры, они идут на каждое выступление с ощущением психологического риска, срыва или, наоборот, победы. Они говорят, что после каждого выступления для них начинается какой-то виток новой духовной жизни. Это духовный опыт. ...Когда я ставил «Великодушного рогоносца» в Саратове, который потом был запрещен как оккультно вредный...

– Что же было такого необычного в этом спектакле, в какие вредные оккультные игры вы играли?

– Ничего! "Великодушный рогоносец" – что там может быть? Мистическая форма, форма некоторого состояния ТРАНСА, погружения. Саратовские актеры начинали это все схватывать. Я быстро выбрал в группе людей, которые пришли в театр не за театром, а за каким-то чудом, за мистическим, метафизическим соприкосновением, другими формами самопостижения.

... Мой идеал – это 50 – 70 человек, которые приезжают ко мне на 3 – 4 дня, я провожу с ними тренинг, после которого идет спектакль, и потом они уезжают. Я хочу реально менять сознание... Я хочу ВЛАМЫВАТЬСЯ В СОЗНАНИЕ глубоко и до конца. Либо театр уходит вообще и превращается в ретро, потому что он никого не интересует сегодня. Либо он может стать инструментом ТОТАЛЬНОГО психологического, ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ. Мы ищем эти формы. ...Но для меня театр – это форма невербальной комплексной связи с теми СУЩНОСТЯМИ И ЭНЕРГИЯМИ, которые позволяют мне жить.

– Именно театр?

– Конечно. Здесь же все связано. Есть написанный текст. А есть вещи, которые не могут быть сказаны, они требуют тотальной телесности, эмоциональности, они находятся по ту сторону чисто вербальных, текстуальных форм выражения. Для меня театр есть подобного рода продолжение мышления в других формах. Раньше говорили: театр – кафедра. Сегодня он перестал быть кафедрой и, видимо, уже никогда не станет. Но мне кажется, он может стать чем-то большим. Я не скажу «церковью», но – формами духовного роста. И изгнания смерти.»

Но до поры до времени это оставалось только в пределах театра и ни как себя не проявляло, пока однажды вечером, открыв 11-й номер газеты, я вдруг не узнал, что книга «Исав и Иаков», написанная Кургиняном еще до появления движения СВ, стала считаться работой, в которой сформулированы основные идеи организации. И я понял, что метафизика вышла за пределы театра и стала частью организации.

Для вхождения в РПО СВ необходимо и осознание, и принятие основополагающих идей СССР 2.0, коммунизма 2.0 и так далее. Все эти основные идеи сформулированы в работах, положенных в фундамент нашей организации («Суть времени», «Манифест», «Школа сути», «Исав и Иаков», «Актуальный архив», «Смысл игры»). (Источник)

И тут уже, действительно, впору было крепко задуматься, задуматься потому, что я совершенно не разделял и не разделяю того, что Кургинян описывал как «Красную метафизику» в книге «Исав и Иаков». Но, к счастью, в раздумьях я провел недолгое время, так как на все той же школе в Александровском, Красная метафизика обрела свое новое воплощение в виде огненной мистерии, которую всем нам продемонстрировал Кургинян.

Попытаюсь описать коротко, но так, чтобы не упустить главные моменты.

После длинной череды рассказов личных историй о том, как каждый пришел в СВ, чем занимался до этого, и какие события жизни сформировали их нынешние убеждения, Кургинян зачитал все записанные им повторяющиеся эпизоды из разных историй, тезисно объединив их в признаки коллективной идентичности. С этими бумажками он направился к костру, прежде заинтриговав всех тем, что намерен показать один фокус. Все участники школы, дружно образовав кольцо вокруг костра, стали наблюдать, что будет делать Кургинян. Он же начал бегать вокруг костра, зачитывая каждую бумажку, и призывал подойти ближе к костру тех, чья история по эпизоду соответствовала содержанию зачитанного. После чего бросал бумагу в костер и, обращаясь к тому, о ком в ней говорилось, нервно выкрикивал: «Всё! Не существует больше того, что вас разделяло, то, чего вы боялись, то, что делало вас слабыми! Вы теперь вместе, теперь вы сильнее — запомните это!”«Всё! Не существует больше того, что вас разделяло, то, чего вы боялись, то, что делало вас слабыми! Вы теперь вместе, теперь вы сильнее — запомните это!» После чего, к моему глубокому изумлению, всем было предложено почувствовать присутствие умерших предков. Не представить, а именно почувствовать. И некоторые, как мне потом рассказывали, сумели это сделать. Я же тогда просто наблюдал, что будет происходить дальше. А дальше Кургинян предложил принести всем клятву перед умершими предками, и все дружно вслед за Сергеем Ервандовичем произнесли слова «мы отомстим». В этот момент, краем глаза я заметил небольшую группу православных, которая стояла немного поодаль от происходящего. Позже, когда я спросил у них, что же их так смутило, они ответили, что у православных как-то не совсем принято клясться мертвым в том, что мы за них отомстим. С чем я не смог не согласится.

После увиденного, я еще долго не мог себе объяснить, как, вступив в светскую коммунистическую организацию, я оказался свидетелем подобного? В какой момент меня об этом спросили? И в каком состоянии беспамятства я дал согласие? Но, похоже, кроме меня это больше никого не волновало. А Кургиняна уже было не остановить. После школы я по-новому начал читать газету СВ, и стал натыкаться на смелые заявления автора мистерий о том, что:

«Любое таинство — это соединение с мертвыми. Построение переправы через реку Стикс, так сказать. Таинства бывают простыми и сложными. Простейшее таинство — посещение могил, возложение венков. Я не хочу девальвировать такие таинства. Но если весь опыт построения переправ сводится к этому, забудьте о новых больших проектах. Нет и не может быть больших проектов без развернутых литургий, обеспечивающих восхождение к новому пониманию». (Источник)

Вполне естественно, что позже стали обнаруживаться случаи эмоционального расстройства у людей, принимавших участие в подобных «таинствах». Особенно у тех, кто имел реальный опыт нахождения в сектах, увлекался различными оккультными и квази-религиозными практиками. И некоторые члены организации на полном серьезе стали искать причины своих неудач именно в существовании некой Тьмы, под воздействием которой они находятся. Разговорами о мистериях был заменен весь существовавший до того рациональный предметный дискурс — начали появляться публикации, где всерьез рассуждали о «мистериях пионерского огня». Всё это было бы не так смешно, если бы не было так грустно.

 Видя, как негодуют верующие православные люди, которые стали открыто высказывать свое неодобрение по поводу происходящего, я констатировал таким образом, что Кургинян сам собственноручно перечеркнул все намерения оформить синтез с православием, потому как вместо мнимых карикатурных противоречий появились противоречия самые настоящие. Потому и смысла продолжать деятельность в движении в качестве активистов многие из них уже не видели...

Источник  https://nampuom-pycu.livejourn...