В арсенале пропагандистов советского «рая» часто встречается идеологический «перевертыш»: «антисоветчик всегда русофоб». Это такая же манипуляция с подменой смыслов, как и разобранный в предыдущей статье мем «власовец». Манипуляция, проводимая ради того, чтобы черного кобеля отмыть добела, представив советскую власть русофильской, да и вообще глубоко русским явлением.
Возможно, автор этого ярлыка имел в виду те несколько процентов «свободных граждан мира», живущих в России, которых принято называть «либералами». Тех, которые сначала «метили в СССР, а попали в Россию», а затем целенаправленно стали метить и в Россию. Возможно. Но этот мем с радостным улюлюканьем направили и против того множества русских людей, для которых СССР (как и любая его реинкарнация) неприемлем по иным причинам, нежели для упомянутых «граждан мира». Против тех, для кого советская власть — могильщик России, а СССР — могучий, развесистый лопух, что вырос на ее могиле. И доныне неупокоенный дух Страны Советов сторожит гроб той русской, православной России, мешая ей воскреснуть.
У этой правоконсервативной части российских граждан попытки красных идеологов представить большевизм-коммунизм как стихийную русскую силу вызывают лишь брезгливость. СССР — государство, созданное революцией.
А в революции нет ничего русского. В русской крови, бывает, вскипает бунт – хаос вольной воли, которая сама, разгулявшись, ищет затем себе усмирения. Но революция — безродный космополит, инфернальный выродок, враждебный русскому духу. В начале XX века революция взнуздала и оседлала русский бунт, как та панночка — Хому Брута в гоголевском «Вие».
Ведь все уже было сказано в XIX веке:
«Революция и Россия… Между ними невозможны никакие соглашения и договоры. Жизнь одной из них означает смерть другой… Прежде всего Россия — христианская держава, а русский народ является христианским не только вследствие православия своих верований, но и благодаря чему-то еще более задушевному. Он является таковым благодаря той способности к самоотречению и самопожертвованию, которая составляет как бы основу его нравственной природы. Революция же прежде всего — враг христианства. Антихристианский дух есть душа Революции, ее сущностное, отличительное свойство» (Ф. И. Тютчев, «Россия и Революция»).
Сменив веру, сделав своей цивилизационной сверхценностью не Христа, а идол Ленина, продав крест за красную звезду, русские оборотились советскими, чьим культурным кодом стала безбожная ложь революции. Советская власть началась с зачистки русского культурного поля, с масштабного истребления русской культуры, подобного тому, как варвары стирали с лица земли культуру Древнего Рима. Она началась с насильственного разделения русского народа границами и фальшивыми этническими маркерами. С ограбления русских, которые вынесли на себе основную тяжесть бандитской политики большевиков, с 1917-го и по крайней мере до конца 1930-х обозначавшейся, гласно и негласно, словом «грабь».
Да и попросту советская власть началась с геноцида русского народа, который был создателем и хребтом Российской империи, столь ненавистной ленинцам. Русский народ — «великодержавный шовинист» и «держиморда» по определению большевиков — на протяжении четверти века, до начала Великой Отечественной, подвергался децимации, т.е. истреблению каждого десятого через красный террор Гражданской, расказачивание, раскрестьянивание, расцерковление, физическую ликвидацию дворянства, духовенства, прочих сословий.
Объектом лютой ненависти советской власти и, соответственно, методичного истребления стала Русская Церковь, напрямую во все века отечественной истории определявшая нравственный облик русского православного человека. То, что столетиями было свято для русских, вытаптывалось, осквернялось, опохабливалось и высмеивалось бешеной советской пропагандой. Под запрет попали русские правители, наши великие полководцы, национальные герои, святые, писатели, поэты, историки. Сокровища русских музеев разбазаривались, за бесценок уходя за границу. Само слово «Россия» исчезло с карт.
Советская власть с 1917-го и до самого своего конца носила откровенно русофобский характер. Робкие попытки поднять русский парус в советском море оканчивались репрессиями, как в случае с «Ленинградским делом», когда были расстреляны партийные деятели, составившие группу «русского возрождения» в ВКП(б), желавшие повысить статус РСФСР, пораженной в правах по сравнению с другими союзными республиками. Либо же подобные попытки девальвировались все тем же советским искажением смыслов. К примеру, возраставший в позднем СССР интерес к религии советские идеологи старались направить в русло замаскированного возрождения славянского язычества — когда на детских площадках рядом с песочницами и горками вырастали, как грибы, деревянные идолы-чуры с резными мордами. Что угодно, хоть самый экзотический оккультизм, доморощенное ведьмачество и шамбаломания, расцветшие в 1980-х, – только б не православие.
Все русское в СССР пребывало в убитом или задавленном состоянии, униженном и оскорбленном. Высокая русская культура была музеефицирована, превращена в «память» либо, в качестве некоторой уступки, подменена малыми формами (народными промыслами, фольклором, «песней и пляской»). Русскую историю исковеркали мегатоннами лжи. Русские способы хозяйствования, русское меценатство, русская духовная (церковная) жизнь, русская литературная и вообще художественная традиция, русская традиционная нравственность были запрещены как антисоветские явления либо же изувечены — убить совсем православную нравственность коммунистам не удалось, и она со временем была встроена в официальную советскую мораль.
«Национал-большевизм» эпохи Сталина сейчас ошибочно представляют русским патриотизмом в противовес ленинской интернационалии. Но даже само название неверно — ничего национального в сталинском изводе большевизма нет. Правильнее называть это явление этатистским большевизмом, в котором акцент перенесен с мировой революции и конечного упразднения государства на построение сверхгосударства, коммунистической супердержавы. Сталинский «национал-большевизм» — это патриотизм советского государства, но не России. Подмена любви к отечеству (стране отцов, предков) приверженностью к советской идеологии, создавшей могучее «царство социализма» на обломках «разрушенного до основанья» старого мира.
Советское — по природе и по происхождению безнационально, т. е. безлико, бездушно, бескультурно, бесчеловечно — каким и было в довоенном СССР, особенно в первые годы установления соввласти. Лишь потом, вынужденно, советское отчасти заимствовало лицо, душу, культуру и некоторый гуманизм из национальной русской достоевской «всечеловечности».
Вряд ли кто-то из советских патриотов понимал и понимает, что социалистическое отечество в масштабе русского тысячелетия — исторический огрызок, несамодостаточный, не имевший в себе духовного стержня, продержавшийся свои скромные 70 лет лишь на остатках недоубитой русской православной культуры.
Советская власть беззастенчиво пользовалась лучшими качествами русского характера (теми самыми, о которых упоминал Тютчев), силой русского духа. Даже православие коммунисты, уразумев, что покончить с ним не удалось, пытались поставить себе на службу во время Великой Отечественной. Мощь русской религиозности, веры во Христа утилитарно использовали для победы в войне. Но сама по себе русскость, возрождение ее были для коммунистических вождей нестерпимы. Русскость можно было применять в агитпропе и в жизни лишь закамуфлированно, как советскость, в советских одежках, в искусственной советской коже.
Вот он, советский камуфляж:
Веру в Царство Небесное подменила вера в утопическое светлое будущее.
Русскую соборность — коллективизм, пропитанный духом доносительства.
Русскую нравственность, основанную на евангельских заповедях, — моральный кодекс коммуниста, перевравший те же заповеди.
Русскую монархию — кровавый культ советского «царя» Сталина.
Русскую национальную государственность, т. е. империю — советская конфедерация, псевдоимперия, в которой представители самого крупного, русского народа имели меньше прав, чем любой нацмен, а РСФСР была всегдашним донором для остальных 14 республик.
Русский литературный психологизм был подменен соцреализмом, пропагандистской «инженерией человеческих душ».
А русская крестьянская община (отжившая к ХХ столетию свой век и начавшая проходить через реформирование задолго до 1917 г.) оказалась законсервирована в злой пародии на саму себя — колхозах.
Созданная Сталиным «империя советской нации» — это советский «плавильный котел», в котором этносы могли лишь вырождаться со временем, когда из национальных культур лепили чудище коммунистического мультикультурализма. «Дружба народов» в этом котле означала не единство в цветущем многообразии, а вываривание до состояния серой массы. Этой серой массой была общая для всех народов СССР заземленная, убого материалистическая, единообразная советская культура. Однако злее всего вывариванию подвергалось русское.
И современный западный, и советский опыт демонстрируют, что в мультикультурализме, порожденном конкретной идеологией, будь то либеральная или коммунистическая, не бывает декларируемого равноправия культур. Мультикультурализм всегда делается за счет умаления и медленного умерщвления культуры государствообразующей нации. Эта культура всеми способами выхолащивается, ее иммунитет намеренно ослабляется. Характерно, что и нынешний западный, и советский мультикультурализм прежде всего и сильнее всего бил и бьет по христианской основе культуры. Что свидетельствует об их общей природе, единой сути вне зависимости от того, где находятся их творцы – в Париже или в Москве.
Что в итоге? Формула «антисоветчик всегда русофоб» может совпадать с реальностью в 2-3 % случаев, о которых сказано в начале статьи. В остальных случаях она равнозначна тому, как если волка в овечьей шкуре счесть прекрасной овечкой, а тех, кто хочет эту «овечку» прогнать в темный лес, назвать живодерами. Обратная же формула «советофил — обыкновенный русофоб» верна как минимум на все 95 %. Недаром красная массовка в соцсетях всегда так дружно набрасывается с воплями «ату!» на все, что связано с попытками поднять из пепла величие Российской империи.
Наталья Иртенина
Оригинал: https://rusorel.info/sovetskay...
Оценили 12 человек
20 кармы