Недавнее покушение на Александра Захарченко вызвало много споров о способах и методах личной охраны — как в среде профессионалов, так и у публики, совершенно с вопросом незнакомой. Мы попросили нашего автора, ветерана и бойца одной из ведущих международных частных военных компаний, рассказать, почему стало возможным убийство лидера самопровозглашенной республики Донбасса и как должна быть организована охрана важных персон.
Смерть Захарченко и правда вызвала огромный резонанс и пересуды на тему того, как такое вообще стало возможно. И если профессионалы в основном высказывались коротко, с горечью в голосе и плохо скрываемым разочарованием, то «эксперты по всему на свете» не стеснялись в выражениях: «Захотят убить — убьют, и никакая охрана не поможет!», «Какая может быть охрана в зоне боевых действий?». Эти и другие высказывания очень убедительно звучат лишь для тех, кто ничего не понимает в вопросе.
Но больше всего отличился канал «Россия», где неизвестный «оперативный сотрудник спецслужб ДНР» заявил, что «исходя из технических характеристик устройства, управляющая часть которого сработала, несмотря на включенную в одной из машин кортежа главы систему радиоэлектронного подавления сигнала, можно сделать вывод о том, что это устройство было передано иностранными спецслужбами». Когда я это услышал — чуть не упал от смеха со стула. Но к этому мы вернемся позже.
Итак, для начала обратимся к истории.
Конечно же, мировом рекордсменом по количеству предотвращенных покушений является Фидель Кастро. Различные источники рассказывают о сотнях покушений, которые не состоялись по самым различным причинам. Не всегда покушение срывалось из-за работы службы безопасности, иногда Кастро оставался в живых благодаря счастливому случаю.
Большинство покушений на Фиделя произошло в 60-х — начале 70-х годов, почти полвека назад. С тех пор многое изменилось. Есть ли более современные и актуальные примеры работы охраны в условиях зоны боевых действий, высокого риска и постоянной угрозы? Конечно же, есть.
Весна 2003 года. Коалиционные войска во главе с США вторгаются в Ирак и в кратчайшие сроки свергают правительство под руководством Саддама Хусейна. Страна в хаосе: массовое мародерство, сотни тысяч военных остались без работы и готовы сражаться с оккупантами. Американской армии не хватает личного состава даже для обеспечения собственной безопасности. Страну разрывает конфликт между суннитами, лишившимися власти, и шиитами, которые надеются, что теперь-то они со всеми поквитаются.
Разнообразного оружия и взрывчатки у боевиков хоть отбавляй — даже сейчас, спустя 15 лет, в Ираке можно при желании за день насобирать хоть тонну мин и неразорвавшихся снарядов, если жизнь не дорога. В этих условиях 9 мая 2003 года на должность полномочного президентского советника назначен Пол Бремер — американский дипломат, давно уволившийся с государственной службы. Через два дня он становится директором Управления по реконструкции и гуманитарной помощи, которое вскоре переименуют во Временную коалиционную администрацию (СРА).
Первым своим приказом Бремер запрещает бывшим членам правящей партии Баас занимать руководящие должности. Вторым приказом полностью расформировывает остатки армии, лишив иракских военных последней надежды на нормальную жизнь. Очевидно, что после этого приказа Бремера захотели убить даже те, кто за месяц до этого лихо пинал лежащую статую Саддама Хусейна.
Однако еще год после подписания этого документа Пол Бремер оставался верховным руководителем Ирака. Армия США ему не подчинялась, зато все, что касалось иракской внутренней политики и безопасности, было в полной его власти. Еще раз — представьте. Верховный руководитель оккупационной администрации в стране, где идет война: первая — с внешним противником в виде войск коалиции, а вторая — гражданская. Притом оружие и взрывчатка есть абсолютно у всех, и даже в столице стрельба не затихает ни на день. Похоже на Донецк образца 2018 года? Пожалуй, нет. В Донецке, кажется, поспокойнее.
В Бремера стреляли, его взрывали, готовили десятки покушений, но он успешно дожил до того времени, когда власть передали иракскому правительству, и тихонько укатил обратно в США. Там он написал книгу и сейчас, чтобы не скучать на пенсии, работает инструктором на горнолыжном курорте в Вермонте. Кто же его охранял в этих условиях? Секретная служба? ЦРУ? «Дельта форс»? «Морские котики»? Может, первая бронетанковая дивизия армии США в полном составе?
Нет. Его охраняли те самые «злодеи и кровопийцы», имя которых знает любой российский «военный эксперт». Это были сотрудники компании Blackwater («Блэкуотер»). Через четыре года произойдет знаменитое побоище на площади Нисур, которое в итоге привело к закрытию компании и судебному процессу, по результатам которого четыре ее сотрудника были приговорены к длительным срокам заключения. А тогда, в 2003 году, мало кто знал, что такое Blackwater, и группа из 36 человек (плюс шесть пилотов, четыре механика и армейский эскорт) успешно защищала американского дипломата в условиях, когда вся страна за ним охотилась.
После того как власть в Ираке была передана временному правительству, и Бремер покинул страну, процедуры и тактика, которые применяла Blackwater при его охране, легли в основу подготовки по программе WPS (Worldwide Protective Services).
Что такое WPS? Это программа американского госдепартамента по охране дипломатических объектов по всему миру. Штатных сотрудников дипохраны на все страны не хватает, поэтому Госдепартамент заключает договоры с различными ЧВК, обучает их сотрудников по своим стандартам и следит, чтобы те вели себя более-менее прилично.
Программа WPS доказала свою сравнительную эффективность, в том числе из-за инцидента в Бенгази, где в 2012 году погиб американский посол. По причине скудоумия и коррупции в Бенгази не было персонала WPS, посла охраняли всего пять штатных сотрудников дипохраны и местные ливийцы, набранные по объявлению. Во время атаки на консульство ливийцы разбежались, а четыре агента дипохраны спрятались в одном из зданий. В итоге с послом остался всего один сотрудник. Результат всем известен: американский посол погиб, а сотрудники ЧВК, охранявшие объект ЦРУ неподалеку, приехали с большим опозданием и изменить ситуацию не смогли.
В целом программа подготовки WPS сейчас стала своеобразным стандартом и в разных вариантах преподается по всему миру. Недостаток у нее один — программы и методики рассчитаны на большую группу охраны и абсолютно неприменимы, если сотрудников меньше пяти человек. Но в случае с Захарченко речь идет об охране главы государства. Несмотря на непростую экономическую ситуацию в ДНР, вряд ли у главы республики был недостаток сотрудников личной охраны. Скорее наоборот — вооруженных людей, страдающих от безделья, в республике хватает. А раз их хватает — можно работать по ясным и общепринятым процедурам, которые одинаковы по всему миру.
Ключевой элемент серьезной системы охраны — передовая группа (Advance team). На мой взгляд, именно наличие и эффективная работа передовой группы отличают реальную охрану от «имиджевой», которая сейчас так популярна в России. Задача передовой группы — заранее (хотя бы за час) прибыть в то место, которое посещает охраняемое лицо, установить контакт с местной службой охраны (если она есть), расставить посты, проверить помещение на наличие взрывных устройств при помощи специального оборудования либо служебных собак, выставить периметр, обыскать и проинструктировать весь персонал на объекте и проверить припаркованные рядом машины.
Когда основная группа прибывает на объект, там уже все проверено, сформирован защитный периметр, и охраняемое лицо может без задержек заниматься своими делами. Традиционно один из сотрудников передовой группы встречает автомобиль охраняемого лица на парковке, обозначая водителю, где остановиться.
У Пола Бремера полный штат передовой группы состоял из 12 человек — двух снайперов, двух кинологов и восьми сотрудников охраны, в том числе командира. Дополнительно передовую группу почти всегда сопровождала группа огневой поддержки (CAT — counter-assault team, буквальный перевод — «группа контратаки»), состоящая из военнослужащих со штатным вооружением: пулеметы, автоматические гранатометы, бронированные Humvee. Столько народу нужно не всегда — в принципе, если надо экономить, можно обойтись передовой группой в семь-восемь человек на двух автомобилях.
У передовой группы есть еще один важный плюс: ее работа гораздо активнее и разнообразнее (а иногда и опаснее), чем работа основной группы охраны. Поэтому когда кто-то в основной группе устает от рутины, опытный руководитель может перекинуть его в передовую группу — там побольше свободы, есть пространство для творческого подхода и вообще немного повеселее. И наоборот — если кто-то хочет рутины и спокойствия, его можно перевести в основную группу: работа там тоже нелегкая, но гораздо более спокойная.
Давайте же попробуем разобраться, чем тактика и процедуры WPS отличаются от того, что продемонстрировала охрана Захарченко на этом коротком видео.
На кадрах из ресторана «Сепар» передовая группа полностью отсутствует. Досмотр помещения проводит группа, сопровождающая охраняемое лицо, хотя это вообще не их работа. Не могу гарантировать, что работа передовой группы предотвратила бы покушение, но ее отсутствие явно говорит об очень странной организации системы охраны.
Предположим, передовая группа не обнаружила взрывное устройство. Что еще можно сделать, как предотвратить взрыв? Здесь вступает в работу последний рубеж защиты — блокираторы радиоуправляемых взрывных устройств. В России эти устройства известны главным образом благодаря комплексу «Пелена» и его модификациям, которые уже не первый десяток лет используются российскими спецслужбами и армией. Вариантов этих устройств много. Нормального термина для них в русском языке я не нашел, поэтому буду называть их как привык — ECM (electronic countermeasure). При просмотре видео сложно понять, было ли такое оборудование у охраны Захарченко. На его машине антенн нет, но похожие антенны есть на головном автомобиле конвоя.
Теперь вернемся к заявлению «оперативного сотрудника спецслужб ДНР»: «Исходя из технических характеристик устройства, управляющая часть которого сработала, несмотря на включенную в одной из машин кортежа главы систему радиоэлектронного подавления сигнала, можно сделать вывод о том, что это устройство было передано иностранными спецслужбами».
Потрясающее заявление. На видео совершенно четко видно, как девушка в камуфляже, сопровождавшая Захарченко, разговаривает по мобильному телефону, входя вместе с ним в здание. И если вы еще не поняли — нет, при включенном ECM нельзя разговаривать по мобильному телефону, он элементарно не будет работать.
Значит, либо у девушки в руках телефон секретной, неизвестной науке конструкции, либо охрана Захарченко элементарно не включила ECM. А значит, слова «оперативного сотрудника» — вранье, рассчитанное на людей, которые не могут сложить два и два, зато любят верить в заговоры иностранных спецслужб.
Использование ECM — это всегда неудобно и некомфортно, от этого никуда не деться. Сейчас и в Ираке, и в Афганистане применение таких систем разрешено только военным и дипломатической охране, слишком уж много проблем это оборудование создает окружающим.
Небольшой пример из личного опыта. В Афганистане я некоторое время работал на проекте, где использование ECM разрешалось. В первый же день я обратил внимание, что на всех новых «двухсотых» Land Cruiser, которые использовались на проекте, двигатель запускался при помощи обычного, а не умного ключа, как на всех современных автомобилях.
Я электронике не доверяю и очень люблю такие модификации, так что тут же поинтересовался у коллег, зачем это было сделано. В ответ мне рассказали следующую историю: «Мы только получили новые машины и начали их потихоньку изучать. Завели первую — все отлично. Заводим вторую — не работает смарт-ключ. Паника, отменяем выезд, зовем механика, глушим первую машину, и вдруг вторая неожиданно заводится как ни в чем не бывало. Ходим, смотрим, изучаем — причина неисправности непонятна. Решаем связаться с поставщиком, но перед этим ведь надо загнать первую машину обратно на парковку, буквально пять метров проехать. Но теперь первая машина так же не заводится, просто не видит ключ! Тут кто-то сообразил проверить ECM — оказалось, он был включен и блокировал в том числе и частоту, на которой смарт-ключ передавал сигнал». В итоге все автомобили пришлось переделать под обычные ключи, которые втыкаются туда, где у обычного Land Cruiser кнопка «Engine start stop». После этой истории я решил, что если когда-нибудь накоплю на «двухсотый» Land Cruiser, обязательно поставлю туда блок зажигания с ключом. Иногда недоверие к современным технологиям имеет под собой основу.
Возможно, Захарченко и его окружение любили пользоваться мобильными телефонами, и в итоге охране был дан приказ отключить ECM — не знаю. Пусть разбираются ответственные лица. Могло ли включенное ECM предотвратить взрыв? Вполне возможно. С большой степенью вероятности взрывное устройство было именно радиоуправляемым, вряд ли неизвестные террористы тянули провода по дну океана из ресторана «Сепар» прямо в штаб квартиру ЦРУ, где, по мнению «экспертов», планировали покушение.
При этом необходимо помнить, что за прошедшие два года были убиты несколько лидеров ДНР, и оставшимся стоило серьезно задуматься о безопасности. Каждый раз при покушениях применялись нестандартные и весьма креативные методы устранения, а исполнители явно не испытывали недостатка в техническом обеспечении. В этой ситуации охрана должна работать на самом высоком уровне, учиться на чужом опыте и постоянно совершенствовать тактику и процедуры.
Но, увы, этого не произошло, и мы увидели закономерный результат. Личная охрана — это наука, и многие из тех, кто пренебрегают ее аксиомами, не получают шанса исправить ошибки.
Оценили 9 человек
10 кармы