Что делать с Крымом

Вот уже 3 года, как Крым наш. Вернее, не то что бы наш. Скажем так, в одной с нами лодке, которую нельзя раскачивать. За эти годы крымчане в полной мере вкусили все прелести жизни в России. Из некой dreamland она стала для них суровой обыденностью. У кого-то иллюзии по поводу неё пропали, после резкого взлета цен, рейдерского отжима недвижимости в пользу российских олигархов, разрыва удобных коммуникаций с материком, проблем с международными санкциями и прочих последствий прихода вежливых военных без опознавательных знаков. Но думаю немало осталось тех, у кого денег нет, но они ещё держатся в своей вере.

Казалось бы, что сделано, то сделано. Остальному миру просто придется принять это. Как сказал Медведев: «Этот вопрос закрыт навсегда. Крым является частью российской территории». Из всех территорий, которые потеряла империя, потеря Крыма оказалась наиболее болезненной. И дело тут даже не в удобной гавани для российского флота или перспективном курорте. Крым – символ мощи и торжества империи, сакральное место, за которое яростно сражались и в Турецкие кампании, и в Крымскую войну, и в Гражданскую, и в Мировую. Крым своего рода императорская корона для нашего некоронованного президента. Причем, почти в прямом смысле. Если помните, Володин одобрил перенос выборов в будущем году на дату присоединения Крыма к России. Может не случайно, политики-крымчане, такие как Поклонская и Аксенов открыто призывают к возрождению и освящению института монархии? Но, все проходит. Однажды закончится весь этот весёлый карнавал, придут к власти другие люди, а проблема Крыма останется. И она является важной для новой гипотетической власти. Без какого-либо варианта решения крымского вопроса лично я не представляю себе адекватную политическую программу на будущее, неважно чью.

И решение этого вопроса, несомненно, очень сложно, но тут важно хотя бы попробовать расписать все возможные варианты и их последствия. А вариантов, в самом деле, всего три. Отдать, оставить и предоставить независимость. Каждый из них таит немало опасностей даже теоретически.

С вариантами отдать или оставить всё более-менее ясно. Сторонники этих решений не один год стирают пальцы на клавиатуре, споря друг с другом. Но, казалось бы, при полярности этих позиций, есть у них нечто общее. А именно восприятие Крыма вместе с его населением как некой собственности, которую можно присвоить или вернуть обратно, особенно не спрашивая у тех, кто там живёт. Да, с одной стороны референдум в Крыму прошел под дулами автоматов, с другой стороны я сам не понаслышке знаю, какое ликование у многих жителей полуострова тогда вызвала новость о присоединении к России. С одной стороны Крым явно выгодное приобретение для государства (если на секунду стать империалистом), но оно явно теперь понятия не имеет что с ним делать. Вопросы «отдать/оставить» в конце концов, чисто политические, и ответы на них просто своего рода маркер для опознавания своих и чужих.

Самым честным выходом, на мой взгляд, представляется повторный референдум. В первый раз у жителей не было особого выбора. К тому же, им было не с чем сравнивать. Теперь, пока они ещё помнят, как они жили в составе Украины, и знают теперь, как живется в России, их выбор вполне может стать более осознанным. У референдума должно быть три озвученных мной выше вопроса, на него должны быть приглашены международные наблюдатели.

Конечно, и такое решение может привести к неприятным последствиям. Мне на ум сразу приходят события, известные как «Кровавый Канзас». В середине XIX века, накануне гражданской войны, в США был принят закон, согласно которому, каждый принятый в Союз штат должен сам определяться с помощью голосования каким ему быть: свободным или рабовладельческим. В новом штате Канзас подобное голосование привело к тому, что южане подтянули не очень вежливых молодчиков с других рабовладельческих штатов, которые должны были обеспечить нужный исход голосования. В ответ фрисойлеры позвали подкрепления с Севера, им на помощь прибыл с вооружённым отрядом аболиционист Джон Браун. Мирное голосование превратилось в кровавую бойню.

Если нечто похожее произойдёт в Крыму, тут, скорее всего, только гражданской войной не обойдется. Но при условии, что предстоящий референдум будет только уловкой, только ширмой для того, чтобы оставить или вернуть Крым. Так же к подобному конфликту может привести решение о независимости полуострова. К сожалению, Крым слишком зависим от материка, потому, даже будучи признанным, как новое государство всем миром, он рискует стать ареной борьбы между Россией, Украиной и Турцией.

Если будущие власти России, Украины и представители мирового сообщества действительно будут готовы поддержать любое решение крымчан, этого вполне можно избежать. Но только кому оно надо? Для Запада Крым удобный способ давить на Россию. Для России это инструмент, для удержания рейтинга, практически виагра для престарелого вождя. Для Украины повод для сплочения против внешнего врага. Мне иногда кажется, что всех участников даже устраивает сложившаяся неопределенная ситуация, своего рода мексиканская ничья. Конечно, легко сказать, давайте проведем референдум. Есть большой риск, что остальные заинтересованные стороны наложат на него жесткое вето или так же откажутся признать его результаты. Но, упорство и желание побеждают любые препятствия. Потому, тем, кто хочет действительно честно разрешить этот конфликт понадобится много сил, терпения и упорства. О сохранении status quo надо было думать до аннексии. Теперь уже в любом случае баланс нарушен.

Часто политологи полагают, акт захвата полуострова, как заявление России о себе, как мировой державе. Но на самом деле это не так. Дело в том, что Крым и так был «нашим» все это время. Пока Россия уверенно чувствовала себя на постсоветском пространстве, была гегемоном в Северной Евразии и старшим братом (или сестрой) для Украины, за Крым нечего было бояться. Но стоило Украине попытаться уйти из российской сферы влияния, как у Кремля появились планы по контролю над спорной территорией. Это напоминает бурный развод супругов, когда они пытаются как-то поделить общую квартиру. Силовой захват Крыма показал неспособность России контролировать или вести диалог с Украиной. Это только внешне имперский акт. По сути, это проявление слабости, которое в дальнейшей перспективе может привести к полному отказу России от имперских амбиций. Ведь, произошедшее навсегда поставило крест на прежних отношениях с Украиной. Это же справедливо для других республик бывшего СССР, которые до недавнего времени были союзниками Москвы. И поворот Лукашенко к Западу, а Назарбаева к Китаю прямые следствия того, что произошло три года назад. Получив Крым, Россия почти потеряла свою периферию в виде бывших советских республик. Даже если территорию безоговорочно вернуть, это не вернет прежнюю ситуацию. Но это и не нужно делать. Время любой империи уходит, и удерживать насильно людей в сфере влияния её трупа, пустая трата времени и ресурсов. Да, как я писал выше Крым – корона для Путина. Но корона, ставшая стальным обручем, что сдавил голову, превратился из регалии в головную боль, орудие пытки.

Потому крымский вопрос так важен. Когда вождь уйдет, любому его наследнику придется что-то делать с нежизнеспособной системой. И вот почему так важен повторный референдум, максимально открытый и честный. Это тоже важный символ. Только не возрождения зомби-державы, а процесса деимпериализации России, её демократизации и децентрализации. Это важный поворот от братских отношений с Украиной и Беларусью, к добрососедским и партнерским. Ведь, под братскими отношениями, наша власть имеет ввиду в первую очередь якобы добровольное подчинение младших старшему. Так же она ведет себя и по отношению к народу. Но эти домостроевски-конфуцианские отношения изжили себя, как во внешней, так и внутренней политике. Пришло время перейти от патриархальной семьи к нормальной соседской общине, иначе мы рискуем просто увязнуть в вечной войне всех против всех и погибнуть. И первый и логичный шаг состоит в том, чтобы не навязать решение больного вопроса сверху, а спросить самих людей, что они хотят. И принять любой ответ, каким бы он ни был. Это первые предпосылки для нормального диалога, как между государствами, так и внутри общества.

Таким образом, на кону не только судьба Крыма, а дальнейшая судьба России. Если сможем нормально провести этот референдум, то даже если победит решение крымчан остаться в России, то речь уже будет идти о более открытой, действительно федеративной России. И если в Украине начнутся похожие процессы, то результат этого решения будет уже не так важен. Сам референдум в этом случае уже сам по себе будет победой, как для России, так и для Украины и собственно Крыма. Это очень рискованный шаг. Но в нашей ситуации это очень небольшой, но единственный шанс на спасение.