Путь от аутсайдера до мирового гиганта
В 2007 году Министерство по атомной энергии России тихо и незаметно создало никому не известную специализированную компанию. Корпорацию «Росатом», чьи амбиции смешили Запад все последующие несколько лет. Надменному отношению США, Франции, Японии и других лидеров были свои причины, с развалом СССР они надежно поделили рынки «атомного пирога» и с обоснованной иронией наблюдали какие дерзкие планы декларирует разваленная российская отрасль.
Заявлениям Росатома о том, что к 2030 году корпорация войдет в тройку мировых лидеров никто не верил. Как минимум это вызывало улыбку, а как максимум — смех.
Тем не менее время шло, и ситуация постепенно менялась. Неожиданно для «едва существующей экономики» страны «Росатом» прочно встал на выбранный путь развития, активно укреплял свои позиции и постепенно начал выигрывать то один, то другой международный проект.
В отличие от частных зарубежных корпораций, «Росатом» был и остается вертикально интегрированной государственной компанией. Во многом поэтому уже спустя несколько лет, конгломерат управлял объектами российской атомной отрасли на всех этапах ядерного цикла. К 2010 году корпорация присутствовала в большинстве сегментов атомной энергетики, а к 2015 занималась добычей урана не только в России, но и за рубежом. Сегодня «Росатом» производит собственное ядерное топливо, строит инновационные реакторы и атомные электростанции по всему миру.
Однако главная проблема больше прочих испугавшая США состояла в том, что российский атомный гигант вобрал в себя целую сеть инфраструктурных, строительных и инженерных компаний. То есть научных и исследовательских институтов, технопарков и разработчиков, двигающих технологии с конкурентами наравне. Более того, в отличие от давно остановившихся в своем развитии западных «партнеров», российская атомная отрасль не задержалась на советском заделе, а активно развивалась и двигалась вперед.
Используя прорывные технологии и решения Россия предложила миру наиболее надежные к сегодняшнему дню атомные проекты. Плавучие АЭС, новейшие реакторы, лучшие по своим заделам защитные системы, схемы постройки и коммерческого сотрудничества которых у других просто нет.
В отличие от западной строго капиталистической модели ведения бизнеса, целиком построенной на схеме частного извлечения прибыли, бизнес-стратегия российской компании разрабатывалась на основе целей самой страны. Иными словами, задачи для гражданского сектора российской отрасли утверждает президент и правительство, и, если даже они невыгодны финансово, но важны для планов России, они будут реализованы несмотря ни на что. Ничего подобного, западные конкуренты-частники сделать не в состоянии, за исключением скопировавшего этот подход КНР.
Чем активнее реализовывались планы обозначенные Росатомом, тем быстрее слетали с конкурентов надменные улыбки. К 2019 году в компанию уже входило более 350 предприятий и организаций, связь с государством способствовала глобальному расширению, а государственные субсидии и «санкционный» курс рубля еще больше двигал развитие в нужную сторону.
По итогам прошлого года выяснилось, что санкции отрасли лишь помогали. Россия не просто выполнила поставленные задачи, а серьезно их превзошла. 60 процентов от глобальных продаж реакторов к 2018 году числилось за Росатомом и 67 процентов от всего мирового рынка строительства АЭС также реализовывалось Москвой.
В условиях «в клочья разорванной экономики» и «деградирующей науки», как преподносит нашу страну Западный мир, один только «Росатом» к 2017 году имел 10-летний портфель зарубежных заказов на 133,6 млрд. долларов. А это, без малого больше, нежели портфели заказов всех его западных конкурентов вместе взятых.
К концу 2018-го компания подписала зарубежных контрактов еще на 26 миллиардов, заодно став бесспорным лидером рынка по числу одновременно реализуемых проектов ЯР.
Не стоит забывать и геополитический аспект данной ситуации. Чтобы производить товар, любой стране необходима энергия, а основной доход после постройки энергетического атомного объекта Россия получает от будущих поставок топлива. Иными словами — нет поставок топливных сборок, нет и развития государства-покупателя. А наличие российской АЭС, привязывает страну к российскому ядерному топливу.
В целом, при таком положении вещей крайне удивительным выглядит существующий миф о «нефтегазовой бензоколонке». Одновременное существование данного тезиса никак не сочетается с фактом о том, что наша страна является лидером атомной промышленности. А следовательно и области, по умолчанию признанной всем миром, как одна из самых высокотехнологичных на Земле.
Сверхсложным является даже само строительство крупных и крайне специфических объектов, не говоря уже об их разработке и развитии на протяжении многих лет.
Помимо этого, российская атомная отрасль возводит современные зарубежные проекты по схеме «строй — владей — управляй». Начиная от технической разработки эскиза и до момента его будущей утилизации, включая обслуживание, запчасти, модернизацию и продление эксплуатационных сроков. Каждый из этих этапов чрезвычайно сложен сам по себе, а «поставка» топлива и вовсе доступна лишь единицам компаний в мире.
Вопреки звучащему названию, «поставка» — это сложнейший процесс, поскольку включает в себя не только этапы транспортировки, но и его добычу, производство и обогащение. Причем если Россия обладает технологиями полного цикла, то США неспособны на это уже давно.
Схожая ситуация наблюдается у конкурентов и в целом по отрасли. Westinghouse — еще несколько лет назад бывшая не просто одним из крупнейших игроков, но и наиболее жестким конкурентом Росатома, сегодня терпит убытки. Попытки использовать аппаратный ресурс Вашингтона все еще предпринимаются, в частности на Украине, где Westinghouse пытается вытеснить Россию с рынка ядерного топлива или в Болгарии, где американское лобби в свое время не дало открыться проекту «Белене», но в целом это шаги от бессилия.
Уже к середине первого десятилетия 2000-х годов Westinghouse была на волосок от того, чтобы стать убыточной. И зная это в 2006 году американцы провернули свой излюбленный финансовый маневр — продали набухающую проблему своим геополитическим «друзьям», в данном случае — Японии. Контрольный пакет Westinghouse за $5,4 млрд. приобрела японская корпорация Toshiba, а уже в следующем году ожидаемо столкнулась с убытком.
Продав Токио свои проблемы Вашингтон вкатил в стан конкурента троянского коня. Уже к 2017 году убытки Westinghouse стали ключевой проблемой Toshiba. А годом ранее от американской компании японцы только за первые три квартала получили убыток в размере $6,2 млрд, при том, что в 2006 году купили контрольный пакет за $5,4 млрд.
Большие проблемы преследуют и второго конкурента Росатома французскую Orano (бывшую Areva), также сталкивающуюся с хроническими убытками
Иными словами, российская атомная промышленность сумела отвоевать большую часть рынка у своих традиционных конкурентов и теперь готовится к войне с новыми игроками. Компанией из Южной Кореи «KEPCO» и китайской госкорпорацией CNNC, использующими те же государственные механизмы, что и «Росатом».
Что же касается России, зарабатывающей якобы «лишь продавая нефть», то для сравнения опровергнуть этот тезис можно в цифрах. Пять энергоблоков ВВЭР-1200 стоимостью порядка 5 млрд. долларов каждый (по планам возводимые Росатомом каждый следующий год) принесут компании выручку порядка 25 млрд. долларов. Сейчас два энергоблока с реакторами ВВЭР-1200 строятся на Белорусской АЭС, вскоре будут реализованы 5 и 6 блоки венгерской «Пакш», блок АЭС в Финляндии, четыре блока АЭС «Эд-Дабаа» в Египте, четыре блока «Аккую» в Турции, два блока «Руппур» в Бангладеш и так далее…. И это лишь один конкретный аспект. Для сравнения все доходы госбюджета Украины в 2018 г. составили $33 млрд.
Нелишне отметить и то, что Росатом в отличие от ряда иных отечественных госмонополий не стоит на месте в своем развитии. Прекрасно осознавая, что до 2025 года корпорация сможет находить покупателей и заказчиков на традиционный продукт возведения станций без особых проблем, «Росатом» явно понимает, что дальше будет куда сложнее. А потому российская отрасль заранее начала выходить на альтернативные рынки, в частности на первые в мире плавучие АЭС, интерес к которым со стороны островных стран — огромный.
«Росатом» строит заводы по производству ПАН-прекурсора, позволяющего создавать углеродное волокно на базе собственного сырья. Открывает производства в ряде стран по переработке лития, необходимого в изготовлении аккумуляторов для компьютеров, планшетов и смартфонов, а сфера деятельности российской госкорпорации активно расширяется до гидроэнергетики и ветровой генерации, ядерной медицины и строительства центров науки, оборудования для газонефтехимии и тепловой энергетики, композитных материалов и так далее…
И все же главная польза отечественной атомной отрасли состоит в её мультипликативном эффекте. В принципе домино, где ведущая (наравне с военной и IT-сферой) индустрия тянет за собой многие другие сектора.
Любое передовое производство требует новых деталей, для новых деталей необходимы новые заводы, для новых заводов — новые дороги, для более развитой логистики — соответствующий транспорт и так далее. Процесс реализуется по всем смежным фронтам.
Кроме того, инженерно-промышленный термоядерные реакторы — будущее, на которое возлагают большие надежды, по очевидным причинам будут сложнее нежели нынешние АЭС. Поэтому абсолютно естественно, что достанется это будущее лишь тем, кто будет лидером атомной отрасли к началу его внедрения.
Руслан Хубиев [RoSsi BaRBeRa], специально для ИА REGNUM
Оценили 62 человека
86 кармы