Копия российско-украинского конфликта: как США пытаются давить на Китай через Тайвань

Сумеет ли Вашингтон организовать для Пекина свой конфликт у национальной границы?

Тема политических зон влияния важна для каждой без исключения страны. Блоки государств порой распадаются, от империй отделяются «суверенитеты», сменяются режимы, но связи между людьми остаются. Как, впрочем, и география, неожиданно превращающая бывшего союзника в инструмент врага. Для России подобной «головной болью» является Украина, для КНР — остров Тайвань, не признавший в 1949 году зарождение нового Китая.

Предыстория

До 1966 года атмосфера враждебности Запада к Пекину, как и к СССР, не ослабевала. Поэтому Китайская Республика (Тайвань) долгое время обладала большей легитимностью в мире, нежели коммунистический Китай, в том числе являясь единственным представителем «китайской нации» в ООН.

К 1971 году, с подачи советника по национальной безопасности США Генри Киссинджера, политика всеобщего давления сменилась на идеи отпочкования КНР от СССР — «сдерживание без изоляции». В июле того же года американский президент Ричард Никсон направил Киссинджера в Пекин с секретной миссией установления дипломатических отношений, а на Тайвань ушла не менее секретная телеграмма о том, что всё это делается «для блага азиатских народов».

Спустя год произошел первый визит президента Америки в материковый Китай, а к 1979 году не только укреплены дипломатические отношения, но и провозглашен просуществовавший до сих пор «Принцип одного Китая». Новая политика признавала существование на карте лишь одного китайского государства, отменяла союзнический договор 1954 года с Тайванем, а также его признание как отдельной страны. На последовавшем далее голосовании в Совбезе США отказались применять право вето в вопросе признания китайской делегации, а Тайвань, вышедший из Организации Объединенных Наций в знак протеста, оказался не у дел.

Тем не менее США не были бы собой, если бы не заложили под регион новую «мину» замедленного действия, и ей оказался «Закон об отношениях с Тайванем».

Новый документ гарантировал военную защиту острову в случае гипотетической агрессии Пекина и разрешал поставки летальных типов вооружений. Тем самым вбивался клин в любое поглощение острова Китаем, а также в мирное воссоединение Тайбэя с материком. Сегодня мы наблюдаем следствие именно этой стратегии, применение давно заложенного инструмента, пролежавшего в ожидании много лет.

Процесс впервые активизировался в 2008 году, когда президент Тайваня Чэнь Шуйбянь неожиданно заявил: «единого Китая больше не существует, есть Тайвань — и это отдельная страна». Однако на тот момент, радикального обострения отношений с КНР США не требовалось, поэтому вскоре национально настроенный лидер оказался в эпицентре коррупционного скандала и был тихо «заменен».

Резко ситуация изменилась с приходом Дональда Трампа. С 2017 года провокации вокруг острова нарастали, 2 декабря 2018 года состоялся первый за почти 40 лет разговор президента США и лидера Тайваня, а уже 3 января 2019 года руководитель КНР Си Цзиньпин предупредил «сепаратистов» и США о том, что в случае провозглашения независимости острова КНР будет применена военная сила. Вашингтон в ответ заявил, что в соответствии с Законом об отношениях будет защищать остров теми же методами.

Ситуация резко накалилась, но, как и в случае с Украиной, Грузией или КНДР, задача Вашингтона состояла не в развязывании мирового конфликта, а в максимальном нагнетании атмосферы с целью усиления в регионе своего присутствия. Открытое налаживание отношений с островом означало фактическое признание его мятежных властей, что не могло не вызвать реакцию Пекина, в США это прекрасно понимали.

Пытаясь спровоцировать КНР на необдуманные шаги, Вашингтон планировал конвертировать их в потерю лица Китая, а Киев и Тайбэй сделать симметричными гирями на ногах альянса Москвы и Пекина.

Следующий виток напряженности произошел в апреле 2019 года, сразу же после визита российского президента в Пекин. Тогда у берегов Китая появились два ударных американских эсминца, демонстративно пройдя по Тайваньскому проливу.

Третий — нынешний виток напряженности, призванный окончательно эскалировать ситуацию, был спровоцирован Соединенными Штатами в июле, когда прямо в разгар важнейшего визита Си Цзиньпина в Москву американские СМИ сообщили о предстоящей продаже Тайваню партии вооружения на сумму 2,2 млрд долларов.

Видя, что прошлых провокаций оказалось недостаточно, Вашингтон заранее вложил в этот ход максимум провокационности. Разом была одобрена продажа Тайваню 108 танков M1A2 Abrams, 250 переносных зенитно-ракетных комплексов Stinger, 409 ПТРК Javelin, 1240 тяжелых противотанковых ракетных комплексов TOW, 14 гусеничных бронированных ремонтно-эвакуационных машин M88A1, 16 тягачей, более 300 пулеметов и так далее.

И это при том, что в территориальном аспекте Пекин рассматривает остров как своенравную, но всё же внутреннюю провинцию, а не как соседнюю страну. В тот же день президент Тайваня Цай Инвэнь заявила, что также не признает принципов «единства» и теперь сворачивает курс предыдущих властей на уход от Китая.

Иными словами, каждый раз, когда Путин и Цзиньпин укрепляли союз Пекина и Москвы, Соединенными Штатами разыгрывалась «тайваньская» и «украинская» карты. При этом Вашингтон явно убежден, что на этот раз Китай попадет в расставленную ловушку и пойдет на жесткий ответ после начала непосредственных поставок в будущем. Иными словами, США считают, что имеющихся противоречий хватит для частичного повторения опыта Киева и Москвы, но действительно ли «украинизация» Тайваня достигла таких пределов?

Язык

Тайванцы, как это обычно и бывает с искусственно разделенными народами, сегодня считают себя китайцами в большей степени, нежели материковых китайцев. Несмотря на то, что у обеих стран национальным языком является китайский, его формы и положения действительно отличаются.

Как украинский язык до 2014 года по всем законам лингвистики был наречием русского языка — диалектом с привнесенными заимствованиями, так и «тайваньский» китайский — это лишь древняя форма традиционного китайского языка. С правовой точки зрения отличия заключаются в том, что китайский язык на Тайване называется «государственным китайским», а в КНР, просто «общим диалектом».

Более того, как и в российско-украинских отношениях псевдоисторики на гранты из-за рубежа пытаются использовать словоформы «Киевская Русь» в качестве доказательства первичности Украины, так и тайваньские прозападные силы заявляют, что поскольку их язык является диалектом династии Мин, правившей Китаем до династии Цин, то и Тайвань по определению первичен. Тем более что формы иероглифов, в отличие от упрощенных версий используемых сегодня в КНР, на острове более традиционны.

История и Философия

Несмотря на общее понятие Поднебесной, в перспективе подразумевающее распространение китайцев по всему миру, Тайванем и КНР эта философия воспринимается по-разному. Сама идея трех эпох является общей, но при этом друг друга на одной стороне они к настоящему времени уже не видят.

Корни этого во многом залегают там же, что у Киева и Москвы, поскольку современное становление «независимости» обрисовывалось на Тайване в период японской оккупации. То же самое происходило в разное время на восточных склонах Карпат, в Галичине и прочих территориях современной «западной» Украины, где Австрийская империя и Польша в период оккупации этих земель отрабатывали социальные технологии разделения народа.

Китайский Тайвань находился под управлением Японии с 1895 по 1945 год, и, разумеется, за 50 лет японская система образования радикально повлияла на «раздвоенную» самоидентификацию тайваньцев. И хотя к концу этого периода они еще не были полноценными японцами, тождественными гражданам КНР они себя уже не считали. Тем более что мировой конфликт для обеих сторон протекал по-разному.

Как и в истории с землями Украины до появления СССР, территории Тайваня оккупировались врагом с целью ассимиляции, что означало переформатирование ментальности и отрыв от родной страны. В этом случае даже если бы земли вернулись в состав империи, то уже в виде троянского коня, что и случилось. Оккупация Японией Тайваня была образцовой, уничтожались преимущественно аборигены острова, для самих же китайцев открывались школы, промышленность и религиозные места, из острова делали витрину, одновременно переписывая менталитет.

Оккупация и войны против материкового Китая для Токио были противоположными по значению, в виде геноцида, зверств, рабства и политики на полное уничтожение. В результате после японской оккупации современные тайваньцы прекрасно относятся к японцам, а китайцы, наоборот. Это разделяет народы красной линией и воспринимается точно так же, как поощряемое Западом восхваление нацистов на Украине для нашей страны.

Религия

С религией всё аналогично. На Тайване были возрождены старые верования исторических времен Китая, в КНР же ввиду социалистического наследия этот процесс лишь начинается и идет в своеобразных формах. Разумеется, партнеры Тайваня все эти годы делали всё, дабы нюансы мировоззрений сторон как можно сильнее дифференцировались.

Политика

За последние десятилетия в политическом дискурсе Тайваня многое зависело от партии, имевшей фактическое большинство. Это либо партия «Гоминьдан», выступающая за объединение с Китаем, либо оппозиционная ей партия «Миньцзиньдан», пропагандирующая «демократические ценности» и окончательный курс на Японию и США вместо КНР. Таким образом, на настроения в Тайване влияет тот факт, кто из них находится у власти, и это еще одна из причин, почему США так форсируют дестабилизирующие события.

Дело в том, что курс действующего правительства Тайваня долгое время был ориентирован на Запад с одновременным сворачиванием политики интеграции с Пекином. Население же Тайваня, имеющее плотные экономические связи с материком, сделало из этого собственные выводы.

На недавних праймериз, посвященных будущим президентским выборам в 2020 году, с разгромом победил кандидат от партии «Гоминьдан», мэр портового города, известный своей приверженностью к идее единства китайской нации. Он легко обошел основателя корпорации Foxconn миллиардера Терри Гоу, чем вызвал в Вашингтоне ощутимую нервозность. Теперь кандидат регулярно проводит встречи с высокопоставленными официальными лицами из КНР. А что обычно делают США в подобной ситуации — прекрасно показал пример соседней с нами Украины.

Не случайно Дональд Трамп подписал указ, разрешающий американским госчиновникам впервые с 1979 года официально посещать Тайвань для переговоров. После чего кандидатом со стороны правящей Демократической партии Тайваня стал действующий прозападный президент Цай Инвэнь.

Получится ли у США в той или иной мере повторить ситуацию с Киевом или, напротив, КНР вовремя извлечет полезные уроки из опыта Москвы, покажет время. Пока лишь очевидно, что эскалация ситуации продолжит нагнетаться, как только практическая подготовка к поставкам дестабилизирующих ситуацию ракетных, сухопутных и противовоздушных вооружений будет завершена.

По планам Запада, это должно привести к сохранению антикитайского курса Тайваня, а также дать повод к милитаризации пролива, поставив под угрозу китайский торговый экспорт через ЮКМ. Для Вашингтона это одна из главных целей, причем не менее значимая, чем игра на повышение ставок, призванная помочь склонить Китай к согласию по иным международным вопросам.

Тайвань становится очередной нестабильной точкой, хаотизированной американской «демократией», но таковы сложности, которые для своего становления обязан преодолеть многополярный мир.

Руслан Хубиев [RoSsi BaRBeRa], специально для ИА REGNUM