18 октября в КНР произойдет событие, результаты которого можно будет сравнить разве что с сюрпризом президентских выборов в Америке. Знаковое собрание и новая чистка элит определит политический и экономический курс страны на все ближайшие годы. А значит в той или иной степени затронет общую геополитику и всю страну.
За анализом ИА REGNUM обратилось к эксперту по вопросам геополитики и безопасности, глобальных и региональных инфраструктурных проектов Руслану Хубиеву.
REGNUM: Как действует отборочный механизм элит, в ходе нынешнего XIX съезда?
— В рамках китайских своеобразных правил. В начале, в Дом народных собраний Пекина съедутся 2287 делегатов от почти 90-миллионной коммунистической партии со всей страны. Далее, внутри, за закрытыми дверьми участники выберут новый состав Центрального комитета КПК, в который войдут около 200 политических функционеров. Эти люди отберут из своего состава два десятка членов Политбюро, а те, в свою очередь, сформируют Постоянный комитет партии из нескольких представителей.
В итоге, именно эта структура и именно эти политические лидеры (24 в Политбюро и семь в Постоянном комитете) — станут главными людьми для 1,3 миллиарда жителей КНР на все ближайшие годы. Выше них в управленческой иерархии будет лишь генеральный секретарь и по совместительству глава партии Китая Си Цзиньпин лично.
С другой стороны, в реальной жизни этот избирательный механизм как и везде, имеет свои существенные «упрощения». В частности, большинство должностных решений и кандидатов как правило определяет не голосование партийной делегации, а само действующее руководство Китая. Съезд же, по сути, лишь подтверждает сделанные им накануне выборы. Помимо этого, практика последних лет подсказывает, что и нынешние назначенцы также окажутся людьми из ближайшего политического окружения Си Цзиньпина, а сам он почти гарантированно переизберется на новый срок.
REGNUM: С какими проблемами (если они есть) Китай подходит к текущему съезду?
— В действительности их множество. Но главная состоит в том, что несмотря на фантастический шестикратный рост китайской экономики за десять лет, экспортно-ориентированная модель развития (основной драйвер темпов роста Поднебесной), медленно, но верно теряет свои перспективы. Причина этому кроется в стремительном процессе сворачивания транснациональной глобализации, а значит, и в параллельном сокращении числа «заказов» для отверточной «фабрики мира». Разумеется, потеря главной опоры для своего развития и нарастающий процесс блокирования Китая от новых рынков сбыта пока еще не столь заметен в китайской статистике, но тем не менее эти реалии уже проклевываются на первый план.
Убыточность промышленных предприятий КНР в прошлом году достигла 30%, общая задолженность в мае 2017 года превысила 304% от ВВП, по-прежнему усугубляется проблема старения населения, а в связи с политикой «всеобщей средней зажиточности» на рынке дешевой рабочей силы обостряется и трудовой дефицит. В социуме растет общественное недовольство Компартией, причем это касается не только гражданского среза, но и среды профессиональных военных. Всё больше поднимаются проблемы в регионах, «пропасть» между которыми подчас напоминает переезд в другую страну.
Свою роль играет и нарастающее американо-китайское противодействие, в рамках которого создаваемые Западом военные и дипломатические конфликты у китайских границ уже втянули Пекин в зону непривычного для него конфронтационного взаимодействия. Всё это вопросы, которые требуют немедленного решения, в то время как рецепты их нивелирования: создание масштабного внутреннего рынка, выравнивание доходов населения, прокладка морского и сухопутного «Шелкового пути» — займут десятилетия, если вообще воплотятся в реальность.
REGNUM: Есть ли отличия нынешнего съезда от предыдущих? Изменилась ли за эти годы внутриполитическая расстановка сил?
— Безусловно. В 2012 году 18 съезд Компартии Китая проходил в преимущественно спокойном режиме. Рост ВВП достигал 8—10% в год, существовала относительная социальная стабильность, а в обществе преобладала уверенность в завтрашнем дне. Фон нынешнего съезда далеко не столь благоприятен и, как раз в первую очередь, это отражается в бурлении внутренних политических процессов.
Дело в том, что хотя доминирование Коммунистической партии описывается в стране как абсолютное, на деле в Китае существуют влиятельные кланы и группы, ведущие свою собственную игру. По существу они делятся на два противоборствующих лагеря. Первые — это изоляционисты, управлявшие страной вплоть до 1989 года руками сычуаньско - южнокитайского альянса. Вторые, пришедшие к власти после событий на площади Тяньаньмэнь и руководившие страной до приходя Си Цзиньпина, — проамериканские глобалисты, ориентированные, прежде всего, на иностранные инвестиции и экспорт вовне. К их числу относятся все без исключения генеральные секретари данного периода, ставленники финансовой элиты КНР и элиты провинциальных хозяйственников.
Именно от них, как и Владимир Владимирович от либеральных элит России, Си Цзиньпин в свое время и баллотировался во власть. Ну а далее, как и российский лидер, достаточно быстро сформировал свою собственную элитарную оппозицию с опорой на генералов Народно-освободительной армии, выходцев из северных провинций Шэньси и Шаньдун, а также из неангажированных представителей прочих групп населения. Примерно так, к сегодняшнему периоду вокруг нынешнего Генсека объединились все национально ориентированные элиты государства, а сама структура обосновалась на базе китайской армии и региональных группировок из внутренних провинций.
REGNUM: Накануне съезда Компартии делается достаточно много предположений относительно того, что на съезде Си Цзиньпин проведет серьезную партийную чистку. Насколько оправданны и логичны такие предположения? Какая политическая сила является опорой для партийных реформ Генсека страны?
— Си Цзиньпин действительно действует радикально, и сейчас партийная чистка набирает беспрецедентные обороты. Но дело в том, что в сложившихся обстоятельствах Китаю все равно может не хватить времени на решение накопившихся внешних и внутренних проблем. Конфликт с США на глазах выходит на новый уровень, дальнейшее отсиживание за спиной России технически невозможно. Время, выигранное Москвой в Сирии, стремительно истекает, а изменение целей американских элит на антикитайские практически завершилось.
Испытывающий сложности Шелковый путь, разрастание американского экономического протекционизма, события в Северной Корее и Южно-Китайском море, всё это уже сейчас помещает Китай в непосредственный фокус американского противодействия.
Си Цзиньпин это понимает и делает ставку на армию, но сложность здесь состоит в том, что постоянное увеличение финансирования Вооруженных сил, опасно втягивает генералитет Китая в политическую повестку государства. А это соответственно создает дилемму, когда, с одной стороны, заставляет Си Цзиньпина создавать беспрецедентно сильную военную мощь, способную на равных противостоять действиям американцев у своих границ, а с другой — намеренно тормозить усиление генералитета, дабы не лишиться контроля и над ним в политической среде.
В итоге, к нынешнему съезду это уже вылилось в то, что постоянную модернизацию НОАК в техническом, финансовом и организационном отношении пять лет по пятам сопровождает реорганизация структуры управления. В ней, располагая к себе новые армейские элиты повышением дотаций, Си поэтапно ослаблял влияние четырех главных управлений НОАК, (которые до его прихода неизменно являлись влиятельными органами правительства), с 2012 года он осуществил окончательный перевод армии от централизованного управления советского типа к тому, что называется «объединенным командованием», а в 2016 - ом единолично возглавил эту влиятельнейшую структуру. Более того, судя по списку армейских и полицейских делегатов заявленных для нынешнего съезда, генеральским персоналиям аналогичная чистка переподчинения еще только предстоит. Вероятнее всего, на партийном событии мы увидим крупнейшую в истории КНР кампанию обновления высшего командного состава, а к власти в НОАК, придут давние и проверенные соратники Си Цзиньпина, новые командующие армией, флотом, ВВС и силами стратегической поддержки.
Что же в принципе касается внутренней вражды элит, то тут дело заключается в том, что изначально «антикоррупционная» реформа и реформа управления начиналась Си как исключительно локальные проекты. На первых парах они касались армейского среза и деликатно обходили все крупные финансовые интересы номенклатурных слоев. Однако не так давно, «зачистка» существенно рассредоточилась и в определенный момент времени вплотную подошла к неприкасаемым ранее структурам гражданской администрации.
Именно этот факт резко изменил позиции авторитетных кланов, а уже вскоре заставил всерьез пересмотреть многие достигнутые с властью договоренности и других игроков.
Окончательно равновесие между сторонниками действующего лидера и его противниками было разрушено в июле 2017 года, когда Си Цзиньпин принял историческое решение и единолично перечеркнул главное правило китайской политической традиции — отдал приказ на арест основного претендента на позицию генсека (либо премьера-министра) в 2022 году, члена Политбюро и главу горкома КПК Сунь Чжэнцая. И это было знаковое событие, поскольку вот уже два десятка лет в Китае соблюдалась эта негласная элитарная зависимость — у власти равномерно и попеременно сменялись различные представители крупнейших группировок Поднебесной. И таким образом политика Китая сохраняла не только общий баланс правящих сил и минимум конфронтации, но и гарантированное удовлетворение интересов каждой из участвующих в сторон. С нынешнего же года этот механизм разрушен, а значит после вынужденного затишья, вызванного подготовкой к всеобщему скорому съезду, сопротивление оппозиции, усиленное углублением партийной чистки Си, возрастет лавинообразно.
REGNUM: Как именно, на Ваш взгляд, реагируют на эти партийно-политические процессы за океаном, в Вашингтоне?
— Белый дом верит, что формирование Пекином сопоставимого с внешним внутреннего рынка потребует от того очень много времени, а обрушить его текущий экспорт, даже несмотря на провал изоляции от энергетических ресурсов Ближнего Востока (действия в Сирии Москвы), они смогут в ближайшее время. США в принципе убеждены, что меры протекционизма, давление на союзников, блокада прокладки и реализации морского и сухопутного Шелкового пути, прессинг против юаня, эскалация вокруг Северной Кореи и Южно - Китайского моря с его близлежащими проливами - все это более чем достаточные механизмы для того, чтобы в любой момент переломить сложившуюся ситуацию. Плюс ко всему накал «антикоррупционной» войны, а точнее, клановая внутрикитайская конфронтация накаляющаяся уже сегодня, открывает для Вашингтона и привычное для него поле революционного "холодного" воздействия.
Само - собой, в такие сценарии мало верится прямо сейчас, если воспринимать Китай ориентируясь исключительно на голые цифры: 10 лет общий объем ВВП непрерывно рос, в 2011 - ом он в 2,5 раза превысил показатели 2002 года, а в 2014-ом по совокупному объему национальной экономики и вовсе обошел США. Вот только дело в том, что голые цифры — это лишь результат изматывающего процесса, а вот цена, которая была за него заплачена, а также последствия такого рывка, требуют от Китая расплачиваться по счетам уже сегодня.
Речь идет о том, что «Перестройка» в КНР, в отличие от «перестройки» в СССР, завершилась сохранением однопартийной системы не бесплатно. Ради этого Китаю пришлось дать партийной номенклатуре такие привилегии, о которых советская элита не могла и мечтать. Государственное имущество КНР в 90-е годы фактически стало частной собственностью его коммунистических чиновников. А результатом, в свою очередь, явилось то, что бюрократия, переделав формы собственности под себя, как таковая, разумеется сохранилась, но при этом полностью мутировала в новый имущий класс. Признав частную собственность такой же «неприкосновенной», как и государственную, Китай сохранил лишь видимость бывшей системы, но при этом отбросил от партноменклатуры последние препятствия для ее личного обогащения.
В общем - то поэтому, огромные денежные доходы этой страны оседали в руках ограниченного количества членов ее компартии. На часть этих средств страна стремительно развивалась, но к 2016 году Китай всё же обогнал США не по уровню благосостояния граждан, а по количеству долларовых миллиардеров, превысившему все мировые показатели и достигшему 600 человек. В частности, согласно отчёту Китайской академии социальных наук и исследовательского отдела Госсовета КНР, в 2009 году в Китае проживало 3220 людей с личным состоянием более 14 млн. долларов, и при этом 2932 из них являлись детьми высокопоставленных партийных чиновников. То есть новая китайская бизнес-элита — это в подавляющем большинстве дети высокопоставленных членов КПК. А куда ведут эти процессы — объяснять, я думаю, не следует.
REGNUM: Получается, что именно партийная элита КПК, монетизировавшая свою политическую власть, является наибольшим оппонентом Си Цзиньпина и новых рекрутируемых им в партию представителей?
— Формально да. Но в целом, даже они прекрасно понимают, что сегодняшний Китай просто вынужден измениться. И тем не менее взращенная в тот период буржуазия больше всех и отказывается от навязываемых стране масштабных экономических реформ. Их всё устраивает, и хотя они лучше всех понимают, что эпоха глобализации прошла, Китаю требуются новые рынки внутреннего потребления взамен экспортным (а это значит и колоссальное напряжение сил) пойти на это они уже не могут. Слишком тяжело отказываться от нажитых капиталов, отворачиваться от всё еще текущих прямо в руки, пусть и ослабевших, денежных потоков, обескровливать свои собственные кланы — лишая несогласных «теплых» партийных постов. Да и понимают они, что современный китаец, и сам выросший на примерах легкого обогащения своих же "влиятельных и богатых" чиновников, уже не способен на подвиги советского народа в сталинской индустриализации, или китайского, при Мао Дзэдуне. И в общем - то по этой причине Си Цзиньпин и вынужден действовать подчеркнуто жестко, силой наращивая к нынешнему съезду беспрецедентную консолидацию элит.
В его положении он должен либо полностью ликвидировать либо, по крайней мере, локализовать противостоящие жизненно важным интересам государства прозападные силы, причем сделать это до того, как США разыграют на них свою «карту» сохранения накопленных капиталов.
После съезда Вашингтон в любом случае не останется в стороне от внутрикитайского конфронтационного процесса, и многие из зажатых в угол партийных элит, с удовольствием схватятся за любую протянутую им из-за океана руку.
С другой же стороны, если Си Дзиньпину удастся его амбициозный план, Китай и вправду станет страной с колоссальным внутренним потреблением и экономикой замкнутого цикла, а это значит, что он действительно превратится в прямого конкурента для нынешних США. В случае же проигрыша, все произойдет напротив, теория «всеобщего благоденствия», методики «средней зажиточности», все это вместе со всеми сентенциями об антикоррупционной борьбе, очень быстро разобьется о бытовые социальные проблемы простого китайца. И не важно, что все они будут бережно спровоцированы США снаружи, а изнутри — саботажем китайских чиновников, результат будет один.
Ну а пока, факт в том, что число миллиардеров и миллионеров растет в Китае быстрей, чем где бы то ни было, и эти люди, оппозиционно настроенные к проводимым изменениям, обязательно потянут за собой и те тысячи мелких и средних предпринимателей, которые сейчас, на этапе эскалации элитной борьбы, начнут формироваться в реальную оппозиционную политическую силу.
Си Цзиньпин понимает что медлить нельзя, и потому, как и Путин, делает ставку на народ, на сотни миллионов тех простых китайцев, которые еще сохранили историческую неприязнь традиционного Китая к «торговому» сословию и ростовщичеству, а также и свой огромный внутренний запрос на выравнивание распределяемых доходов.
REGNUM: Ну и в качестве главного послесловия, отвечает ли переизбрание Си Дзиньпина и реализация его идей национальным интересам современной России?
— Что касается нас, то в прагматичном смысле приход к власти Си Цзиньпина, его переизбрание на текущем съезде, а также проводимая консолидирующая политика, безусловно, являются для России положительным моментом. Во - первых, высшие экономические посты в стране, на нынешнем съезде вероятнее всего, займут ориентированные на изоляцию соратники Си Цзиньпина, а это значит, что многие совместные экономические проекты России и КНР, наконец перестанут зависать и замораживаться в министерствах тех высших партийных чиновников КНР, которые априори ориентированы на единственное направление в сторону США. Во - вторых, чем более упорными будут шаги китайского генсека по максимальной независимости от иностранного капитала, тем более, будет обостряться и конфликт между Вашингтоном и КНР, а значит, и ослабевать оказываемое лично на нас давление. Опять же, чем больше в составе нового Политбюро окажется сторонников руководителя партии, тем больше будет расцветать и российско-китайское экономическое сотрудничество. А чем выше поднимется накал военно-политических страстей между Белым домом и КНР, тем ближе и прочнее станет и стратегический союз между нашими странами.
Поэтому в целом, да - нам выгоден успех Си Цзиньпина и, как следствие, реальное, а не виртуальное начало противодействия между Китаем и США.
В конце - концов - это наша общая дружба, а что в политике бывает прочнее, чем дружба которая ведется против общего врага?..
Руслан Хубиев, специально для ИА REGNUM
Беседу вела Маргарита Князева
Оценили 776 человек
808 кармы