В брежневские годы был один пункт, на котором сходились ультразападники и русская партия. Который равным образом осуждали и те, кто недолюбливал русских и те, кто плохо относился к евреям. И те кто ставил во главу угла интеллектуальный класс и те кто превозносил народ.
Это было отношение к коллективизации.
Ее осуждали все - это был пункт схождения тех, кто неоднозначно относился и к Большому террору, и к Октябрьскому перевороту. Причем интеллигенты чувствовали свою долю вины за социальный геноцид, или стратоцид, которой была коллективизация, а народники-русофилы не могли все-таки слишком сочувствовать Сталину, который был не только палачом интеллигенции, но и врагом крестьянства. Осуждение коллективизации попало с полной откровенностью даже в "Доктор Живаго" Бориса Пастернака - говорю "даже" по той причине, что великий поэт рассчитывал на публикацию этого романа в СССР.
Должен сказать, что вот это болезненное переживание коллективизации как социального греха было в высшей степени благотворным явлением. Патриотов оно страховало от этой ультра-державности, когда во имя интересов государства позволительно уничтожить целый народ, во всяком случае принести ему на алтарь социальный слой, и делало невозможным оправдание Большого террора, а либералов страховало от социального расизма - мечтаний об уничтожении неправильного народа во имя интересов прогрессивного городского класса.
Как только боль за раскулаченных, сосланных и замученных прошла, тут же по полной выскочили оба этих беса - такой погромный патриотизм и интеллигентский социальный расизм. Собственно, этими двумя течениями и ограничивается наша нынешняя общественная жизнь.
Борис Межуев
Оценили 0 человек
0 кармы