В некоторых кругах российского общества весьма популярен тезис, обращенный к отечественной госпропаганде: «Что вы так много про Украину говорите, может, лучше на себя посмотреть?» Тезис этот совершенно абсурден. Выдвигают его те люди, которые всерьез поверили, что на Украине в феврале 2014 года произошла «революция достоинства», которая должна стать примером для России. Люди эти до сих пор либо не могут, либо не хотят признать, что на самом деле в Киеве случился криминально-олигархический переворот, который действительно должен стать примером для России: примером того, как делать ни в коем случае не надо.
Вообще «посмотреть на себя» можно и нужно. Но обязательно сравнивая себя с другими. Без таких сравнений «смотрение на себя» просто не имеет смысла: категории типа «хороший», «плохой», «прогрессивный», «отсталый» и т.п. можно отнести к объекту лишь при сравнении его с другими объектами того же типа, а к «вещи в себе» эти категории заведомо неприменимы. Причем сравнивать нужно как с примерами положительными, так и с примерами отрицательными. Среди последних главный пример – именно Украина, которая представляет собой отрицательный пример практически во всем. В новой и новейшей истории человечества просто нет аналогов такого всестороннего глубочайшего провала, который продемонстрировала независимая Украина. Учитывая ее этническую и ментальную близость к России, данный пример заслуживает на самом деле гораздо большего внимания, чем ему уделяют у нас сейчас. Только, конечно, при его рассмотрении желательно отфильтровывать пропаганду.
Одной из сторон этого отрицательного примера является военное строительство. При этом за последние три года Вооруженные силы Украины (ВСУ) претерпели чуть ли не больше перемен, чем за всю предыдущую 23-летнюю историю.
НЕ ПОМОГ И «ПАТРИОТИЧЕСКИЙ ПОДЪЕМ»
К началу гражданской войны Вооруженные силы Украины были полностью развалены усилиями всех четырех предыдущих украинских президентов (хотя единственным виноватым был, конечно, объявлен Янукович). Чудом можно считать тот факт, что она смогла вообще хоть как-то воевать. Причинами этого чуда были значительный патриотический подъем, имевший место в 2014 году и, главное, то, что украинская армия осталась советской, т.е. способной воевать в любых условиях обстановки и независимо от того, как издевается над ней собственная политическая власть. Но, для того, чтобы войну выиграть, этого уже не хватило.
За три года войны ВСУ приобрели очень значительный и очень ценный опыт жестокой наземной контактной войны с очень сильным и серьезным противником. Этот опыт, пожалуй, можно считать единственным, по-настоящему, ценным и полезным приобретением украинской армии. Потерь гораздо больше. В частности, тот самый патриотический подъем почти полностью выветрился как из армии, так и из общества в целом.
По-прежнему в ВСУ очень плохо с вооружением и техникой. Спасает их лишь все то же советское наследство. Оно оказалось настолько гигантским, что даже массовая утилизация, продажа за рубеж, а теперь еще и огромные потери в войне их не уничтожили, хотя и сократили в три-четыре раза. Однако и с тем, что осталось, воевать можно еще долго. Но ресурс этот все же конечен.
Как это ни парадоксально, после трех лет войны в строевых частях ВСУ боеготовой техники сейчас значительно больше, чем было перед ее началом. Но в целом на балансе ВС ее стало, разумеется, значительно меньше.
Во-первых, за счет очень больших потерь; во-вторых, как ни удивительно, за счет продолжающегося, хотя и в гораздо меньших масштабах, чем раньше, экспорта из наличия ВС; в-третьих, за счет полного разукомплектования части машин, находившихся на складском хранении для восстановления других машин с хранения, а также для ремонта поврежденных в бою.
Т.е. очень сильно сократились именно складские запасы, они уже стремятся к нулю. И.почти никакой компенсации им нет. Именно восстановление советской техники – единственный способ пополнения строевых частей и даже формирования новых. Производить же технику с нуля все еще формально очень мощный украинский военно-промышленный комплекс (ВПК) практически не способен.
ДЕНЬГИ ПРОСТО "ПРОЕДАЮТСЯ"
Хотя в последние три года военный бюджет Украины вырос в разы по сравнению с предвоенным, на обеспечении армии новой техникой это практически никак не сказалось. Деньги либо разворовываются (в значительной степени под разворовывание военный бюджет и написан), либо в лучшем для ВСУ случае проедаются (под проеданием, в частности, понимается ремонт и восстановление советской техники вместо производства новой). Украинские официальные лица почти ежедневно сообщают о создании очередного образца техники, значительно превосходящего российские аналоги, но сейчас это уже даже не смешно.
Наиболее массовым образцом действительно нового вооружения является 120-мм миномет «Молот». Его выпущено уже порядка 300 единиц, что объясняется крайней простотой этого класса оружия. При этом было уже несколько случаев взрывов мин в стволах «Молотов» с гибелью расчетов, до половины минометов вышли из строя без столь драматических последствий, но без возможности восстановления.
Производство техники более сложной, чем самовзрывающийся миномет, оказывается непосильным для украинского ВПК. В частности, летом 2014 года Львовский бронетанковый завод обещал развернуть производство бронеавтомобиля «Дозор-Б» в количестве 100 единиц в год. Машина эта крайне проста и незатейлива. Такие действительно можно и нужно выпускать сотнями в год. В реальности было выпущено 10 единиц, которые с трудом удалось запихнуть в армию (та не хотела принимать «Дозоры» из-за крайне низкого качества). На этом все и закончилось. У завода сегодня нет ни денег, ни машин.
Весьма странной является ситуация с БТР-4. Сколько их поступило в войска за три года войны – понять крайне сложно. Не исключено, что все дело ограничилось теми 42 экспортными машинами, от которых в 2014 году отказался Ирак из-за трещин в корпусах. Для своих военных машины, не нужные иракцам, вполне подошли. Сумел ли украинский ВПК произвести новые БТР-4 уже специально для ВСУ, остается неясным. Судя по всему, если и удалось, то всего несколько единиц, хотя такие машины должны выпускать если не сотнями, то десятками в год.
Танков «Оплот» для ВСУ Харьковский завод в 2014-м обещал в первый год 40, а затем уже по 120 единиц в год. До сих пор не произведено ни одного, с огромным отставанием от графика идет выполнение единственного экспортного контракта на эти танки (для Таиланда).
Производить же боевые самолеты и вертолеты украинский ВПК не мог никогда.
Не очень ясна ситуация с боеприпасами, которые расходуются в огромных количествах. Неизвестно, сколько их было, сколько израсходовано и сколько произведено (если произведено вообще), сколько утрачено в марте этого года при взрывах в Балаклее и сколько нелегально продано «на сторону» (в том числе в ДНР и ЛНР). Правда, здесь может быть задействован ресурс Восточной Европы. Вопреки всем разговорам до сих пор не было зафиксировано никаких поставок на Украину тяжелой техники из стран бывшего Варшавского договора, ныне членов НАТО. Но, объективно говоря, она Украине не нужна. Пока еще у Украины такой техники больше и лучшего качества, чем у восточноевропейских стран. А вот поставка любых боеприпасов из этих стран на Украину вполне возможна, тем более что ее совершенно нереально зафиксировать. Правда, каких-то типов боеприпасов в Восточной Европе просто нет (например боеприпасов для реактивных систем залпового огня «Ураган» и «Смерч»).
НАДЕЯТЬСЯ НА ЗАПАД БЕССМЫСЛЕННО
Таким образом, надеяться на свой ВПК украинской армии не приходится. Поставки советской техники из Восточной Европы возможны, но пока в них нет смысла. Тем более нет смысла в поставках западного оружия 70–80-х годов: оно ничем не лучше советского, при этом украинским военным нужно значительное время на его освоение. Что касается новейшего западного оружия, то дарить его Украине никто не будет (оно слишком дорогое, в самих западных армиях оно имеется в весьма ограниченном количестве), а на покупку всего нескольких образцов уйдет весь военный бюджет страны. Ведь большая часть западного «высокоточного оружия», о котором так мечтают в Киеве, – это авиационные боеприпасы. Они и сами по себе весьма дороги, но, самое главное, к ним нужны еще и самолеты. Вот они-то весь украинский военный бюджет и съедят, к тому же их нужно долго осваивать.
Тут можно отдельно сказать об американских противотанковых ракетных комплексах (ПТРК) «Джавелин», практически единственном образце современного западного оружия, которое Украина теоретически действительно могла бы приобрести, поскольку для него самолет не нужен, а украинский личный состав мог бы его достаточно быстро освоить. Три года назад о «Джавелинах» мечтали на Украине чуть ли не домохозяйки (сейчас вопрос несколько потерял былую остроту). «Джавелин» тоже недешев: примерно 250 тыс. долл. стоит пусковая установка (ПУ) и примерно 150 тыс. – одна противотанковая управляемая ракета (ПТУР). Таким образом, 100 ПУ и 1000 ПТУР (это совсем немного для данного класса оружия) обошлись бы Киеву примерно в 175 млн долл., что не очень мало. Но вроде бы могло иметь смысл, если бы «Джавелинами» украинские бойцы начали массово жечь современные российские танки (Т-72Б3 или даже Т-90), а в этих танках массово гибли бы российские контрактники и даже срочники. Огромные людские и материальные потери, растущее недовольство населения (особенно солдатских матерей) могло бы заставить Кремль прекратить агрессию против Украины. Конечно, тут не жалко 175 млн или даже 350 млн долл.
Дело, правда, в том, что описанная здесь картина создана украинским агитпропом, к реальности она имеет, мягко говоря, отдаленное отношение. В этой самой реальности жертвами недешевых «Джавелинов» стали бы Т-64, практическая цена которых равна нулю. Причем независимо от того, как данный конкретный Т-64 достался донбасским ополченцам – от ВСУ или по линии «военторга» с баз хранения в Топчихе и Козульке. Россия сняла Т-64 с вооружения в 1992 году и с тех пор их неторопливо утилизировала, но было их так много, что и на «военторг» осталось. Возвращать его на вооружение ВС РФ не планировали никогда, на мировом рынке вооружений он никому не нужен. Именно поэтому Т-64 на практике не стоит ничего, в отличие от «Джавелина». И горели бы в Т-64 не российские контрактники, не говоря уж о срочниках, а донбасские ополченцы, среди которых как минимум 80% – граждане Украины (хотя многие из них таковыми себя уже не считают). Их гибель лишь умножала бы ненависть Донбасса к Украине и толкала бы в ряды ополчения все больше людей, единственным мотивом которых является месть. Поэтому неочевидно, что «Джавелины» принесли бы Украине пользу, а не вред. Впрочем, не продают их американцы по соображениям вполне прагматичным – потому что из рядов ВСУ несколько таких ПТРК очень быстро оказались бы в России (как путем силового захвата, так и путем прямой продажи).
"ХИТРАЯ" АРИФМЕТИКА
Как было сказано в начале статьи, украинская армия смогла воевать только и исключительно потому, что осталась советской. Если бы она перешла на «стандарты НАТО», к чему якобы стремится Киев, это означало бы, в частности, немедленное сворачивание так называемой АТО в Донбассе: натовские стандарты не позволяют вести боевые действия при отсутствии подавляющего количественного и качественного превосходства над противником на земле и абсолютного господства в воздухе. Но и худшие стороны Советской армии ВСУ унаследовали полностью. Например, склонность к заваливанию противника трупами собственных солдат, полная некомпетентность значительной части командного состава, очень высокий уровень пьянства (причем независимо от звания и должности).
Очень по-советски сейчас происходит увеличение количества соединений ВСУ: из относительно боеспособной бригады выдергивается один батальон, к нему добавляется несколько подразделений и это объявляется еще одной бригадой. На самом деле вместо одной относительно боеспособной бригады получаются две совершенно небоеспособные, тем более что новую бригаду нечем вооружать из-за отсутствия новой техники. Но именно таким способом за три последних года были созданы аж 22 новые бригады: шесть механизированных и мотопехотных, по две горнопехотные, десантно-штурмовые и аэромобильные, а потом и целый «4-й армейский корпус» (три танковые, пять механизированных, одна горнопехотная, одна артиллерийская бригады), который призван, несмотря на почти полное отсутствие техники, охранять границу с Крымом от постоянно надвигающейся, но никак не случающейся «российской агрессии».
В связи с этим нельзя не отметить, что соотношение сил между ВС Украины и их единственным теперь потенциальным противником, ВС РФ, за три года изменилось очень сильно. Только отнюдь не в пользу Украины, хотя киевская пропаганда очень любит рассказывать о том, как существенно укрепилась боеспособность страны и как теперь не поздоровится «русским агрессорам», когда они таки вторгнутся в незалежные пределы.
Сколько бы ни рассказывала киевская пропаганда про «российскую агрессию», в 2014 году с российской стороны граница с Украиной была «открыта настежь», к прямому военному противостоянию с Украиной Россия была совершенно не готова. Части ВС Украины могли бы беспрепятственно доехать почти до Москвы, не встречая на своем пути частей ВС РФ, их просто не было в этом регионе. Аналогично ничем не был с севера защищен Ростов-на-Дону, где, кстати, находится штаб ЮВО. К счастью, тогда Украине это было не по силам, а теперь ситуация изменилась.
На границе с Украиной была в срочном порядке сформирована (точнее – восстановлена) 20-я армия со штабом в Воронеже. Вошедшие в нее части и соединения были либо переброшены из восточной части ЗВО и западной части ЦВО, либо развернуты из баз хранения вооружения и техники, либо сформированы на месте. Причем процесс формирования новых соединений еще не завершен. В Ростовской области не менее срочно формируется 8-я армия со штабом в Новочеркасске.
Разумеется, потенциал частей и соединений Сухопутных войск и Воздушно-космических сил РФ, развернутых вдоль украинской границы, формально значительно уступает потенциалу украинской армии. Фактически же почти все боеспособные украинские части находятся на фронте в Донбассе. Потенциала 8-й и 20-й армий, 105-й авиадивизии (также со штабом в Воронеже) и авиационных частей ЮВО вполне достаточно, чтобы на первом этапе сдержать любую авантюру властей Киева, если те все-таки очень захотят нарваться на войну с Россией. После чего остальные части ЗВО, а также ЮВО и ЦВО решат проблему радикально и окончательно. Тем более что и общее соотношение сил между Россией и Украиной сильно изменилось: пока Украина реанимировала советский металлолом, а потом значительную его часть теряла в Донбассе, Россия в больших количествах производила и передавала в войска совершенно новую технику, которая украинским военным даже не снится.
Поэтому заявления о том, что при попытке пробить сухопутный коридор в Крым российская армия потеряет полмиллиона человек (это год назад сказал представитель Украины в трехсторонней контактной группе в Минске Евгений Марчук) – уже даже не пропаганда, а откровенный бред. Впрочем, Россия никакой коридор пробивать не будет и никакую агрессию не совершит, даже если ее начнет умолять об этом «мировое сообщество» – просто из-за нежелания и неспособности кормить потом разоренную и нищую страну с крайне озлобленным и иногда не вполне адекватным населением. То есть на самом деле для России совсем несложно захватить военным путем даже всю Украину, но в экономическом плане совершенно невозможно содержать хотя бы небольшую ее часть. В Кремле это понимают более чем хорошо. Вообще в украинских СМИ обсуждение сценариев будущей российской агрессии против их страны не менее популярно, чем в российских СМИ – обсуждение сценариев агрессии НАТО против нас. Реалистичность как первых, так и вторых сценариев одинаковая – чисто нулевая.
КИЕВСКИЕ ПРОВОКАЦИОННЫЕ МЕЧТАНИЯ
А вот для Киева спровоцировать Россию на прямую войну – великолепный вариант, позволяющий мгновенно решить все внутри- и внешнеполитические проблемы, количество и сложность которых стремительно нарастает. Однако три обстоятельства сдерживают «Порошенко и Ко» от открытой провокации. Первое – опасение проиграть не России, которая так и останется в стороне, а ополченцам, чего украинскому президенту могут уже и не простить (в первую очередь его соратники). Второе – еще более сильное опасение, что если Россию удастся-таки спровоцировать, то она разозлится всерьез. И тогда у Петра Алексеевича появится неплохой шанс не успеть добежать до Борисполя. Третье – Запад не поймет, особенно Европа, для которой сам факт войны в этой части света совершенно неприемлем.
Ситуация кажется для Киева тупиковой, но в реальности она отнюдь таковой не является. Находящаяся у власти олигархическая группировка, совершая три года назад переворот, не планировала ни потери Крыма, ни войны в Донбассе, но и то и другое стало для нее настоящим подарком судьбы. В политическом плане это позволило правящим олигархам приобрести высшее с точки зрения Запада звание «жертвы российской агрессии». Главное же то, что война стала великолепным бизнесом. Кроме вышеупомянутого бизнеса на проваленном оборонном заказе делается бизнес на продаже снаряжения и обмундирования для солдат и офицеров, на торговле с ДНР/ЛНР через линию фронта, в том числе вооружением и боевой техникой (немалая часть техники ополченцев не захвачена, а просто куплена у ВСУ). Бизнес этот охватывает высшую государственную власть, руководство Минобороны и ВПК, значительную часть офицерского и даже рядового состава на фронте, волонтерское движение. Отказываться от бизнеса никто не хочет, особенно в условиях катастрофической экономической ситуации в стране. И наконец, именно благодаря войне украинская олигархическо-анархистская демократия превратилась в военно-олигархическую диктатуру.
В связи с этим регулярные прогнозы о том, что Украина повторит хорватскую операцию «Буря» (в 1995 году всего за несколько дней хорваты ликвидировали Сербскую Краину, а Сербия на помощь не пришла), совершенно несерьезны. Не потому, что Украина – далеко не Хорватия, а Россия – совсем не Сербия, а потому, что киевской власти это категорически не нужно. Если война закончится, то к этой власти всего через пару месяцев появятся серьезнейшие вопросы как у собственных граждан, так и у Запада. Поскольку единственная цель нынешней власти – полное и окончательное разворовывание Украины, победа в войне ей совершенно не нужна, нужно ее вечное и бесконечное продолжение. Поэтому не имеет никакого значения количество произведенных «Молотов», «Дозоров» и «Оплотов», а также потерянных Т-64, БМП-2 и БТР-80. И уж тем более – количество погибших на бесконечной войне граждан страны, «сделавшей европейский выбор». На Украине просто нет субъекта государственного, а следовательно, и военного строительства, именно это делает обсуждение перспектив ВСУ довольно бессмысленным занятием. Причины всего этого – в не очень давней истории.
Украинская идея, особенно идея украинской государственности, носит характер откровенно искусственный, причем единственная цель этой идеи – удар по всему русскому и российскому. Об этом, например, писал замечательный украинский писатель и историк Олесь Бузина, которого за это в апреле 2015 года украинские нацисты убили среди бела дня в центре Киева (убийцы не только не осуждены, но отпущены на свободу и, по сути, объявлены национальными героями).
До 1917 года эта идея в основном навязывалась извне (в первую очередь – из Германии и Австро-Венгрии) в геополитических целях – для максимального ослабления Российской империи. Но настоящую жизнь ей дали советские коммунисты. Именно они нарисовали Украинскую ССР в совершенно искусственных границах, включив в них чисто русские области. Именно они все 20-е и первую половину 30-х годов ХХ века проводили там политику оголтелой насильственной украинизации. Больше ни в одной из советских республик ничего подобного никогда не было. Причем одним из главных проводников этой политики был Сталин. Делалось это все с той же целью – подавление всего русского и российского (в том числе потому, что оно мешало строить коммунизм).
И после Великой Отечественной из всех осужденных по 58-й статье быстрее всех выходили на свободу бандеровцы, они же лучше всего устраивались на свободе при попустительстве (как минимум) партийных и советских органов УССР. Все это привело к известному итогу. Совершенно естественно, что до сих пор на Украине у власти находятся почти исключительно бывшие партийные, комсомольские и советские работники – они к этому итогу стремились, только они к нему и оказались готовы.
По сути, украинская идея стала своеобразным «вирусом», запрограммированным на разрушение России. И вирус сработал: именно украинский референдум о независимости 1 декабря 1991 года сделал дальнейшее существование СССР невозможным, так называемый беловежский сговор всего лишь юридически оформил этот факт. Но перепрограммироваться вирус не сумел и в нормальный организм не превратился. Он стал просто разрушать дальше – теперь уже самого себя. Что мы сегодня и наблюдаем.
А.А. Храмчихин – заместитель директора Института политического и военного анализа.
Оценили 0 человек
0 кармы