Последнее десятилетие было трудным для политических лидеров Кении. Террористические атаки в торговом центре Westgate в 2013 году и Университетском колледже Гариссы в 2015 году, сотни людей получили ранения или были убиты. Кроме того, рост преступности в таких быстрорастущих городах, как Найроби и Момбаса, создаёт впечатление, что кенийские силы безопасности теряют контроль над кенийскими городами. Хуже всего то, что серия угонов автомобилей и туристических ограблений стала влиять на основной источник дохода. Именно тогда кенийское правительство с облегчением получило предложение от известной китайской технологической компании Huawei, создать новую программу «Smart City». Сотрудничая с Safaricom, крупнейшим провайдером мобильных сетей Кении, Huawei пообещала создать сетевую архитектуру, используя анализ больших данных, от большого количества подключенных устройств и датчиков, чтобы помочь Кении «получить новые инструменты для улучшения государственных услуг, таких как борьба с преступностью, и наблюдения за тем, что в целом происходит». Тесно сотрудничая с кенийскими официальными лицами, Huawei создала командный центр и систему общественного наблюдения, связав 1800 камер наблюдения со 195 полицейскими управлениями и 7600 полицейскими по всему Найроби, а также еще 200 камер на городских контрольно-пропускных пунктах.
Хотя централизация данных о преступности и муниципальных службах станет большим благом для быстро растущих городов Африки, Индийского океана и Центральной Азии, они не лишены своих опасностей. Мы обсудим в этой и последующей части, как быстро растущее влияние Пекина на цифровое пространство Индо-Тихоокеанского региона окажет реальное влияние на людей, живущих внутри таких систем, и повлияет на то, насколько всесторонне государства могут наблюдать за своими гражданами. Они также смогут оказывать влияние на геополитический ландшафт, поскольку государства, которые подпадают под цифровую систему Китайской Народной Республики (КНР), могут приспосабливаться к новому типу политического, цифрового и экономического порядка, аналогичного тому, который был построен Соединенными Штатами и их союзниками после Второй мировой войны. Поскольку западные эксперты начинают понимать внутренние механизмы того, как китайское государство использует различные технологии в таких пакетах, как «интегрированная платформа совместных операций» (IJOP), используемая Бюро общественной безопасности Синьцзяна для преследования и мониторинга уйгуров, понимание использования Китаем технологий для политического эффекта имеет первостепенное значение.
Основным каналом и движущей силой цифровой стратегии КНР является цифровой Шелковый путь - опорный столп инициативы «Пояс и путь», которая была впервые разработана в марте 2015 года в Белой книге, совместно изданной Министерством иностранных дел КНР, Национальной комиссией по развитию и реформам и Министерством торговли. В ней три министерства выступали за:
«страны вдоль Пояса и пути»…[для] улучшения связности их планов строительства инфраструктуры и технических стандартных систем…и сформировать инфраструктурную сеть, соединяющую все субрегионы Азии, а также между Азией, Европой и Африкой, шаг за шагом».
И поэтому различные части китайского государства и частного сектора с удовольствием и энтузиазмом взялись за эту задачу. Только пять лет спустя почти четверть из 4,2 миллиарда человек, живущих в городских условиях, теперь живут под управлением технологий PRC Smart City и Safe City, а также технологий наблюдения. Huawei и ZTE разработали контракты или создали технологии Smart City по всему миру, в Африке, Юго-Восточной Азии и на Ближнем Востоке, причем Huawei строит Smart City в более чем 200 городах в сорока странах и регионах, а ZTE строит Smart City в более чем 170 городах в шестидесяти странах.
Как и в случае с инфраструктурой, Китай понимает, что нужно местным и региональным правительствам, и удовлетворяет эти потребности на профессиональном уровне. По прогнозам, в ближайшие тридцать лет городское население мира увеличится еще на 2,5 миллиарда человек, причем удвоение в глобальном среднем классе захватит пространство в и вокруг Китая и Индии, при условии гигантского расширения зоны урбанизации. Строительство стольких новых городов и чрезмерный рост большого количества современных городов потребуют значительных затрат на инфраструктуру, энергетику и транспортные узлы. Это также потребует эффективного распределения ресурсов, энергии и - как основа все более цифровой глобальной экономики - доступа к цифровым сетям и интернет вещам. Точно так же, как британское правительство содействовало распространению кабельного и беспроводного вещания по всей своей империи в конце XIX века, так и КНР помогает финансировать свои компании в этой новой цифровой инфраструктурной экспансии по всему евразийскому континенту, причем Фонд Шелкового пути (в котором доминирует Народный банк Китая) берет на себя ведущую роль. Как уже отмечали многие наблюдатели, это стратегия с глубокими геостратегическими последствиями. Также это стратегия имеет последствия для безопасности Запада, Соединенных Штатов, их союзников и для развивающихся держав - таких как Индия, Южная Африка и Бразилия.
Наиболее заметными признаками этой цифровой инфраструктуры являются оптоволоконные кабели, сетевые базовые станции, спутниковые сети и Smart Cities, предусматривающие в конце «потребителя». Smart Cities объединяют платформы обработки данных, связи и вычислительных услуг с существующими источниками информации под одной крышей в интеллектуальных Операционных Центрах (IOC). Эти центры объединяют разрозненную информацию из разных источников, чтобы создать - на жаргоне - в реальном времени всеобъемлющий и действенный образ городских операций. IOC обеспечивают централизованную платформу обмена данными, критически важную для повседневной работы административных, промышленных, экологических, энергетических систем и систем безопасности. С точки зрения непрофессионала, IOC действует как живой организм, который непрерывно оценивает общегородские операции и определяет требования с помощью датчиков и камер, распределенных вокруг ключевых узлов, что позволяет осуществлять мониторинг в реальном времени и анализ прогнозов. Благодаря обширности данных, предоставленных технологиями 5G, можно развернуть разнообразные датчики: от уличных фонарей, сообщающих электрическим компаниям, что они вышли из строя, до зданий способным регулировать свое собственное отопление и вентиляцию. Smart Ports предоставляют дополнительные возможности автоматизации устройств, интеллектуального планирования и наблюдения за торговлей для улучшения распределения ресурсов и перемещения судов. Исходная посылка заключается в том, что более интегрированный и эффективно функционирующий город стимулирует экономическую активность и способствует устойчивому росту в будущем.
И в этом-то вся загвоздка. Централизованный доступ к личной, коммерческой и политической информации влечет за собой огромную централизацию данных, которая противоречит концепции прав на неприкосновенность частной жизни. На цифровом Шелковом Пути эта централизация данных приносит пользу Китаю в той же мере, что и принимающим странам, внося фактор уязвимости в принимающие страны, который может быть использован, если они когда-либо вступят в конфликт или испытают дипломатическую напряженность с Пекином. Выступая в роли сетевого архитектора и администратора, Пекин сможет получать в режиме реального времени доступ к потокам данных в большой части мира, что позволит ему совершенствовать влияние и власть в самых различных формах. Во-первых, эта власть и влияние будут распространяться, в форме информации, на внешнеполитические элиты принимающих стран, включая гражданских служащих, политических и военных лидеров, журналистов, юридический и коммерческий секторы. Это может быть использовано в качестве компромата, для привлечения ключевых лиц в критические моменты внутренней дискуссии, по вопросам, которые Пекин считает центральными для своих интересов. IJOP в Синьцзяне объединил информацию, собранную из многочисленной совокупности данных - включая системы видеонаблюдения, банковские карты, записи о занятости и здоровье, Wi-Fi анализаторы, контрольно-пропускные пункты безопасности и распознавания лиц - для отслеживания деталей повседневной жизни людей на уровне мелочей. Независимо от того, будут ли программы Smart Cities включать эти функции в данных государствах, они будут иметь решающее значение для жизни их жителей. Во-вторых, это позволяет Пекину наращивать свои правовые и политические нормы и ценности - пусть и в виде отдельных технологических пакетов. Как пишет Тин Хинане Эль-Кади для Chatham House, многие страны подписывают соглашения с китайскими технологическими компаниями, которые устанавливают эти системы практически без надзора или принимают репрессивные законы о кибербезопасности, которые напоминают китайские. В-третьих, это, вероятно, будет использоваться для дальнейшего экономического роста Китая в развивающихся странах, предоставляя огромные объемы необработанных данных о потребителях и рынках, давая китайским фирмам преимущества, так что их конкуренты - местные и западные - не смогут бросить вызов. Это будет особенно верно в тех секторах, которые Китай считает представляющими интерес для национальной безопасности, таких как:
• биотехнологии,
• новые материалы,
• носимые устройства,
• информационно-коммуникационные технологии,
• искусственный интеллект и
• интернет вещи.
Это может быть использовано для принуждения внешнеполитических элит «в нисходящем направлении» начиная с порта принимающей страны путем оказания давления на цепочку поставок. Например, государство Юго-Восточной Азии, вступившее в противоречие с Пекином, может найти критически важные товары, задерживаемые в портах Пакистана или Шри-Ланки, - по спорной и неофициальной системе санкций.
Благодаря развитию этой «сети сетей» по всему Индо-Тихоокеанскому региону КНР сможет получать доступ и отслеживать большие массивы данных, проходящих через национальные сети десятков принимающих стран по всему Индо-Тихоокеанскому региону, используя для анализа большие данные и алгоритмы искусственного интеллекта для анализа. Вполне возможно, что этот век стал свидетелем создания крупнейшей в истории человечества программы сбора разведданных, предоставляющей Китаю доступ в режиме реального времени к цифровой экономике, финансам, преступлениям и личной жизни граждан трех четвертей мира. Это бесспорно определяющий момент в истории информации. Поскольку мы продолжаем наши собственные западные дебаты о роли больших информационных компаний в либеральных демократиях и противоречий между конфиденциальностью и политическим и экономическим использованием данных, нам было бы неплохо взглянуть на мир, который китайская технологическая промышленность стремится переделать по своему образу и подобию. Это не тот мир, в котором мы жили раньше.
Доктор Джон Хеммингс - адъюнкт-профессор в Колледже исследований безопасности Азиатско-тихоокеанского центра исследований безопасности им. Даниэля К. Иноуйе, регионального центра Министерства обороны США.
Патрик Ча - стажер в Азиатско-тихоокеанском центре исследований безопасности им. Даниэля К. Иноуйе. Он выпускник 2019 году Школы общественных и международных отношений Вудро Вильсона Принстонского университета.
Источник: dostoinstvo2017.ru
Оценили 2 человека
4 кармы