СЛЕДУЮЩАЯ ГЛОБАЛЬНАЯ ВОЙНА

В работе делаются попытки построить аналогии сегодняшних событий с историей 1930-х годов XX века, а с учётом того как на Западе переписывают историю, эта работа тоже не отличается большой объективностью. Поэтому вместо анонса - «заметки на полях», но каждый волен это пропустить и перейти к тексту.

______________________________

Очередная публикация от The Foreign Affairs, посвящена попытке провести параллели между событиями 30-х годов прошлого столетия и сегодняшними, и начинается с мягкой недосказанности или лёгкого завирания: «Сегодня Европа переживает самый разрушительный военный конфликт за последние поколения». Т.е. автор как бы забыл Югославию, или можно сказать, там разрушений было меньше, и это была не «агрессивная война по выбору», а гуманитарные операции «Союзная сила» или как Штаты это окрестили «Благородная наковальня», поэтому это не похоже на «разрушительный военный конфликт за последние поколения». И да, это же было давно, аж в конце прошлого века, немножко зацепили нынешний век, но всё равно, так давно. Исходя из этого, и следует рассматривать эту работу как образчик ложного исторического нарратив, который уже штампуется в академической форме и выдаётся за «объективную историю». Вообще, это следствие нашего молчания, когда они потихоньку подчищали историю ВОВ, а теперь это набрало обороты и, похоже, нужно действовать по примеру Израиля, вводить уголовную ответственность за ревизионизм и фальсификацию истории.

Любопытная особенность подобных работ, это то, что противников Гегемона, почему-то называют «ревизионистскими государствами», а между тем ревизионизм это скорее политика Штатов. Смотрим в энциклопедии Кирилла и Мефодиев: «Ревизионизм (от латинского revisio - пересмотр, англ. revisionism) - в широком смысле - обозначение идейно-политических и научных течений, подвергающих пересмотру принципы и положения какой-либо теории, концепции, учения». Вики несколько уточняет этот термин: «Ревизионизм (revisio - пересмотр, от лат. re - пере и visio - смотреть) - идейные направления, провозглашающие необходимость пересмотра (ревизии) какой-либо устоявшейся теории или доктрины». Т.о. если вспомнить, что в период Югославских войн именно Запад призывал пересмотреть Ялтинско-Потсдамскую систему международных отношений, а это пересмотр устоявшихся отношений, то приходится признать что это «лагерь развитых демократий» представляет «ревизионистские государства». А так называемые «автократические державы» призывают вернуться от правил выдуманных Гегемона к всемирно признанным международным отношениям, и поэтому их можно было бы называть «консервативными государствами», но это не выгодно «лагерю развитых демократий», т.к. тогда рушится весь их карточный домик «лучшего грядущего порядка». Но это отступление в терминологию, а вот что интересно в рассуждениях автора, так это развитие ложного исторического нарратива и перекладывание ответственности: «поскольку войны в Восточной Европе и на Ближнем Востоке уже бушуют, а связи между ревизионистскими государствами становятся всё более выраженными, всё, что нужно, - это столкновение в оспариваемой западной части Тихого океана, чтобы вызвать ещё один ужасный сценарий, при котором интенсивная, взаимосвязанная региональная борьба захлестнёт международную систему и создаст кризис глобальной безопасности, непохожий ни на что с 1945 года». Вот они плоды написание истории по политическим мотивам, автор даже не напрягается, а просто заявляет, что все эти конфликты, это исключительно местные причины и Гегемон просто несёт «миротворческую миссию». Т.е. читатель должен забыть, как Запад накачивал фашистский режим в Киеве, причём ему было смешно по поводу геноцида русских в Донецке и Луганске. Автор мечтает, что никто не замечает, как Запад закрывал глаза на то, что Израиль игнорировал резолюцию ООН от 29 ноября 1947 года № A/RES/181 (II) БУДУЩЕЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ПАЛЕСТИНЫ, все эти семьдесят с лишним лет. И, конечно же, подогревание сепаратистских настроений Тайбэя это не провоцирование военного конфликта, а рассмотрение Конгрессом США военной помощи Тайваню, это чисто гуманитарная миссия. И, конечно же: «Соединённые Штаты даже отдалённо не готовы к этому вызову», - создавая вызовы, они не готовится к ним.

Рассуждая о связях конфликтов 1930-х годов, автор делает любопытное замечание: «Каждый из них был делом рук автократического режима, склонного к принуждению и насилию. Каждый из них был связан с борьбой за господство в глобально значимом регионе. Каждый способствовал тому, что Президент США Франклин Рузвельт, в 1937 году назвал распространяющейся «эпидемией мирового беззакония»». Если применить всё это к нынешней ситуации и говорить в единственном числе, то получается, что «некоторое государство склонное к принуждению и насилию борется за господство в глобально значимых регионах и занимается распространением эпидемии мирового беззакония». Таким образом, если учесть что во всех сегодняшних конфликтах действует один общий актор, то мы имеем изначально интегрированный конфликт, просто пока он имеет клиповую форму, и все остальные участники не взаимодействуют, в рамках альянсов с общими целями. Хотя общий актор объединяет «лагерь развитых демократий», и при этом не стоит забывать американскую тактику управляемого хаоса.

Рассуждая в рамках ложного нарратива, автор продолжает работу по фальсификации, и отмыванию «собственного кобеля»: «Не в последнюю очередь само количество вызовов существующему порядку дезориентировало и ослабляло его защитников: Соединённому Королевству во время кризисов в 1938 году вокруг Австрии и Чехословакии приходилось действовать осторожно в отношениях с Гитлером, потому что Япония угрожала его имперским владениям в Азии, а его средиземноморские линии жизнеобеспечения были уязвимы для Италии». И мы должны проникнуться «государственной мудростью» Невилла Чемберлена подписавшего Мюнхенское соглашение, но спасшего «средиземноморские линии жизнеобеспечения» и предотвратившего войну в Азии, находясь под давлением Бенито Муссолини и Хиранума Киитиро. Только вот ранее автор заявлял: «И хотя, начиная с 1936 года, эти страны заключили ряд пересекающихся пактов о безопасности, до конца 1930-х годов они были соперниками, столь же часто, как и союзниками». Таким образом, если бы Германия потерпела поражение в Мюнхене, то «имперским владениям в Азии» ничего не угрожало т.к. соперничества Германии и Японии в Азии не было.

Ещё одна любопытная оговорка: «С помощью многочисленных, усиливающих друг друга программ регионального ревизионизма, три страны заявили, они создадут в мире «новый порядок вещей»». Интересно, а кто постоянно говорит о «новом мировом порядке» и у кого на одной из купюр красуется этот лозунг, и кто предлагает пересмотреть большинство международных институтов?

И вот, закончив с воспоминаниями, расставив намёки, автор переходит к увязке аналогий: «И снова фундаментальными общими чертами, связывающими ревизионистские государства, являются авторитарное правление и геополитическая обида; в данном случае желание разрушить порядок, возглавляемый США, который лишает их величия, к которому они стремятся. Пекин, Москва и Тегеран - это новые державы «неимущих», борющиеся против «имущих»: Вашингтона и его союзников». Странное деление на «имущих» и «неимущих», а ещё на «обиженных», и, надо полагать, на «обласканных». Интересно чего такого имеет Запад, с его гендерной политикой и постоянным стремлением грабануть что-то у соседей, своих ресурсов не имея, они постоянно рыскали по свету в поисках того что можно утянуть или отобрать, а сегодня во многих местах им бьют по загребущим ручонкам. Если забыть о Югославских войнах, которые разгорелись на подогретом национализме и стремлении разрушить крупное государство в центре Европы, то в 90-е были все шансы закончить эпоху войн. Тогда Россия качала ресурсы всем, по низкой цене, Китай занимался сборкой всего по сходной цене, Иран вообще занимался, в основном, религиозными проблемами. Но вот Гегемону захотелось перестроить мир по собственным, придуманным, правилам, и понеслась - разбомбили Ирак, уничтожили Ливию, разорили Сирию, влезли в Афганистан, при этом вооружали всех кого ни лень, а сегодня «Соединённые Штаты даже отдалённо не готовы к этому вызову». Но если принять картинку автора и учесть, что все конфликты инициированы или спровоцированы Штатами и стоящим за ними «лагерем развитых демократий», то получается что «геополитическая обида», это линия поведения Запада, это ему страшно терять источники благополучия. Ну, о величии, ту уж Штатам помолчать, т.к. это президенты этого государства шумят о богом избранном народе и государстве, куда уж величественней.

Что-то автор «начал путаться в показаниях»: «Если, в конечном итоге, ревизионисты вытеснят из Евразии своего общего врага, Соединённые Штаты, в конечном итоге они могут начать борьбу между собой за добычу», - но чуть раньше: «фундаментальными общими чертами, связывающими ревизионистские государства, являются авторитарное правление и геополитическая обида; в данном случае желание разрушить порядок, возглавляемый США». Если всё же фундаментальные связи «ревизионистских государств» это «разрушение порядка, возглавляемого США», то с чего им останавливаться после «вытеснения из Евразии своего общего врага» и «начинать борьбу между собой за добычу», это всего лишь один регион мира, в остальной части свете «порядок, возглавляемый США» останется.

Ну и как же без закладки «прораба перестройки»: «И точно так же, как пакт Молотова-Риббентропа 1939 года когда-то позволил Германии и Советскому Союзу бесчинствовать в Восточной Европе, не рискуя вступить в конфликт друг с другом, китайско-российское партнёрство успокоило то, что когда-то было самой милитаризованной границей в мире, и позволило обеим странам сосредоточиться на своих соперничествах с Вашингтоном и его друзьями». Всякий раз, когда всплывает это соглашение, они преподносят это как что-то эксклюзивное, как будто в тот период это был единственный договор Германии. Однако если вспомнить историю, а ни вестерн написанный американцами, то приходится признать, в числе первых подписавших подобное соглашение, была Польша, что позволило ей участвовать в разделе Чехословакии, но насколько это защитило ляхов в 1939. Впрочем, ляхи не были в этом уникальны, британцы с франками подписали подобные двухсторонние соглашения с «бесноватым фюрером», при этом отдали ему на съедение Чехословакию, Австрию и помалкивали, пока он «железом и огнём» создавал «первый Евросоюз», но, в конце концов, всё закончилось оккупацией Парижа и «Битвой за Британию». Этому «исследователю» и «теоретику аналогий» неплохо бы помнить, что все соглашения, подписанные в эпоху «умиротворения Гитлера» были разорваны и Сталин был последним политиком Европы, подписавшим такое соглашение, за считанные дни до вторжения Германии в Польшу, и понятно, он, так же как и все до него, рассчитывал отсрочить неизбежную войну. При этом автор почему-то не видит аналогии в том, что Штаты, при том, что они инициаторы и организаторы конфликтов, в рамках стратегии управляемого хаоса, не торопятся ввязываться напрямую в эти проблемы, исключением является только Ближневосточный, но предлагают различные соглашения, во всяком случае, Китаю. И тут прослеживается ещё одна странность, если в отношении Китая, Штаты проталкиваю различные предложения о мирном разрешении зреющего конфликта, то в отношении России и Ирана, ничего подобного не прослеживается.

Ещё один образец по написанию истории в ходе конфликта, чтобы не переписывать потом: «На Ближнем Востоке ХАМАС воюет с Израилем с помощью китайского, российского, иранского и северокорейского оружия, которое он накапливал годами», - но представители ХАМАС благодарили, как раз Киев, за оружие которым они сейчас воюют, при этом, и Тель-Авив, и Вашингтон, громогласно заявляют, что они поставляют оружие этому режиму. Упоминание российского оружия на том или ином театре военных действий, больше похоже на спекуляцию, т.к. в большинстве случаев это образцы советского производства, а, следовательно, расползлось по миру после развала Союза. Россия перекрыла один из каналов – Приднестровье, но наши бывшие соседи и союзники выбросили эти системы на чёрный рынок вооружений, в обмен на поставки из Штатов. Указывая на Россию, в реальности Штатам приходится отвечать правительству Мексики на вопрос, откуда у формирований наркокартелей появились армейские образцы вооружений американского производства, такие же проблемы появляются у ряда европейских государств, там тоже убивает американское оружие.

Оказывается, во всех этих аналогиях есть и отличия: «Одним из важнейших отличий между 1930-ми годами и сегодняшним днём является масштаб ревизионизма. Какими бы плохими ни были Путин и иранский аятолла Али Хаменеи, они не поглотили огромные куски важнейших регионов». Просто автор забыл, что сам же раннее заявил: «фундаментальными общими чертами, связывающими ревизионистские государства, являются авторитарное правление и геополитическая обида; в данном случае желание разрушить порядок, возглавляемый США». Проблема не в территориях, а в Штатах, вернее в их правилах, а действия «ревизионистских государств» просто «лишают Штаты величия, к которому они стремятся», вернее пытаются удержать.

Возвращаясь к проблеме Тайваня, автор говорит, почему Штаты относятся так бережно к Китаю: «Такой конфликт был бы катастрофическим во многих отношениях. Агрессия Китая против Тайваня вполне может спровоцировать войну с Соединёнными Штатами, в результате чего две самые мощные армии мира – и их два ядерных арсенала – столкнутся друг с другом». Исходя из этого заявления можно, с большой долей вероятности, сказать, что Штаты сделают все, чтобы НАТО не ввязался в прямой конфликт с Россией, т.к. тут ядерный потенциал в разы больше чем у Китая. Вполне вероятно, что на поля зоны «У» отправят отдельные «добровольческие формирования» всех членов альянса, но при этом на каждом углу будут кричать, что это «исключительно добровольцы» и самое большое, это «индивидуальная инициатива конкретного государства, а НАТО и рядом не стояло», поэтому пятый пункт не действует. Гегемон уже один раз продемонстрировал свой страх перед ядерной дубиной, когда остановился на пороге прямого столкновения с С. Кореей, у которой таких боеприпасов едва наберётся больше полусотни, а поэтому такой трепет: «Иран, тем временем, подбирается к ядерному оружию, которое могло бы усилить его региональный ревизионизм, защитив режим от ответных действий Израиля или США».

В завершении автор решил посмотреть на варианты минимизации вероятности глобального конфликта, и приходит к заключению: «Требования этих двух войн – сражений, в которых Вашингтон пока не является основным участником боевых действий, - растягивают возможности США в таких областях, как артиллерия и противоракетная оборона». Это ровно то, что советовали, в своё время, стратеги из RAND, в отношении России, но вот Гегемон сам и попал в ту ловушку, которую планировал устроить для противника. Учитывая растяжение, автор приходит ещё к одному выводу: «Всё это симптомы более серьёзной проблемы: сокращение возможностей вооружённых сил США по отношению к их многочисленным взаимосвязанным вызовам». Откровенничая, автор идёт дальше и говорит о причинах этих проблем: «В течение 2010-х годов Пентагон постепенно отходил от военной стратегии, направленной на одновременную победу над двумя государствами-изгоями, выбирая вместо этого стратегию одной войны, направленную на победу над единственным соперником - великой державой, Китаем, в борьбе высокой интенсивности». Но дальше начинается нечто: «Конечно, Соединённые Штаты не были готовы к глобальной войне в 1941 году, но в конечном итоге они одержали победу благодаря беспрецедентной мобилизации военной и промышленной мощи». При этом Гегемон и в данном случае не планирует прямое участие, а рассчитывает отсидеться за океаном, как в былые времена, до гиперзвука: «Президент Джо Байден напомнил об этом достижении в конце прошлого года, заявив, что Соединённые Штаты снова должны стать «арсеналом демократии»». При этом автор не блещет оптимизмом: «Но суровая реальность такова, что оборонно-промышленная база, которая выиграла Вторую мировую войну, а затем холодную войну, больше не существует из-за постоянного недостаточного финансирования и более широкого спада производства в США». Но пессимизм, вернее здравомыслие, не заканчивается на этом: «как говорится в отчёте Пентагона, в настоящее время Китай является «глобальным промышленным центром во многих областях - от судостроения до добычи критически важных полезных ископаемых и микроэлектроники», что может дать ему решающее мобилизационное преимущество в борьбе с Соединёнными Штатами». Учитывая подобный расклад сил, автор заключает: «Если война действительно охватит несколько театров военных действий в Евразии, Вашингтон и его союзники могут и не победить».

Не смотря на все проблемы Гегемона, России и остальным «ревизионистским государствам» не стоит расслабляться: «Впрочем, хотя резкое увеличение военных расходов для снижения глобальных рисков стратегически необходимо, это кажется политически нецелесообразным, по крайней мере до тех пор, пока Соединённые Штаты не испытают более сильный геополитический шок. В любом случае потребуется время - времени у Вашингтона и его друзей может и не быть, - чтобы даже значительное увеличение расходов на оборону возымело ощутимый военный эффект». И Штаты не теряют времени: «Его [Байдена] администрация инвестировала средства в расширение производства артиллерийских боеприпасов, ракет большой дальности и других важных видов оружия». Более того, дефицит бюджета США в ближайшие 10 лет вырастет почти на две трети, с $1,6 трлн. до $2,6 трлн., предупредил независимый финансовый регулятор Конгресса, и если смотреть на этот параметр экономики Гегемона, то становится понятно, что они готовились к этому обострению. График, даже с учётом ковидной инфляции и постковидного всплеска, всё равно демонстрирует резкий скачок в 2021 году, ещё до начала СВО, а о «Наводнении Аль Аксы» и речи не было.

График роста дефицита бюджета США опровергает заявление автора: «Подход администрации Байдена, похоже, предполагает неразбериху на Украине и Ближнем Востоке, лишь незначительное, выборочное увеличение военных расходов и ставку на то, что Китай не станет более воинственным - политика, которая может сработать достаточно хорошо, но также может потерпеть катастрофический провал». Такой резкий скачок свидетельствует о резком росте расходов бюджета, трудно предположить, что Штаты стали больше тратиться на социальные нужды, так что Байден не «предполагает неразбериху на Украине и Ближнем Востоке» и не рассчитывает «что Китай не станет более воинственным».

Похоже, они уверовали в собственную ложь: «Соединённые Штаты не были готовы к глобальной войне в 1941 году, но в конечном итоге они одержали победу благодаря беспрецедентной мобилизации военной и промышленной мощи»», и всё это без участия русских, которые «вели бои местного значения, где-то на Волге». Они в серьёз поверили в своё величие, поэтому без страха, уже развязали два горячих конфликта, и можно не сомневаться, что третий тоже полыхнёт, тем более что «Китай быстро наращивает военную мощь в рамках своей кампании по выталкиванию Соединённых Штатов из западной части Тихого океана - и, возможно, станет ведущей мировой державой». Мало этого «в настоящее время Китай является «глобальным промышленным центром во многих областях - от судостроения до добычи критически важных полезных ископаемых и микроэлектроники»». Исходя из этого: «В любом случае потребуется время - времени у Вашингтона и его друзей может и не быть, - чтобы даже значительное увеличение расходов на оборону возымело ощутимый военный эффект». Времени, у них, не остаётся, а поэтому спешка и необдуманные решения, ведущие к глобальному конфликту, возрастают, а, следовательно, возрастает вероятность глобального конфликта.

****

Дальше собственно текст

***

Насколько сегодняшние региональные конфликты напоминают те, которые привели ко Второй мировой войне

Эпоха после Холодной войны наступила в начале 1990-х годов с поднимающимися мечтами о глобальном мире. Три десятилетия спустя она заканчивается растущими рисками глобальной войны. Сегодня Европа переживает самый разрушительный военный конфликт за последние поколения. Жестокая борьба между Израилем и ХАМАС демонстрирует насилие и нестабильность по всему Ближнему Востоку. Восточная Азия, к счастью, не находится в состоянии войны. Однако и мирной её тоже нельзя назвать, поскольку Китай оказывает давление на своих соседей и наращивает военную мощь историческими темпами. Если многие американцы не осознают, насколько близок мир к тому, чтобы быть опустошённым жестокими, взаимосвязанными конфликтами, возможно, это потому, что они забыли, как произошла последняя глобальная война.

Когда американцы размышляют о глобальной войне, они обычно вспоминают о Второй мировой войне – и ту её часть, которая началась в декабре 1941 года с удара Японии по Перл-Харбору. После этого нападения и последующего объявления Адольфом Гитлером войны Соединённым Штатам конфликт превратился в единую, всеобъемлющую борьбу между соперничающими альянсами на глобальном поле боя. Но Вторая мировая война начиналась как три слабо взаимосвязанных спора за первенство в ключевых регионах, простирающихся от Европы до Азиатско-Тихоокеанского региона, - соперничество, которое в конечном итоге достигло кульминации и объединилось в глобальное истребление. История этого периода раскрывает мрачные аспекты стратегической взаимозависимости в раздираемом войной мире. Это также иллюстрирует неприятные параллели с ситуацией, с которой Вашингтон сталкивается в настоящее время.

Соединённым Штатам не грозит формализованный альянс противников, как это было когда-то во время Второй мировой войны. Вероятно, они не рассматривают повторение сценария, при котором автократические державы завоёвывают гигантские территории Евразии, и её прибрежные регионы. Тем не менее, поскольку войны в Восточной Европе и на Ближнем Востоке уже бушуют, а связи между ревизионистскими государствами становятся всё более выраженными, всё, что нужно, - это столкновение в оспариваемой западной части Тихого океана, чтобы вызвать ещё один ужасный сценарий, при котором интенсивная, взаимосвязанная региональная борьба захлестнёт международную систему и создаст кризис глобальной безопасности, непохожий ни на что с 1945 года. Мир, находящийся в опасности, может превратиться в мир, охваченный войной. А, Соединённые Штаты даже отдалённо не готовы к этому вызову.

ВОЙНА И ПАМЯТЬ

Воспоминания американцев о Второй мировой войне неизгладимо отмечены двумя уникальными аспектами опыта США. Во-первых, Соединённые Штаты вступили в войну очень поздно - более чем через два года после того, как Гитлер потряс Европу, оккупировав Польшу, и более чем через четыре года после того, как Япония начала войну на Тихом океане, вторжением в Китай. Во-вторых, Соединённые Штаты вступили в борьбу на обоих театрах военных действий одновременно. Таким образом, Вторая мировая война стала глобализированной с момента вступления в неё Соединённых Штатов; Начиная с декабря 1941 года, в конфликте участвовала одна многонациональная коалиция, Великий альянс, воюющая с другой многонациональной коалицией, Осью, на нескольких фронтах. (Исключением было то, что Советский Союз поддерживал мир с Японией с 1941 по 1945 год.) Это была мировая война в её самом полном, всеобъемлющем смысле. Тем не менее, самый страшный конфликт в истории начался не так.

Вторая мировая война была совокупностью трёх региональных кризисов: бесчинства Японии в Китае и Азиатско-Тихоокеанском регионе; стремление Италии к созданию империи в Африке и Средиземноморье; и стремление Германии к гегемонии в Европе и за её пределами. В каком-то смысле эти кризисы всегда были связаны между собой. Каждый из них был делом рук автократического режима, склонного к принуждению и насилию. Каждый из них был связан с борьбой за господство в глобально значимом регионе. Каждый способствовал тому, что Президент США Франклин Рузвельт в 1937 году назвал распространяющейся «эпидемией мирового беззакония». Несмотря на это, с самого начала это не был интегрированный мегаконфликт.

У фашистских держав изначально было мало общего, кроме нелиберального правления и желания разрушить статус-кво. Фактически, злобный расизм, пронизавший фашистскую идеологию, мог помешать сплочению этой группы: однажды Гитлер высмеял японцев как «лакированных полуобезьян». И хотя, начиная с 1936 года, эти страны заключили ряд пересекающихся пактов о безопасности, до конца 1930-х годов они были соперниками, столь же часто, как и союзниками. Гитлеровская Германия и Италия премьер-министра Бенито Муссолини действовали в противоречивых целях во время кризисов вокруг Австрии в 1934 году и Эфиопии в 1935 году. Ещё в 1938 году Германия поддерживала Китай в его войне за выживание против Японии; в следующем году она подписала негласный союз с Советским Союзом, а затем участвовала в необъявленном конфликте против Токио в Азии. (Позже, в апреле 1941 года, Москва и Токио подписали пакт о ненападении, который действовал до 1945 года.) Лишь постепенно региональные кризисы сливались, а соперничающие коалиции объединялись, из-за факторов, которые сегодня могут показаться знакомыми.

Во-первых, какими бы ни были их специфические - причём иногда противоречивые - цели, у фашистских держав было более фундаментальное сходство целей. Они все стремились к кардинально трансформированному глобальному порядку, в котором державы «пока не» создавали огромные империи с помощью жестокой тактики - но в котором жестокие режимы превзойду декадентские демократии, которые они презирали. «В битве между демократией и тоталитаризмом, - заявил в 1940 году министр иностранных дел Японии, - последний... несомненно, победит и будет контролировать мир». Между мировыми автократиями существовала фундаментальная геополитическая и идеологическая солидарность, которая со временем сблизила их - и конфликты, которые они сеяли.

Вторая мировая война началась как три слабо связанных соревнования за первенство в ключевых регионах.

Во-вторых, в мире сложилась извращённая форма взаимозависимости, поскольку нестабильность в одном регионе усугубляла нестабильность в другом. Унизив Лигу Наций и показав, что агрессия может окупиться, нападение Италии в 1935 году на Эфиопию проложило путь к ремилитаризации Рейнской области Гитлером в 1936 году. Затем в 1940 году Германия расплатился за это, разгромив Францию, поставив Великобританию на грань поражения, и создала для Японии прекрасную возможность экспансии в Юго-Восточную Азию. Специфические тактики также мигрировали с театра военных действий на театр военных действий; например, применение итальянскими войсками в Эфиопии террора с воздуха, предвосхитило его применение немецкими войсками в Испании и японскими войсками в Китае. Не в последнюю очередь само количество вызовов существующему порядку дезориентировало и ослабляло его защитников: Соединённому Королевству во время кризисов в 1938 году вокруг Австрии и Чехословакии приходилось действовать осторожно в отношениях с Гитлером, потому что Япония угрожала его имперским владениям в Азии, а его средиземноморские линии жизнеобеспечения были уязвимы для Италии.

Эти два фактора способствовали возникновению третьего, который заключался в том, что программы крайней агрессии поляризовали мир и разделили его на соперничающие лагеря. В конце 1930-х годов Германия и Италия объединились для взаимной защиты от западных демократий, которые могли попытаться сорвать их соответствующе амбиции. В 1940 году Япония вступила в партию в надежде удержать Соединённые Штаты от вмешательства в их экспансию в Азии. С помощью многочисленных, усиливающих друг друга программ регионального ревизионизма, три страны заявили, они создадут в мире «новый порядок вещей».

В конечном итоге этот новый трёхсторонний пакт не удержал Рузвельта, но убедил его, как он писал в 1941 году, в том, что «военные действия в Европе, Африке и Азии - всё это части единого мирового конфликта». Действительно, по мере того как страны Оси объединялись, а их агрессивность усиливалась, это постепенно втягивало огромное количество стран в конкурирующий альянс, призванный сорвать эти планы. Когда Япония напала на Перл-Харбор, а Гитлер объявил войну Вашингтону, они втянули Соединённые Штаты в конфликты в Европе и на Тихом океане - и превратили эти региональные столкновения в глобальную схватку.

ПРОШЛОЕ - ЭТО НАСТОЯЩЕЕ

Параллели между той ранней эпохой и настоящим, поразительны. Сегодня, как и в 1930-е годы, международная система сталкивается с тремя острыми региональными вызовами. Китай быстро наращивает военную мощь в рамках своей кампании по выталкиванию Соединённых Штатов из западной части Тихого океана - и, возможно, станет ведущей мировой державой. Война России на Украине является кровавым центром её давних усилий по восстановлению первенства в Восточной Европе и на пространстве бывшего Советского Союза. На Ближнем Востоке Иран и группа его прокси - ХАМАС, Хезбалла, хуситы и многие другие - ведут кровавую борьбу за региональное господство против Израиля, монархий Персидского залива и Соединённых Штатов. И снова фундаментальными общими чертами, связывающими ревизионистские государства, являются авторитарное правление и геополитическая обида; в данном случае желание разрушить порядок, возглавляемый США, который лишает их величия, к которому они стремятся. Пекин, Москва и Тегеран - это новые державы «неимущих», борющиеся против «имущих»: Вашингтона и его союзников.

Две из этих проблем уже обострились. Кроме того война на Украине через посредников является жестокой борьбой между Россией и Западом; президент России Владимир Путин готовится к долгой, изнурительной борьбе, которая может продлиться годы. Нападение ХАМАС осуществлённое в октябре прошлого года на Израиль, хотя, возможно, и не благословленное Тегераном, спровоцировало интенсивный конфликт, который приводит к распространению насилия по всему этому жизненно важному региону. Иран, тем временем, подбирается к ядерному оружию, которое могло бы усилить его региональный ревизионизм, защитив режим от ответных действий Израиля или США. В западной части Тихого океана и материковой Азии, Китай по-прежнему полагается в основном на принуждение, кроме войны. Но по мере изменения военного баланса в таких чувствительных пунктах, как Тайваньский пролив или Южно-Китайское море, у Пекина будут лучшие варианты - и, возможно, больший аппетит - к агрессии.

Как и в 1930-х годах, ревизионистские державы не всегда сходятся во взглядах. Россия и Китай стремятся к превосходству в Центральной Азии. Они также продвигаются на Ближний Восток способами, которые там, иногда, противоречат интересам Ирана. Если, в конечном итоге, ревизионисты вытеснят из Евразии своего общего врага, Соединённые Штаты, в конечном итоге они могут начать борьбу между собой за добычу - точно так же, как державы Оси, если бы они каким-то образом победили своих соперников, наверняка ополчились бы друг на друга. Тем не менее, на данный момент связи между ревизионистскими державами развиваются, а региональные конфликты Евразии становятся более тесно связанными.

Россия и Китай сближаются благодаря своему стратегическому партнёрству «без ограничений», которое включает продажу оружия, углубление оборонно-технологического сотрудничества и проявления геополитической солидарности, такие как военные учения в горячих точках мира. И точно так же, как пакт Молотова-Риббентропа 1939 года когда-то позволил Германии и Советскому Союзу бесчинствовать в Восточной Европе, не рискуя вступить в конфликт друг с другом, китайско-российское партнерство успокоило то, что когда-то было самой милитаризованной границей в мире, и позволило обеим странам сосредоточиться на своих соперничествах с Вашингтоном и его друзьями. Совсем недавно война на Украине также укрепила другие евразийские отношения — между Россией и Ираном, Россией и Северной Кореей — одновременно усиливая и переплетая вызовы, которые ставят соответствующие ревизионисты.

Беспилотники, артиллерийские боеприпасы и баллистические ракеты, предоставленные Тегераном и Пхеньяном, наряду с экономической помощью, предоставленной Пекином, поддержали Москву в её столкновении с Киевом и его западными спонсорами. В обмен Москва, похоже, передаёт более чувствительные военные технологии и ноу-хау: продаёт передовые самолёты Ирану, по сообщениям, предлагает помощь в программах развития вооружений Северной Кореи, возможно, даже помогает Китаю построить свою ударную подводную лодку следующего поколения. Другие региональные конфликты демонстрируют аналогичную динамику. На Ближнем Востоке ХАМАС воюет с Израилем с помощью китайского, российского, иранского и северокорейского оружия, которое он накапливал годами. С 7 октября Путин заявил, что конфликты на Украине и Ближнем Востоке являются частью единой, более масштабной борьбы, которая «решит судьбу России и всего мира». И ещё один отголосок прошлого: напряжённость на ключевых театрах военных действий Евразии истощает ресурсы США, сталкивая сверхдержаву одновременно с многочисленными проблемами. Ревизионистские державы помогают друг другу, просто занимаясь своими делами.

Одним из важнейших отличий между 1930-ми годами и сегодняшним днём является масштаб ревизионизма. Какими бы плохими ни были Путин и иранский аятолла Али Хаменеи, они не поглотили огромные куски важнейших регионов. Ещё одно важное отличие заключается в том, что в Восточной Азии по-прежнему царит хрупкий мир. Но учитывая предупреждения официальных лиц США, что Китай может стать более воинственным по мере развития своих возможностей - видимо, уже во второй половине этого десятилетия, - стоит задуматься о том, что произойдёт, если в этом регионе произойдёт взрыв.

Такой конфликт был бы катастрофическим во многих отношениях. Агрессия Китая против Тайваня вполне может спровоцировать войну с Соединёнными Штатами, в результате чего две самые мощные армии мира – и их два ядерных арсенала – столкнутся друг с другом. Это нанесёт ущерб мировой торговле таким образом, что нарушения, спровоцированные войнами на Украине и в секторе Газа, будут выглядеть тривиальными. Это приведёт к дальнейшей поляризации глобальной политики, поскольку Соединённые Штаты стремятся сплотить демократический мир против китайской агрессии, подталкивая Пекин к более тесным отношениям с Россией и другими автократическими державами.

Самое главное, что в сочетании с продолжающимися конфликтами в других местах война в Восточной Азии может создать ситуацию, не похожую ни на что со времён 1940-х годов, когда все три ключевых региона Евразии одновременно охвачены крупномасштабным насилием. Возможно, это не станет единой, всеобъемлющей мировой войной. Но это приведёт к тому, что мир будет охвачен войной, поскольку Соединённые Штаты и другие защитники существующего порядка столкнутся с многочисленными взаимосвязанными конфликтами, охватывающими некоторые из наиболее важных стратегических территорий на Земле.

НАДВИГАЮЩИЕСЯ ШТОРМЫ

Есть много причин, по которым этот сценарий может не состояться. В Восточной Азии мир может сохраниться, потому что у Соединённых Штатов и Китая есть огромные стимулы избежать ужасающей войны. Боевые действия на Украине и Ближнем Востоке могут утихнуть. Но обдумать этот кошмарный сценарий всё же стоит, поскольку мир может оказаться всего в одном неправильно урегулированном кризисе от всеобъемлющего евразийского конфликта, а Соединённые Штаты совершенно не готовы к такому развитию событий.

Прямо сейчас Соединённые Штаты прилагают все усилия, чтобы одновременно поддержать Израиль и Украину. Требования этих двух войн - сражений, в которых Вашингтон пока не является основным участником боевых действий, - растягивают возможности США в таких областях, как артиллерия и противоракетная оборона. Развёртывание в водах вокруг Ближнего Востока, призванное сдерживать Иран и сохранять открытыми важнейшие морские пути, истощает ресурсы военно-морского флота США. Удары по объектам хуситов в Йемене расходуют ресурсы, такие как ракеты «Томагавк», которые в американо-китайском конфликте имели бы особую ценность. Всё это симптомы более серьёзной проблемы: сокращение возможностей вооружённых сил США по отношению к их многочисленным взаимосвязанным вызовам.

В течение 2010-х годов Пентагон постепенно отходил от военной стратегии, направленной на одновременную победу над двумя государствами-изгоями, выбирая вместо этого стратегию одной войны, направленную на победу над единственным соперником - великой державой, Китаем, в борьбе высокой интенсивности. В некотором смысле, это был разумный ответ на экстремальные требования, которые повлёк бы за собой такой конфликт. Но это также сделало Пентагон плохо подготовленным к миру, в котором сочетание враждебных великих держав и серьёзных региональных угроз угрожает сразу нескольким театрам военных действий. Возможно, это также придало смелости более агрессивным противникам США, таким как Россия и Иран, которые, несомненно, понимают, что перегруженная сверхдержава, с вооружёнными силами, отчаянно пытающимися сосредоточиться на Китае, имеет ограниченные возможности реагировать на другие зондажи.

Конечно, Соединённые Штаты не были готовы к глобальной войне в 1941 году, но в конечном итоге они одержали победу благодаря беспрецедентной мобилизации военной и промышленной мощи. Президент Джо Байден напомнил об этом достижении в конце прошлого года, заявив, что Соединённые Штаты снова должны стать «арсеналом демократии». Его администрация инвестировала средства в расширение производства артиллерийских боеприпасов, ракет большой дальности и других важных видов оружия. Но суровая реальность такова, что оборонно-промышленная база, которая выиграла Вторую мировую войну, а затем холодную войну, больше не существует из-за постоянного недостаточного финансирования и более широкого спада производства в США. Дефицит и узкие места распространены повсеместно; недавно Пентагон признал «материальные пробелы» в своей способности «быстро масштабировать производство» в условиях кризиса. Многие союзники имеют ещё более слабые оборонно-промышленные базы.

Таким образом, Соединённым Штатам было бы очень трудно мобилизоваться для войны на нескольких театрах военных действий или даже для затяжного конфликта в одном регионе, при этом поддерживая обеспечение союзников в других. У них могут возникнуть трудности с созданием огромных запасов боеприпасов, необходимых для конфликта между великими державами, или для замены кораблей, самолётов и подводных лодок, потерянных в ходе боевых действий. Им, несомненно, будет трудно идти в ногу со своим самым мощным соперником в потенциальной войне в западной части Тихого океана; как говорится в отчёте Пентагона, в настоящее время Китай является «глобальным промышленным центром во многих областях - от судостроения до добычи критически важных полезных ископаемых и микроэлектроники», что может дать ему решающее мобилизационное преимущество в борьбе с Соединёнными Штатами. Если война действительно охватит несколько театров военных действий в Евразии, Вашингтон и его союзники могут и не победить.

Бесполезно притворяться, что существует очевидное краткосрочное решение этих проблем. Сосредоточение военной мощи и стратегического внимания США преимущественно на Азии, как утверждают некоторые аналитики, при любых обстоятельствах негативно скажется на глобальном лидерстве Америки. В то время, когда Ближний Восток и Европа уже находятся в таком глубоком хаосе, это может быть равносильно самоубийству сверхдержавы. Впрочем, хотя резкое увеличение военных расходов для снижения глобальных рисков стратегически необходимо, это кажется политически нецелесообразным, по крайней мере до тех пор, пока Соединённые Штаты не испытают более сильный геополитический шок. В любом случае потребуется время - времени у Вашингтона и его друзей может и не быть, - чтобы даже значительное увеличение расходов на оборону возымело ощутимый военный эффект. Подход администрации Байдена, похоже, предполагает неразбериху на Украине и Ближнем Востоке, лишь незначительное, выборочное увеличение военных расходов и ставку на то, что Китай не станет более воинственным - политика, которая может сработать достаточно хорошо, но также может потерпеть катастрофический провал.

В последние годы международная обстановка резко омрачилась. В 2021 году администрация Байдена могла бы представить себе «стабильные и предсказуемые» отношения с Россией - до тех пор, пока в 2022 году эта страна не вторгнется в Украину. В 2023 году официальные лица США сочли Ближний Восток более спокойным, чем когда-либо в этом столетии - как раз перед тем, как разразился разрушительный, дестабилизирующий регион, конфликт. Напряжённость в отношениях между США и Китаем на данный момент не особенно высока, но обострение соперничества и изменение военного баланса создают опасную смесь. Великие катастрофы часто кажутся немыслимыми, пока они не произойдут. По мере ухудшения стратегической обстановки пришло время признать, насколько в высшей степени вероятным стал глобальный конфликт.

Хэл Брэндс — заслуженный профессор глобальных отношений имени Генри А. Киссинджера в Школе перспективных международных исследований Джонса Хопкинса и старший научный сотрудник Американского института предпринимательства. Он является соавтором книги «Опасная зона: предстоящий конфликт с Китаем».

Источник: dostoinstvo2017.ru