ВОЗВРАЩЕНИЕ ТОТАЛЬНОЙ ВОЙНЫ

Понимание новой эры всеобъемлющего конфликта и подготовка к ней.

«В каждую эпоху был свой вид войны, свои собственные ограничивающие условия и свои собственные особые предубеждения», — писал в начале девятнадцатого века теоретик обороны Карл фон Клаузевиц. Нет сомнений в том, что Клаузевиц был прав. И всё же, охарактеризовать войну в любой данный момент времени на удивление сложно; сделать это становится легче только задним числом. Ещё сложнее предсказать, какую войну может принести будущее. Когда война меняется, новая форма, которую она принимает, почти всегда оказывается неожиданностью.

На протяжении большей части второй половины двадцатого века американские специалисты стратегического планирования сталкивались с довольно статичной проблемой: Холодной войной, в которой конфликт между сверхдержавами был заморожен ядерным сдерживанием и разгорался только в опосредованных столкновениях, которые были дорогостоящими, но поддающимися сдерживанию. Распад Советского Союза, положил конец этой эпохе. В 1990-х годах в Вашингтоне, война превратилась в процесс создания коалиций для вмешательства в отдельные конфликты, когда злоумышленники вторгались в соседние страны, разжигали гражданское или этническое насилие или убивали мирных жителей.

После шока от атак 11 сентября 2001 года внимание переключилось на террористические организации, повстанцев и другие негосударственные группы. Последовавшая за этим «война с террором» отодвинула на второй план размышления о конфликте между государствами. Конечно, война была главной чертой периода после 11 сентября. Но это было очень ограниченное явление, часто ограниченное по масштабам и происходило в отдалённых местах, против теневых противников. На протяжении большей части нынешнего столетия перспектива крупной войны между государствами была менее приоритетной для американских военных теоретиков и стратегов, причём, всякий раз, когда она выходила на первый план, контекстом обычно было потенциальное соперничество с Китаем, которое могло бы материализоваться только в далёком будущем, если вообще могло бы.

Затем, в 2022 году, Россия начала полномасштабное вторжение в Украину. Результатом стала крупнейшая, со времён Второй мировой войны, сухопутная война в Европе. И хотя войска под командованием России и Украины являются единственными сражающимися сухопутными войсками, война изменила геополитику, втянув в неё десятки других государств. Соединённые Штаты и их союзники по НАТО предложили Украине беспрецедентную финансовую и материальную поддержку; в то же время Китай, Иран и Северная Корея оказали России решающую помощь. Менее чем через два года после российского вторжения, 7 октября ХАМАС совершил жестокое террористическое нападение на Израиль, спровоцировав смертоносное и разрушительное нападение Израиля на сектор Газа. Конфликт быстро перерос в сложную региональную проблему, в которую вовлечены несколько государств и ряд дееспособных негосударственных субъектов.

Как на Украине, так и на Ближнем Востоке стало очевидно, что относительно узкие рамки, которые определяли войну в эпоху после 11 сентября, значительно расширились. Эпоха ограниченной войны закончилась; началась эпоха всеобъемлющего конфликта. Действительно, то, что мир наблюдает сегодня, сродни тому, что теоретики прошлого называли «тотальной войной», в которой воюющие стороны используют огромные ресурсы, мобилизуют свои общества, отдают приоритет войне над всеми другими государственными действиями, атакуют широкий спектр целей и перестраивают свою экономику и экономики других стран. Но благодаря новым технологиям и глубоким связям глобализированной экономики сегодняшние войны - это не просто повторение старых конфликтов.

Эти события должны заставить стратегов и специалистов по планированию переосмыслить то, как происходят боевые действия сегодня, и, что особенно важно, как они должны готовиться к будущей войне. Подготовка к войне, с которой Соединённые Штаты, скорее всего, столкнутся в будущем, на самом деле может помочь стране избежать такой войны, укрепив её способность сдерживать своего главного соперника. Чтобы удержать всё более напористый Китай от шагов, которые могут привести к войне с Соединёнными Штатами, таких как блокада или нападение на Тайвань, Вашингтон должен убедить Пекин в том, что делать это не стоит, и что Китай может не выиграть последующую войну. Но чтобы в эпоху всеобъемлющих конфликтов сделать сдерживание надёжным, используя уроки сегодняшних крупных войн, Соединённые Штаты должны продемонстрировать, что они готовы к войне другого рода для того, чтобы предотвратить ещё более масштабную войну завтра.

КОНТИНУУМ КОНФЛИКТОВ

Чуть менее десяти лет назад многие эксперты всё больше сходились во мнении о том, как конфликт будет перестраиваться в ближайшие годы. Он будет происходить быстрее, благодаря сотрудничеству между людьми и умными машинами и в значительной степени будет зависеть от автономных инструментов, таких как беспилотные летательные аппараты. Космос и киберпространство будут приобретать всё большее значение. Обычный конфликт повлечёт за собой увеличение возможностей «предотвращения доступа/блокирования зон» - инструментов и методов, которые ограничат охват и манёвренность вооружённых сил за пределами своей береговой зоны, особенно в Индо-Тихоокеанском регионе. Ядерные угрозы сохранятся, но они окажутся ограниченными по сравнению с экзистенциальными опасностями прошлого.

Некоторые из этих прогнозов подтвердились, другие перевернулись с ног на голову. Искусственный интеллект фактически способствовал ещё большему распространению и эффективности беспилотных систем, как в воздухе, так и под водой. Дроны действительно преобразили поле боя, а потребность в средствах борьбы с беспилотниками резко возросла. Причём, стратегическая важность космоса, включая коммерческий космический сектор, стала очевидной, когда Украина стала использовать спутниковую сеть Starlink для подключения к Интернету.

С другой стороны, президент России Владимир Путин неоднократно высказывал завуалированные угрозы применить ядерное оружие своей страны и даже разместил часть из него в Беларуси. Между тем историческая модернизация и диверсификация ядерного потенциала Китая вызвали тревогу по поводу возможности эскалации обычного конфликта до самого экстремального уровня. Расширение и совершенствование арсенала Китая также изменило и усложнило динамику ядерного сдерживания, поскольку то, что исторически было биполярным противостоянием между Соединёнными Штатами и Россией, теперь является трёхполюсным.

То, что мало кто из теоретиков обороны предвидел, если вообще кто-то предвидел, - это расширение масштабов войны, которое наблюдалось в последние несколько лет, поскольку расширился спектр характеристик, формирующих конфликт. То, что теоретики называют «континуумом конфликта», изменилось. В более раннюю эпоху можно было бы считать, что терроризм и повстанческие движения ХАМАС, «Хезбаллы» и хуситов находятся на нижнем уровне спектра, армии, ведущие обычную войну на Украине, - на среднем, а ядерные угрозы, формирующие военную угрозу России, и растущий арсенал Китая - на верхнем. Однако сегодня нет ощущения взаимной исключительности; континуум вернулся, но также и разрушился. На Украине «собаки-роботы» патрулируют землю, а автономные беспилотники в условиях позиционной войны, которая похожа на Первую мировую, запускают ракеты в воздухе - и всё это под угрозой ядерного оружия. На Ближнем Востоке боевики сочетают современные системы противовоздушной и противоракетной обороны с индивидуальными атаками вооружённых людей на мотоциклах с применением огнестрельного оружия. В Индо-Тихоокеанском регионе китайские и филиппинские вооружённые силы сражаются из-за единственного полуразрушенного корабля, в то время как небо и моря, окружающие Тайвань, находятся в напряжении из-за угрожающих манёвров военно-воздушных сил и военно-морского флота Китая.

Появление боевых действий на море знаменует собой серьёзный отход от эпохи после 11 сентября, когда конфликты в основном были связаны с наземными угрозами. В то время большинство морских атак осуществлялось с моря на землю, а большинство воздушных атак - с воздуха на землю. Однако сегодня морские просторы стали местом прямого конфликта. Украина, например, вывела из строя более 20 российских кораблей в Чёрном море, а контроль над этим важнейшим водным путём остаётся спорным. Тем временем нападения хуситов в значительной степени закрыли Красное море для коммерческого судоходства. Защита свободы судоходства исторически была главной задачей ВМС США. Но их неспособность обеспечить безопасность в Красном море ставит под сомнение их способность выполнять эту миссию во всё более неспокойном Индо-Тихоокеанском регионе.

Множественный характер конфликта также подчёркивает риск того, что кто-то поддастся искушению воспользоваться наиболее популярным в наши дни оружием, которое может оказаться очень кстати. По сравнению с периодом после 11 сентября, в настоящее время всё больше стран имеют более широкий доступ к капиталу и больше возможностей для НИОКР, что позволяет им более быстро и умело реагировать на новые виды оружия и технологий, путём разработки контрмер. Это усугубляет знакомую динамику, которую военный учёный Дж. Фуллер описал как «постоянный тактический фактор» - реальность, заключающуюся в том, что «каждое усовершенствование оружия в конечном итоге наталкивалось на встречное усовершенствование, которое делало это усовершенствование устаревшим». Например, в 2022 году эксперты в области обороны высоко оценили эффективность украинских высокоточных боеприпасов, как фактор, способный изменить правила игры в войне против России. Но к концу 2023 года некоторые из ограничений этого оружия стали очевидны, когда электронные помехи, создаваемые российскими военными, серьёзно ограничили их способность обнаруживать цели на поле боя.

ВСЁ ВКЛЮЧЕНО

Ещё одной особенностью эпохи всеобъемлющих конфликтов является трансформация демографической ситуации на войне: состав действующих лиц становится всё более разнообразным. Войны после 11 сентября продемонстрировали огромное влияние террористических групп, прокси и ополченцев. По мере того как эти конфликты разгорались, многие политики жалели, что не могут вернуться к традиционной ориентации на государственные вооружённые силы, особенно учитывая огромные инвестиции, которые некоторые государства вкладывают в свою оборону. Им следовало бы быть осторожнее в своих желаниях: государственные вооружённые силы вернулись, но негосударственные группировки вряд ли сойдут со сцены. Нынешняя обстановка в сфере безопасности предполагает несчастье иметь дело с обоими.

На Ближнем Востоке многочисленные государственные вооружённые силы всё чаще воюют или вступают в столкновения с неожиданно влиятельными негосударственными субъектами. Вспомним хуситов. По словам представителей военно-морского флота, хотя по сути это всё ещё относительно небольшое повстанческое движение, хуситы, тем не менее, несут ответственность за самые интенсивные морские столкновения, с которыми военно-морской флот США сталкивался со времён Второй мировой войны. С помощью Ирана хуситы также добиваются превосходства в воздухе, производя и развёртывая собственные беспилотные летательные аппараты. Тем временем на Украине регулярные войска Киева сражаются бок о бок с кадрами международных добровольцев в количестве, которого, вероятно, не было со времён гражданской войны в Испании. А чтобы усилить традиционные вооружённые силы России, Кремль задействовал наёмников из военизированной компании «Вагнер» и отправил десятки тысяч заключённых на войну - практика, которую недавно начали копировать украинские военные.

В этой обстановке задача создания партнёрских сил становится на много сложнее, чем во время войн после 11 сентября. Американские программы по созданию вооружённых сил Афганистана и Ирака были направлены на противодействие террористическим угрозам и повстанческим действиям с целью предоставления дружественным режимам возможности осуществлять суверенитет над своими территориями. Однако чтобы помочь Украине в наращивании вооружённых сил для борьбы с вооружёнными силами другого государства, Соединённым Штатам и их союзникам пришлось заново учиться тому, как обучать. Пентагону также пришлось создать коалицию нового типа, объединив более 50 стран со всего мира для координации поставок техники Украине через Контактную группу по обороне Украины - самую сложную и самую быструю операцию, когда-либо предпринимавшуюся для поддержки вооружённых сил одной страны.

Почти десять лет назад на этих страницах я отмечал, что, хотя со времён Второй мировой войны Соединённые Штаты наращивали вооружённые силы в нестабильных государствах, их успехи были весьма скромными. Теперь это не тот случай. Новая система Пентагона продемонстрировала, что она может работать настолько быстро, что порой материальная помощь Украине доставлялась в течение нескольких дней. Развитие системы достигло таких масштабов, которые многие эксперты (включая меня) считали невозможными. В частности, улучшился технический аспект оснащения вооружённых сил. Например, использование армией США искусственного интеллекта значительно облегчило украинским военным возможность видеть и понимать обстановку на поле боя, а также принимать соответствующие решения и действовать соответствующим образом. Уроки, извлечённые из быстрой доставки помощи Украине, были также применены к войне между Израилем и ХАМАС; в течение нескольких дней после терактов 7 октября поставленные США средства ПВО и боеприпасы находились в Израиле, для защиты его воздушного пространства и помощи в реагировании.

Но даже несмотря на то, что Вашингтон в настоящее время продемонстрировал, способность быстро создать иностранную армию, всегда будет оставаться вопрос, следует ли ему это делать. Стоимость передачи ценного оборудования партнёру зависит от уровня готовности самих вооружённых сил США и их боевого авторитета. Более того, такая помощь - это не просто техническая мера, но и политическое мероприятие, и система иногда замедляется, поскольку сталкивается с дилеммами, касающимися всех последствий американской помощи в области безопасности. Например, чтобы не споткнуться о «красные линии» России, Вашингтон потратил чрезмерное время на дебаты о том, где, когда и при каких обстоятельствах Украина должна использовать военную помощь США. Эта головоломка не нова, но, учитывая разрушительные способности соперников, с которыми Вашингтон сейчас сталкивается или готовится столкнуться, ставки правильного решения намного выше, чем в период после 11 сентября.

Роль оборонно-промышленных баз в конкурирующих странах также определила новые контуры ведения войны. В десятках стран, поддерживающих Украину, отечественная оборонная промышленность не в состоянии удовлетворить спрос. Между тем, российская оборонно-промышленная база была восстановлена после того, как слухи об её упадке оказались сильно преувеличенными. Хотя поддержка Китаем России, по-видимому, исключает предоставление летального оружия, она, тем не менее, предполагает предоставление Пекином Москве критически важных технологий. И Иран, и Северная Корея поддерживают свою оборонную промышленность, продавая Москве боеприпасы и другие товары. Соединённые Штаты — не единственная держава, осознавшая ценность (как на поле боя, так и дома) снабжения сил партнёров и наращивания их потенциала; это сделали и их противники.

Понимание нового многообразия участников боевых действий и возросшей сложности их взаимоотношений друг с другом, будет иметь решающее значение в любом будущем конфликте в Индо-Тихоокеанском регионе. Уроки, извлечённые из событий на Украине, послужили основой для активных усилий администрации Байдена по укреплению Тайваня, который впервые получил иностранное военное финансирование в 2023 году. В более широком плане, стратегам следует подумать о том, как в будущем военные действия между государствами могут сочетаться с повстанческим движением. Они также должны продумать, как множество участников на поле боя и за его пределами, включая негосударственные группы и коммерческие структуры, могут поддержать основных антагонистов.

А так же, как и в случае с Украиной, создание региональной коалиции будет иметь решающее значение для любой поддержки, которую Вашингтон окажет Тайваню в условиях китайской агрессии. Хотя число стран, поддерживающих вооружённые силы Тайваня, остаётся небольшим, европейские союзники Вашингтона, похоже, всё чаще готовы признать огромную значимость Тайбэя для региональной безопасности и стабильности. Поддержка Китаем дестабилизирующей войны России избавила большинство европейских лидеров от ложного представления о том, что Пекин ценит стабильность превыше всего. Эта эволюция взглядов европейцев была отражена в «стратегической концепции» НАТО, опубликованной в 2022 году, в которой отмечалось, что «политика принуждения» Китая бросает вызов «интересам, безопасности и ценностям североатлантического союза».

ВОЗВРАЩЕНИЕ СДЕРЖИВАНИЯ

В течение двух десятилетий после событий 11 сентября концепция сдерживания редко использовалась в Вашингтоне, поскольку эта идея казалась в значительной степени неактуальной в конфликтах против негосударственных субъектов, таких как «Аль-Каида» и «Исламское государство» (также известное как ИГИЛ [или ДАИШ]). Как много изменилось за последние несколько лет: сегодня почти все дебаты о внешней политике и национальной безопасности США сводятся к проблеме сдерживания, которая является одним из ключей к сдерживанию эскалации - задаче, которая, хотя и не является ни привлекательной, ни отрадной, в целом формирует политику Вашингтона, как на Украине, так и на Ближнем Востоке.

В этих новых условиях традиционные подходы к сдерживанию вновь обрели актуальность. Одним из них является сдерживание путём отрицания - действия, затрудняющие достижение противником намеченной цели. Отрицание может остановить эскалацию, даже если оно не в состоянии предотвратить первоначальный акт агрессии. На Ближнем Востоке Израиль в начале этого года не смог предотвратить первое крупное нападение Ирана с применением обычных вооружений на израильскую территорию, но он в значительной степени лишило Иран выгод, которые тот надеялся получить. Израильские военные отразили почти все сотни иранских ракет и беспилотных летательных аппаратов благодаря своим современным системам противовоздушной и противоракетной обороны и сотрудничеству Соединённых Штатов, стран Ближнего Востока и Европы. (Некачественное иранское оборудование также сыграло свою роль). Ограниченные последствия нападения позволили Израилю выждать почти неделю, чтобы отреагировать, и сделать это более сдержанным образом, чем это было бы, вероятно, в случае более успешной операции Ирана.

Однако победа обошлась дорого. Соединённые Штаты и Израиль, возможно, потратили примерно в десять раз больше на то, чтобы отреагировать на нападение Ирана, чем Иран потратил на его проведение. Аналогичным образом, хуситы десятки раз использовали относительно недорогие и малогабаритные средства для нападения на суда в Красном море, нарушая основные морские пути и нанося огромные издержки мировой экономике. В ответ на недорогие, но высокоэффективные атаки хуситов корабли ВМС США часто истощали свои боезапасы, однако это существенно не уменьшало угрозу. Учитывая расширенное развёртывание военно-морских сил на Ближнем Востоке в целях сдерживания, включая противостояние хуситам с использованием боеприпасов для отражения их атак и нанесения ударов по их объектам в Йемене, восстановление боеготовности кораблей после этой схватки с небольшим местным ополчением, на фоне более масштабных региональных боевых действий, в течение следующих нескольких лет обойдётся военно-морскому флоту, как минимум, в 1 миллиард долларов.

Ещё одним традиционным средством сдерживания, которое вновь всплыло на поверхность, является наказание, которое предполагает угрозу противнику серьёзными последствиями, если он предпримет определённые действия. Несколько ключевых моментов бряцание оружием со стороны Путина, привели к тому, что потенциал применения ядерного оружия достиг самого высокого уровня, со времён холодной войны. В один из особенно напряжённых периодов в октябре 2022 года президент США Джо Байден и его команда беспокоились, что существует 50-процентная вероятность того, что Путин применит свой ядерный арсенал. В телефонных разговорах со своими российскими коллегами высокопоставленные американские лидеры сделали жёсткие и своевременные предупреждения о «катастрофических» последствиях, если Москва осуществит свои угрозы. Эти предупреждения сработали, как и более широкие усилия, направленные на то, чтобы убедить ключевые азиатские и европейские страны, в первую очередь Китай и Индию, публично и в перспективе осудить любую роль ядерного оружия на Украине. Чтобы тащить Путина вниз по лестнице эскалации, требовалось серьёзное внимание к сигналам и шуму, базовое понимание того, как он воспринимает угрозы, которые правительство США распространяет по всему миру, а также активные механизмы обратной связи для обеспечения точности этих оценок – и всё это в сочетании с активным дипломатическим взаимодействием.

ПРИЗНАК УСПЕХА

Возвращение тотальной войны, с её многочисленными движущимися частями и повышенными рисками, возродило понимание того, как работает система сигнализации в кризисных ситуациях. Администрация Байдена отложила плановые испытания межконтинентальных баллистических ракет вскоре после вторжения России в Украину, чтобы продемонстрировать, насколько ответственно действуют ядерные державы во времена потенциальной эскалации. Это испытание могло непреднамеренно подать Путину неточный сигнал в отношении будущего развития политики США в непростое время - особенно когда его вторжение в Украину застопорилось, десятки стран объединялись, для поддержки Киева, а украинская армия упорно сражалась. Соединённые Штаты хотели убедиться, что Путин уловил правильные сигналы о намерениях США и не отвлёкся на шум, который могло вызвать испытание ракет.

Подача сигналов также имеет решающее значение для предотвращения эскалации на Ближнем Востоке. Во время трёх ключевых моментов –

• сразу после нападений ХАМАСА 7 октября 2023 года,
• иранского обстрела Израиля в апреле беспилотниками и ракетами, и
• в июльские дни, после убийства Израилем в Тегеране лидера ХАМАС Исмаила Хании,

- продуманное сочетание искусной дипломатии, увеличения военных ресурсов, создания коалиции, и кристально ясные публичные сообщения, предотвратили масштабный региональный конфликт. Сразу после терактов 7 октября Байден направил верховному лидеру Ирана аятолле Али Хаменеи послание, в котором предостерёг от нападок на американский персонал в регионе, а министр обороны США Ллойд Остин направил на Ближний Восток два авианосца и дополнительные самолёты, чтобы дать понять, что Ирану не стоит обострять ситуацию, входить в прямой конфликт. Также наличие мощных американских средств, таких как средства противовоздушной обороны, имело решающее значение для предотвращения дальнейшей эскалации после крупномасштабного нападения Ирана на Израиль в апреле. Но без американского партнёрства со странами Ближнего Востока и Европы пределы этих возможностей стали бы очевидны, поскольку эффективность этих возможностей, в некоторой степени, выиграла от сотрудничества и участия этих стран. А также, после убийства Хании государственный секретарь США Энтони Блинкен обратился к премьер-министру Катара и министру иностранных дел Иордании, среди прочих официальных лиц, с просьбой помочь отговорить Иран от ответных действий. Кроме того Пентагон ещё больше укрепил позиции США регионального военного присутствия, в том числе публично объявив о размещении атомной подводной лодки на Ближнем Востоке.

Конечно, есть свои недостатки в том, чтобы в целях сдерживания слишком сильно и слишком долго полагаться на военную силу. До сих пор наращивание военной мощи США на Ближнем Востоке, в целях сдерживания, было правильным подходом; в течение сентября «Хезбалла» в основном удерживала свои атак на Израиль на уровне ниже определённого порога, вместо того чтобы массированно вмешиваться для поддержки ХАМАС. Но с течением времени сдерживающая ценность наращивания военной мощи снижается, и они становятся всё более восприимчивыми к ошибке невозвратных издержек, то есть противники привыкают учитывать угрозу, которую представляет такое наращивание, а не бояться их, и они учатся планировать с учётом этого. Кроме того, боеготовность может иметь свои издержки, что может дать противникам возможность усомниться в достоверности угроз, поскольку они знают, что Вашингтон не может бесконечно поддерживать наращивание своего присутствия. Причём следует учитывать альтернативные издержки. Армия США должна противостоять многочисленным угрозам по всему миру, одновременно готовясь к долгосрочному соперничеству с Китаем. Усиление сдерживания на Ближнем Востоке в течение последнего года было важным, но это, по сути, ограничило время, внимание и ресурсы, которые Вашингтон выделял на обеспечение безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе.

С НЕБОЛЬШОЙ ПОДДЕРЖКОЙ ОТ СВОИХ ДРУЗЕЙ

В то время как Соединённые Штаты решают задачи сдерживания на полях сражений в Европе и на Ближнем Востоке, они делают это, не забывая об Индо-Тихоокеанском регионе, где модернизированные вооружённые силы Китая подрывают региональную безопасность. В условиях обостряющегося американо-китайского соперничества подход Пентагона будет опираться на другую форму сдерживания, которую в Стратегии национальной обороны США до 2022 года назвали «сдерживание за счёт устойчивости», то есть «способности противостоять разрушениям, бороться до конца и быстро восстанавливаться после них». Устойчивость является логическим обоснованием продолжающегося рассредоточения американских войск, военные базы в Индо-Тихоокеанском регионе, которые позволят американским войскам отразить атаку и продолжить боевые действия. Эти усилия включали в себя:

• получение доступа к четырём военным базам на Филиппинах;
• развитие новых возможностей морской пехоты и армии США в Японии;
• реализацию нескольких крупных инициатив с Австралией, включая увеличение числа посещений портов подводными лодками и ротацию самолётов, углублённое сотрудничество в космическом пространстве и значительные инвестиции США и Австралии в модернизацию базирования;
• и заключение соглашения о сотрудничестве в области обороны с Папуа - Новой Гвинеей, которое позволит Соединённым Штатам помочь в модернизации вооружённых сил страны, повышении их оперативной совместимости с вооружёнными силами США и проведении большего числа совместных учений.

Между тем, за последние полтора года американская подводная лодка, способная запустить баллистическую ракету с ядерным боезарядом, совершила заход в Южную Корею, и там приземлился американский бомбардировщик B-52, способный нести ядерное оружие.

Присутствие всё более боеспособных военных сил и средств США, рассредоточенных по всему региону (наряду с вооружёнными силами союзников и партнёров), усложняет китайское планирование. В какой-то степени этот подход переворачивает теорию сдерживания Томаса Шеллинга с ног на голову. Шеллинг подчёркивал полезность определённости в подаче сигналов. То, что Вашингтон делает со своими вооружёнными силами в Индо-Тихоокеанском регионе, напротив, создаёт несколько потенциальных возможностей воспрепятствовать попыткам Китая изменить status quo, усложняет эти непредвиденные обстоятельства и вызывает неопределённость в отношении того, какие из них могут быть наиболее актуальными. Действительно, будет трудно понять, проявит ли какой-либо конкретный партнёр США готовность использовать или разрешить использование военных активов со своей территории в конфликте. Но эта неопределённость - особенность, а не ошибка. Проще говоря, хотя Соединённые Штаты, возможно, и не имеют полной ясности относительно того, какую роль будут играть конкретные союзники и партнёры в случае возникновения конфликта, Китай этого также не знает.

Ещё больше усложняет картину тот факт, что в последние годы дипломатия США объединила страны Индо-Тихоокеанского региона и создала связи между регионами. Первое иллюстрируется историческим прогрессом, достигнутым при посредничестве США между Японией и Южной Кореей, в результате, которого с 2023 года состоялось более 60 встреч и военным обязательствам между ними и Соединёнными Штатами; последнее представлено созданием AUKUS - крупного военного партнёрства, объединяющего Австралию, Великобританию и Соединённые Штаты. Сложились и менее формальные, но значимые отношения. В группировку под названием «Отряд» входят Австралия, Япония, Филиппины и США; их министры обороны встречались несколько раз, а в начале этого года их военные осуществляли морское патрулирование в Южно-Китайском море. Около 30 стран Азии, Ближнего Востока, Европы и Западного полушария приняли участие в RIMPAC 2024, военных учениях под руководством США, проводимых в Индо-Тихоокеанском регионе.

Взятые вместе, эти кампании демонстрируют модернизированный подход к сотрудничеству с союзниками и партнёрами в целях сдерживания. Они становятся всё более интегрированными по замыслу и, следовательно, требуют огромного объёма работы. Например, преобразование систем экспортного контроля для обеспечения партнёрства AUKUS потребовало бесчисленных часов совместной работы всех трёх стран и преодоления серьёзных бюрократических препятствий, несмотря на то, что в этом соглашении участвовали два давних союзника США.

Расширенные партнёрские отношения такого рода могут быть громоздкими, причём противники и конкуренты будут делать всё возможное, чтобы разрушить их. Американские партнёры могут пойти на непродуманный риск, сталкиваясь с конкурентами, если они сочтут, что у них есть страховой полис в виде американской поддержки. Причём более глубокое сотрудничество между Вашингтоном и его друзьями может быть истолковано соперником как непреднамеренное усиление ощущения незащищённости. Впрочем, в целом эти более тесные отношения являются положительным моментом, и увеличение масштабов сотрудничества усложняет задачу для тех, кто стремится изменить ситуацию в области безопасности.

ПРЕДОТВРАЩЕНИЕ ТОТАЛЬНОЙ ВОЙНЫ

Победа в эпоху всеобъемлющих конфликтов требует актуальности, бдительности и, прежде всего, широкого подхода. Ограниченная борьба, существовавшая в период после 11 сентября, ушла в прошлое, и сегодняшние войны всё чаще становятся явлением, затрагивающим всё общество. Концентрация внимания на узких возможностях недальновидно; как новые, так и устаревшие системы остаются актуальными. Число участников на поле боя и за его пределами растёт, а стороны всё активнее сотрудничают. Действия редко затрагивают только одну область; утечка информации кажется неизбежной.

Понимание этого нового вида тотальной войны для Вашингтона будет иметь большое значение при подготовке к непредвиденным ситуациям в Индо-Тихоокеанском регионе. Соединённые Штаты должны продолжать расширять и диверсифицировать свою военную мощь в регионе. Сдерживание и, при необходимости, победа в конфликте будут означать получение доступа к большему количеству баз в большем количестве мест. Военная поддержка Тайваня со стороны Вашингтона будет иметь решающее значение. Соединённые Штаты должны продолжать повышать скорость, с которой они могут оказывать помощь Тайваню, и использовать более реалистичные сценарии конфликта для определения того, какое оборудование им направлять. Эта помощь должна продолжаться наряду с усилиями по поощрению значимой кадровой и организационной реформы вооружённых сил Тайваня, которая включала бы определение приоритетов и выделение достаточных ресурсов для обучения (в том числе путём подготовки войск к более реалистичным сценариям) и дальнейшее инвестирование в асимметричные платформы и оперативные концепции.

Укрепление альянсов и партнёрских отношений США в регионе потребует серьёзного и пристального внимания. Некоторые отношения уже созрели для оживления. Отношения США с Индией развивались медленно с тех пор, как почти 20 лет назад две страны объявили о стратегическом партнёрстве. Но столкновения между Китаем и Индией, начавшиеся с 2020 года, коренным образом изменили траекторию сближения Нью-Дели с Пекином; теперь Индия признаёт, что это напряжённое соперничество.

Сегодняшняя ситуация в области глобальной безопасности является самой сложной со времён окончания холодной войны. Извлекать уроки из войн, которые ведут другие, может быть непросто, но, в конечном счёте, это лучше, чем извлекать эти уроки напрямую. Разрушения и гибель людей на Украине и Ближнем Востоке душераздирающие. В дополнение к тому, чтобы помогать своим союзникам, одерживать победу в этих конфликтах и способствовать установлению мира, Вашингтон должен быть готов к тотальной войне, которая разорвала эти страны на части – и это лучший способ её избежать.

МАРА КАРЛИН - профессор Школы перспективных международных исследований Университета Джонса Хопкинса, приглашённый научный сотрудник Брукингского института и автор книги «Наследие: американские вооружённые силы после двух десятилетий войны». С 2021 по 2023 год она занимала должность помощника министра обороны США по стратегии, планированию и возможностям.

Источник: dostoinstvo2017.ru

P/S

Очередная, почти, теоретическая работа от аналитика КМО. Это могло бы потянуть на чисто теоретическое исследование, но вот идеология, как те уши, всё время пробивается: «И хотя войска под командованием России и Украины являются единственными сражающимися сухопутными войсками, война изменила геополитику, втянув в неё десятки других государств. Соединённые Штаты и их союзники по НАТО предложили Украине беспрецедентную финансовую и материальную поддержку; в то же время Китай, Иран и Северная Корея оказали России решающую помощь». Теоретик, почему-то оставил в стороне тот факт, что это Гегемон погнал своих Табаки на войну, для начала он потребовал, чтобы они отправили в зону СВО вооружения и материалы, от касок до ракет дальнего радиуса действия, а теперь стоит вопрос о живой силе. Но как всегда, это Россия «изменила геополитику», тогда как так получилось, что режим санкций был введён на следующий день, такие вещи не делаются вдруг и в один день, их готовят и согласовывают месяцами. Так что, получается, что Гегемон готовил эту провокацию, и если бы СВО не началась, то началось бы вторжение киевского режима, а санкции всё равно были бы введены, но при этом линия фронта выглядела бы совсем по-другому. А дальше открытая идеология без здравого смысла: «Менее чем через два года после российского вторжения, 7 октября ХАМАС совершил жестокое террористическое нападение на Израиль, спровоцировав смертоносное и разрушительное нападение Израиля на сектор Газа». Т.е. «наши противники звери», поэтому «ХАМАС совершил жестокое террористическое нападение», а «наши союзники жертвы и борцы за всё хорошее», поэтому в ответ они совершили «смертоносное и разрушительное нападение». Но даже в их собственном лагере уже дана характеристика этому «спровоцированному смертоносному и разрушительному нападению Израиля на сектор Газа». В частности, американский сенатор Берни Сандерс назвал израильского премьера военным преступником. Он заявил, что согласен с решением Международного суда, выдавшего ордер на арест Нетаньяху и лидера ХАМАС, тогда ещё живого Яхьи Синвара. «Оба этих человека вовлечены в явные и возмутительные нарушения международных норм». Но дальше всех пошла ЮАР. Международный Суд ООН провёл 11-12 января 2024 года слушания по иску ЮАР против Израиля. Южная Африка представила в высшем суде ООН обвинения в адрес Израиля в осуществлении геноцида против палестинцев. А этот теоретик говорит, что имело место только , спровоцированное «смертоносное и разрушительное нападение».

Но вот довольно любопытное наблюдение: «Эпоха ограниченной войны закончилась; началась эпоха всеобъемлющего конфликта. Действительно, то, что мир наблюдает сегодня, сродни тому, что теоретики прошлого называли «тотальной войной», в которой воюющие стороны используют огромные ресурсы, мобилизуют свои общества, отдают приоритет войне над всеми другими государственными действиями, атакуют широкий спектр целей и перестраивают свою экономику и экономики других стран». Но непослушные уши снова лезут, а что было в Югославии, Афганистане, Ираке, там разве не было «мобилизации общества» или там не «атаковывали широкий спектр целей», но тогда всё это организовывал и возглавлял Гегемон, и главное, его Табак не получали ответного удара сокрушительной силы. В конфликтах после 11 сентября были не противостоящие противники, а жертвы, на которых натравливали стаю Мосек, и при этом жертва не имела значительного потенциала ответить, потому что Мосек было много, а за спиной стоял Гегемон, с его ядерным потенциалом, поэтому конфликты были ограниченными. Но вот Гегемон решил изменить конфигурацию и натравил свою стаю на противника, имеющего потенциал ответить не только Моськам, но и самому Шер-Хану, и вот уже начались вздохи: «Эпоха ограниченной войны закончилась; началась эпоха всеобъемлющего конфликта», - так кто же сдвинул стабильную систему противостояния. И всё это опять с идеологическим подтекстом: «Действительно, то, что мир наблюдает сегодня, сродни тому, что теоретики прошлого называли «тотальной войной»», - так кто же раздул этот конфликт до всеобщего масштаба, кто заставил всех своих Мосек лезть в это конфликт. Президент Чехии Петр Павел, находящийся 06.11.2024 с визитом в Швейцарии, сообщил, что в 2024 году более 50 государств оказывали военную помощь Украине. Слабо верится, что всем им хочется в этом участвовать, но в лагере развитых демократий, такие мелочи не учитывается, есть решение светоча демократии и все должны исполнять демократическую волю Гегемона.

Волне понятное и логичное предложение, учиться на чужих потерях и готовиться к новой войне обосновываются противостоянием с Китаем: «Чтобы удержать всё более напористый Китай от шагов, которые могут привести к войне с Соединёнными Штатами, таких как блокада или нападение на Тайвань, Вашингтон должен убедить Пекин в том, что делать это не стоит, и что Китай может не выиграть последующую войну». Но, это то, и странно, аналитик, очевидно, знает о китайской стратегии обезьяны, и всё же рассуждает о предупреждении, о последствиях вторжения, очевидно понимая, что собственные действия Гегемона направленны именно на провоцирование вторжения, иначе как понимать планы перевооружения и подготовки армии Тайваня.

И вот вполне ожидаемо для публикаций последнего времени, обращение к теме применения ядерного оружия, и конечно по инициативе России: «С другой стороны, президент России Владимир Путин неоднократно высказывал завуалированные угрозы применить ядерное оружие своей страны и даже разместил часть из него в Беларуси». Но на этот раз автор демонстрирует свою осведомлённость в сути проблемы, поэтому уже «завуалированные угрозы применить ядерное оружие», хотя не без ляпа по поводу размещения «часть из него в Беларуси». Вот что значит стереотип, то, что Штаты разместили своё ядерное оружие в ряде стран членов НАТО, это нормально, а то, что России переместила своё тактическое ядерное оружие ближе к потенциальному агрессору это «ай-я-яй», как не хорошо.

А вот это очень интересно и звоночек нашим любителям ограниченной ядерной войны: «Расширение и совершенствование арсенала Китая также изменило и усложнило динамику ядерного сдерживания, поскольку то, что исторически было биполярным противостоянием между Соединёнными Штатами и Россией, теперь является трёхполюсным». Аналитик понимает, что с увеличением игроков на этом поле, простые схемы противостояния не работают, т.к. не ясно, как на действия двух стран в конфликте отреагирует третий игрок, это та же проблема трёх тел, что и в физике. Однако для наших любителей всё просто, «вдарим по Пиндосии и сразу будет мир и покой», на кладбище тоже мир и тишина – гробовая.

Как интересно: «Украина, например, вывела из строя более 20 российских кораблей на Чёрном море, а контроль над этим важнейшим водным путём остаётся спорным. Тем временем нападения хуситов в значительной степени закрыли Красное море для коммерческого судоходства». Вот так, если военные формирования заняты решением поставленной задачи, то даже пацаны в тапках закроют море, да так что: «Защита свободы судоходства исторически была главной задачей ВМС США. Но их неспособность обеспечить безопасность в Красном море ставит под сомнение их способность выполнять эту миссию во всё более неспокойном Индо-Тихоокеанском регионе». Что тут можно сказать, да не хочется лишней крови, но война не бывает без жертв, и если не гибнут военные и граждане противника, то гибнут свои военные, смерть всё равно возьмёт своё.

Ну, вот и откровенность: «Тем временем на Украине регулярные войска Киева сражаются бок о бок с кадрами международных добровольцев в количестве, которого, вероятно, не было со времён гражданской войны в Испании». А то всё скромничали, что в Нележалости воюет тысяча «серых гусей», а тут численность зашкаливает и при этом речь не о наёмниках, о добровольцах, считай кадровые военные блока НАТО. А чтобы было совсем понятно, проводится сравнение с российским нестроевым контингентом: «А чтобы усилить традиционные вооружённые силы России, Кремль задействовал наёмников из военизированной компании «Вагнер» и отправил десятки тысяч заключённых на войну - практика, которую недавно начали копировать украинские военные». Но тут автор слегка «соврамши», киевская хунта отправляла ЗК уже с 2015 года в Луганск и Донецк, так что это мы взяли на вооружение их пример, но в окопы не отправляют особоопасных и тем более насильников и убийц.

И если откровенность пошла, то кучно, рассуждая о получении новых компетенций: «Новая система Пентагона продемонстрировала, что она может работать настолько быстро, что порой материальная помощь Украине доставлялась в течение нескольких дней», - автор проскакивает точку допустимого и выдаёт: «В частности, улучшился технический аспект оснащения вооружённых сил. Например, использование армией США искусственного интеллекта значительно облегчило украинским военным возможность видеть и понимать обстановку на поле боя, а также принимать соответствующие решения и действовать соответствующим образом». Интересно, армия США использует искусственный интеллект, но это «значительно облегчило украинским военным возможность видеть и понимать обстановку на поле боя», т.е. армия Нележалости это структура в составе вооружённых сил США, так нужно понимать автора.

Вот что значит увлекаться идеологизмами: «В десятках стран, поддерживающих Украину, отечественная оборонная промышленность не в состоянии удовлетворить спрос. Между тем, российская оборонно-промышленная база была восстановлена после того, как слухи об её упадке оказались сильно преувеличенными», - возомнили себя вершителями и сильного противника обозвали «страна-бензоколонка». А оказалось десятки стран не могут угнаться за «разорванной в клочья экономикой», возникает неудобный вопрос, а что было бы если бы ни наши эффективные.

Получается, по поговорке, кто о чём, а голый о бане: «Понимание нового многообразия участников боевых действий и возросшей сложности их взаимоотношений друг с другом, будет иметь решающее значение в любом будущем конфликте в Индо-Тихоокеанском регионе». Похоже, Гегемон взял курс на разогрев конфликта с Поднебесной, так что Пекину не дадут отсидеться на берегу.

Ну, как всегда, только Гегемон имеет право: «А так же, как и в случае с Украиной, создание региональной коалиции будет иметь решающее значение для любой поддержки, которую Вашингтон окажет Тайваню в условиях китайской агрессии». Ну да, все кругом устраивают агрессии, поэтому: «Уроки, извлечённые из событий на Украине, послужили основой для активных усилий администрации Байдена по укреплению Тайваня, который впервые получил иностранное военное финансирование в 2023 году». Только как тогда их же заверения, что Тайвань это часть Китая, т.е. Гегемон, вооружает сепаратистов против законного правительства, и это называется продвижение демократии, и при этом в лагере развитых демократий, это принимается нормально. А чтобы не возникало каких-то побочных мыслей, сразу идеологический штамп: «Поддержка Китаем дестабилизирующей войны России избавила большинство европейских лидеров от ложного представления о том, что Пекин ценит стабильность превыше всего». Вот так, оказывается это Китай против стабильности и безопасности, правда, он не поставляет летального оружия, а если бы, по примеру Штатов, которые поставляют вооружения Тайбэю, поставлял бы, то сразу стал бы «миротворцем».

И собственно о сдерживании: «В течение двух десятилетий после событий 11 сентября концепция сдерживания редко использовалась в Вашингтоне, поскольку эта идея казалась в значительной степени неактуальной в конфликтах против негосударственных субъектов, таких как «Аль-Каида» и «Исламское государство» (также известное как ИГИЛ [или ДАИШ])». Как всегда, «наводим тень не плетень», аналитик просто скромно умолчал, что это всё креатуры спецслужб Гегемона, а о каком сдерживании подопечных можно говорить, прекрати финансирование и они сразу сдержатся. И до 2007 никто и помыслить, не мог сказать что-то поперёк решений Гегемона, но вот лёд тронулся, и в 2021 году ему было заявлено, что на планете есть и другие государства, способные силой защитить свои интересы, поэтому и приходится вспоминать старое.

Вот так, агрессор это жертва, а жертва это агрессор: «Отрицание может остановить эскалацию, даже если оно не в состоянии предотвратить первоначальный акт агрессии. На Ближнем Востоке Израиль в начале этого года не смог предотвратить первое крупное нападение Ирана с применением обычных вооружений на израильскую территорию, но он в значительной степени лишило Иран выгод, которые тот надеялся получить». Получается Израиль не бомбил посольство Ирана и не нанёс ракетного удара по территории Ирана, а Тегеран, просто из своей агрессивной сущности ударил по мирному Израилю.

И снова о ядерном оружии, благодаря нашим любителям ограниченной ядерной войны, теперь эта тема поднимается без всяких, «если, да кабы», теперь Россия агрессор и стремится применить ядерное оружие: «Несколько ключевых моментов бряцание оружием со стороны Путина, привели к тому, что потенциал применения ядерного оружия достиг самого высокого уровня, со времён холодной войны». Очевидно, к этому выводу автор пришёл исходя из изменений, внесённых в доктрину применения ядерного оружия. Т.е. то, что Штаты единственное государство, применившее ядерное оружие, и то, что в их доктрину всегда входило и входит положение о превентивном ударе, и то, что у них на вооружении стратегия обезоруживающего глобального удара, а так же то, что с 50-х годов, прошлого столетия, их оружие разбросано по всему миру, это никак не повышает «потенциал применения ядерного оружия». А как только Россия заявила, что в свете всех миротворческих инициатив НАТО и США, Россия может применить ядерное оружие первой, сразу «потенциал применения ядерного оружия достиг самого высокого уровня, со времён холодной войны». А дальше в духе highly likely: «В один из особенно напряжённых периодов в октябре 2022 года президент США Джо Байден и его команда беспокоились, что существует 50-процентная вероятность того, что Путин применит свой ядерный арсенал». Но вот незадача, на тот момент в доктрине не было положения о превентивном ударе, а то, что российские войска оставили Харьков, это ещё не поражение, да и как далеко ВСУ продвинулось от той линии, так что впору говорить, что это поползновения скорее Зе. Причём нелегитимный доказал своё стремление к подобному сценарию, заявляя о возможности создания, а главное применения ядерного оружия, чего никто из руководства России ни разу не допускал. А дальше начинается само-пиар и усиление highly likely: «В телефонных разговорах со своими российскими коллегами высокопоставленные американские лидеры сделали жёсткие и своевременные предупреждения о «катастрофических» последствиях, если Москва осуществит свои угрозы. Эти предупреждения сработали», - ну, т.е. «русские и не собирались применять ядерное оружие, но мы заявили обратное, кто нас опровергнет, все увидели то, что мы им показали, мы позвонили и русские отказались от того чего и не планировали». Вот так они и играют эту партию информационной войны, предотвращают то чего никто и не планирует. Но в этой истории есть и интересный поворот: «Эти предупреждения сработали, как и более широкие усилия, направленные на то, чтобы убедить ключевые азиатские и европейские страны, в первую очередь Китай и Индию, публично и в перспективе осудить любую роль ядерного оружия на Украине». В самом деле, наши партнёры сразу приняли сторону Гегемона и кинулись, подыгрывая его информационной диверсии, уговаривать нас не применять ядерное оружие, практически на собственной территории, в нарушение собственной доктрине и в отсутствие военной целесообразности, ну просто Гегемон приказал, и по старой привычке, они кинулись исполнять его поручение. Вся эта история ещё раз демонстрирует «надёжность наших партнёров».

А вот что касается механизмов сдерживания, тут неплохо бы задуматься всем: «Чтобы тащить Путина вниз по лестнице эскалации, требовалось серьёзное внимание к сигналам и шуму, базовое понимание того, как он воспринимает угрозы, которые правительство США распространяет по всему миру, а также активные механизмы обратной связи для обеспечения точности этих оценок – и всё это в сочетании с активным дипломатическим взаимодействием». Если бы этот аналитик задумался на эту тему в 2020 году, то он пришёл бы к этому заключению, анализируя диалог России и США по вопросу равной и неделимой безопасности, но тогда никого не интересовала безопасность, да и сдерживание. И вот отсутствие обратной связи привело к СВО, но в этом виновата только Россия, она должна была сохранить «активные механизмы обратной связи».

И снова само-пиар и игра на своего обывателя: «Возвращение тотальной войны, с её многочисленными движущимися частями и повышенными рисками, возродило понимание того, как работает система сигнализации в кризисных ситуациях. Администрация Байдена отложила плановые испытания межконтинентальных баллистических ракет вскоре после вторжения России в Украину, чтобы продемонстрировать, насколько ответственно действуют ядерные державы во времена потенциальной эскалации». Странно, почему никто не озаботился сохранить эти механизмы ещё во время югославского кризиса, или за это нужно поблагодарить Ельцина и Козырева, а начать нужно с Горбачёва. Ну да ладно, похоронили и похоронили, но почему никто в НАТО не задумался об этом в 2014, когда запускали минский механизм, ах, да, тогда нужно было пригасить конфликт для перевооружения и переподготовки банд-формирований. Ладно, перевооружили, подготовили, но почему не восстановить этот механизм в 2020-2021, ясно же что Россия уже всё увидела и подготовила контрмеры, или это только Гегемону позволено сдерживать запретом и отрицанием, он просто не допускал мысли, что кто-то может посягнуть на его монополию в этом вопросе. Но вот рвануло, и они снова валят всё с больной головы на здоровую, и при этом надеются прийти к положительному результату. Ели бы они и в самом деле хотели «продемонстрировать, насколько ответственно действуют ядерные державы во времена потенциальной эскалации», то всё решилось бы ещё в 2021 году, т.к. ядерное оружие уже тогда было не только у Гегемона и все ещё демонстрировали ответственность. Но Гегемон решил посмотреть, какой мир будет, если слегка отпустить ответственность, и теперь срыв испытаний можно преподнести как ответственное поведение. А то, что это был срыв намеченных испытаний, говорит тот факт, что они до сих пор не смогли провести успешные испытания гиперзвуковой ракеты.

А с Ближним Востоком у них вообще сказка: «продуманное сочетание искусной дипломатии, увеличения военных ресурсов, создания коалиции, и кристально ясные публичные сообщения, предотвратили масштабный региональный конфликт». Тут сыграло только то, что Иран ещё видит возможности манёвра, а поэтому не идёт на эскалацию, да и единства у арабов нет как всегда, а одному переть против Гегемона, пока опасно. Так что тут сыграла только военная мощь Гегемона, да и ядерное оружие Израиля. Собственно автор и сам об этом говорит: «наличие мощных американских средств, таких как средства противовоздушной обороны, имело решающее значение для предотвращения дальнейшей эскалации после крупномасштабного нападения Ирана на Израиль в апреле». Но Гегемон уже слабеет, поэтому: «без американского партнёрства со странами Ближнего Востока и Европы пределы этих возможностей стали бы очевидны, поскольку эффективность этих возможностей, в некоторой степени, выиграла от сотрудничества и участия этих стран». И более: «после убийства Хании государственный секретарь США Энтони Блинкен обратился к премьер-министру Катара и министру иностранных дел Иордании, среди прочих официальных лиц, с просьбой помочь отговорить Иран от ответных действий». Гегемон уже один не лезет на Ближний Восток, только в толпе.

И как всегда Гегемон белый и пушистый, а вот Китай «подрывает региональную безопасность», а вот «Присутствие всё более боеспособных военных сил и средств США, рассредоточенных по всему региону (наряду с вооружёнными силами союзников и партнёров)» всего лишь, «усложняет китайское планирование». Только вот вопрос, а как должны реагировать другие, да та же Япония, они не идиоты, и понимают, что всё это кончится большой дракой, правда они надеется выйти, на этот раз, победителями, потому что: «Американские партнёры могут пойти на непродуманный риск, сталкиваясь с конкурентами, если они сочтут, что у них есть страховой полис в виде американской поддержки». И это сценарий втягивания Китая в горячую фазу. А если учесть, что: «Около 30 стран Азии, Ближнего Востока, Европы и Западного полушария приняли участие в RIMPAC 2024, военных учениях под руководством США, проводимых в Индо-Тихоокеанском регионе», - можно однозначно говорить о тактике втягивания Китая в военный конфликт. При этом если в стратегии сдерживания относительно России, автор ратует за прозрачность и однозначность сигналов, то на востоке используется противоположная схема: «В какой-то степени этот подход переворачивает теорию сдерживания Томаса Шеллинга с ног на голову. Шеллинг подчёркивал полезность определённости в подаче сигналов. То, что Вашингтон делает со своими вооружёнными силами в Индо-Тихоокеанском регионе, напротив, создаёт несколько потенциальных возможностей воспрепятствовать попыткам Китая изменить status quo, усложняет эти непредвиденные обстоятельства и вызывает неопределённость в отношении того, какие из них могут быть наиболее актуальными». Т.о. они подогреют любого Табаки, и тот кинется в драку, к нему подключатся все эти 30 государств, так что Гегемон может опять остаться в тени и будет поставлять вооружения, как он это делает в отношении Нележалости Израиля и Тайваня.

Все разглагольствования по поводу экзистенциальной угрозы исходящей от России и все ярлыки её агрессивности, только прикрытие основной работы: «Понимание этого нового вида тотальной войны для Вашингтона будет иметь большое значение при подготовке к непредвиденным ситуациям в Индо-Тихоокеанском регионе». Как могут быть непредвиденными запланированные действия, результатом которых «Вашингтон должен быть готов к тотальной войне».