Все, что нужно знать о России. Часть 3.

Все, что нужно знать о России. Часть 3.

anlazz

March 14th, 2016

Собственно, главная задача, исполненная Россией в рамках всемирной истории, состоит в том, что она дала блестящее подтверждение существования развивающегося «дефицитного общества». Ключевое слово тут именно развивающееся, поскольку, в принципе, существовать в условиях нехватки ресурсов «наловчились» многие общества. Но вот запустить в подобном состоянии Спутник удалось только нам. Этот факт, вроде бы довольно отвлеченный, на самом деле меняет очень многое.

Дело в том, что до недавнего времени существовала только одна форма развивающихся социосистем. А именно – общественные системы, существующие в условиях изобилия свободных ресурсов. Это понятно – только в данном случае можно говорить о наличии «избыточной сложности», позволяющей существовать инновационным процессам. Проще говоря, лишь в условиях изобилия человек может заниматься такими вещами, которые не дают прямого и однозначного результата: заниматься наукой, писать книги и или музыку, рисовать картины и т.д. При этом, понятное дело, большая часть данных затрат оказываются бессмысленным – ученые, изобретатели, художники и поэты достигают успеха лишь после многих лет бесплодных усилий (редкие случаи «абсолютной удачи» можем пока упустить). А значит – все это время они должны иметь средства для существования, что, понятное дело, в бедном обществе невозможно.

Все бы было хорошо, да вот беда: еще недавно говорить даже не об избыточности, а о банальном достатке было смешно. А значит, что единственной ситуацией, когда развитие становилось возможным, являлось выделение «усиленного питания» некоторого социума за счет остальных. В частности, подобным образом выделялись т.н. господствующие классы в классовом обществе. И естественно, люди, занимающиеся мало-мальски творческой деятельностью, могут относиться только к «избранным», пускай и не самым богатым. Но только этим требуемая избыточность не добыть. В бедном обществе даже элита, мягко говоря, богатством не блещет, и уж понятно, что не позволит выделять на творческую деятельность сколь-либо достаточных средств. Поэтому и само общество должно иметь достаток, мягко говоря, превышающий среднепланетный.( Collapse )

Именно к подобным типам можно отнести все общественные системы, которые мы считаем «историческими». К примеру, в тот же период Античности такими были те страны, которые смогли получать «халявную» рабочую силу в виде рабов (из других регионов) или, вернее, и, держать в своих руках международную торговлю. Это верно даже для Эллады, где одни полисы, вроде Афин, поднимались за счет окружающих. Что же касается иных обществ, вроде Рима, то, думаю, вопросы тут излишни. Впрочем, и все остальные «очаги развития» иных времен, начиная с той же Византии и заканчивая Европой Нового Времени, так же выстраивались по одной и той же схеме: выделения в общественной системе некоей «привилегированной» части, при наличии достаточного внешнего притока ресурсов (контроль за торговлей, колониализм или банально ограбление окружающих). Иного не дано! Иначе – стагнация и вечное прозябание в состоянии «баланса» с окружающей средой. Без шанса на выход из данного состояния…

* * *

И вдруг мы видим общество, которое не вкладывается в данную схему! Которое, как минимум, сумело отказаться от второго фактора - ограбления окружающих. А, если честно, то и от первого, т.е. от разделения социума на элиту и массу. Но если последнее для многих кажется неочевидным, то от первого отказаться сложно – ведь колоний, не важно, к радости или к сожалению, для России не досталось. А значит – существует явная возможность развиваться, иметь совершенную науку и технику, а так же искусство и культуру, основываясь на «средней» или даже бедной «основе». Разумеется, бедной относительно – ведь ясно, что по мере развития даже бедное общество может превзойти по богатству богатое общество прошлого. Но, тем не менее, вплоть до появления СССР, разница между теми, кто имеет богатства всего мира, и теми, кому их не досталось, соблюдалось четко. В том смысле, что единственными реально развивающимися странами были реальные же мировые «гегемоны» - в последние века, это страны Западной Европы и «примкнувшие» к ним в конце XIX века США.

Однако в веке XX на сцену внезапно выходит совершенно неожиданная страна. Которая не только не имела колоний и не контролировала мировую торговлю, но и сама еще недавно находилась в полуколониальной зависимости. И более того – еще несколько десятилетий назад эта страна находилась в состоянии крайнего кризиса, когда речь шла – вернее, заводилась – о том, чтобы разделить ее территорию между ведущими государствами. Речь идет, конечно о России. Точнее, о ее «послереволюционной инкарнации» СССР. Путь от полного хаоса до сверхдержавы, определяющей не только политическую повестку мира, но и само направление его развития, занял у Советского Союза всего четыре десятилетия. Впрочем, на самом деле, тут речь шла о событиях, по сравнению с которым любые геополитические победы имели ничтожное значение. Речь шла о потрясении самых глубинных основ организации человечества, по крайней мере, последних тысяч лет.

Ведь действительно, если существует возможность новационного развития без выделения «свехблагополучной» части, то значит, само это разделение людей и стран на «лучших» и «подлых», не значит больше ничего – вернее, значит лишь торжество несправедливости. Если «лучшие» (не важно, люди или нации) - не самые умные, способные и трудолюбивые, а главное, что не только они нужны для того, чтобы «двигать прогресс», изобретать новые способы улучшения человеческой жизни, то зачем они вообще нужны. «Бремя белого человека» (и в социальном, и в национальном плане) рухнуло – ведь оказалось, что все то, что ранее было доступно лишь господам, теперь делалось «простыми русскими парнями», еще недавно обреченными крутить коровам хвосты…

Каким же образом Россия, еще недавно считавшаяся страной если не полностью отсталой, то, по крайней мере, глубоко вторичной по отношению к Западу, смогла выйти на первый план? (Разумеется, речь идет о Советском Союзе, но в данном контексте это не важно.) На самом деле, тут, как было сказано в предыдущей части, никакой тайны нет. Просто пришло время, когда уровень развития человечества достиг той величины, при котором метод, используемый нашим народом для своего выживания, оказался достаточно эффективным для того, чтобы стать основанием глобального успеха. Подобные события не являются новостью для истории – очень часто то, что ранее существовало лишь в локальном пространстве, внезапно становиться важным в более крупном масштабе. По сути, это тот же принцип избыточности, о котором шла речь выше, но реализованный уже в плане не отдельного общества, а всемирной истории. Тысячелетиями эффективно было одно (господство над окружающими), но вот мир изменился - и прежнее абсолютное преимущество утратило свою силу.

* * *

В частности, российский способ выживания в условиях тотального дефицита неожиданно оказался пригодным и для осуществления новационной деятельности. Да, это может показаться странным, и даже жестоким – но именно русские впервые сумели «посадить» ученого или изобретателя на тот самый «минимальный паек», на котором веками «сидел» и русский крестьянин, и – как это не смешно звучит – русское государство. Смысл данного явления был тем же: из человеческой деятельности выбрасывалось все, что не требовалось для конкретной работы. Ученый, инженер, врач или деятель искусства переставал считаться представителем элиты, и требовать для себя элитарного содержания, он становился таким же работником системы общественного труда, что и все остальные – пускай и несколько более оплачиваемым, конечно. Подобный путь оказался крайне эффективным – он позволил не только значительно сократить затраты на содержание данной категории граждан, но и отсекал огромное количество паразитов и жуликов, которые обычно «паразитируют» на новационной деятельности. Именно поэтому во второй половине XX века именно данный путь стал базовым не только для нашей страны, но и для всего мира.

Но одновременно он, конечно, вызвал огромный шквал критики со всех сторон. Особенно сильной она стала в позднесоветское время, когда советская интеллигенция стала сравнивать свое положение, и положение представителей подобных профессий до Революции. (При этом сравнивать численность этих представителей и возможность получения высшего образования, конечно, никто не стал.) Но на самом деле, данный путь придумали вовсе не «проклятые большевики». Как не удивительно, но зародился он еще во времена Российской Империи, когда, согласно позднесоветским/постсоветским представлениям, представители «образованного класса» мягко барствовали в многокомнатных квартирах и обжирались в дорогих ресторанах. Нет, конечно, уровень жизни «образованных сословий» был довольно высок относительно среднего уровня жизни (поскольку численность данных «сословий» была ничтожна от общего числа населения), и получить те же огромные квартиры или дешевую жратву можно было легко. Но вот выйти за пределы этого «житейского счастья», получить средства непосредственно на научную работу было крайне сложно.

Дело в том, что Империя, при всем ее показном лоске, была крайне бедна. Да, ничтожная доля знати могла вести такой образ жизни, что нувориши по всему миру истекали слюной – но большая часть граждан, включая самые «верхи», подобной возможности не имела, и жила более-менее исключительно из-за «внутренней» дешевизны неквалифицированного труда. Проще говоря, крестьяне поставляли продукты почти за бесценок. Но именно это ставило реальные препятствия на пути инновационного развития – там, где требовалось что-то, выходящее за возможности «среднего крестьянина», дефицит становился страшным. К примеру, даже такая вещь, как периодическая научная и техническая печать, была недоступна большей части образованных (!) граждан. Выписывать зарубежные журналы было дорого (а своих почти не было) – несравнимо со стоимостью того же питания, так что единственная возможность что-либо прочесть состояла в посещении библиотек. Но и последних было крайне мало.

То же самое стоит сказать и о научно-технической литературе вообще. Книги в России стоили дорого и были несомненной ценностью. В качестве «бонуса» это давало возможность роскошной жизни литераторов (опять же, из-за дешевизны «обыденных благ» вокруг), но крайне тормозило распространение новаций. Именно поэтому для человека, пожелавшего выбрать путь новатора, именно книги становились основной статьей расходов. Но это было только начало. Если человек желал перейти от теории к практике, то он должен был понимать, насколько тяжело получить средства на любое научное оборудование. Ради этого приходилось годами оббивать пороги «высоких кабинетов», просить и упрашивать любого человека, у которого есть деньги. Что поделаешь – капиталов в стране хронически не хватало, что значило блокировку любой венчурной деятельности.

В итоге русские ученые и инженеры неявно выработали свой, особый стиль жизни, который можно было определить одной фразой: работа – это все! Т.е., если ты решил стать новатором, выйти за пределы сытой обыденной жизни, то должен понимать – ни для чего, кроме забот о новациях, сил не будет. Что поделаешь – если один микроскоп стоит, как десятки килограммов зернистой черной икры или средняя лошадь! Но покупка оборудования – это только начало. Если для организации новаций требовалась какая-нибудь серьезная организационная деятельность, то это превращала жизнь новатора в ад. Проблема состояла в том, что, как сказано выше, образованных хоть как-то людей в стране было мало, а значит, получить их в «свое распоряжение» было практически невозможно. Более того, перманентная нехватка свободного капитала в стране приводила к тому, что на новатора смотрели крайне косо – как на конкурента в борьбе за средства. Какая тут венчурная деятельность - нам бы мост, который уже десять лет как обрушился, построить.

* * *

В этих условиях думать о какой-то особой своей выгоде новатору было просто смешно. Напротив, российский новатор стремился вкладывать в указанное дело все свои личные средства, если не хватало других. Тут мы подходим к чрезвычайно важному и сложному процессу о мотивации данной деятельности: ведь выглядит странным, если человек тратит больше сил на то, чтобы иметь меньше благ? Но на самом деле, несмотря на сложность вопроса – его надо рассматривать в отдельном месте – ответ на него есть. А именно – новационная, творческая деятельность представляет собой имманентное свойство человеческого мозга, имеющее собственную ценность. (Творчество в этом смысле можно сравнить с любовью.) На самом деле, понятно, что это не исключительно русское явление – ученые или поэты, живущие впроголодь, не редкость в истории. Более того, и истории не является редкостью и то, что человек способен отдать свою жизнь за право заниматься творчеством. Так что тут мы можем сказать, что в России произошла актуализация общемирового явления – то, что еще недавно «маскировалось» под разного рода коммерческие или религиозные интересы, теперь стало явным.

Именно поэтому указанные новаторы, в большинстве своем, приняли Революцию – когда стало ясно, что она означает не нашествие Хаоса, а начало нового мира, в котором создание нового становится самостоятельной ценностью. Именно поэтому раннесоветский период стал периодом колоссального всплеска новационной деятельности во всех областях – от педагогики до палеонтологии. Создавались фантастические проекты строительства новых городов и перестройки старых, решались задачи организации межпланетных сообщений и разрабатывались новые формы искусства, должные превзойти все, что было раньше. Пускай был голод и холод, пускай не хватало самого необходимого для обыденной жизни – но на новые проекты, вроде авиастроения, радио или микробиологии, ресурсы выделялись.

Можно сказать, что в данный период СССР зримо воплощал в жизнь давнюю мечту российских новаторов – жизнь, построенную на созидании, на создании нового, на творении. То, что в период Империи скрывалось под спудом чрезмерно разросшегося паразитического слоя (в том числе, и научно-технического, видящего своей целью именно получение чинов, орденов, многокомнатных квартир т.п., а вовсе не служение науке), теперь получало самое явное признание.

Разумеется, слишком долго эта идиллия продолжаться не могла. Дело в том, что указанный новационный взлет, который совершил Советский Союз в начале своего пути, рано или поздно, но обязан был привести к тому, что богатство общества стало резко расти. А значит – самым парадоксальным образом – начал расти и накапливаться пресловутый «паразитический слой». Что поделаешь: «накопление паразитов» это естественное свойство сложных общественных систем. Если в них, конечно, не «встроены» особые механизмы антипаразитической борьбы – аналоги иммунной системы живых организмов. Однако только этим проблемы, связанные с новационностью, в СССР не исчерпывались: понятно, что столкнувшись с немыслимой ранее ситуацией, нельзя было использовать все известные ранее стратегии.

https://anlazz.livejournal.com...