Иван Козловский: интересные факты.

 Иван Семёнович Козловский (11 (24) марта 1900, с. Марьяновка, Киевская губерния — 21 декабря 1993, Москва) — советский украинский и российский оперный и камерный певец (тенор), режиссёр оперы. Народный артист СССР (1940). Герой Социалистического Труда (1980). Лауреат двух Сталинских премий первой степени (1941, 1949).

 Интересной чертой Козловского было незаурядное чувство юмора, особенно проявлявшееся по адресу бюрократов, которых певец на нюх не выносил.

 Однажды он долго пытался дозвониться до Г.Маркова - главного начальника российских писателей, но тот упорно не подходил к телефону. Тогда Козловский и Аркадий Райкин послали телеграмму: "Просим подойти к телефону". Не подействовало.

 Другой случай произошёл в 1952 году. Козловский выступал перед молодежью симфоджаза ЦДРИ в Москве. Э.Рубинштейн, который юношей играл в этом оркестре, вспоминает, что, призывая молодых музыкантов не бояться трудностей (а джазу в любом виде в те годы не давали дороги), Иван Семенович сказал: "Друзья мои, в жизни надо бояться трех вещей: Бога, дирекцию и... родственников!"

Козловский имел специальный “антидьяволин” на все случаи жизни. Про кошку, пробежавшую перед колесами, нечего и говорить: в таком случае Иван Семенович разворачивался и ехал другой дорогой. Если клавир, не дай Бог, падал на пол, на нем полагалось немедленно посидеть. Придя куда-нибудь впервые — разбросать кругом просо. Перед выходом из дома — выкинуть монетку. И такую же положить на рельсы перед тем, как сесть в поезд: “Чур-чур меня от злого глаза!”.

Когда Иван Семенович шел на сцену, уборщицы быстро убирали с глаз долой пустые ведра — иначе он мог отказаться петь. Нужно уточнить, что пел Козловский всю жизнь в одних и тех же рубашках — с некоторых пор штопаных-перештопаных — и тщательно сберегаемых стоптанных башмаках. Ноты 40 лет носил в одном и том же портфеле, подаренном ему в 1924 году коллегами на бенефис — потрескавшуюся ручку в конце концов пришлось обмотать проволокой. “Зачем все эти ритуалы?”, — спрашивали его. Иван Семенович стучал три раза по деревяшке, трижды плевал через левое плечо и шептал испуганно: “Не дай Бог, сорву голос!” Это стало его вечным кошмаром с тех пор, как в “Севильском цирюльнике” он однажды “пустил петуха” и потом еще несколько дней не мог войти в форму.

Нелегко быть оперным тенором… Вот и великий бас Шаляпин снисходительно усмехался: “тенор — это физический недостаток”. Никому другому не приходится так беречься сквозняков, так кутаться с осени по весну, отвечать на вопросы мычанием, чтобы лишний раз не открыть рот на улице… О том, чтобы выйти на сцену не распевшись, и речи быть не может. Для кого как, а для теноров талант — мучение! Иван Семенович был сущим наказанием для организаторов концертов: уговорить его лишний раз выступить было чудовищно трудно. Даже пообещав, Козловский вечно искал повод, чтоб в последний момент отказаться петь. А, если уж все-таки пел, то вполсилы — “экономил” голос.

Живя очень скромно, Козловский очень много помогал материально людям. Он признавал любовь только жертвенную, в самом высоком понимании этого слова. Он неоднократно говорил: «В чем счастье? Отдавай, что имеешь, и отдавай скорей. Вот в отдаче, видимо, и есть взаимное обогащение… Если испытываешь к кому-нибудь неприязнь, подумай о том, как ты ему можешь помочь». В последние годы жизни практически на каждой странице его дневника было написано: «Пусть будет добро… Надо делать добро…».

Однажды на гастролях в Минске Козловский обратил внимание на молоденькую девушку 16-17 лет, с трудом передвигавшуюся на костылях. Вернувшись в Москву, он нашел для нее хороших врачей, согласившихся сделать ей две операции. В результате девушка избавилась от костылей.

Козловскому приходили кипы писем с просьбами о помощи. И он старался помочь, не забывал тех, кто к нему обращался. Так артист понимал ответственность человека перед человеком. Не случайно современники Ивана Семеновича называли его «золотым сердцем».

Он пытался помочь тем, кто попадал в беду или просто нуждался в его поддержке. Примеры этому можно отыскать в замечательной книжке Анны Кузнецовой "Народный артист", выпущенной в свет ещё в 1964 году и по сей день являющейся по сути единственным исследованием жизни и творчества Козловского. Сборник "Музыка - радость и боль моя", вышедший в свет незадолго до кончины певца (в 1992 году), тоже довольно интересен. Он содержит статьи, интервью и воспоминания, но к разряду исследовательских книг не относится.