Он вспоминал: "Я почему такой живучий? Наверное, потому, что мамаша моя пошла в погреб за квашеной капустой и там меня 7-месячного родила, а потом выходила, вырастила".
Николай Афанасьевич Крючков (24 декабря 1910 [6 января 1911], Москва — 13 апреля 1994, Москва) — советский и российский актёр.
Герой Социалистического Труда (1980)
Народный артист СССР (1965)
Лауреат Сталинской премии I степени (1941)
Кавалер двух орденов Ленина (1940, 1980).
Кроме Николая, в семье Крючковых было еще семеро детей, однако шестеро из них умерли.
Отец Николая, участвовавший в Первой Мировой войне, вернулся в Москву после ранения и устроился грузчиком на комбинат "Трехгорная мануфактура". Проработал он там недолго, и из-за ран, полученных на фронте, вскоре умер. Матери Николая пришлось одной воспитывать детей.
После смерти отца, в 1920 году Крючков заболел тифом. Он выжил, но после болезни Крючкову дали кличку - Колька Кривой, потому что его голова клонилась набок к плечу. Окончив семилетку, он поступил на учебу в ФЗУ на Трехгорке, и обучался там профессии гравера-накатчика.
Николай успешно окончил училище, и получил девятую высшую категорию рабочей сетки. Работа на фабрике и занятия боксом помогли избавиться Крючкову от проблем с шеей. В те же годы Николай стал участвовать в художественной самодеятельности, занимаясь по вечерам в драмкружке. Он умел играть на гармони, петь, плясать и особенно лихо бил чечетку.
Театром Николай увлекся всерьез. С 1928 года Крючков играл в московском Театре рабочей молодежи. Однажды на репетицию зашел Борис Барнет, чей фильм "Закройщик из Торжка" с Игорем Ильинским в главной роли был очень известен. Он увидел Крючкова и пригласил его сниматься в своей новой картине "Окраина".
В фильме актер должен был сыграть небольшую роль Сеньки-сапожника. Так родился Сенька из «Окраины» и проявил себя киноактёр Николай Крючков. Фильм "Окраина" вышел на экраны в 1933 году и имел большой успех у зрителей. Год спустя его отправили на кинофестиваль в Венецию, где он был отмечен почетным призом.
Таким образом, дебют Крючкова в кино оказался на редкость удачным, и содружество с Барнетом продолжилось дальше. В 1934 году режиссер вновь пригласил Крючкова на главную роль в своем следующем фильме - "У самого синего моря".
После этого фильма из-за частых съемок ему пришлось в 1933 году покинуть ТРАМ, и за последующие четыре года Крючков снялся в фильмах "Частный случай", "Возвращение Максима", "Человек с ружьем", "Комсомольск" и "На границе".
От роли к роли актер накапливал необходимый опыт, рос в своем мастерстве и терпеливо ждал своего "звёздного часа". И он наступил в середине 1938 года, когда Иван Пырьев предложил Крючкову главную роль в своем новом фильме "Трактористы".
Его партнершей в картине стала жена режиссера восходящая звезда советского кино Марина Ладынина. Когда фильм "Трактористы" в 1939 году вышел на экраны страны, его ждал небывалый зрительский успех. Песни "Три танкиста", "Здравствуй, милая моя" и "Броня крепка, и танки наши быстры" пела вся страна.
Все актеры, исполнявшие главные роли в картине, стали всесоюзными знаменитостями, и в 1941 году все четверо стали лауреатами Сталинской премии. Наибольшая популярность и любовь зрителей достались Николаю Крючкову - его Клим Ярко стал одной из самых популярных личностей в советском довоенном кино. С него брали пример в повседневной жизни миллионы молодых людей.
Однажды даже маршал Катуков однажды поприветствовал Крючкова: "Здравствуйте, товарищ танкист!"
На съемках "Трактористов" Крючков познакомился с юной студенткой ГИТИСа Марией Пастуховой. Они полюбили друг друга, и после окончания работы над картиной поженились. Свадьбу сыграли в новой комнате в одной из коммуналок, куда Крючков перебрался из общежития Трехгорки накануне торжества. Вскоре у молодых родился сын Борис.
После шумного успеха "Трактористов" приглашения сниматься посыпались на Крючкова как из рога изобилия. В 1941 году Крючков снялся в комедии "Свинарка и пастух".
С первых же дней Великой Отечественной войны Крючков стал проситься на фронт, однако военком уговорил его остаться. "Снимаясь в кино, вы принесете Родине не меньше пользы, чем на фронте", - сказал он актеру. Но на фронт Николай Крючков все же попал - в составе фронтовых бригад, выступавших с концертами.
В 1942 году он снимался одновременно в пяти картинах: "Котовский", "Фронт", "Антоша Рыбкин", "Во имя Родины" и "Парень из нашего города". Крючков мог выполнить любую актерскую задачу. Он все делал сам, почти без тренажа, с ходу. Скакал на лошади, работал на тракторе, водил автомобиль и мотоцикл, летал на "кукурузнике", играл на баяне, пел, плясал.
Оттого так солиден "послужной" список травм, о которых он говорил коротко: "Ломал руки и ноги 12 раз, обжигал глаза, потерял зубы, заработал ревматизм".
В 1945 году от актера ушла жена Мария Пастухова. Повод дал сам Николай, который увлекся другой женщиной. Ею была молодая актриса Алла Парфаньяк, с которой Крючков встретился на съемках фильма "Небесный тихоход". В послевоенные годы советский кинематограф переживал не лучшие свои времена, фильмов снималось мало.
Несмотря на это, Крючков не сидел без работы. На экраны выходили фильмы с его участием: "Машина 22-12", "Щедрое лето", "Максимка".
В 1957 году распался и второй брак Крючкова: Алла Парфаньяк ушла от него, забрав с собой сына, и позже стала женой Михаила Ульянова. Оставшись один, актер вскоре переехал в небольшую однокомнатную квартиру в центре Москвы. Туда же он привел и свою третью жену - заслуженного мастера спорта Зою Кочановскую, с которой познакомился в 1959 году во время съемок в фильме "Домой".
После свадьбы им обещали дать новую квартиру, однако въехать в нее молодоженам было не суждено. Рассказывает А.Аршанский: "Мы возвращались из экспедиции в Ленинград, ехали втроем в "газике". В центре города Зоя попросила ее подождать, она хотела купить помаду.
Мы остановились, она перешла улицу, купила губную помаду, когда возвращалась обратно, на наших глазах, в трех метрах от нас, ее сбил военный "Студебеккер". Умерла она у нас с Крючковым на руках.
Крючков после этого с трудом приходил в себя. Его друзья, боясь за него, были рядом. Постепенно боль утихла, а через два года после этого 50-летний актер встретил свою последнюю любовь - на съемках фильма "Капроновые сети" он познакомился с 30-летней ассистенткой режиссера Лидией Николаевной.
В конце 1950-х годов актер сыграл роль Любима Торцова в пьесе Островского "Бедность не порок" в московском Театре-студии киноактера. Эта роль также стала для него важным этапом в творчестве. Несмотря на свою привязанность к театру, с кино Крючков не расстался.
В начале 60-х годов он сыграл в двух комедиях. В 1962 году зрители увидели Николая Крючкова в роли старого слуги Ивана в "Гусарской балладе", а в 1964-м он сыграл роль богача Неуедова в "Женитьбе Бальзаминова".
В 1960-е годы Крючков продолжал сниматься в кино, одновременно работая в нескольких спектаклях Театра-студии киноактера. В 1965 году ему было присвоено звание народного артиста СССР, и любой режиссер почитал за честь для себя пригласить его на роль в своей картине.
На многочисленных всесоюзных кинофестивалях Крючков был почетным членом жюри, часто представлял советское кино за рубежом. В 80-е годы Николай Афанасьевич снимался мало.
Лучшими работами Крючкова послевоенного 30-летия стали роли в фильмах В.Скуйбина "Жестокость" и "Суд", в "Деле Румянцева" Иосифа Хейфица, в телефильме С.Туманова "Гнезда" и в "Осеннем марафоне" Георгия Данелии.
Николай Крючков был необыкновенно популярен как в пору своей молодости, так и в зрелые годы. Незнакомые люди обращались к актеру на "ты", его везде считали своим человеком. Ему нередко приходили письма с адресом: "Москва. Николаю Крючкову". И почти никогда не терялись.
Умер Николай Крючков 13 апреля 1994 года, похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Воспоминания об актере:
– В Великую Отечественную образы, которые воплотил на экране Николай Афанасьевич Крючков, вдохновляли на подвиги маршалов, генералов и простых солдат, – рассуждает актер и режиссер Сергей Никоненко. – Все его работы – настоящая школа любви к Родине.
Для нас, мальчишек послевоенного времени, кинематограф был всем – и нянькой, и воспитателем, и другом. Некоторые фильмы смотрели по 10–15 раз, знали наизусть. Как-то в детстве я увидел Николая Афанасьевича на своем родном Арбате.
По улице шел мой кумир, любимейший артист, сыгравший в картинах «Трактористы», «Парень из нашего города», «Свинарка и пастух», «У самого синего моря». Я не верил своим глазам! Конечно же побежал по другой стороне вперед, перешел и опять двинулся навстречу Крючкову. И так раз, наверное, пять.
Он тогда был в кепке-«букле», которую носил чуть набок. Потом мы встретились с ним через много лет на картине «Сердце не прощает». Тогда и узнал его поближе. Крючков был добрейшей души человек. Думаю, его талант – это обаяние доброты, он весь светился ею.
Знал жизнь с разных сторон, умел понимать и трудные судьбы, и трудные характеры – наверное, это и отличает настоящего художника. В нем не было брезгливости к другому, ему всё хотелось знать про человека.
Менее всего любил говорить о кинопроизводстве – больше о характерах, об интересных и самобытных людях. Когда только познакомились в Ялте, хлебосольный Крючков пригласил всех актеров к себе в гости, «на уху».
Сказал: «Завтра все ко мне» и вдруг поймал мой взгляд – а я тогда был студентом первого курса, посмотрел на меня и добавил, так, что все слышали: «И ты обязательно приходи».
Чтобы не получилось, будто я за ним увязался. За это я ему так сердечно благодарен. Он воспринял меня как коллегу, как равного, хотя я тогда только учился. А еще Крючков был справедливым. Вот вам пример – я, студент, снимаюсь на Ялтинской киностудии, но денег мне не платят. Директор водит за нос и кормит завтраками. И так третий месяц.
Я спросил у Николая Афанасьевича: «Что делать? Отказаться от съемок?» «Не надо! – сказал Крючков. – Это грех большой – отказываться от работы. Она на тебя обидится. Ты на гриме всегда будь самый первый, сколько с вечера ни выпьешь, понял?»
Может, благодаря этому наставлению я и заканчиваю сейчас сниматься в 171-й роли. В общем, научил, как правильно поступить: «Загримируйся, всё отрепетируй в павильоне с режиссером, а как только он скомандует: «Мотор!», ты ему скажи: «Стоп! Деньги на стол». Вот тут тебе все и отдадут».
Нужно было, конечно, набраться нахальства, чтоб так поступить – я тогда еще робкий был. И вот начинаются съемки, режиссер произносит: «Мотор!» А я: «Стоп! Пусть мне зарплату отдадут за три месяца, тогда буду сниматься». Что вы думаете? Через день принесли все деньги.
– Он так любил природу, – продолжает Сергей Никоненко. – Сливался с ней, знал и чувствовал ее. Когда снимался в моей картине недалеко от Селигера, в четыре утра поднимался и шёл ловить рыбу. «Нельзя пропускать зорьку. Пропустишь – день пропал» – объяснял он. Ему нужны были простор, восходы, закаты…
– Мы оба любили рыбачить,– вспоминает о страсти Крючкова актер Олег Анофриев. – Только он был заядлый рыболов, а я так, любитель. Благодаря этому занятию и подружились в Ялте на съемках. Как-то Николай Афанасьевич подошел ко мне и предложил: «Пойдем к пограничникам, попросим шлюпку и посмыкаем ставридку».
Целый день провели за ловлей, а поскольку просто так не будешь сидеть и молчать, разговорились… Позже часто рыбачили вместе. Правда, рыбу Крючков не любил – всю раздавал. Помню, ялтинский улов подарил Лидии Смирновой.
Потрясающая рыбалка была в Финском заливе – с нее мы возвращались, увешанные рыбой с головы до ног.
По мнению коллег, характер у Николая Афанасьевича был очень покладистый – ровный и равноудаленный: компанейский со всеми, он в то же время держал дистанцию.
Крючков принадлежал к генерации людей осторожных, очень не любил разговоров на политические темы. И в то же время хвалился новой машиной, которая у него появилась уже в преклонном возрасте. Мастерски рассказывал байки – но даже самые пикантные истории в его исполнении не были пошлыми. Когда другие пытались их воспроизвести, получалось плоско.
Всевозможными байками обросла и биография самого Крючкова. А в создание некоторых мифов – например, о пристрастии к алкоголю – внес вклад и сам Николай Афанасьевич.
– Когда Крючков угощал коллег ухой, бутылочку с собой, конечно, брали, – рассказывает Сергей Никоненко. – На четверых-пятерых ее выпивали. И Николай Афанасьевич говорил: «Смеюсь я гомерическим смехом, глядя на вас. Бывало, раньше стакан спирта выпьешь под папиросочку – и на работу»
Думаю, это шутка была, в таком состоянии можно только на рыбалку пойти. А он ведь снимался у серьезных режиссеров, которые не потерпели бы пьянства на работе.
– В конце 60-х Крючков уже не употреблял, – продолжает тему Анофриев, – хотя тогда в компаниях и бытовала фраза: «Пьем всё, что льётся». Я как-то спросил, почему он бросил. Николай Афанасьевич ответил: «Утром было тяжко, встал, открыл холодильник, там стоит бутылочка, холодная, запотевшая, посмотрел на нее, сказал: «Всё!» и дверцу захлопнул».
Для дочери Крючкова (от последнего брака) Эльвиры отец навсегда остался эталоном настоящего мужчины.
– Любая женщина могла только мечтать о таком спутнике жизни. Он был сильный, мужественный, добытчик. Мама работала ассистентом режиссера на «Мосфильме», потом – в монтажной, но в какой-то момент папа попросил ее оставить работу: «Нужно, чтобы в доме было чисто, уютно, всегда имелись свежее белье и домашняя еда. Ни одна женщина совмещать всё это с работой не сможет».
Он делал всё, чтобы мы ни в чем не знали нужды. После всех своих предыдущих браков папа хотел стабильности. Мы очень долго жили сначала в однокомнатной хрущевке, потом в «двушке». Ничем не выделялись среди соседей, со всеми дружили.
Как-то к нам пришла женщина-инвалид, которая потеряла деньги на билет до дома – и папа дал ей денег. Он жил по принципу: если человек позвонил в дверь – значит, надо его выслушать.
Он был тонкой художественной натурой. Прекрасно рисовал – в юности работал гравёром- накатчиком на Трёхгорной мануфактуре. Папа был левшой и поэтому не мог писать перьевой ручкой. Рисовал и писал карандашом. У него было потрясающее чувство цвета – он изображал целые картины, и отличный вкус – разбирался в галстуках, любил хорошие костюмы.
У нас в доме всегда было много животных, особенно канареек: папе нравилось, как поют эти птицы, он стремился воспитать голосистого кенаря, а чтобы тот лучше пел, к нему подселяли самочек. Отец покупал кассеты с записью курского соловья, и три-четыре колена наш кенарь выдавал.
Папа был настоящий человек, положительный и цельный - не только в кино, но и в жизни. Благодаря ему я знаю, каким должен быть мужчина.
Актер умер в 83 года. Незадолго до смерти Крючков получил премию «Ника» – за «Честь и достоинство».
Оценили 3 человека
5 кармы