Самое любопытное в угрозах Дональда Трампа не то, что они высказаны. Появление угроз, причем личностного характера было совершенно запрограммировано всей логикой поведения Трампа. Он предложил Москве «сделку» на условиях (признание Крыма де-юре, других регионов в неясной правовой форме), которые считал большим одолжением Москве. Так же считает и часть вменяемого американского политикума, которая в действительности невелика. Большая часть американской элиты не приняла бы и такой вариант. А мы это «одолжение» отвергли.
Самое любопытное, что в России на угрозы Трампа никто не прореагировал призывом срочно пойти на компромисс с Вашингтоном. Было одно «касание черты» на одной из главных медийных платформ «партии мира», но не «заступ». Это показатель того, как изменилась ситуация в России.
А еще мы не признали за Трампом право «решающего голоса». Таких стран, вообще-то, кроме нас, всего полторы. Одна – Китай. Нормально ли для американцев, что они вынуждены вести переговоры с Пекином как бы на равных? На самом деле, не совсем. США ошибочно исходят из того, что возможности эскалации в переговорах есть только у них. И «намек на проход» авианосной группы в Южно-Китайском море – про это. Ещё «половинка» страны - Иран, который колеблется. В Тегеране понимают рационально, что США уже не безусловный гегемон, но пока не могут отказаться от прежних иллюзий. Все остальные (даже крупные) игроки признали Трампа «главным». Включая Урсулу фон дер Ляйен. Мы же не просто публично объяснили Трампу, что его вариант «сделки» нам не подходит, но и задали очень логичный и простой вопрос: а есть ли у него мандат от всего Запада? И оказалось, что предъявить его он не может. Так что, коллеги, эмоциональные угрозы Трампа вполне понятны.
Как ни странно, я вполне верю в комментарий Госдепа о том, что истеричные высказывания Трампа – это не разочарование, а реакция «честного человека». Обращу внимание, как технично отмежевывается Рубио от Трампа и его команды.
Но помимо личностного фактора есть еще и ощущаемый Трампом геополитический цейтнот. Он оказался в очень чувствительной ситуации одновременного нарастания двух воронок эскалации: на Украине и на Ближнем Востоке. И ни одну из них он не контролирует.
Скажу несколько слов про это в частном канале. (см. ниже)
Как отражение среднесрочных тенденций метания Трампа менее любопытны, нежели заявление президента Словении Наташи Пирц-Мусар о том, что некие силы в Евросоюзе были бы не против возобновить контакты с Москвой.
Тут разделим ситуацию на несколько уровней. Первый уровень вполне явный. Ситуация для Брюсселя действительно складывается непростая: при продолжении нынешней радикальной непримиримой линии Евросоюз рискует выпасть не только из всех основных переговорных трэков, но и из геополитических и геоэкономических реалий, которые сформируются в итоге. Брюссель оказался в роли евроатлантической «партии войны», но с явно недостаточной ресурсной базой.
Уровень второй. Какие бы намеки не делались в адрес Москвы, отказаться от политической русофобии Брюссель не может. «Украина - анти-Россия» остается главным геополитическим проектом ЕС. Опираясь на него, евробюрократия ведет небезуспешное противоборство с Д.Трампом и «отжимает» дополнительные полномочия у национальных правительств, сохраняющих пока приоритет в сфере внешней и военной политики.
Но есть нюанс: окончательно отрезали себе путь к диалогу с Москвой только лидеры «банды четырех» (Макрон, Стармер, Туск и Мерц) и нынешний состав Еврокомиссии. И если ЕК во главе с фон дер Ляйен уйдет в политическое небытие (например, в результате аппаратных игр в борьбу с коррупцией), то ситуация может измениться. Это будут все те же евробюрократы и их кукловоды, но проводящие более гибкую политику в противостоянии с крупнейшим европейским странам, хотя антироссийская политика ЕС в целом вряд ли изменится. Я не поверю, что вся Европа просто сошла с ума. Там даже в самые суровые годы оставались умные подлецы. И не только в Лондоне.
Ну и обещанное (из закрытого канала).
Если совсем упрощать складывающуюся картину, то главный вопрос сейчас очень простой: что произойдет раньше, критическое обострение на Ближнем Востоке, запускающее полноценную «воронку кризиса», или менее критическое, но почти неизбежное обострение в зоне СВО?
Логика, думаю, очень несложная: Лондону нужно обострение на Ближнем Востоке, потому что потенциальный финансовый эффект (бегство капитала) полностью уйдет в британские финансовые системы (как «серые», так и относительно легальные).
Проблема в том, что после конфликта придется восстанавливать сетку почти заново, особенно если нестабильность затронет Иорданию. Хотя в случае выхода ситуации на полное переформатирование региона это это уже не будет настолько чувствительно.
Обострение в Европе сейчас нужно всем, кроме Лондона. Он, конечно, довольно плотно контролирует проект «Украина- Зеленский», но при эскалации конфликта до уровня «большой европейской войны» окажется «младшим партнером» в «коалиции желающих», поскольку не обладает ресурсами для ведения именно такой войны. Тем более, что ситуация серьезного военного обострения с материальной точки зрения будет обеспечиваться через форсированно созданный «оборонный фонд», на который Лондон иметь влияния не будет. У меня складывается впечатление, что Лондону вообще более интересен был бы масштабный финансовый кризис с центром в европейской финансовой системе до того, как обваливать Европу. И думаю, Лондон отметил, что в Москве назначили именно Британию «главным противником», в отношении которого реально возможно применение военно¬силовых средство. Пока они в это не верят, но уже сомневаются в том, что бить по Лондону не будут ни при каких обстоятельствах.
Важно отметить следующее: оба варианта направлены против Трампа, даже несмотря на явную попытку примирения Трампа и Брюсселя. И оба могут создать риски безопасности для американских объектов и войск в регионах. Объективно возможности противодействовать развитию нестабильности у Трампа больше в Европе. Но там он сталкивается с наиболее противоречивым «клубком» интересов, причем не столько среди партнеров-конкурентов, но и внутри США, даже внутри его команды. Так что дилемма возникает очень непростая. Но главное не это, главное то, что категорически возрастает риск неконтролируемого развития ситуации, что в Европе, что на Ближнем Востоке.
А теперь - видеофрагмент.
Оценили 85 человек
109 кармы