Убийство производства России.

   Владимир Николаевич Боглаев, директор Череповецкого литейно-механического завода.

   В России все объемные рынки заняты дешевым китайским продуктом, а вся технологическая продукция, это Европа или Америка. Соответственно для российского производителя остались только небольшие сегменты рынка. Средняя зарплата на заводе порядка 40 тысяч. Хороший станочник получает больше хорошего инженера, это ситуация последних четырех лет. Сегодня все сложнее найти хорошего станочника, хотя и с инженерами сейчас тоже проблема.

   Факт сохранения машиностроительного завода в современной России, что в принципе не должно было случиться, можно рассматривать как социальную нагрузку. За последние десять лет завод не дал и ста миллионов прибыли, то есть с точки зрения предпринимателя это конечно нонсенс. Но за эти десять лет за заводе было выплачено зарплаты более трех с половиной миллиардов рублей. За это же время заводом было выплачено налогов без малого четыре миллиарда рублей. Банкам за услуги заплачено почти полтора миллиарда рублей. При этом если сложить все выплаченные проценты, то они превосходят объемы тела кредитов. Ежегодно мы покупаем продукции у малого и среднего бизнеса на сумму до четырехсот миллионов рублей.

   В России работать на машиностроительном заводе невыгодно. Потому что платить нормальные деньги не получается. Вы увидели полную раскладку и увидели, что все держится на минимуме, малейший срыв в цепочке и предприятие уходит в минус. После чего возникают серьезные проблемы с банками.

   Мы были вынуждены диверсифицироваться от основного заказчика «Северстали» бывшей главным потребителем нашей продукции. В последнее время «сделано в России» за рубежом воспринимается как сделано неумехами, поэтому мы имея совместные предприятия с тем же Израилем ставим клеймо «сделано в Израиле», хотя это продукция на сто процентов сделана нами. Многое у нас покупают из Германии, а потом под своими брендами перепродают дальше.

   Когда Китай начал бороться с короновирусом, а рубль скакнул в верх, то российский производитель автомобилей КАМАЗ перешел на трехдневку. Отсюда возникает вопрос: мы действительно независимая и локализованная экономика? И вообще, если Китая не будет мы КАМАЗы делать сможем или нет? И это ситуация приведена для примера, она ведь повсеместна. Кстати, в России в последнее время появилось много подшипниковых заводов. Казалось бы, это здорово. Но и тут вопрос: откуда заводы, если в России не выпускают подшипниковую сталь? На что специалисты говорят, что сегодня выпуск килограмма подшипниковой стали в России, стоит дороже чем килограмм подшипников, сделанных из этой стали. Это происходит от того, что на этих заводах осуществляется только сборка подшипников, а обоймы и так далее, все поставляется из Китая. Из этого следует, что если у вас меньше ликвидности тем хуже качество закупаемой вами продукции. Не может быть качественной технологической продукции при падении курса вашей валюты.

   Возьмем завод, у него есть миллион рублей в обороте, производственный цикл на нем 180 дней. Товарного продукта за год вы можете сделать на два миллиона рублей. Тут приходит налоговая инспекция и говорит так как у нас при сохранении объемов производства собираемость налогов увеличилась на 35%, таким образом у вас вместо миллиона рублей в обороте осталось, условно говоря, полмиллиона рублей. Но тогда за год вы сделаете на два миллиона рублей, а один. Вдобавок, из-за того, что косвенные издержки у вас остались на прежнем уровне уровень вашей конкурентоспособности упал. Вам для того чтобы удержаться на рынке нужно делать продукции на первоначальные два миллиона рублей. А как это сделать? Это означает, что вам за год нужно сделать не два оборота, а четыре. Это не возможно сделать, если вы соблюдаете технологическую дисциплину. Тогда вы просто-напросто не занимаетесь сложной продукцией с циклом 180 дней, переходите на дешевый импорт деталей и продолжаете делать продукции на два миллиона рублей имея в оборотке не миллион, а полмиллиона рублей. Отсюда вывод: при изъятии оборотных средств и ресурсов не может повышаться локализация и технологический передел.

   Для того чтобы у вас развивалось высокотехнологическое производство вы должны поставить таможенные барьеры и стимулировать покупку отечественного продукта на своей территории.

   Прав был Сталин, когда говорил, что нам нужно производить средства производства, без этого не бывает технологической независимости.

   По зарплате. Допустим рабочий получил 1000 рублей из неё он сам заплатил 130 рублей подоходного налога. Завод на эту тысячу отчисляет государству 350 рублей. Итого в фонде заработной платы должно быть 1350 рублей. Но заработная плата один из видов добавленной стоимости и рано или поздно, если вы не ловчите, то вам её придется заплатить, т.е. очень приблизительно, чтобы легче считать 250 рублей. Итого в фонде вам необходимо иметь 1 600 рублей. Таким образом, чтобы человек на руки получил 870 рублей, завод должен иметь 1 600рублей из которых 600 уходит государству. Другими словами, низкие налоги в России, это иллюзия.

   Но главная беда для высокотехнологического производителя не в этом. При высоких ставках кредита быстро оборачиваемое производство всегда перетащит ресурс от высокотехнологичного производства. Самолет, например, строят два года. Поэтому налоги с технологических производств должны взыматься по другой схеме чем, например, налоги с сырьевиков и торговли.