Моё осталось там

         Удалось. Мне всё-же повезло получить разрешение вернуться, хотя второй раз это практически невозможно. Поэтому никогда. Никогда больше из моих уст не прозвучит «Контракт семь-семьсот девятнадцать, вызовите системного атташе».

Когда был здесь в ознакомительной, помню, хоть и нравилось, но смущала какая-то очень уж ненастоящесть, как бы лоск какой-то излишний.

Автобус наш с крупной надписью «Интурист». Вроде, заводы, вроде лозунги «Партия – наш рулевой»! «Боритесь за город высокой культуры!». Галдящие на пешеходном переходе детсадовцы, держащие друг друга за ручку. Воспитательницы, флажки. Регулировщики в «стаканах», пригородный совхоз с весёлыми доярками и трактористом с промасленной тряпкой в руках, аккуратно засеянные бескрайние поля. Но ни облезлых стен, ни загаженных подворотен на задворках.

Нет, всё гладко. Порядок. Ни битого стекла, ни заборов с надписями, ни вечерних очередей в магазинах. Ну, ведь помню, - на самом деле как-то не так было, переусердствовали они тут. Явно.

Алкашей даже нет! Чистенькие музеи, вымытый поутру асфальт, «Летайте самолётами Аэрофлота!». И оркестр вечером в парке. Вальс. А потом «ВИА». Но, в общем, всем понравилось. Как будто, - то же самое, но без тогдашних бросающихся в глаза недостатков, без минусов.

После этой ознакомительной потом съездил ещё в Викторианскую Англию. Давно хотел, тоже понравилось, но не моё. Решил всё-таки в СССР семидесятых. Купил въезд по контракту и прожил здесь больше года. Языкового барьера нет, профессия в кармане, работаю себе.

Утром, - к станку, вечером, - домой. Программа «Время». По субботам – Международная панорама, дача, баня. Личное налаживается. В Воскресенье, - клуб кинопутешествий. Комнату дали от завода. Высоцкий.

Решил подавать на гражданство, но знакомства подвели, как это обычно бывает. Пригласили к Федоскиным на свадьбу, у них дочь замуж выходила за парня из второго цеха. А вся их семья за пределами резервации не бывала никогда, они же местные.

Узнали, что я по контракту здесь, и давай расспрашивать, что к чему, - им-то интересно, как там, в остальном мире. Мне б отшутиться, так нет, - сдуру давай рассказывать, не предполагал, что и на свадьбе есть кто из комитета.

Трепло… Как всё оно начиналось с нежелания разных людей жить в жёстко определённых по факту рождения рамках. Что пока не появились косплей-резервации, у человека никакого выбора, что его окружает. Ведь, кому по душе широкополые шляпы, кареты, кому колхоз. А кому гитлеровская Германия.

Растрепался обо всём! Как косплей-сообщества выкупали земли, как писали коллективные договоры с локальными законами, как образовалась Система Самостоятельных Резерваций, в которых по законам определённых мест и эпох жили косплей-граждане по рождению и приезжие по контракту, и как страны лишились права влезать в дела ССР на своей территории.

Слушали все очень внимательно, переглядывались, вопросы задавали что где как. А когда вышли перекурить, меня отозвала в сторонку улыбчивая кареглазая девушка в ситцевом самошитом платьишке.

- Простите, - говорит, - но Вы сами виноваты, знаете же, что рассказывать о жизни вовне могут только строго определённые лица и органы. Извините.

Это последнее «извините» слышалось мне уже сквозь эфирный сон, и чувство, что куда-то еду по вечернему городу в закрытой машине. Как въезжали в спецприёмник, уже не помню, а когда очнулся, понял, что немолодой доктор колет мне в руку какую-то ерунду.

- Где я?

- В клинике, успокойтесь, всё хорошо.

- Отпустите меня, прошу… Я плохо себя чувствую…

- Как же, любезный, мы Вас отпустим, если Вы себя плохо чувствуете?

И укол. И снова забытьё. Если прикинуть, сколько мне там пришлось проваляться, выходило, что никак не меньше двух-трёх суток.

И хрен бы его знает, чем бы кончилось, если бы в один из редких ясных моментов, я, наконец, не выдавил из себя: «Контракт семь – семьсот девятнадцать, требую вызвать атташе».

Вызвали, как положено, системного атташе, запустили процедуру завершения по нарушению контракта. Всё! Комиссия, самолёт, отель в большом мире.

И опять вокруг брокеры, биржи, навязчивая реклама ненужного, экономические подъёмы и кризисы. После того, - оказаться здесь! Среди войн, террористов, сексуальных большинств и меньшинств. Среди гаджетов, феминисток, милиардеров и нищебродов. Среди подлых, но успешных, среди бескорыстных и позабытых.

А это не моё. Моё осталось там. Где пенсионеры во дворе за домино. Там, где звонить надо идти на почту или к соседям. Там, где на всю пятиэтажку четыре личных автомобиля, которые весь дом знает наизусть. Где ветераны учат молодую смену. Где песня года, где совместные выезды по грибы, где армия бдит, и где человек человеку друг, товарищ и брат.