Мёртвая вода позднесоветской культуры

Сначала об очень личном. Совершенно случайно обнаружил страшное: подвержен, граждане. И здорово подвержен! А считал себя таким уравновешенным, стойким, таким, панимаш, «адекватным». Досадно.

Иллюзия пала от сущего пустяка. Мельком глянул коротенький видеорепортаж то ли из Италии, то ли из Испании. Ни о чём. О митинге феминисток.

Ни перевода, ни пояснений, съёмка на телефон. Толпа скандирующих чего-то вразнобой дам с плакатами-транспарантами на проспекте. Движение парализовано, разных мастей участницы занимают всё экранное пространство. Сплошь недовольный окружающим «бодипозитив».

Тут, на беду какой-то мужичонка с мотоциклом решает всё-же двинуть куда торопился до пересечения с этим мероприятием. Он глушит мотор, спешивается, и, с извинениями, ведя в руках своего железного коня, пытается преодолеть поперёк феминистский поток, где более-менее посвободней. Голова далеко, хвост процессии – ещё дальше. Серёдка. Никого не трогает, потихоньку перебредает на ту сторону перекрёстка.

Митингующие начинают препятствовать. Не желают пускать, поскольку чего они тут вышли показывать, - оно, понятно, гораздо важней, чем потребность какого-то там дядьки куда-то доехать. Тянут за одежду, упираются в мотоцикл, пинают его, чего-то кричат. В конце концов, несколько тёток скопом заваливают мотоцикл на проезжую часть, оторвав его от владельца.

Мужик в мотоциклетной каске, до этого настроенный весьма мирно, отталкивает вцепившихся в него феминисток, они отпускаться не хотят. Он начинает их бить. Кулаками, сразмаху, распаляясь. Кто-то падает. На него кидается ширококостная дама, охватив по локтям сзади, со сторон наседают её подруги, мотоциклист вдруг выворачивается лицом к ней, чуть приседает, хватает в свою очередь её, умудряется поднять и по-борцовски жёстко бросить на асфальт…

Не досмотрел. Вдруг до меня дошло, что происходит странное! За полминуты, пока глядел материал, пульс мой ускорился настолько резко, что застучало в висках, изменилось дыхание, как будто в феминистской толпе пришлось дрыгаться мне, а не тому пареньку.

Неясно даже, настоящий тот коротенький ролик, или постановка, где он, актёры или реально... Но без медикаментов, без нагрузок, без угроз, под его воздействием физиологические параметры моего организма удивительно изменились, не говоря уж о состоянии психологическом.

Оказывается, граждане, про сильное влияние на нас того, чего мы смотрим, слушаем - это вовсе не пустые слова. Слух и зрение человека, отданные какой-то повестке даже на минуты, способны формировать (и формируют!) самочувствие, стремления, поведение. Прямо.

Кстати, задолго до появления нынешних технологий всё это очень верно подметил не кто иной, как Владимир Ильич. Ленин, урождённый Ульянов. Что ни говори, а как политтехнолог он реально был крайне талантлив, цепко уловил важность как можно более широкой многосторонней пропаганды. Захватить. Погрузить в свою повестку аудиторию через все физиологически доступные каналы воздействия!

Ленинские подчинённые шли в массу, агитировали в групповых и индивидуальных беседах, раздавали листовки, печать. Их было много. Пропагандистов готовили, отбирали лучших. И результат был! На деле. Им удалось взять власть, а затем в очень непростой обстановке на начальном этапе её удержать.

Сразу за этим помните что? – Пропаганда у них не затихает, а наоборот, развёртывается ещё шире. Вырвать публику из привычного круга восприятия, погрузить в свою повестку! В свои цели! Плюс обязательная борьба с носителями чужого «контента», запрещение противоречащих газет, агрессивное богоборчество, поскольку церковь всё ещё авторитет для большой части общества.

Митинги, агит.поезда, поэты, плакаты! Если большевицкий патруль - то «в белом венчике из роз впереди Иисус Христос», если набор в Красную армию – то «если были б все как вы ротозеи, что б осталось от Москвы, от Расеи», если плакат – то ярко, броско «Все на борьбу с Деникиным». Держащиеся в мозгу формулировки. Не для галочки, а «весомо, грубо, зримо», с намерением донести.

И, кстати говоря, - «Из всех искусств для нас важнейшим является кино!» Нарком Луначарский в январском письме Болтянскому подробно рассказывает как Ильич требовал через фильмы двигать в народ конструктивную, правильно настраивающую повестку. Как можно шире, а лучше непрерывно. Не давая при этом спуску безнравственности.

Ещё известна работа тов. Ульянова (Ленина) «О партийности в искусстве». Странно, правда? Нет, чтоб сказал «Пусть расцветают все цветы». Или, допустим: «Мы будем всех художников без разбору кормить-поить, а они пусть делают чего им в голову взбредёт». Почему-то наоборот. Установка своих акцентов, приоритетов. И меры.

И сразу же после «победы Пролетарской Революции» ребята берутся за дело весьма серьёзно. Несмотря на голоды-дефициты двадцатых, несмотря на НЭП, государство практически в каждой деревне открывает курсы ЛикБеза (это сокращённо «Ликвидация Безграмотности»), на местах оборудуется огромная сеть клубов. Запускается кинопрокат.

В народ широко даётся пропагандистская повестка с ясным любому смыслом: «Радуйтесь люди! Мы наконец-то теперь живём в Эре Справедливости и Счастья, это наше завоевание, и мы готовы биться, чтоб его отстоять!!!» Мы не рабы, и так далее. Сразу выходят несколько фильмов именно под воспитание ненависти к «тёмному прошлому», поддержанию боевого духа в борьбе за «дело революции». Это было актуально.

«Стачка», «Конец Санкт-Петербурга», «Мятеж» и другие - это фильмы тех лет, когда от октябрьского переворота прошло всего ничего. На весь мир гремит «Броненосец Потёмкин» Эйзенштейна.

В народ даются песни «Как родная меня мать провожала», «Дан приказ ему на запад», «Шёл отряд по берегу», «По долинам и по взгорьям», «Смело мы в бой пойдём». Активные, напористые, зовущие вперёд. Никаких соплей. «Окна РОСТА», специализированная детская литература. А другое – НЕ даётся.

Это всё, конечно, недемократично. Нету в этом демократии. Демократия была при царе, при Николае Втором. Государство абсолютно не занималось формированием про-государственной повестки как-то специально, пустив всё на самотёк. «Художники сами нарисуют, поэты сами напишут, народ сам выберет чего ему по душе».

В итоге ни одной широко-популярной дореволюционной песни кроме, пожалуй, шаляпинской «Дубинушки» и полудепрессивного романсового ряда про обязательно смертельно-несчастную любовь до нас не дошло. Никакого позитива вообще! Что, неужели всё было настолько ужасно? Как влияла такая ситуация с культурой на общепсихологический фон в большой стране? Говорят, весьма когда-то мощной. Или не влияло вовсе?

Может быть и нет. Никакой связи с последующим вскорости развалом империи и убийством без суда и следствия её бывшего царя вместе с семьёй. А, кстати говоря, большевики с вот такой вот своей пропагандой для вот такой вот тогдашней аудитории - они свою власть сохранили. Просто факт.

Наступают тридцатые. Основные угрозы новой власти побеждены, и снимается больше полусотни фильмов уже в полностью мирно-оптимистическом ключе. «Волга-Волга», «Весёлые ребята», «Вратарь», «Цирк», «Дети капитана Гранта», «Пятнадцатилетний капитан» - подлинные шедевры, которые мы до сих пор можем с удовольствием видеть.

На что ориентируют человека они? Какой настрой формируют песни? «Широка страна моя родная», «Сколько песен о Волге пропето», «Легко на сердце от песни весёлой». Песен сотни. Пишутся государственными поэтами и композиторами, за государственный бюджет.

Не только «партийные» и не только «политические» песни, вовсе нет. Много и лирики. О любви. Но и они обязательно позитивные, настраивающие на добрый рабочий лад. «На закате ходит парень», «Услышь меня хорошая», куча других, только ничего похожего на дореволюционное «пойду от любви повешусь или утоплюсь» даже близко нет.

А Утёсов? А Марк Бернес? Везде настрой на почётность защиты Родины, на строительство, на оптимистичное движение вперёд. Для того, чтобы понять, ощутить всё это, - не нужно никаких современных искусствоведов. Хитро выделанных с вечно презрительным выражением лица и заднеприводными манерами, кого нынче в эфирах лопатой ГРеби. Посыл ясен любому зрителю без доп.разъяснений. Государственная, очень масштабная и мощная работа.

А было ли в народе и что-то «самопроизвольное» популярно? Может быть. Но ясно, что в очень ограниченном кругу и мало. А подавляющее большинство слушали и пели то, чего видели и что слышали повседневно в кинопрокате и радиоэфире.

Помог сформированный такими песнями настрой нашему народу выстоять и победить в самой страшной в истории человечества мировой войне, или нет? Некоторые говорят, - «ерунда, это вещи не связанные, тут фактор чисто экономический, Сталин так развил хозяйство, что…».

Угу, в Первой Мировой, к которой наш народ подошёл на базе унылой замогильщины «Серебряного века в искусстве», экономический фактор нам победить почему-то не помог. Хотя по предвоенному российскому 1913 году ориентировали все достижения соц.хозяйства ещё лет пятьдесят. А вот во Второй мировой, видишь ли, - «экономический».

Но, кстати, и экономика – это тоже следствие настроя. Профукаешь любое богатство без верного направления в мозгах, и будучи здоровяком, ничего путного сделать не сможешь без царя в голове. Это факт. А настрой нашего народа позволил вынести тяжесть испытаний, всё преодолеть, и выйти победителем.

Военные, послевоенные фильмы, - целое созвездие киношедевров с включением прекрасных, запоминающихся песен. Тоже настраивающих на активность, позитив, жизнь. «В шесть часов вечера после войны» со знаменитой «Артиллеристы, Сталин дал приказ», «Небесный тихоход» и «Первым делом самолёты», «Весна» с его «Товарищ, товарищ, в труде и в бою» и «Журчат ручьи», «Первая перчатка» с «Закаляйся если хочешь быть здоров», «Золушка» и «Встаньте дети встаньте в круг». «Я люблю тебя, жизнь!» Десятки.

Да, после Победы закономерный широкий поток в искусстве заняла скорбь по утратам в Великой Отечественной. Фильмы, монументальные книги, стихи, графика. Тогда, наряду с песнями, настраивающими на дело, на движение вперёд уже появились по содержанию чётко «гробовые». Тем не менее мощные, талантливейшие, типа «Враги сожгли родную хату». Но такого рода песен было очень немного. А в основном, и песни и фильмы говорили о вечной памяти подвигам, говорили о единстве, о товарищеском братском плече, о готовности биться до конца. «Судьба Человека», «Журавли», «Земля и люди», «Баллада о Солдате».

Пятидесятые тоже пронизаны оптимистической жилой в песенном и кинематографическом искусстве. «Высота», «Карнавал», «Двенадцатая ночь, «Верные друзья», «Весна на заречной улице», «Дело Румянцева», «Старик Хоттабыч». Жить хочется после их просмотра. За год государством выпускалось в прокат до сотни кинолент. Песни «Не кочегары мы не плотники», «Я встретил девушку», «Пять минут»,

Да, как модно потом стало говорить: «В СССР лакировали действительность». Показывать старались не всегда всё как есть, но обязательно КАК НАДО. Отрицательными героями были разные обормоты и подлецы, а положительными те, кто гадость стремился отбросить и вырваться к чему-то светлому, чистому. Хотя, конечно, вокруг-то оно несколько посложней…

Да, посложней. Но как оно что бывает, - каждый видит это прямо вокруг себя. А к чему идти?! Должно быть как? Это кто будет настойчиво говорить человеку? Государство, или кто-то совершенно другой с не всегда понятными целями?

К тому же, всей сложности окружающего мира ухватить мы не сможем всё равно, поскольку сами, по сути своей, ограничены. Ну, не совершенен человек! Но глядя, слушая, аудитория хотя бы понимает чего не годится, что порицаемо, а что вполне хорошо. Сам факт такого выпущенного государством кинофильма подсознательно для отдельного человека уже немало даёт понять.

Но времена меняются. Не мгновенно, потихонечку всё больший и больший сегмент в музыкальной и кинематографической массе заняли материалы без явного конструктивного вектора. Просто развлекайтесь!

Отличные с музыкальной точки зрения, запоминающися. Лирические, но уже совершенно другого плана. Красивые, популярные. О чём, например, песни в прекрасных комедиях Гайдая? «Косят зайцы траву», «Если б я был султан», «Весь покрытый зеленью».

Но всё ещё хотя бы вперемешку с «Есть одна у лётчика мечта», «Огромное небо», «Хотят ли русские войны», «Идёт солдат по городу». Процент настраивающего на дело смыслового позитива в общем потоке падает. Но всё-таки ещё летим в космос, поднимаем Целину, берёмся строить БАМ.

Но уже есть такое очень яркое явление начала шестидесятых, как «Стиляги». Ребята как бы (!) самопроизвольно заразившиеся Прекрасным Западным Образом жизни. Полуподпольные встречи с танцами, особый «Западный» прикид. Не просто нестандартный, чтоб как бы выделиться, нет. Паранжи и хитонов там не наблюдалось. Именно как бы Западный.

Почвой такой движухи стали тогда редкие иностранные фильмы, отобранные для показов в стране, цветные, яркие, а так же музыка, транслируемая из-за рубежа по радио и кустарным способом записываемая. Эдакое полуподпольное стремление К Другой Сверкающей Жизни.

Движение через некоторое время заглохло, но сама тенденция вошла в неформальную моду. Особенно в городской среде и у «продвинутой молодёжи». Деток номенклатуры, само собой.

Сейчас многие говорят, что всё это было не самопроизвольным явлением, а продуманным обеспеченным врагами страны проектом. Не утверждаю ни первого ни второго, но что государство противодействовало такому явлению очень слабо, формально, «для галочки» - это 100%.

Внешнее, напоказ и для отчёта ещё при Брежневе уже заметно отошло от реально популярного в молодёжной среде. К середине семидесятых годов и эстрада и кино-телеэкраны были более чем на половину насыщены если лирикой, - то унылой типа «Там где клён шумит», или «Я к тебе не подойду», «Арлекин я видно неплохой».

Отличные песни! Мелодия, слова талантливые. Но грусть в них уже не имеет выхода к свету. Только на саму себя и ориентирует.

Ну, разве что вешаться не призывает. А так…

Хотя, есть ещё и «Не расстанусь с комсомолом», и «Идёт солдат по городу», и «Червона рута», «Я ты он она вместе целая страна». Имеет место. Но вот под это уже никто не танцует.

На танцах (так в те годы называли будущие дискотеки) шпарят далеко не про комсомол, а «Поспели вишни в саду у Дяди Вани», «Белый теплоход», «Папа подари мне куклу». Всё. За какие-то пятнадцать лет ушли вдаль и вальсы и кадрили и полечки. Но хотя бы танцуют ещё в основном под русское. И даже в большинстве – под собственные местные ВИА, а не «фанеру».

За следующее десятилетие окончательно ушло и это. Везде магнитофон. Включённая на дискотеке русская, даже и весьма зажигательная мелодия уже вызывает только свист и оттопыренные губы тёртых завсегдатаев. К горбачёвским временам пришли к тому, что в общественном нашем мнении всё местное стало синонимом «отстоя», а всё западное – СуперИдеалом.

В эстраде на любовь к Родине, на почётность честного труда, на единство народа нашего – не стало не то, что какой-то чёткой линии, а ВООБЩЕ НИКАКОГО намёка.

Фильмография – сплошной «честный рассказ» о полной окружающей безнадёге. Валом попёрло киноочернение тутошней окружающей действительности. «Убить дракона», «Авария-дочь мента», «Беспредел», «Курьер», «Маленькая Вера», «Интердевочка». Причём, - отличные, прекрасно снятые, талантливо сыгранные фильмы. Но полная чернуха. Даже, вроде, комедии, - и то обязательное отсутствие позитива по итогам.

«Америкэн бой забери меня с собой», «Фай-на-на», «Ален Делон не пьёт одеколон». Перемен мы ждём, перемен.

Повлияла ли такая повестка на дальнейшее развитие событий? Никто не встал на защиту СССР, когда его убивали. Никто. Тут же вчерашние ещё «все-как-одиновые» комсомольцы-пионеры разделились на кучу разномастных каст на основе материально-финансового фактора. Почти мгновенно по меркам существования страны.

Прошли ещё годы и годы. Тридцать лет. Под какие фильмы, под какие песни они прошли? Какие мелодии лились из динамиков в транспорте, на дискотеках, на домашних вечеринках? Что внедрялось «в массу» через общедоступные телеканалы, через Интернет. Какие моды, какие стереотипы Правильного Поведения.

И стоит ли удивляться после этого многим вещам, что сейчас по итогам всего этого происходят? Вот вопрос.

И ещё один: можно ли с этим теперь всё-таки хоть что-нибудь сделать?

-- 2024 --