В.Ю. Татур
Рассмотрим в рамках гипотезы об эволюции техноклетки, которую я изложил в статье «Преображение техноклетки» [1], что такое эпигенетическая информация и наследование для техноклетки.
Но сначала напомню, что такое эпигенетическое наследование. Это такое наследование приобретенных признаков, которые обусловлены не мутациями генов, а изменением их активности. Эти приобретенные признаки, т.е. фенотипических изменений, возникают в результате индивидуального развития (онтогенеза)
В указанной статье, я отметил, что на сегодняшний день «общеизвестно 3 механизма эпигенетической, т.е. внешней по отношению к клетке, регуляции жизнедеятельности клетки: геномный (метилирование ДНК), протеомный (модификация гистонов) и транскриптомный (регуляция посредством РНК, в первую очередь микроРНК).» Из этих механизмов наиболее изученных два — метилирование ДНК (присоединение метильной группы к цитозину) и разнообразные химические модификации гистонов - белков, обеспечивающих упаковку ДНК внутри клеточного ядра. В результате гистоны либо уплотняют упаковку ДНК (и тогда активность экспрессии генов снижается), либо, наоборот, делают упаковку менее плотной (что способствует повышению экспрессии генов). То есть от этой упаковки зависят процессы транскрипции и репликации ДНК. Третий механизм сформировался в отдельную научную ветвь — РНК-эпигенетика - изучение эпигенетических процессов, связанных с РНК, в том числе с метилированием информационной РНК.
Первая по-настоящему эпигенетическая в современном понимании гипотеза о роли метилирования в экспрессии генов была предложена в 1969 г. русским биологом Борисом Федоровичем Ванюшиным (член-корреспондент РАН c 22.05.2003).[2] В 1975 году эта гипотеза была подтверждена, когда были открыты ферменты-рестриктазы, которые позволили разрезать либо метилированные, либо неметилированные участки ДНК.
То, что ацетилирование гистонов связано с контролем экспрессии генов, было доказано только в 1996 г. [3]
И совсем недавно, только в 1998 г., при введении двухцепочечной РНК в организм круглого червя Caenorhabditis elegans был описан эффект сайленсинга генов, т.е. способность клетки подавлять экспрессию определенного гена. Это явление получило название РНК-интерференция, определяющую роль в котором играют различные классы РНК, выступающие в роли маяков для других белков, модифицирующих ДНК. [4]
За эту работу – «открытие РНК-интерференции — эффекта гашения активности определенных генов» - Крейг Мелло (Craig C. Mello) и Эндрю Файер (Andrew Fire) были удостоены в 2006 г. Нобелевской премии по физиологии и медицине.
Кроме описанных выше механизмов эпигенетической регуляции жизнедеятельности клетки был предсказан второй информационный уровень в молекуле ДНК. Его наличие стали обсуждать еще в середине 90-х. Именно тогда была высказана гипотеза, что второй уровень - это механика молекулы ДНК, т.е. организация ее в пространстве, которая определяет, какие участки ДНК будут доступными для считывания, а значит, структура ДНК определяет какие будут производиться белки. Это означает, что в каждом виде клеток ДНК свернута так, чтобы производились только нужные данному типу клеток белки.
Однако впервые исследования, подтвердившие эту гипотезу, были опубликованы лишь в 2013 г. [5] В статье было заявлено о существовании скрытого вторичного кода, определяющего порядок считывания последовательности основных генетических инструкций, содержащихся в ДНК. Результаты исследования показали, что информация в генетическом коде записана на двух различных языках: первый описывает и регламентирует структуру и количество вырабатываемых клетками белков, второй определяет последовательность выполнения инструкций, управляющих считыванием генов. Конструкции второго языка долгое время были скрыты от внимания ученых, потому что были записаны поверх конструкций первого.
Несколько лет назад представления о втором информационном уровне были подтверждены на виртуальных фрагментах ДНК.[6] Ученые при помощи компьютерного симулятора исследовали способы «упаковки» молекулы при различном расположении механических «сигналов», которые существуют в нуклеосомах. Оказалось, что пространственные характеристики молекулы влияют и на то, как себя проявляют мутации. Также удалось доказать, что генетические мутации, которые, как ранее считалось, влияли только на структуру основного кода генетической последовательности, отражаются и на механической структуре ДНК, что приводит, в конечном итоге, к изменениям в последовательности считывания инструкций по производству белков, изменению типа и количества последних.
Этот второй информационный уровень ДНК был выявлен также в экспериментах на плодовых мушках, в котором было показано, что нарушения в упаковке хромосом в ядре, когда каждая хромосома специфическим образом выравнивается напротив другой, приводит к таким порокам развития, как слепота, замену усиков на конечности, к другим дефектам. То есть компактная форма ДНК определяет, какие гены должны быть активны в дальнейшем, а какие нет.[7]
После выхода более 10 лет назад замечательной обзорной статьи А.В. Маркова «Гены управляют поведением, а поведение — генами»[8] на вопросе о влиянии воспитания на геном и передаче эпигенетических изменений по наследству можно было бы поставить точку, если бы понимание последствий социального влияния человека и человеческое общество стало бы достоянием общественной мысли и практической деятельности.
Приведу некоторые важные экспериментальные данные, описанные в этой статье, которые показывают, как работает механизм передачи полученных с воспитанием навыков будущему поколению:
«Генотип определяет не поведение как таковое, а скорее общее принципы построения нейронных контуров, отвечающих за обработку поступающей информации и принятие решений, причем эти «вычислительные устройства» способны к обучению и постоянно перестраиваются в течение жизни. Отсутствие четкого и однозначного соответствия между генами и поведением вовсе не противоречит тому факту, что определенные мутации могут менять поведение вполне определенным образом.»
«…поведенческий признак, изначально появлявшийся каждый раз заново в результате прижизненного обучения, со временем может стать инстинктивным (врожденным) — изменившееся поведение будет «вписано» в генотип.»
«Взаимоотношения с сородичами могут приводить и к долговременным устойчивым изменениям экспрессии генов в мозге, причем эти изменения могут даже передаваться из поколения в поколение, то есть наследоваться почти совсем «по Ламарку». Данное явление основано на эпигенетических модификациях ДНК, например на метилировании промоторов, что приводит к долговременному изменению экспрессии генов. Было замечено, что если крыса-мать очень заботлива по отношению к своим детям, часто их вылизывает и всячески оберегает, то и ее дочери, скорее всего, будут такими же заботливыми матерями. Думали, что этот признак предопределен генетически и наследуется обычным образом, то есть «записан» в нуклеотидных последовательностях ДНК. Можно было еще предположить культурное наследование — передачу поведенческого признака от родителей к потомкам путем обучения. Однако обе эти версии оказались неверными. В данном случае работает эпигенетический механизм: частые контакты с матерью приводят к метилированию промоторов определенных генов в мозге крысят, в частности генов, кодирующих рецепторы, от которых зависит реакция нейронов на некоторые гормоны (половой гормон эстроген и гормоны стресса — глюкокортикоиды).»
«Гомозиготные рабочие с генотипом BB не терпят, когда в колонии более одной царицы, и поэтому колонии у них маленькие. Гетерозиготные муравьи Bb охотно ухаживают сразу за несколькими самками, и колонии у них получаются большие. У рабочих с разными генотипами сильно различаются уровни экспрессии многих генов в мозге. Оказалось, что если рабочие BB живут в муравейнике, где преобладают рабочие Bb, они идут на поводу у большинства и смиряют свои инстинкты, соглашаясь заботиться о нескольких царицах. При этом рисунок генной экспрессии в мозге у них становится почти таким же, как у рабочих Bb. Но если провести обратный эксперимент, то есть переселить рабочих Bb в муравейник, где преобладает генотип BB, то гости не меняют своих убеждений и не перенимают у хозяев нетерпимость к «лишним» царицам.»
«У млекопитающих окситоцин и вазопрессин вырабатываются нейронами гипоталамуса. У беспозвоночных, не имеющих гипоталамуса, соответствующие пептиды вырабатываются в аналогичных (или гомологичных) нейросекреторных отделах нервной системы. Когда крысам пересадили рыбий ген изотоцина (так называется гомолог окситоцина у рыб), пересаженный ген стал работать у крыс не где-нибудь, а в гипоталамусе. Это значит, что не только сами нейропептиды, но и системы регуляции их экспрессии (включая регуляторные области генов нейропептидов) очень консервативны, то есть сходны по своим функциям и свойствам у весьма далеких друг от друга животных.
У всех изученных животных эти пептиды регулируют общественное и половое поведение, однако конкретные механизмы их действия могут сильно различаться у разных видов.»
«Формирование личных привязанностей (к детям или к мужу), по-видимому, является лишь одним из аспектов (проявлений, реализаций) более общей функции окситоцина — регуляции отношений с сородичами. Например, мыши с отключенным геном окситоцина перестают узнавать сородичей, с которыми ранее встречались. Память и все органы чувств у них при этом работают нормально.»
«Очевидно, нейропептиды не создают тот или иной тип поведения из ничего, а только регулируют уже имеющиеся (генетически обусловленные) поведенческие стереотипы и предрасположенности.»
«Удивительные результаты дало сопоставление индивидуальной изменчивости людей по микросателлитам, расположенным недалеко от гена рецептора V1a, с психологическими и поведенческими различиями. Например, оказалось, что длина микросателлитов коррелирует со временем полового созревания, а также с чертами характера, связанными с общественной жизнью — в том числе с альтруизмом.»
«…. регулируя работу генов …… можно создать новую манеру поведения, которая в норме не свойственна данному виду животных.»
«Таким образом, у самых разных животных — от насекомых до млекопитающих — существуют весьма сложные и иногда во многом похожие друг на друга системы взаимодействий между генами, их экспрессией, эпигенетическими модификациями, работой нервной системы, поведением и общественными отношениями. Такая же картина наблюдается и у человека.»
В свой статье А.В. Марков приводит рисунок из работы [9].
Гены, мозг и социальное поведение связаны сложными отношениями. Эти отношения действуют на трех временных масштабах: (i) на уровне физиологии — влияя на активность мозга (сплошные линии), (ii) на уровне развития организма — через экспрессию генов в мозге и эпигенетические модификации (линия из точек), (iii) на эволюционном уровне — через естественный отбор (пунктирная линия). Направление влияния: розовые стрелки — от социальных отношений к изменению функций мозга и поведения, стрелки цвета морской волны — от генов к социальному поведению. Изображенные животные (сверху по часовой стрелке): зебровая амадина (T. guttata), цихлида (A. burtoni), медоносная пчела (A. mellifera), дрозофила (D. melanogaster), прерийная полёвка (M. ochrogaster), крыса (R. norvegicus), огненный муравей (S. invicta). Курсивом на фотографиях даны названия генов, связанных с тем или иным видом социального взаимодействия. Изображение из статьи Robinson et al.[9]
Точное определение эпигенетики принадлежит выдающемуся английскому биологу, нобелевскому лауреату Питеру Медавару: «Генетика предполагает, а эпигенетика располагает». Сегодня уже очевидно, что главная цель эпигеномов — быстро «запомнить» реакции на окружающую среду, чтобы решения, когда-то принятые организмом, сохранялись как можно дольше. При этом, как пишет немецкий нейрофизиолог, доктор по нейробиологии Петер Шпорк: «Эпигенетические переключатели определяют, какие именно гены клетка в принципе может использовать, а какие — нет. Таким образом эпигеном создает грамматику, структурирующую текст жизни…Геном и белки функционируют как одна огромная библиотека: ДНК содержит тексты, а эпигенетические структуры выполняют функции библиотекарей, каталогов и указателей, распоряжающихся информацией и упорядочивающих ее».[10]
Эпигенетическое наследование техноклетки – это воспитание, когда в процессе индивидуального развития происходит не изменение алгоритмов выживания, связанных с рефлексами и инстинктами, а изменение их активности и иерархической важности.
Воспитание наследственности
Воспитание (самовоспитание) – это формирование иерархии ценностей, подтверждаемой практической деятельность (поступками). Эта иерархия и/или соответствующая ей практическая деятельность влияет на эпигенетический профиль и нейроструктуры мозга воспитуемого так, что между ними существует как бы однозначное соответствие: биохимия тела есть отражение нейроструктур и обратно.
Вот что по поводу воспитания и структур мозга писал С.В. Савельев еще до того, как эпигенетика заявила о себе как самостоятельная наука, раскрывающая молекулярные механизмы связи экспрессии генов и структур мозга.
«Воспитание, обучение имеют важное, в некоторых случаях преобладающее значение в формировании личности, но генетически обусловленная структура мозга играет часто решающую – стимулирующую либо ограничительную – роль в окончательном становлении неповторимого комплекса способностей, склонностей, индивидуальных особенностей человека. Степень выраженности той или иной макроструктуры коры мозга, того или иного поля, тесно связанного с функциями организма, определяет одаренность человека в какой-либо области (областях).»[11]
Воспитание наследственности – это создание эпигенетического профиля, который соответствует своим, исторически определенным, правилам поведения, закрепляемым практической деятельностью (поступками).
До недавнего времени считалось, что сформированные в детстве и юности нейроструктуры остаются неизменными в течение оставшейся жизни. Однако, в 1998 году Фред Гейдж и Петер Эрикссон объявили [12], что вопреки существующих догм, человеческий мозг производит новые нервные клетки во взрослом возрасте. Эта публикация явилась решающей для переосмысления процесса нейрогенеза в головном мозге
Через год, в 1999 г., в журнале Science было опубликовано исследование [13] сотрудников факультета психологии Принстонского университета, в котором было окончательно доказано, что мозг высших приматов продуцирует новые нейроны по нескольку тысяч в день на протяжении всей жизни.
После открытия нейропластичности мозга стало очевидно, что воспитанием и самовоспитанием можно заниматься всю жизнь, поскольку в течение всей жизни мозг продолжает расти и изменяться.
Вот что пишет в своей книге «Разум. Что значит быть человеком» известный психиатр и психотерапевт Дэниел Сигел: «Мозг продолжает расти в течение всей жизни. Да, есть важные ранние периоды роста, когда он уязвим и для здорового развития нуждается в определенных входящих сигналах, но с окончанием детства и подросткового возраста рост не останавливается. Есть четыре основных способа долгосрочных изменений мозга под влиянием опыта, активирующего разряды в нейронах. Эти разряды ведут к временным, недолгим химическим ассоциациям нейронов, обеспечивая немедленную или краткосрочную память. Но долгосрочные изменения структуры мозга случаются и во взрослом возрасте. К ним относятся: 1) образование новых нейронов из нервных стволовых клеток — это подтверждено у взрослых как минимум в гиппокампе; 2) рост и модуляция синаптических связей, изменяющие взаимодействия нейронов друг с другом; 3) миелинизация поддерживающими клетками глии, в 100 раз ускоряющая поток ионов потенциала действия внутрь и наружу через мембраны нейронов и сокращающая период восстановления и покоя между разрядами в 30 раз (30 × 100 = 3000 раз, не только быстрее, но и более скоординированно во времени и пространстве); и 4) изменение эпигенетических регуляторов молекулы ДНК, например, гистонов и метиловых групп. Эпигенетические изменения индуцированы опытом и могут трансформировать влияние опыта на экспрессию генов, синтез белков и структурные преобразования.» [14]
Таким образом, мозг, как очень пластичная структура, меняется под действием среды, в процессе обучения чему-либо, приобретения опыта. Особенно эффективно изменения происходят на основе принципа удовольствия: в момент, когда кто-то удовлетворяет любое своё желание, испытывая от этого удовольствие, в мозге происходят определенные химические реакции. Важно, что они происходят не только в момент получения удовольствия, но и его ожидания, в процессе которого в нейронных сетях также появляются новые синапсы, то есть связи.
То, что стремление к совершению каких-либо действий приводит не только к изменению биохимии, но и размеров и структуры мозга показали работы ученых из Университета Калифорнии [15-17], которым удалось обнаружить связь между поведением и изменениями, происходящими в головном мозге. Эти исследования показали, что мыши, которым приходится бегать на протяжении многих поколений, имеют не только иное строение скелета и иной обмен веществ, но и отличный от более ленивых представителей вида головной мозг.
Кроме процессов, приводящих к возникновению новых связей, есть такие процессы, которые приводят к разрушению уже имеющихся связей. Например, проведенные недавно эксперименты показали [18], что негативные события запускают каскады химических реакций, которые радикально меняют способ взаимодействия нейронных сетей головного мозга. Ученые изучали влияние на мозг мышей нейромедиатора норадреналина, концентрация которого в мозге растет во время стресса. Оказалось, что высвобожденный норадреналин мгновенно реструктурировал нейронные сети мозга для перекрестного взаимодействия. Однако, чтобы организму восстановиться после стресса, необходимо было немалое количество времени. Таким образом, было показано, что стрессовые события не проходят для мозга бесследно и радикально меняют работу нейронных сетей.
Уже не вызывает сомнения, что в мозге, в замен поврежденных структур, могут вырасти новые структуры, причем их форма и расположение могут не соответствовать обычной анатомии, т.е. мозг может создать альтернативные схемы для самых разных своих функциональных участков, не копируя те сети, что погибли, например, при аварии, а строя новые там, где получилось.
Удивительное в организации нервной системы состоит еще и в том, что в процессе ее формирования отростки нейронов растут по направлению к своему органу, игнорируя одни клетки, выбирая другие и образуя связи (синапсы) не в любом участке нейрона, а, как правило, в его определенной области. Создается впечатление, что каждый нейрон «знает» предназначенное для него место, что проявляется в высокой точности связей нервных клеток друг с другом и с различными периферическими органами.
Поскольку мозг постоянно меняется, то меняется контакт организма со своим геномом, что приводит к изменению когнитивных возможностей, т.е. процесса рационального познания мира и обеспечения целенаправленного взаимодействия с ним - алгоритмов восприятия реальности (АлВ), реализации (АлР) и преобразования (АлП).
Изменение нейроструктур, эпигенетического профиля и генома организма оказалось очень эффективно исследовать в процессе одомашнивания (доместикации) животных.
Широко известен сегодня не только среди биологов, но и среди непрофессиональной публики эксперимент по одомашниванию лис, который был начат в 1959 году Дмитрием Константиновичем Беляевым (академиком АН СССР, выдающимся генетиком-эволюционистом, директором Института цитологии и генетики 1959—1985 гг.) и Людмилой Николаевной Трут на звероферме Новосибирского академгородка Сибирского отделения АН СССР. Эти генетические эксперименты — ускорение эволюции в тысячи раз. Они предполагали создание трех линии лис: контрольных, агрессивных и «элитных» лис, т.е. имеющих хорошее поведение по отношению к человеку. [19-20]
Результаты эксперимента показали, что генетическое преобразование поведения (из дикого — в домашнее) влечет за собой морфологические и физиологические изменения, сходные с теми, которые произошли в историческом прошлом у собак и других домашних животных. Физиологические изменения — это, прежде всего, усиление активности такой жизненной функции, как репродуктивная, и ослабление функционального состояния гормональной системы адаптации и стресса — гипофизарно-надпочечниковой. При этом отклик и на отбор по поведению, и те сопутствующие изменения, которые стали проявляться в фенотипе лис, подвергшихся отбору, были очень быстрыми. Так на шкуре животных стали появляться белые и рыжие пятна, лисы стали более вариабельны по метрическим характеристикам (наблюдалось укорочение длины морды, лап), у некоторых начал закручиваться хвост, появлялись нарушения прикуса, задержка отвердения ушного хряща, изменения цвета радужной оболочки глаз. Кроме того, у лис начали происходить сбои в сезонности репродуктивного поведения, гарантирующего появление щенков в наиболее благоприятный сезон года. Все эти изменения, на первый взгляд, с поведением были никак не были связаны.
Один из результатов эксперимента было выдвижение Д.К. Беляевым теории дестабилизирующего отбора, согласно которой новый признак (спокойное отношение к человеку) становится решающим для размножения организма и ведет за собой каскадную «перенастройку» остальных особенностей физиологии и поведения. Дальнейшие эксперименты с привлечением специалистов по звукам и зоопсихологии показали, что репертуар одомашненных животных расширился на два новых типа звуков, а изменение социально-когнитивного поведения, связанное с появлением способности понимать человеческие знаки, развивается при отборе на спокойное поведение, то есть является побочным эффектом доместикации.
В 2018 г. вышли статьи с результатами секвенирования геномной ДНК лис и РНК из тканей их мозга. [21-23]. Было доказано, что отбор на «хорошее поведение» приводит к генетическим изменениям: вовлеченными в изменения и подвергшимися положительному отбору в разных линиях оказались гены, имеющие отношение к гормональной регуляции, дифференцировке клеток нервного гребня, формированию межклеточных контактов и синаптической передаче сигналов в мозге, а также гены иммунитета.
Но как показал недавний эксперимент [24], доместикация может проходить практически без участия человека - для этого достаточно лишь создать для диких животных благоприятные условия совместного сосуществования. Исследователи смоделировали взаимодействия человека и домовой мыши (Mus musculus domesticus) в те давние времена, когда дикие мыши пробирались в человеческие жилища в поисках пищи. В результате у мышей появились белые пятнышки на более темной шерсти и уменьшился размер морды. Помимо этого произошло изменение формы хвоста и ушей и, что самое главное, ослабление функции гипофизарно-надпочечниковой гормональной системы, отвечающей за адаптацию и стресс. Все эти признаки входят в совокупность черт, названных «синдромом одомашнивания», о котором еще почти сто лет назад упоминал Ч. Дарвин.
Самоодомашивание присуще не только мышам, но и предкам современного человека. Ученые сравнили [25] геном современного человека с генами нескольких одомашненных видов животных и их диких собратьев. В результате были выявлены совпадающие гены, отвечающие за черты одомашнивания, такие как покорность или изящность черт. Эти гены есть и у домашних животных (например, собак и коров), и у современного человека, но их нет у диких сородичей (волков и бизонов) и неандертальцев с денисовцами. В качестве контрольной группы использовались гены других приматов. Было обнаружено, что ни у шимпанзе, ни у орангутанов, ни у горилл нет существенного совпадения в генах с человеком и одомашненными видами.
Таким образом, исследование показало, что изменения в геномах собак и коров не были похожи на то, что происходило в геномах обезьян. Поэтому то, что схожие перестройки в генах происходили у человека, говорит о том, что с человеком, скорее всего, происходило тоже, что и с предками домашних собак и домашних коров.
Как сформулировал один из исследователей, профессор Седрик Бокск (Cedric Boeckx): «Одна из причин, почему ученые утверждают, что человек одомашнил себя сам, это наше поведение. Современные люди покорные и толерантные, как и одомашненные виды животных. Наши умения договариваться и навыки социализации являются ключевыми факторами современного познания…Вторая причина в том, что современный человек, по сравнению с неандертальцем, обладает более изящными чертами лица. Эта особенность присутствует также и у домашних животных по сравнению с дикими».[26]
Одомашнивание и отбор влияют не только на внешний вид и гормональную систему, но и на структуру мозга. Так ученые изучили МРТ-сканы головного мозга собак 33 различных пород и обнаружили существенные различия его структуры среди представителей вида.[27] Обнаруженные различия коррелировали с присущим отдельным породам моделям поведения: например, различия в структурах, отвечающих за социальное взаимодействие, коррелировали с тем, используются ли собаки в охране, а структуры, отвечающие за обоняние и зрение, были связаны с тем, используется ли порода, к примеру, в полиции или в военных действиях. И это не зависело от объема их головного мозга целиком и их отделов. Таким образом, было доказано, что формирование структурных особенностей мозга собак отражает присущие им модели поведения и навыков.
Недавно ученые подтвердили гипотезу, что за изменение внешнего вида и поведения при одомашнивании отвечают гены, которые определяют развитие нервного гребня у эмбриона. В ходе совместной жизни с человеком они подвергаются эпигенетическим модификациям, которые передаются потомству, хотя и не меняют последовательность нуклеотидов ДНК. [28] Эти работы подтвердили, что изменения среды действует на геном очень быстро.
Очень важно понять, как структуры мозга влияют на алгоритмы жизнедеятельности человека. Есть ли корреляция и какая между нейроструктурами и поведением.
Недавно было проведено исследование [29], которое выявило отличие мозга преступников-убийц от мозга простых преступников, совершивших насилие без дальнейшего убийства и ненасильственные преступления: кражи, мошенничество и др. Это отличие касалось участков мозга, которые были критически важные для контроля поведения и социального познания.
Оказалось, что у преступников-убийц было заметно меньше серого вещества, состоящего из тел нейронов, их безмиелиновых отростков и глиальных клеток, в орбитальной лобной коре (орбитофронтальная кора) и передних височных долях, чем у других испытуемых. А как известно, серое вещество находится в областях мозга, контролирующих мышечную активность, отвечающих за сенсорное восприятие, память, эмоции и речь.
Причины такого отличия могут быть как генетические, так и социальные, приводящие к специфической эпигенетической реакции на неблагоприятную внешнюю среду: у детей, подвергавшихся физическим наказаниям или страдавшим синдромом дефицита внимания, заметно снижено содержание серой субстанции, например, в префронтальной коре. Так в начале июля 2019 г. были опубликованы результаты исследования чешских нейрофизиологов [30], изучавших, как пребывание в нацистском концлагере в детском возрасте повлияло на структуру мозга тех, кто дожил до нашего времени. Им удалось установить, что у бывших узников объем серого вещества в некоторых отделах мозга меньше, чем у людей из контрольной группы.
Но оказывается, на поведение человека, его биохимию влияют не только внешние факторы, но и просто знание о своих возможностях. Ученые из Стэнфордского университета провели эксперименты [31], в которых участвовало свыше двухсот добровольцев. Обнаружилось, что само знание о наличии у человека тех или иных генных вариантов может повлиять не только на его поведение, но даже на физиологические параметры. Причем, влияние предполагаемого генетического риска на результаты иногда превышало эффекты, связанные с фактическим генетическим риском. Этот эффект в чем-то сходен с эффектами плацебо и ноцебо. Иначе говоря, рефлексия человека над самим собой создает не только образ человека для самого себя, но и приводит к воздействию этого образа на самого человека причем на эпигенетическом уровне.
Удивительно, что знание всех этих факторов взаимосвязи эпигенетики, нейроструктур и поведения практически не влияет на выработку стратегии воспитания детей и молодежи. Хотя первые попытки такого подхода к воспитанию уже сделаны и есть конкретные результаты.
Речь идет о том, как в Исландии практически отучили подростков пить и курить. Сначала учёные выяснили, какие биохимические процессы вызывают зависимость, поскольку выбор определённого вида алкоголя или наркотика зависит от того, как организм человека привык бороться со стрессом. Потом исследователи решили найти виды творческой и иной деятельности, стимулирующие такие же процессы в мозге естественно, ведь, например, танцы, музыка, рисование или спорт тоже вызывают биохимические процессы в мозге, которые позволяют лучше справляться со стрессом. Школьникам Исландии включили в программу бесплатные мастер-классы по любому виду спорта или искусства, которым бы они хотели обучиться. Такие занятия по мнению ученых должны были иметь такое же эмоциональное влияние на подростков, что алкоголь или курение.
Как итог, если в середине 90-х исландские подростки входили в число самых пьющих и курящих в Европе, то сегодня Исландия возглавляет таблицу европейских стран, в которых молодежь ведет самый здоровый образ жизни: стране удалось сократить количество регулярно пьющих подростков с 48% до 5%, а курящих — с 23% до 3%.[32-34]
Сейчас уже стало окончательно ясно, что внешняя среда является модулятором эпигенома и что изменения среды действует на геном очень быстро. Питание, различные химические соединения, социальные отношения – все оказывает влияние на эпигенетический профиль человека.[35] Но внешняя среда – это также электромагнитная обстановка, влияющая на электрические процессы в организме, который будет адаптироваться к этому влиянию. Причем речь идет об излучениях слабой интенсивности.
Известно, что организм человека на 60-70% состоит из воды. Слабое электромагнитное излучение, например, на частотах от 850 МГц до 1800МГц, выстраивая диполи молекул воды в одном направлении, теоретически увеличивает взаимодействие молекул воды в 11 раз![36] А ведь через воду происходит взаимодействие эритроцитов.
Электромагнитный смог над городами уже стал фактором в этиогенезе психических, сердечно-сосудистых, офтальмологических заболеваний, оказывает воздействие на генетические структуры. [37] Без учёта мощности радиолокационных станций, принадлежащих различным военным ведомствам, суммарная напряжённость электромагнитного поля в различных точках земной поверхности увеличена по сравнению с естественным фоном в 100–10000 раз, а суточная мощность радиоизлучений за прошедшие 50 лет суммарно возросла более чем в 50 тыс. раз. [38] Технические средства напрямую облучают электромагнитными волнами человека. Одновременно с этим, частое использование мобильных телефонов может привести к нейродегенеративным процессам и заболеваниями центральной нервной системы. Сегодня в России встречаются следующие стандарты сотовой связи: 2G -900 и 1800 МГц, 3G – 900 и 2100 МГц, 4G – 800, 1800 и 2600 МГц. На подходе стандарт 5G. В России в сентябре 2019 года в Сколковском институте науки и технологий запустили первую базовую станцию 5G, которая работает в диапазоне 4,8—4,99 ГГц. Это соответствует длинам волн около 6 см. Для частоты 2600 МГц (2,6 ГГц) это около 11,5 см. Чтобы понять как эти излучения будут влиять на макроструктуру мозга достаточно привести размеры некоторых отделов мозга [39]: ширина полушария 6,2 – 6,7 см, длина височных долей – 6,7-7,9. длина мозолистого тела - 7,3 см, длина полушарий мозжечка - 5,7 – 6,0 см, длина лобных долей -11,6 -12,4 см, высота полушария,11,8-12,4 см. Как мозг будет реагировать на такие характеристики электромагнитного смога можно только догадываться, но то, что организм будет адаптироваться к этим воздействиям, формируя соответствующий эпигенетический профиль, – очевидно.
Как изменится фенотип человека, адаптированного к электромагнитному смогу пока не ясно, но электромагнитный смог можно рассматривать, как первичное обобщенное поле энергоклетки, в которую преобразятся многоклеточные техноорганизмы – национальные, многонациональные государства и объединенное кооперативное человечество.
Техноклетка – это система взаимодействующего с предметом человека, превращающая предмет в орудие труда, это структурно-функциональная элементарная единица строения и жизнедеятельности всех общественных организмов - техноорганизмов, основа разделения труда.
Техноклетка – это вещественный базис проявления личности. Как писал Э.В. Ильенков: ««тело» человека, выступающего как личность, - это его органическое тело вместе с теми искусственными органами, которые он создает из вещества внешней природы, «удлиняя» и многократно усиливая естественные органы своего тела и тем самым усложняя и многообразя свои взаимные отношения с другими индивидами, свою «сущность»».[40] Сейчас к этой мысли Э.В. Ильенкова можно добавить только еще р-адическое тело человека, которое проявляет себя в структурах его мозга.
Техноклетка формируется на биологическом базисе – многоклеточном организме с развитой нервной системой, имеющей центральный отдел – мозг. В многоклеточном техноорганизме аналог нервной системы возникает с появлением специализированных клеток, объединяющихся в сеть, часть из которых концентрируется в одном защищенном месте, для выработки алгоритма выживания и реализации функции размножения.
Когда мы рассматривали эпигенетику организма, то это был многоклеточный организм. Но эпигенетические модификации генома существуют и для одноклеточных эукариот – дрожжей [41, 42], инфузорий [41] и зеленых водорослей Chlamydomonas reinhardtii, в которых обнаружено множество микроРНК [43-45]. Причем, факты свидетельствуют еще об одном механизме эпигенетического контроля генов, в основе которого лежит прионное превращение белка, играющее, скорее всего, существенную роль в регуляции экспрессии генов у низших эукариот. [42] Преоны – это белки с аномальной третичной структурой, не содержащими нуклеиновые кислоты, которые могут вызывать фенотипические изменения, действуя на родственный этим белкам генный продукт и изменяя его [41]. Уровень одноклеточных эукариот – это уровень первобытного общества, в котором еще нет разделения труда, т.е. специализации техноклеток. Поэтому не удивительно, что ученые обнаружили у одноклеточных эукариот аналоги обмана, войны и социальная кооперация [46].
Эпигенетика присуща также грибам и растениям, у которых нет ничего похожего на центральную нервную систему, хотя ученые и нашли некоторые ее аналоги [47], с помощью которой повреждённый лист «предупреждает» другие листья, используя те же сигналы, что и клетки животных. Другие ученые роль «нервов» у растений отводят проводящим пучкам, которые по своему строению и «кабельным свойствам» отдаленно напоминают нервы животных.[48] С помощью них растение передает от листа к листу информацию о том, что находится в опасности. Более того, оказывается, что растения распознают близких родственников и не так распускают листья, корни и прочие стебли, когда растут среди своих. Такое поведение позволяет «семье» растения выживать.
Но недавно эпигенетические изменения обнаружили и у прокариот [49] - Sulfolobus solfataricus, который относится к археям и обитает в горячих кислотных источниках супервулкана Йеллоустон. Это значит, что в среде прокариот есть аналог воспитания. Именно поэтому многие ученые видят у прокариотических клеток – бактерий – «разум» [50, 51], «интеллект» роя, способного принимать коллективные решения [52], даже возникла такая новая область исследования, как социомикробиология [53, 54]. Именно эффективная приспосабливаемость сложных форм сообществ прокариотических клеток дала повод рассматривать бактерии как социальные существа, способные к сложной активности их сообществ [54] и проявлениям «альтруизма» в бактериальных социумах [55]. Это означает, что аналоги «социальной жизни» и воспитания существуют на каждом структурном уровне жизни: прокариоты (бактерии, археи), эукариоты, техноорганизмы. Для эукариот это означает, что подобие «социальной жизни» свойственно одноклеточным, колониям из одноклеточных, растениям, грибам и т.д., т.е. организмам, не имеющих нервной системы и тем более мозга. Как видим, так оно и есть. Я уже писал о социальных амёбах Dictyostelium [1]. В этом же ряду стоит отметить поведение слизневиков Physarum polycephalum, которые в одиночном виде похожи на амебу, но в процессе жизнедеятельности объединяются в плазмодий - многоядерную слизистую массу без клеточных перегородок. В поисках пищи слизневики, в форме плазмодия, способны проходить через лабиринты, запоминать пройденные пути и, самое главное, делиться этой памятью с другими «необразованными» слизевиками, присоединенными к плазмодию. [56, 57]
Но что еще более интересно, так это то, что прокариоты (кишечные бактерии) с помощью эпигенетических механизмов влияют на на работу наших генов: они изменяют местоположение ключевых химических маркеров по всему человеческому геному, что помогает организму человека бороться с инфекциями и даже предотвращает развитие рака.[58]. Этот генетический процесс редактирования был назван кротонилированием (crotonylation). Он не похож на метилирование и связан с присутствием короткоцепочечных жирных кислот (КЖК), которые, перемещаясь от бактерий в клетки кишечника, нарушают производство белка HDAC2 и увеличивают число эпигенетических химических маркеров. Кротонилирование и метилирование изменяют экспрессию генов, при этом сам код не изменяется. В будущем, когда возникнет энергоклекта, роль бактерий в эпигенетическом воздействии на нее будут играть эукариоты или вообще вся биоты Биосферы, а некоторые техноорганизмы будут выступать симбиотами.
На сегодняшний день характер взаимодействия уровней структурной организации живого вещества показывает, что, например, эукариоты, выступая симбиотами человека в техноклетке, сами являются симбиотами с бактериями, которые превратились в эукариотах в органеллы, например, митохондрии. И если социальное поведение и воспитание приводят к формированию определенных структур мозга и изменениям форм орудий труда, то «социальное» поведение одноклеточных эукариот должно приводить к изменениям как вторичной структуры ДНК и эпигенетического профиля, так и митохондриальной ДНК. Если анализ поведения бактериальных сообществ говорит о некой «социальной» жизни прокариот, то это значит, что есть эпигенетические механизмы наследования этого поведения. Такое наследование тем более становится возможным после открытие [59] бактериального приона, способного «работать» в эукариотических клетках. Это открытие не только подтверждает существование белковой наследственности у бактерий, но и позволяет предположить, что прионы появились еще до эволюционного расхождения эукариот и бактерий. Более того, это позволяет предположить, что именно прионы, находящиеся в бактериях, являются объектом эпигенетического воздействия. Этот вывод следует на основании того, что был определен эндогенный кофактор (мембранный липид), который, с одной стороны, катализировал формирование большого количества рекомбинантных прионов различных штаммов без участия других молекул[60], а с другой, - определял штаммовые свойства инфекционных прионов. [61]
Таким образом, воспитание наследственности свойственно прокариотам, эукариотам и техноорганизмам. Это воспитание приводит к эпигенетическим трансформациям передаваемой по наследству биологической основе. Для техноклеток и многоклеточных организмов с нервной системой воспитание определенного навыка или реакции приводит не только к появлению определенных нейроструктур, но и к изменению эпигенетического профиля организма, который закрепляет это изменение на генном уровне через различные механизмы. Можно сказать, что существует соответствие между структурой генов и нейроструктурами мозга.
Из этого следует первый вывод: человек, даже если «забыть» об определении личности Э.В. Ильенковым и р-адическим продолжением нейроструктур, это не только мозг, а все его тело, вплоть до эпигенома и структуры генов, т.е. нельзя пересадить мозг одного человека в тело другого, не изменив психику и «Я» этого человека, нельзя просто перенести нейроструктуры мозга в информационную среду, создав копию «Я». Как человек испытывает фантомные боли от, например, удаленной руки, так он будет чувствовать несоответствие своего нового тела и мозга, поскольку структурам мозга не будет соответствовать тот эпигенетический и геномный профиль, который был у старого тела. Также нельзя вырастить новое тело, не снабдив его всей той эпигенетической информацией, которая была присуща старому телу.
Второй вывод состоит в том, что, приучая ребенка к определенным правилам поведения, мы не просто конфигурируем его нейроструктуры, мы создаем его специфическую эпигенетику, которая передается по наследству. Иначе говоря, дети воспитанных родителей будут потенциально более воспитанными, чем у иных родителей, т.е. в равных условиях они будут проявлять лучше способности к усвоению правил поведения, чем их сверстники. Как тут не вспомнить про «голубую» кровь, т.е. эпигенетический профиль.
Более того, они будут более привержены определенным ценностям, чем их сверстники, и, скорее всего, привержены к тем ценностям, к которым были склонны их родители.
Почему так?
Потому что человек – это не только его мозг и тело. Человек – это, как я отметил выше, еще и р-адическая иерархическая структура, которая отвечает определенной организации нейроструктур мозга. Эта иерархическая структура и есть образ иерархии ценностей человека. Даже при отсутствии должного воспитания за счет переданной эпигенетической информации воссоздается отвечающая ей нейроструктура и, одномоментно, возникает соответствующая ей иерархическая р-адическая структура. Трудно сейчас сказать: передается ли эта структура по наследству вместе с генетической и эпигенетической информацией, но то, что она воспроизводится в основных чертах, следует из многочисленных экспериментальных данных.
Если обмен информацией между клетками организма осуществляется с помощью гормонов и микроРНК, которые помещаются в крошечные пузырьки - визикулы, то аналогом такого обмена информацией и опытом для многоклеточного техноорганизма является обучение в школах и детских садах, в процессе которого закладывается общая картина мира, алгоритмы обработки информации и поведения. Аналогия будет особенно наглядна, если знать, что для разделения зародыша на ткани (нервную, мышечную, эпителиальную и т. д.) используется именно микроРНК. А поскольку клетки зародыша из-за места образования (какая-то оказалась внутри, какая-то снаружи, какая-то снизу и т.д.) находятся в разных условиях, то дифференциация по тканям в процессе деления клеток происходит как бы само собой. Поэтому из школ, находящихся в сельской местности, как правило, выходят будущие жители сел, обладающие необходимой специализацией. Чем выше уровень обучения ко всеобщим стандартам, чем квалифицированней учитель, тем шире специализация будущих выпускников школы и география их жизни.
Но алгоритмы поведения и жизнедеятельности техноклетки закладывает не только школа и семья. Как микроорганизмы, которые живут в наших тканях и органах, воздействуют на экспрессию наших генов посредством своих микро-РНК или иными механизмами, так и поведение животных и биоты Биосферы влияет на алгоритмы поведения и, как следствие, на нейроструктуры мозга.
Воспитание наследственности – это адаптационный механизм для существования сложных многоклеточных организмов или колоний из клеток. Поэтому не удивительно, что первые школы появились в протогородах Шумера – многоклеточных техноорганизмах, возникших к середине IV тысячелетия до н. э. Расцвета шумерские школы – дома табличек - достигли только ко второй половине III тысячелетия до н. э. Они располагались вокруг зиккурата – храмового комплекса и первоначально, по-видимому, были придатком храма. Со временем школа отделилась от храма, и ее программа приобрела в основном чисто светский характер.
Детские садики возникли после Французской революции, когда Франция превратилась в единый многоклеточный техноорганизм, который был назван нацией: первое детское учреждение типа Детский сад — «школа для маленьких детей» — было организовано в 1802 в Нью-Ланарке (Шотландия) социалистом-утопистом Робертом Оуэном. Хотя некоторое подобие таких учреждений существовало еще в Шумере.
И школа, и детский сад – это системы воспитания вне семьи, в которых закладывались общие требования и алгоритмы жизнедеятельности для составляющих техноорганизм техноклеток. Именно через школы внедрялась идеология, т.е. правила организации алгоритмов жизнедеятельности человека. Как пространственная организация ДНК влияет на экспрессию генов, так и идеология влияет на активность того или иного навыка человека и его инстинктов. Через систему школ государство, как многоклеточный техноорганизм, синхронизует работу своих техноклеток, придавая им не только определенное качество, но и правила связи техноклеток между собой. Там, где в обществе нет идеологии, там идет рассинхронизация деятельности техноклеток, с последующим распадом многоклеточного техноорганизма. Именно с этой целью из Конституции России была изъята статья об идеологии. Чем более пространственнен техноорганизм, чем менее информационно связаны территории, тем важнее значение общей для всего техноорганизма идеологии и системы образования.
Отличительная особенность техноорганизма «Россия» в том, что в нем, благодаря Православию, был воспитан особый человек, обладающий, благодаря покаянию, рефлексией над самим собой, особым качеством самовоспитания для ухода от греховного поведения. И это не только особая структура связей в мозге, но и особый, отвечающей этой структуре эпигенетический профиль, который, передаваясь из поколения в поколение, закреплял способности к глубокой рефлексии. Именно благодаря этому свойству русского человека стало возможно обратиться к его чувству справедливости, разработать программу по созданию «советского человека», который ничем не отличался от христианина, кроме веры в Бога. Но когда убрали из мировосприятия Бога - убрали то абсолютное зеркало, смотря в которое и могла происходить рефлексия человека над собой. Об этом точно написал Ф.М. Достоевский в своем дневнике за 1881 г.: «Совесть без Бога есть ужас, она может заблудиться до самого безнравственного. Недостаточно определять нравственность верностью своим убеждениям. Надо еще безпрерывно возбуждать в себе вопрос: верны ли мои убеждения? Проверка же их одна – Христос». Но требование абсолютного зеркала и рефлексии сохранялось. Место Бога заняли вожди революции. Императивом нового человека стала фраза В.В. Маяковского: «Я себя под Ленина чищу..». Но человек временен и противоречив. В нем есть и правда, и ложь. В этом его отличие от Бога. Поэтому любой человек, даже самый лучший, является зеркалом относительным и не всеобщим, а потому исторически ограниченным для выполнения функции воспитания и самовоспитания. Таким образом, убрав из мировосприятия Бога, убрали эталон, выработанный тысячелетием, с помощью которого техноорганизм «Россия» сохранял живучесть, создавая у каждого общие цели, общее понимание правил отношения не только к обществу и государству, но и к людям.
Первые школы на Руси, связанные с христианскими храмами, были открыты при князьях Владимире и Ярославе Мудром. Вот что об этом под 988 год говорится в «Повести временных лет»: «..И по другим городам стали ставить церкви и определять в них попов, и приводить людей на крещение по всем городам и селам. Послал он собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное. Матери же детей этих плакали о них; ибо не утвердились еще они в вере, и плакали о них, как о мертвых».
Чтобы понять преемственность нравственных требования христианина и советского человека, достаточно вспомнить строчку из комсомольской песни времен СССР: «Раньше думай о Родине, а потом о себе». («Комсомольская традиция», слова И. Шаферана, музыка О. Фельцмана) И сравнить ее с христианскими заповедями: «37 Иисус сказал ему: "возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим": 38 сия есть первая и наибольшая заповедь; 39 вторая же подобная ей: "возлюби ближнего твоего, как самого себя"». (Мф. 22:37-39) А также «Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли». Все это позволяло видеть себя либо в зеркале нужд Родины, либо в зеркале христианских заповедей и норм, отводя свои проблемы и волю на второй план. Такое воспитание и целеполагание не могли не сказаться на эпигенетике русского человека. Россия до сих пор жива этим наследованием. Но не прекращаются попытки переделать эту эпигенетику, воспитать Иванов, родства не помнящих, что, как показал опыт Украины, можно сделать в течение 1-2 поколений – столько нужно, чтобы эпигенетический профиль, отвечающий определенной нравственно конструкции, стал разрушаться, чтобы начало происходить одичание населения. Это неминуемо приведет к гибели той Украины, которая выросла из СССР.
Сначала церковно-приходские школы, которых к середине 19 века насчитывалось свыше 18 тысяч, потом ясли, детский сад, школа в СССР, унифицируя воспитание в масштабах страны, сводили семейное воспитание к минимуму. В результате был создан «советский человек» - основа техноклетки, эпигенетически связанной с другими. Только на такой базе тотальности возможен переход к осознающему себя многоклеточному техноорганизму. Но только на базе новой научной парадигмы, только при повороте науки к целостному и Божественному возможно создание энергоклетки.
Наследственность воспитания
Если воспитание наследственности - это систематическая деятельность по выработке определенных трудовых навыков, которые связаны с определенными психическими и биохимическими особенностями, что закрепляется в эпигенетике человека, которая передается по наследству, то наследственность воспитания – это механизм передачи приобретенной в процессе жизнедеятельности эпигенетической информации и соответствующей структуры мозга, а, значит, иерархии р-адического пространства.
Выпадение организма из привычной среды приводит к деградации эпигенетического профиля. Происходит, например, одичание домашних животных. Примеры – динго (Canis lupus dingo, одичавшая собака, которую рассматривают либо в качестве подвида серого волка - чистокровные динго не лают, но способны рычать и выть как волк, либо считают его вполне самостоятельным видом, который, в отличие от обычной собаки, размножается раз в год), мустанги (исп. mestengo/mesteño букв. «смешанный», одичавшая домашняя лошадь, у которой жизнь на свободе выразилась в увеличении головы, удлинении ушей, утолщении сочленений и изменении характера шерсти), кубинские коровы, признанные новой породой, и т.д.
Чтобы понять, какими каналами передается эпигенетика воспитания, обратимся к исследованиям последних двух десятилетий.
Первый канал – по материнской линии. То, что ест мать во время беременности, в каком психологическом состоянии она находится и сколько времени уделяет малышу в первые годы после его рождения, будет зависеть буквально вся дальнейшая жизнь ребенка.
Представление, что диета может влиять на эпигенетический профиль потомства, возникло по результатам исследования детей, рожденных во время зимнего голода 1944–1945 гг. в Голландии. Ученые установили, что сильный эмоциональный стресс и полуголодный рацион матерей негативно повлияли на здоровье будущих детей. Они родились с малым весом, во взрослой жизни в несколько раз чаще были подвержены ишемической болезни сердца, ожирению и диабету, чем их соотечественники, родившиеся на год-два раньше или позже. [62, 63]
Влияние неблагоприятных условий среды на эпигенетические метки, которые сохраняются в течение нескольких поколений, хорошо изучено для растений, нематод и других модельных организмов. К сегодняшнему дню уже накоплен достаточный опыт в ходе исследований млекопитающих - грызунов.
Как стрессовая ситуация влияет на эпигенетический профиль уже родившегося потомства, было показано в экспериментах, когда мышей в раннем возрасте разлучали с матерью. В результате у них развивалось депрессивное поведение. Оно проявлялось в меньшей активности и в том, что такие мыши чаще не выполняли различные поведенческие тесты, например такой, в котором их бросали в воду и заставляли плавать. Важно, что подобные симптомы наблюдались и у сыновей стрессированных самцов, и у их внуков. Как показали дальнейшие исследования, депрессивное поведение было ассоциировано с изменением метилирования для ряда генов как в сперме мышей, так и в тканях мозга их потомков. [64]
Забота матери о своем потомстве также влияет на его поведение. Эксперименты на крысах показали, что крысята, не получавшие материнской заботы в виде вылизывания, теряли стрессоустойчивость и все вырастали нервными, необщительными, агрессивными и трусливыми.[65, 66]
Но на будущее поведение потомство влияет не только отношение к нему матери, но и склонность ее к лени, которая, как оказалось, также передается потомству по материнской линии. [67] То есть идет ли человек прямо к цели или прокрастинирует (ощущает, что ничего не хочется делать, а всю работу – перенести на завтра или на следующую неделю) зависит от способности матери применять определенные когнитивные и эмоциональные механизмы контроля.
Второй канал – отцовский.
Исследование детей мужчин, побывавших в нацистских концентрационных лагерях, также показало эпигенетическое наследование стресса.[68] У них был детектирован повышенный уровень кортизола в крови и снижена чувствительность к глюкокортикоидным гормонам.
В 2014 г. удалось достаточно четко продемонстрировать роль сперматозоидов в процессе эпигенетического наследования. Было показано, что, если необученных самок оплодотворить искусственно спермой обученного самца, то это приводит к появлению «обученного» потомства, т.е. происходит наследование признака по отцовской линии. [69]
А недавно эпигенетическое наследование через гистоны хромосом сперматозоидов было доказано экспериментально на нематодах Caenorhabditis elegans [70]
Скорее всего, со спермой также переносятся небольшие некодирующие молекулы РНК, которые могут взаимодействовать как с ДНК, так и с другими РНК, оказывая влияние на экспрессию генов. Это могут быть как специфические микроРНК, так и «обрезки» больших РНК, имеющих другие функцию.[71] Так в одной из работ сначала извлекли фракцию РНК из спермы мышей, обладающих определенной окраской шерсти благодаря искусственно внесенной эпигенетической модификации, а затем сделали инъекцию этой фракцией в уже оплодотворенную зиготу «диких» мышей. Это привело к развитию у последних наследуемого окрашенного фенотипа. [72]
Со спермой передаются и высокие мозговые показатели отцов. Это доказали исследования, проведенные над лабораторными мышами.[73] Самцов натренировали на исследование все время изменяющейся обстановки, получив повышенную синаптическую пластичность нейронов гиппокампа, а затем спарили их с самками. Оказалось, что представители нового поколения унаследовали высокие мозговые показатели своих отцов, и они лучше, чем мыши из контрольной группы, проходили поведенческие тесты на способность к обучению. Но исследования на этом не ограничились. Было выделено РНК, содержащееся в сперме натренированных мышей, которую затем ввели в яйцеклетки, уже оплодотворенные сперматозоидами обычных мышей. В результате появились мыши, с рождения обладающие повышенной синаптической пластичностью и способностью к обучению.
Таким образом, наследование воспитания и образования идет как по отцовской, так и материнским линиям. На потомство оказывает влияние не только их питание и поведение, но и целеполагание. И этот вывод следует только из одного механизма эпигенетического наследования - метилирования ДНК, так как оно прямо связано с рационом, эмоциональным статусом, мозговой деятельностью и другими факторами.
Наследование целеполагания и алгоритмов поведения приводит к наследованию такого эпигенетического профиля, который наиболее соответствует рождению структур мозга, отвечающим именно целеполаганию и поведению родителей. Этот же подход применим к многоклеточным техноорганизмам: их целеполагание и поведение во внешнем мире задает правила взаимодействия между его техноклетками и симбионтами, к структуре системы управления. Чем целостней, тотальнее этот техноорганизм, т.е. чем более структурированы и отлажены правила поведения его техноклеток, механизмы согласования этих правил и принуждения к ним, тем более он индивидуален и суверенен, тем выше вероятность возникновения его сознания, как способности отображения системной инверсии, и самосознания, как способности фиксации этого отображения. Причем не важен вектор целеполагания: хищник или миротворец.
Если биологическая клетка это прошедший эволюцию симбиоз эукариота и бактерии, а техноклетка – эволюционирующий симбиоз многоклеточного организма и составляющих биогеоценоза, то начало эволюции энергоклетки – это симбиоз многоклеточного техноорганизма губернии и клетки биосферы – биогеоценоза, т.е. возникновение биосферной губернии, управляемой с помощью организованной электромагнитной энергии: связь, вычислительные системы, транспорт, системы управления и контроля и и т.д. Такой симбиоз будет выгоден, как техноорганизму, так и биогеоценозу. Первый будет избавлен от претензий этнических групп, поскольку изменит иерархию ценностей и управления, изменив отношение к Природе, а биогеоценоз получит защиту и источник гармонизации материальных и информационных потоков, генетический контроль и сохранение разнообразия. Но, как и в случае возникновения техноклетки, материальный субстрат энергоклетки должен достигнуть стадии, на которой возможно возникновение сознания техноорганизма, т.е. должны так развиться управленческие структуры и системы обратной связи, что возникновение сознания и самосознания станет естественным процессом, связанным с возникновением биосферных губерний и взаимодействия их с окружающими их многоклеточными техноорганизмами.
Развитие центральной нервной системы - эпигенетический процесс. Она развивается во взаимодействии со средой, и результатом этого развития является модификация как центральной нервной системы, так и среды [74, 75]. Уже сейчас выявлены эпигенетические механизмы образованием синапсов, т.е. связей между нейронами [76], а также формирования в нейронах долговременной памяти с помощью метилирования [77].
Именно поэтому ученые смогли передать опыт необученным улиткам, пересадив последним молекулы нейронов обученных улиток. Это были РНК из нейронов улиток, прошедших эксперимент по воздействию током. В результате неопытные стали вести себя так, как будто уже имели опыт с выработкой рефлекса.[78]
Такой перенос стал возможен, поскольку есть такие РНК, которые помогают включать и отключать гены. Этот процесс и наблюдается у мышей, улиток и крыс при формировании долговременной памяти посредством влияния на химические маркеры в ДНК, которые влияют на включение гена.
Проводя аналогию с алгоритмами жизнедеятельности человека, можно сказать, что есть такие техноРНК, с помощью которых можно включать и отключать определенные алгоритмы жизнедеятельности, манипулировать сознанием человека.
Таким образом, понимание биохимии и эпигенетики организма позволяет не только создавать методики по формированию здорового и нацеленного на определенное поведение организма, но и формировать условия по передаче его эпигенетического профиля, индуцированного на протяжении его жизни, его потомкам, влияя на их фенотипические проявления в ряду поколений.
А понимание процессов эволюции позволяет правильно расставить приоритеты в развитии государства как многоклеточного техноорганизма, понять роль воспитания и образование в своей эволюции, обозначить стратегические планы для научных исследований, создать системы управления, отвечающие эволюционным требованиям, а также системы контроля и безопасности, которые обеспечат выживание государства в пока еще агрессивной среде. Это же понимание позволяет прояснить роль кооперации между государствами в общей эволюции планеты Земля, Геи, увидеть структуры будущего через 50, 100 и более лет, утвердить общечеловеческую иерархию ценностей, основанную не на субъективных, преходящих, относительных и условных представлениях того или иного поколения, а на тех, что сформировало человечество, глядя в Вечность и на Абсолютность.
Литература
1. Татур В.Ю., Преображение техноклетки// Наука и космос. Прошлое, настоящее и будущее. Санкт-Петербург, Астерион, 2019, с. 290-383; «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.25360, 14.04.2019; URL: http://www.trinitas.ru/rus/doc/0016/001g/00164014.htm
2. Vanyushin B.F., Tkacheva S.G., Belozersky A.N. Rare bases in animal DNA// Nature, 225, 948-949, 1970.
3. Brownell J.E., Zhou J., Ranalli T., Kobayashi R., Edmondson D.G., Roth S.Y., Allis C.D. Tetrahymena histone acetyltransferase A: A homolog to yeast Gcn5p linking histone acetylation to gene activation// Cell 84, ISSUE 6, p.843-851, 1996. DOI: https://doi.org/10.1016/S0092-8674(00)81063-6
4. Andrew Fire, Siqun Xu, Mary K. Montgomery, Steven A. Kostas, Samuel E. Driver und Craig C. Mello, Potent and specific genetic interference by double-stranded RNA in Caenorhabditis elegans//Nature, 391, 1998, S. 806—811, PMID 9486653
5. Andrew B. Stergachis, Eric Haugen, Anthony Shafer, Wenqing Fu, Benjamin Vernot, Alex Reynolds, Anthony Raubitschek, Steven Ziegler, Emily M. LeProust, Joshua M. Akey, John A. Stamatoyannopoulos, Exonic Transcription Factor Binding Directs Codon Choice and Affects Protein Evolution// Science, 13 Dec 2013, Vol. 342, Issue 6164, pp. 1367-1372. DOI: 10.1126/science.1243490
6. Behrouz Eslami-Mossallam, Raoul D. Schram, Marco Tompitak, John van Noort, Helmut Schiessel, Multiplexing Genetic and Nucleosome Positioning Codes: A Computational Approach// PLOS ONE, June 7, 2016/ https://doi.org/10.1371/journal.pone.0156905
7. Kayla Viets, Michael E.G. Sauria, Chaim Chernoff, Rebecca Rodriguez Viales, Max Echterling, Caitlin Anderson, Sang Tran, Abigail Dove, Raghav Goyal, Lukas Voortman, Andrew Gordus, Eileen E.M. Furlong, James Taylor, Robert J. Johnston Jr. Characterization of Button Loci that Promote Homologous Chromosome Pairing and Cell-Type-Specific Interchromosomal Gene Regulation// Develomental Cell, Volume 51, October 10, 2019 DOI: 10.1016/j.devcel.2019.09.007
8. А.В. Марков, Гены управляют поведением, а поведение — генами// Элементы, 28.11.2008, URL: https://elementy.ru/novosti_nauki/430913/Geny_upravlyayut_povedeniem_a_povedenie_genami; URL:http://www.trinitas.ru/rus/doc/0016/001g/00164103.htm
9. Gene E. Robinson, Russell D. Fernald, David F. Clayton. Genes and Social Behavior // Science. 2008. V. 322. P. 896–900.
10. Петер Шпорк, «Читая между строк ДНК», Ломоносовъ, 2018 г.
11. С.В. Савельев, Природа индивидуальности мозга человека// Природа, 1995, №9, с. 16
12. Peter S. Eriksson, Ekaterina Perfilieva, Thomas Björk-Eriksson, Ann-Marie Alborn, Claes Nordborg, Daniel A. Peterson, Fred H. Gage, Neurogenesis in the adult human hippocampus// Nature Medicine, 1998, volume 4, pages1313–1317
13. Elizabeth Gould, Alison J. Reeves, Michael S. A. Graziano, Charles G. Gross, Neurogenesis in the neocortex of adult primates// Science, 15 Oct 1999:Vol. 286, Issue 5439, pp. 548-552 DOI: 10.1126/science.286.5439.548
14. Дэниел Сигел, Разум. Что значит быть человеком, Манн, Иванов и Фербер, 2019 г
15. Kelly, S. A., D. L. Nehrenberg, K. Hua, T. Garland, Jr., and D. Pomp. Functional genomic architecture of predisposition to voluntary exercise in mice: expression QTL in the brain// Genetics, 2012 Jun;191(2):643-54. doi: 10.1534/genetics.112.140509
16. Kolb, E. M., E. L. Rezende, L. Holness, A. Radtke, S. K. Lee, A. Obenaus, and T. Garland, Jr. 2013. Mice selectively bred for high voluntary wheel running have larger midbrains: support for the mosaic model of brain evolution// Journal of Experimental Biology, 2013 Feb 1; 216(Pt 3): 515-523. doi: 10.1242/jeb.076000.
17. Waters, R. P., R. B. Pringle, G. L. Forster, K. J. Renner, J. L. Malisch, T. Garland, Jr., and J. G. Swallow. Selection for increased voluntary wheel-running affects behavior and brain monoamines in mice// Brain Research, 2013, 1508:9-22. DOI:10.1016/j.brainres.2013.01.033
18. Valerio Zerbi, Amalia Floriou-Servou, Marija Markicevic, Yannick Vermeiren, Oliver Sturman, Mattia Privitera, Lukas von Ziegler, Kim David Ferrari, Bruno Weber, Peter Paul De Deyn, Nicole Wenderoth, Johannes Bohacek, Rapid Reconfiguration of the Functional Connectome after Chemogenetic Locus Coeruleus Activation// Neuron, August 21, 2019, Volume 103, ISSUE 4, P702-718.E5, DOI: https://doi.org/10.1016/j.neuron.2019.05.034
19. Ли Дугаткин и Людмила Трут. Как приручить лису (и превратить в собаку): Сибирский эволюционный эксперимент. Пер. с англ. М.: «Альпина нон-фикшн», 2019. — 296 с
20. Lyudmila Trut, Irina Oskina, Anastasiya Kharlamova. Animal evolution during domestication: the domesticated fox as a model// BioEssays, 2009, 31, 349-360;
21. Jessica P. Hekman, Jennifer L. Johnson, Whitney Edwards, Anastasiya V. Vladimirova, Rimma G. Gulevich, Alexandra L. Ford, Anastasiya V. Kharlamova, Yury Herbeck, Gregory M. Acland, Lori T. Raetzman, Lyudmila N. Trut and Anna V. Kukekova. Anterior Pituitary Transcriptome Suggests Differences in ACTH Release in Tame and Aggressive Foxes // Genes, Genomes, Genetics, 2018, DOI: 10.1534/g3.117.300508.
22. Anna V. Kukekova, Jennifer L. Johnson, Xueyan Xiang, Shaohong Feng, Shiping Liu, Halie M. Rando, Anastasiya V. Kharlamova, Yury Herbeck, Natalya A. Serdyukova, Zijun Xiong, Violetta Beklemischeva, Klaus-Peter Koepfli, Rimma G. Gulevich, Anastasiya V. Vladimirova, Jessica P. Hekman, Polina L. Perelman, Aleksander S. Graphodatsky, Stephen J. O’Brien, Xu Wang, Andrew G. Clark, Gregory M. Acland, Lyudmila N. Trut & Guojie Zhang. Red fox genome assembly identifies genomic regions associated with tame and aggressive behaviours // Nature Ecology & Evolution, 2018. DOI: 10.1038/s41559-018-0611-6.
23. Xu Wang, Lenore Pipes, Lyudmila N. Trut, Yury Herbeck, Anastasiya V. Vladimirova, Rimma G. Gulevich, Anastasiya V. Kharlamova, Jennifer L. Johnson, Gregory M. Acland, Anna V. Kukekova, and Andrew G. Clark. Genomic responses to selection for tame/aggressive behaviors in the silver fox (Vulpes vulpes) // PNAS, 2018. DOI: 10.1073/pnas.1800889115
24. Madeleine Geiger, Marcelo R. Sánchez-Villagra, Anna K. Lindholm, A longitudinal study of phenotypic changes in early domestication of house mice// Royal Society Open Science, 07 March 2018, https://doi.org/10.1098/rsos.172099
25. Constantina Theofanopoulou, Simone Gastaldon , Thomas O’Rourke, Bridget D. Samuels, Angela Messner, Pedro Tiago Martins, Francesco Delogu, Saleh Alamri, Cedric Boeckx. Self-domestication in Homo sapiens: Insights from comparative genomics // PLOS ONE, October 2017, Doi: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0185306
26. Did humans domesticate themselves? Universitat de Barcelona, 15.02.2018
URL: https://www.ub.edu/web/ub/en/menu_eines/noticies/2018/02/027.html
27. Erin E. Hecht, Jeroen B. Smaers, William J. Dunn, Marc Kent, Todd M. Preuss, David A. Gutman, Significant neuroanatomical variation among domestic dog breeds// Journal of Neuroscience, 2 September 2019, 0303-19; DOI: https://doi.org/10.1523/JNEUROSCI.0303-19.2019
28. Dafni Anastasiadi, Francesc Piferrer, Epimutations in Developmental Genes Underlie the Onset of Domestication in Farmed European Sea Bass// Molecular Biology and Evolution, October 2019, Volume 36, Issue 10, pages 2252–2264, https://doi.org/10.1093/molbev/msz153
29. Ashly Sajous-Turner, Nathaniel E. Anderson, Matthew Widdows, Prashanth Nyalakanti, Keith Harenski, Carla Harenski, Michael Koenigs, Jean Decety, Kent A. Kiehl, Aberrant brain gray matter in murderers// Brain Imaging and Behavior, 2019, pp 1–12, ISSN: 1931-7557
30. M. Fnaskova, P. Říha, I. Rektor, Life-long effects of extreme stress on brain structures – a holocaust survivor MRI study// European journal of neurology, June 2019, Volume 26, Supplement 1, p.262
31. Bradley P. Turnwald, J. Parker Goyer, Danielle Z. Boles, Amy Silder, Scott L. Delp, Alia J. Crum, Learning one’s genetic risk changes physiology independent of actual genetic risk// Nature Human Behaviour, 2019, volume 3, pages 48–56
32. Inga Dóra Sigfúsdóttir, Thorolfur Thorlindsson, Álfgeir Logi Kristjánsson, Kathleen M. Roe, John P. Allegrante. Substance use prevention for adolescents: the Icelandic Model// Health Promotion International, March 2009, Volume 24, Issue 1, Pages 16–25, https://doi.org/10.1093/heapro/dan038
33. Kristjansson, AL., Sigfusdottir, ID., Thorlindsson, T., Mann, MJ., Sigfusson, J., Allegrante, JP. Population trends in smoking, alcohol use, and primary prevention variables among adolescents in Iceland, 1997-2014// Addiction, 2016, 111(4), 645-652. doi: 10.1111/add.13248.
34. Harvey Milkman, Iceland Succeeds at Reversing Teenage Substance Abuse The U.S. Should Follow Suit// HuffPost, 06 Dec 2017
35. Е.Л. Паткин, Г.А. Софронов, Эпигенетика популяций, экотоксикогенетика и болезни человека// Экологическая генетика, т. X, № 4 2012, с.14-27
36. Белоус А.И., Мерданов М.К., Шведов С.В., СВЧ-электроника в системах радиолокации и связи. Техническая энциклопедия. Книга 2, Litres, 2019 г. с 1426
37. Ф.И. Одинаев, Ш.Ф. Одинаев, Ш.И. Шафиев, С.В. Шутова, Электромагнитные излучения и здоровье человека// Вестник ТГУ, 2015, т.20, вып.6, с.1714-1717
38. М.Н. Тихонов, В.В. Довгуша, Л.В. Довгуша, Механизм влияния естественных и техногенных электромагнитных полей на безопасность жизнедеятельности// Анализ риска здоровью, 2014, №4, с. 85–100. DOI: 10.21668/health.risk/2014.4.11
39. С. Е. Байбаков, И. В. Гайворонский, А. И. Гайворонский, Сравнительная характеристика морфометрических параметров головного мозга у взрослого человека в период зрелого возраста (по данным магнитно-резонансной томографии)// Вестник Санкт-Петербургского Университета, 2009, Сер. 11, Вып. 1, с.111-117
40. Э.В. Ильенков, Что же такое личность?, «С чего начинается личность», Москва, 1984, с. 319-358
41. Эпигенетика. Под редакцией С. Д. Эллиса, Т. Дженювейна, Д. Рейнберга, Москва: Техносфера, 2013.- 496 с.
42. Л.Н. Миронова, Белковая наследственность и регуляция экспрессии генов у дрожжей// Экологическая генетика, 2010, том VIII, № 4, с.10-16
43. Tao Zhao, Guanglin Li, Shijun Mi, Shan Li, Gregory J. Hannon, Xiu-Jie Wang, Yijun Qi1. A complex system of small RNAs in the unicellular green alga Chlamydomonas reinhardtii// Genes & Development, 2007, 21, 1190-1203; http://dx.doi.org/10.1101/gad.1543507
44. Attila Molnár, Frank Schwach, David J. Studholme, Eva C. Thuenemann, David C. Baulcombe. miRNAs control gene expression in the single-cell alga Chlamydomonas reinhardtii// Nature, 2007, 447, 1126-1129. http://dx.doi.org/10.1038/nature05903
45. Attila Molnar, Andrew Bassett, Eva Thuenemann, Frank Schwach, Shantanu Karkare, Stephan Ossowski, Detlef Weigel, David Baulcombe, Highly specific gene silencing by artificial microRNAs in the unicellular alga Chlamydomonas reinhardtii // The Plant Journal, 2009, DOI:10.1111/j.1365-313X.2008.03767.
46. William W. Driscoll, Noelle J. Espinosa, Omar T. Eldakar, Jeremiah D., Hackett. Allelopathy as an emergent, exploitable public good in the bloom‐forming microalga Prymnesium Parvum// Evolution, June 2013, Volume 67, Issue 6,Pages: 1539-1846, First published: 12 December 2012, https://doi.org/10.1111/evo.12030
47. Masatsugu Toyota, Dirk Spencer, Satoe Sawai-Toyota, Wang Jiaqi, Tong Zhang, Abraham J. Koo, Gregg A. Howe, Simon Gilroy, Glutamate triggers long-distance, calcium-based plant defense signaling// Science 14 Sep 2018, Vol. 361, Issue 6407, pp. 1112-1115, DOI: 10.1126/science.aat7744
48. С. С. Пятыгин, Сравнительная характеристика потенциалов действия у животных и высших растений// Журнал общей биологии, январь-февраль, 2008, Том 69, № 1. Стр. 72–77
49. Sophie Payne, Samuel McCarthy, Tyler Johnson, Erica North, and Paul Blum, Nonmutational mechanism of inheritance in the Archaeon Sulfolobus solfataricus// PNAS, November 27, 2018, 115 (48) 12271-12276; first published November 13, 2018 https://doi.org/10.1073/pnas.1808221115
50. Ben-Jacob E. Bacterial wisdom// Physica A., 1998, V. 249. P. 553–577.
51. Ben-Jacob E., Aharonov Y., Shapira Y. Bacteria harnessing complexity// Biofilms, 2004, V. 1. P. 239–263.
52. Ingham C.J. Dispersal of cargo microorganisms by swarming bacteria// The social biology of microbial communities, 2012, Eds L.A. Olsen, E.R. Choffnes, A. Mack. Washington: Nat. acad. press. P. 304–322.
53. Олескин А.В., Кировская Т.А. Популяционно-коммуникативное направление в микробиологии// Микробиология, 2006, Т. 75. № 4. С. 440–445.
54. Chandler J.R., Greenberg E.P. Sociomicrobiology and quorum sensing – mediated communication// The social biology of microbial communities, 2012, Eds L.A. Olsen, E.R. Choffnes, A. Mack. Washington: Nat. acad. press. P. 213–222.
55. Strassmann J.E., Queller D.C. Evolution of cooperation and control of cheating in a social microbe// The social biology of microbial communities, 2012, Eds L.A. Olsen, E.R. Choffnes, A. Mack. Washington: Nat. acad. press. P. 509–533.
56. A. Boussard, J. Delescluse, A. Pérez-Escudero and A. Dussutour, Memory inception and preservation in slime moulds: the quest for a common mechanism// Philosophical Transactions of the Royal Society B. Published: 22 April 2019 https://doi.org/10.1098/rstb.2018.0368
57. Светлана Ястребова, Коллективное сознательное: как существа без мозга оказались разумными// Вокруг света, февраль 2018 г., №2, с.95
58. Rachel Fellows, Jérémy Denizot, Claudia Stellato, Alessandro Cuomo, Payal Jain, Elena Stoyanova, Szabina Balázsi, Zoltán Hajnády, Anke Liebert, Juri Kazakevych, Hector Blackburn, Renan Oliveira Corrêa, José Luís Fachi, Fabio Takeo Sato, Willian R. Ribeiro, Caroline Marcantonio Ferreira, Hélène Perée, Mariangela Spagnuolo, Raphaël Mattiuz, Csaba Matolcsi, Joana Guedes, Jonathan Clark, Marc Veldhoen, Tiziana Bonaldi, Marco Aurélio Ramirez Vinolo, and Patrick Varga-Weisz, Microbiota derived short chain fatty acids promote histone crotonylation in the colon through histone deacetylases// Nature Communications, 2018, v.9, № 105, DOI: 10.1038/s41467-017-02651-5
59. Yuan A.H. and Hochschild A. A bacterial global regulator forms a prion// Science, 2017, 355, 198–201
60. Nathan R. Deleault, Justin R. Piro, Daniel J. Walsh, Fei Wang, Jiyan Ma, James C. Geoghegan, Surachai Supattapone, Isolation of phosphatidylethanolamine as a solitary cofactor for prion formation in the absence of nucleic acids// PNAS, 2012, May (vol. 109, no. 22), P. 8546—8551. DOI:10.1073/pnas.1204498109. — PMID 22586108.
61. Nathan R. Deleault, Daniel J. Walsh, Justin R. Piro, Fei Wang, Xinhe Wang, Jiyan Ma, Judy R. Rees, Surachai Supattapone, Cofactor molecules maintain infectious conformation and restrict strain properties in purified prions// PNAS, 2012, July (vol. 109, no. 28), P. E1938—46. DOI:10.1073/pnas.1206999109. — PMID 22711839.
62. Heijmans B.T., Tobi E.W., Stein A.D., Putter H., Blauw G.J., Susser E.S. et al. (). Persistent epigenetic differences associated with prenatal exposure to famine in humans// Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 2008, 105, 17046–17049;
63. MVE Veenendaal, RC Painter, SR de Rooij, PMM Bossuyt, JAM van der Post, PD Gluckman, MA Hanson, TJ Roseboom, Transgenerational effects of prenatal exposure to the 1944–45 Dutch famine// An International Journal of Obstetrics and Gynaecology, 24 January 2013. https://doi.org/10.1111/1471-0528.12136
64. Tamara B. Franklin, Holger Russig, Isabelle C. Weissa, Johannes Gräff, Natacha Linder, Aubin Michalon, Sandor Vizi, Isabelle M. Mansuy, Epigenetic Transmission of the Impact of Early Stress Across Generations// Biological Psychiatry, September 1, 2010, Volume 68, Issue 5, Pages 408-415. https://doi.org/10.1016/j.biopsych.2010.05.036
65. Ian C G Weaver, Nadia Cervoni, Frances A Champagne, Ana C D'Alessio, Shakti Sharma, et. al.. Epigenetic programming by maternal behavior// Nat Neurosci, 2004, 7, 847-854;
66. Meaney M.J., Szyf M., Seckl J.R. Epigenetic mechanisms of perinatal programming of hypothalamic pituitary adrenal function and health// Trends Mol. Med., 2007, 13, 269–277;
67. Caroline Schlüter, Larissa Arning, Christoph Fraenz, Patrick Friedrich, Marlies Pinnow, Onur Güntürkün, Christian Beste, Sebastian Ocklenburg, Erhan Genc, Genetic variation in dopamine availability modulates the self-reported level of action control in a sex-dependent manner// Social Cognitive and Affective Neuroscience, 2019, 1–10. https://doi.org/10.1093/scan/nsz049
68. Rachel Yehuda, Nikolaos P. Daskalakisa, Linda M. Bierera, Heather N. Badera, Torsten Klengelc, Florian Holsboerd, Elisabeth B. Binderc, Holocaust Exposure Induced Intergenerational Effects on FKBP5 Methylation// Biological Psychiatry, September 1, 2016, Volume 80, Issue 5, Pages 372–380. DOI: https://doi.org/10.1016/j.biopsych.2015.08.005
69. Brian G Dias, Kerry J Ressler, Parental olfactory experience influences behavior and neural structure in subsequent generations// Nature Neuroscience, 2014, volume 17, pages 89–96
70. Kiyomi Raye Kaneshiro, Andreas Rechtsteiner & Susan Strome. Sperm-inherited H3K27me3 impacts offspring transcription and development in C. elegans// Nature Communications, 2019, V. 10. Article number 1271. DOI: 10.1038/s41467-019-09141-w.
71. Yunfang Zhang, Junchao Shi, Minoo Rassoulzadegan, Francesca Tuorto, Qi Chen, Sperm RNA code programmes the metabolic health of offspring// Nature Reviews Endocrinology, 2019, volume 15, pages489–498
72. Minoo Rassoulzadegan, Valérie Grandjean, Pierre Gounon, Stéphane Vincent, Isabelle Gillot, François Cuzin, RNA-mediated non-mendelian inheritance of an epigenetic change in the mouse// Nature, 2006, volume 441, pages469–474
73. Eva Benito, Cemil Kerimoglu, Binu Ramachandran, Tonatiuh Pena-Centeno, Gaurav Jain, Roman Manuel Stilling, Md Rezaul Islam, Vincenzo Capece, Qihui Zhou, Dieter Edbauer, Camin Dean, André Fischer, RNA-Dependent Intergenerational Inheritance of Enhanced Synaptic Plasticity after Environmental Enrichment// Cell Reports, April 10, 2018, Volume 23, ISSUE 2, P546-554, DOI: https://doi.org/10.1016/j.celrep.2018.03.059
74. Benno R. Development of the nervous system: Genetics, epigenetics, and phylogenetics // Hahn M., Hewitt J., Henderson N., Benno R. (eds.) Development behavior genetics// Neural, biometrical and evolutionary approaches. N.Y.: Oxford Univ. Press, 1990. P. 113-143.
75. Molenaar P., Boomsma D., Dolan C. A third source of developmental differences// Behav. Genetics, 1993, V. 23. P. 519-524.
76. Richard Sando III, Natalia Gounko, Simon Pieraut, Lujian Liao, John Yates III, Anton Maximov, HDAC4 Governs a Transcriptional Program Essential for Synaptic Plasticity and Memory// Cell, November 09, 2012, Volume 151, ISSUE 4, P.821-834, DOI: https://doi.org/10.1016/j.cell.2012.09.037
77. Jeremy J Day, Daniel Childs, Mikael C Guzman-Karlsson, Mercy Kibe, Jerome Moulden, Esther Song, Absar Tahir, J David Sweatt, DNA methylation regulates associative reward learning// Nature Neuroscience, 2013, volume 16, pages 1445–1452
78. Alexis Bédécarrats, Shanping Chen, Kaycey Pearce, Diancai Cai, David L. Glanzman, RNA from Trained Aplysia Can Induce an Epigenetic Engram for Long-Term Sensitization in Untrained Aplysia// eNeuro, May 14, 2018, 5 (3) ENEURO.0038-18.2018; DOI: https://doi.org/10.1523/ENEURO.0038-18.2018
Оценили 2 человека
6 кармы