Очередная годовщина начала Волынской резни продемонстрировала всю глубину кризиса в отношениях между Польшей и Украиной, пишет польское издание Gazeta Wyborcza. Накануне скорбной даты страны «обменялись» президентами: Петр Порошенко приехал почтить память погибших украинцев в польский поселок Сагрынь, а Анджей Дуда отправился на Волынь. Оба говорят о необходимости исторического примирения, но конкретных действий для этого не предпринимают. В цикле «Исторический ликбез» аналитический портал RuBaltic.Ru и историк Алексей ГУСЕВ рассказывают о том, почему спустя 75 лет Волынская резня продолжает разделять украинцев и поляков.
— Г-н Гусев, президент Польши Анджей Дуда подчеркивает, что Волынская резня была этнической чисткой, а не войной. Таким образом, мы видим две концепции произошедшего: одни говорят о польско-украинской войне, другие — об этнической чистке. На чьей стороне правда?
— Когда речь идет о войне между двумя государствами, то нужно заметить, что государства Украина в 1943–1944 годах не существовало. По поводу Польши тоже возникают большие вопросы: что считать Польским государством на тот момент?
Мне кажется, здесь мы видим попытку примирения Украины и Польши в силу определенных политических задач. Но тема Волынской резни, безусловно, очень беспокоит польское общество, она не изжита. Это значительно осложняет выстраивание двусторонних польско-украинских отношений. Радикальный национализм на Украине сегодня в тренде, а украинские радикалы от своих антипольских воззрений до сих пор не отказываются.
На мой взгляд, Волынская резня действительно была этнической чисткой. Она преследовала конкретную цель (очистить Волынь от поляков) и привела к печальным результатам. Поляков на Волыни сегодня практически нет.
Таким образом, регион был окончательно закреплен за Украиной, стал моноэтничным. Националисты сделали свое черное дело.
— Историки, которые занимаются темой Волынской резни, отмечают, что даже по меркам Второй мировой войны это было беспрецедентно ужасное событие. Откуда взялась такая жестокость?
— Чтобы понять это, нужно проследить, как исторически выстраивались отношения поляков и украинцев. Я напомню, что Украина, в том числе западная ее часть (Волынь, Галиция), была связана с Киевской Русью, но после монголо-татарского нашествия попала под влияние сопредельных государств — Польши, Литвы, Венгрии.
Уже с XIV века Галицко-Волынского княжества как отдельного государственного образования не существовало. С тех пор там, как правило, доминировали поляки.
В XVII веке ситуацию попытался изменить Богдан Хмельницкий. Он пробовал объединить Украину, создать единое государство под названием Войско Запорожское, но его деятельность коснулась лишь территорий по левую сторону от Днепра. Волынь и Галиция тогда были заселены поляками и евреями.
Украинские земли оказались разделены, западная часть пошла по своему отдельному пути. Правильнее говорить даже не «западная», а «крайне западная». Она в свое время приняла греко-католическую унию, отказавшись от православной церкви. Это отразилось на ее культурном и историческом развитии.
Тем не менее, образ России как заступницы здесь сохранялся долгое время, вплоть до начала XX века, пока территории Галиции не отошли Австро-Венгрии. Так называемые галицкие русофилы (люди, симпатизировавшие России) были популярны в народе.
Но мы знаем, что начало XX века — это время, когда обостряется борьба между Австро-Венгрией и Российской империей. Наряду с другими причинами это приведет к Первой мировой войне. Судьба галицких русофилов в условиях этого противостояния была печальной: многие из них оказались в концлагерях (в том числе в «Терезине» и «Талергофе»), там и почили.
Если говорить о Волыни, она имеет несколько иную историю. Там, кстати говоря, находится Почаевская лавра — одна из главных православных святынь. Волынь в значительной степени осталась православной. Немаловажно также, что по результатам раздела Польши она, в отличие от Галиции, принадлежала Российской империи. И это до сих пор играет роль в современной политике.
«Крайне западную» Украину можно разделить на три части. Есть Галиция (Львовская, Тернопольская, Ивано-Франковская области), которая всегда традиционно выступает против сближения с Россией и за евроинтеграцию. На Волыни несколько меньше голосуют за националистов, но здесь тоже ориентируются на Европу.
А третий, очень интересный регион, — это Закарпатье. Оно никогда не имело отношения к России; можно разве что вспомнить, что там жили восточные славяне и русины, которых кто-то считает отдельной национальностью, а кто-то — «подгруппой» украинцев. Большую часть истории они жили бок о бок с венграми, какое-то время находились в составе Чехословакии, а в состав СССР вошли только в 1945 году. Но Закарпатье, как это ни странно, является самым пророссийским регионом Западной Украины. Я здесь хочу подчеркнуть, что запад западу рознь.
Процесс интеграции Галиции в состав Австро-Венгрии оказался очень и очень сложным. Власти империи, как я уже говорил, не одобряли политику галицких русофилов. Австро-венгры стремились усилить поляков, усилить украинство. Поляки, кстати, тоже поддерживали концепцию Украинского государства.
Идея о том, что по обе стороны от реки Збруч существует некий единый украинский народ, который должен иметь свою государственность, зародилась во многом благодаря полякам.
Не случайно самый почитаемый украинский историк Михаил Сергеевич Грушевский работал во Львовском университете. Вообще-то он был российским подданным, но заниматься украинской историей у него получилось только в Австро-Венгрии.
Победившая западноукраинская идея продолжила свое существование и в Польше, только в Польше она оказалась миной замедленного действия, потому что западные украинцы всегда жили с ощущением перманентной оккупации. Отсюда и возникает стремление к созданию своего государства.
Поляки очень неумно поступали по отношению к галичанам, не пытались интегрировать их в свое общество. И особые сложности происходили именно на Волыни. Было такое явление, как «пацификация украинцев» — попытка запретить преподавание на украинском языке и принудительно заставить изучать польский. На этой почве украинский национализм в 1920–1930-е годы расцвел пышным цветом.
Примечательно, что знаменитая ОУН (Организация украинских националистов, экстремистская организация, запрещенная на территории РФ — прим. RuBaltic.Ru) появилась не как объединение для борьбы с Советским Союзом. Для западных украинцев СССР тогда был второстепенным врагом, если вообще врагом, — их мало интересовало, что происходило к востоку от реки Збруч. На первый план выходил конфликт с поляками. И лишь когда обозначилось противоборство Москвы и Берлина, украинские националисты постепенно начали переориентироваться на борьбу с СССР.
В 1939 году Западная Украина вошла в состав Советского Союза, и поначалу это присоединение было воспринято на ура. Его воспринимали как воссоединение украинского народа, едва ли не как национальный праздник. Но советская власть за два предвоенных года успела подпортить отношения с регионом. Когда началась стихийная коллективизация, украинцы поняли, что их ожидают отнюдь не молочные реки с кисельными берегами — режим оказался еще более суровым, чем при поляках.
По этой причине после начала Великой Отечественной войны Западная Украина действовала по принципу «и вашим, и нашим». Часть населения даже поддерживала Вермахт. А украинские националисты рассматривали войну как возможность для проведения этнических чисток.
Вы подняли тему Волынской резни, но я хочу напомнить, что это отнюдь не единственный подобный случай. Украинцы проводили чистки и в других регионах, в том числе в Галиции. Недавно мы вспоминали печально памятный день, 29 июня 1941 года, когда во Львов вошли украинские националисты. Подчеркиваю, не немцы!
Когда советские войска оставили Львов, первыми в него вошли бойцы «Нахтигаля» — это отряд небезызвестного Романа Шухевича. «Нахтигаль» переводится как «соловей». Говорят, бойцы отряда очень звучно пели. Но, войдя во Львов, они первым делом взялись не за музыку, а за физическое уничтожение евреев. Эти события подробно описаны, сохранилась кинохроника.
Что произошло? Дело в том, что перед отступлением из Львова части НКВД убивали заключенных. Они так торопились, что иногда загоняли людей в подвалы и бросали туда гранаты. Когда «Нахтигаль» вошел во Львов, Шухевич первым делом приказал вскрыть подвалы и вытащить трупы. Увидев эти трупы, люди вняли знаменитому призыву: «Бей жидобольшевиков!». И начался еврейский погром. По жестокости он даже превосходил немецкий.
— Но было бы неправильно говорить, что все поголовно украинцы из западных областей поддерживали действия оуновцев?
— Разумеется. Я не хочу, чтобы мы зацикливались на одной стороне вопроса. Есть и более важный факт, который нужно отметить: западные украинцы в основном воевали в рядах Красной Армии. Среди них было много добровольцев, были герои СССР. Не стоит забывать, к примеру, Николая Кузнецова — одного из самых известных советских разведчиков, который действовал во Львове. Не надо забывать Сидора Ковпака. Да, он не галичанин, но значительную часть партизанской деятельности вел именно в Галиции и на Волыни. Вряд ли его ждал бы успех, если бы он не имел поддержки местного населения.
Во время обсуждения вопроса УПА (Украинская повстанческая армия, экстремистская организация, запрещенная в РФ – прим. RuBaltic.Ru) я всегда спрашиваю: «А какова была ее численность?». На пике она никогда не превышала 80 тысяч человек. А в Красной Армии воевал почти миллион западных украинцев.
Поэтому нельзя говорить, что вся Западная Украина поддерживала Вермахт. С таким же успехом можно обвинять в поддержке Вермахта русский народ на том лишь основании, что на стороне Гитлера выступала армия Власова.
— И польские, и украинские политики говорят о необходимости достигнуть взаимопонимания в вопросах истории, но у них это плохо получается.
— Безусловно, Волынская резня — это тягчайшее преступление, которое вряд ли позволит примириться польскому и украинскому народам. На уровне риторики Украина и Польша, судя по всему, договорятся, но неурегулированность границ и неурегулированность отношений будут оставаться еще очень долго.
Надо сказать, что и поляки были отнюдь не ангелами. Армия Крайова точно так же резала украинцев на своей территории — в Холмщине, Бойковщине, Лемковщине. И те регионы, которые достались полякам, в итоге тоже были зачищены от украинцев. Об этом нечасто говорят.
Даже после окончания войны обе стороны приложили все усилия, чтобы избавить территории своих государств от «чужеродного элемента». Начался обмен населением: поляки из Украинской ССР насильственно переселялись в Польшу, украинцы из Польши насильственно переселялись в Украину.
Если вы посмотрите на национальный состав Украины, то обнаружите, что в Галиции и на Волыни поляков очень немного. А самым польским является регион, где поляки традиционно составляли меньшинство — Хмельницкая область.
Кстати, с теми украинцами, которых не получилось выдворить, поляки поступили очень хитро: они их переселили на Северо-Запад, подальше от восточной границы. Опять-таки, посмотрите, где в Польше больше всего украинцев: в местах, максимально отдаленных от самой Украины. Это отголосок той самой Волынской резни и ответных действий Армии Крайовой.
— В этом контексте обратим внимания на слова Анджея Дуды: «Были польские акции возмездия, в которых гибли простые люди, обычные украинцы. Поражает только диспропорция: примерно 100 тысяч поляков и примерно 5 тысяч украинцев. Это производит огромное впечатление, и это историческая правда». Согласны с президентом Польши?
— Хотелось бы обратиться к историческим источникам (у меня их нет под рукой), но я очень сомневаюсь в этих цифрах. Соотношение погибших точно не 1 к 20, оно, скорее, стремится к равенству.
Нужно еще разобраться, о чем конкретно говорит Дуда. Возможно, он считает лишь украинцев, убитых на территории УССР? Я же говорил и об украинцах, убитых в самой Польше. Да и цифра в 100 тысяч погибших во время Волынской резни весьма сомнительна. В источниках встречается и 40, и 30 тысяч, иногда даже меньше.
Еще один вопрос: кого считать пострадавшими от Волынской резни? Поляков, которые бежали из Украины, мы к этой категории относим? И давайте не забывать о большом количестве межэтнических браков. Если в семье муж украинец, а жена полька, то это геноцид какого народа? Здесь все очень спорно и очень тонко. Я бы не стал меряться количеством погибших, это не самый лучший вариант.
Оценили 2 человека
2 кармы