В историю имперской колонизации Туркестана вписали свои имена многие яркие представители русской нации. Один из них, Борис Владимирович Анненков, родился 21 февраля 1889 года в Волынской губернии в потомственной дворянской семье. Дед его - известный декабрист Анненков, родной дядя и старшая сестра участвовали в народовольческом движении, отец - отставной полковник, тоже в молодости был связан с революционерами. Интересный исторический парадокс: дед - декабрист, отец - народоволец, а внук - ярый монархист.
У него было два брата – Аркадий и Николай, о судьбе которых ничего не известно. В 1898 году все братья были внесены во 2-ю часть родословной книги по Новгородскому уезду
.В 8 лет Бориса отдают в Одесский Кадетский Корпус.
По окончании корпуса, в 1906 году он поступает в Александровское Военное Училище в Москве.
Через два года, по окончании училища по 1-му разряду, Борис выпущен в чине хорунжего в 1-й Сибирский казачий Ермака Тимофеева полк, дислоцировавшийся в то время в Семиречье - в городе Джаркенте на границе с Китаем.
Имея склонность к иностранным языкам (ещё в кадетском корпусе и училище он изучал английский, немецкий и французский языки), на границе Борис Владимирович принялся изучать киргизский (казахский), а затем и китайский языки, которыми вскоре овладел в совершенстве.
Служба на рубеже огромной страны, где ясно осознавалось величие государства, протянувшего свои владения далеко вглубь Азии, окончательно сформировала мировоззрение будущего атамана.
Получив ещё в детстве монархическое воспитание, он на собственном опыте убедился в необходимости для России сильной самодержавной власти.Анненков, будучи прекрасным спортсменом, вместе со своим однополчанином хорунжим. Берниковым и командой разведчиков принялись штурмовать никем доселе не покорённые вершины Джунгарского Алатау - давая им названия: гора Императора Николая II, гора Ермака Тимофеева, гора Казачья, ледники Ермаковский и Сибирский.
Покорив первый из названных пиков, Борис Владимирович сложил на вершине пирамиду из камней и водрузил на ней алый с белым крестом флаг своего полка.
В 1911 году в 1-й Сибирский казачий полк прибыл новый командир – полковник Пётр Николаевич Краснов, будущий атаман Войска Донского и один из руководителей Белого Движения.
Уже в эмиграции он писал о своём бывшем подчинённом - молодом сотнике Анненкове: «Это был во всех отношениях выдающийся офицер. Человек, богато одаренный Богом, смелый, решительный, умный, выносливый, всегда бодрый. Сам отличный наездник, спортсмен, великолепный стрелок, гимнаст, фехтовальщик и рубака – он умел свои знания полностью передать и своим подчиненным-казакам, умел увлечь их за собою. Когда сотник Анненков, временно, до прибытия со льготы из войска есаула Рожнева, командовал 1-й сотней – сотня эта была и первой в полку. Когда потом он принял полковую учебную команду, команда эта стала на недосягаемую высоту» («На рубеже Китая», Париж, 1939 г.).
Можно ли было предположить тогда, как схоже в будущем сложится их судьба, что оба станут войсковыми атаманами и погибнут в чекистских застенках, только с разницей в 20 лет ? …
Была у Бориса Владимировича и ещё одна страсть – восторженная любовь к лошадям. Ради них он объездил всё Семиречье – покупал, продавал и обменивал, оставаясь при этом верным своему рыжему скакуну Султану, с которым завоевал много призов на ипподромах.
Незадолго до начала мировой войны сотник Анненков был отпущен из полка на льготу, а с объявлением мобилизации в июле 1914 года командируется в город. Кокчетав - место лагерных сборов казаков-льготников, где назначен командиром сотни. Здесь произошёл случай, который показывает благородство души этого человека.
Произошедшие в лагере волнения льготников привели к посылке в Кокчетав экспедиции из Омска для расследования инцидента. Борис Владимирович, несмотря на всю преданность Государю и присяге, тем не менее, отказался назвать имена зачинщиков беспорядков, заявив, что он офицер, а не доносчик. Это стоило ему многих неприятностей, а вскоре он был отправлен на Германский фронт, в 4-й Сибирский казачий полк, ведший тяжёлые бои в районе Пинских болот и Августовских лесов. С собой из Джаркента сотник Анненков взял уйгурского мальчика Юсупа Одыханова, состоявшего при нём добровольцем. Уже вскоре, за доставленное под огнем немцев донесение, Юсуп был представлен к Георгиевскому кресту 4-й степени.
На фронте полностью раскрылись воинские таланты Бориса Владимировича. В 1915 году он, как один из лучших офицеров Сибирской казачьей дивизии, с общего одобрения командиров полков назначается командиром партизанского отряда из казаков-добровольцев, действовавшего в тылу немецкой армии. За короткое время Анненков получает Георгиевское оружие, английскую золотую медаль «За храбрость» и французский орден Почетного Легиона и чин есаула.
Не выходивший из боёв отряд Анненкова даже первые известия о февральском перевороте 1917 года получил от немцев.
Анненков, несмотря на развал армии под воздействием агитации большевиков, надеялся, что Временное правительство способно довести Россию до Учредительного Собрания - которое снова изберет Царя, опирающегося на Думу и земства.
К осени 1917 года положение на фронте стало катастрофически ухудшаться из-за деятельности разнообразных комитетов и советов и фактическому устранению принципа единоначалия в армии.
Процветавшее же на передовой так называемое «братание» умело использовалось германским командованием. Тем не менее, отряд Анненкова, ставшего уже войсковым старшиной, оставался одной из самых боеспособных единиц I Армии.После Октябрьского переворота распоряжением армейского Совета партизанскому отряду предписано было отправляться в Омск на расформирование. Совершив переход через всю европейскую Россию, отряд, под разными благовидными предлогами, а где и хитростью отказываясь разоружиться, прибыл в Сибирь – и тут же оказался на нелегальное положение.
Начинается яростная борьба Анненкова с захватившими власть коммунистами - сначала на территории Сибири и Урала, а затем в Семиречье.Одним из первых действий партизан Анненкова стало спасение святынь Сибирского Войска – трёхсотлетнего Знамени Ермака и Войскового знамени, которые удалось вынести прямо во время церковной службы из Войскового собора, после чего отряд уходит в киргизские степи.
Но вскоре отряд возвращается к Омску. Разместившись в районе станицы Мельничной, он вступает в контакт с подпольной организацией «Тринадцать», начав набор добровольцев.
Летом 1918 года коммунистическая власть в Омске пала, и Анненков, к тому времени командир отряда численностью до 1000 человек, направляется на Верхнеуральский фронт.
Вступление атамана Анненкова в Омск
За успешные действия Войсковой круг. СКВ производит его в полковники и в августе направляет на подавление Славгородского мятежа в Алтайской губернии. Когда отряд прибыл в Славгород, восстание было уже подавлено, и партизаны только помогли в наведении порядка.
Жестокостей в то время хватало с обеих сторон, но несомненно одно – жестокость со стороны белых при подавлении подобных мятежей была лишь слабым ответом на разнузданный красный террор, захлестнувший страну.
К концу 1918 года дивизия Анненкова продвигается от Семипалатинска к югу, имея целью освободить от большевиков Семиречье с городом Верным, где в то время действовали семиреченские казаки с атаманом Ионовым и части 2-го Степного Сибирского корпуса.
Весь 1919 год дивизия провела в беспрерывных боях. К концу года она была переформирована в Отдельную Семиреченскую армию, командующим которой стал генерал-майор Анненков.
Бориса Анненкова называют то атаманом. Сибирского, то Семиреченского войска. Между тем формально он не был ни тем, ни другим! Сибирское Войско возглавлял генерал-лейтенант П.П. Иванов-Ринов, Семиреченское – генерал-майор А.М. Ионов. Анненков был атаманом (начальником) своего партизанского отряда, а затем дивизии, где служили сибирские, оренбургские, семиреченские казаки, офицеры и сибирские крестьяне.
Барон А.П.Будберг, управляющий Военным министерством Колчака в Омске, редко отзывавшийся о ком-то хорошо и особенно не любивший сибирскую «атаманщину», об Анненкове, тем не менее, писал в своём «Дневнике белогвардейца» так:
«Этот атаман представляет собой редкое исключение среди остальных сибирских разновидностей этого звания; в его отряде установлена железная дисциплина, части хорошо обучены и несут тяжелую боевую службу, причем сам атаман является образцом храбрости, исполнения долга и солдатской простоты жизни. Отношения его к жителям таковы, что даже и все обираемые им киргизы заявили, что в районе анненковского округа им за все платится и что никаких жалоб к анненковским войскам у них нет… Сведения об устройстве анненковского тыла и снабжения дают полное основание думать, что в этом атамане большие задатки хорошего организатора и самобытного военного таланта, достойного того, чтобы выдвинуть его на ответственное место».
Анненковцы
аняв всё северное Семиречье, Анненков так и не смог взять Верного. К сожалению, не сложились его отношения и с выборным. Войсковым атаманом. Семиречья генералом. А.М.Ионовым, знавшим его ещё по службе в Джаркенте. Из-за несогласованности действий белых частей и стремления обоих атаманов к полной власти над областью один раз, летом 1919 года, дело дошло даже до ареста генерала Ионова и взаимных обвинений в некомпетентности.В конце концов, А.В.Колчак отзывает Ионова и направляет его на Дальний Восток.
Атаман Анненков становится единоличным хозяином. Семиречья.
15 октября 1919 года приказом. Верховного Правителя Анненков за боевые отличия и исключительную храбрость при взятии большевицкого укрепленного района - т.н. «Черкасской обороны» — награждён орденом. Св.Георгия 4-й степени и произведён в генерал-майоры.
Вскоре он назначен командующим. Отдельной Семиреченской армией.Но дело было уже проиграно.
Под давлением красных Сибирские армии Колчака откатываются на восток, оставляя Омск, Новониколаевск и Семипалатинск. Семиреченская армия оказывается зажатой с запада, севера и юга напирающими красными частями, а с востока китайской границей. Мало помощи принесла и подошедшая в конце декабря 1919 года обескровленная в боях, голодная и тифозная Оренбургская армия атамана А.И. Дутова, полностью влившаяся в Семиреченскую армию под названием. Оренбургского отряда. Дутов вступил в гражданское управление Семиреченским краем, оставив ведение боевых действий за Анненковым.
Переформировав имеющиеся части и разделив их на три группы – Южную (состоявшую в основном из семиреченских казаков и 5-й Сибирской стрелковой дивизии), Центральную («партизанские» части) и Северную (оренбуржцы) - атаман держит фронт до конца марта 1920 года, когда под напором превосходящих сил противника пришлось отходить в сторону Китая.
Оренбургские части под командованием генерала Бакича уходили отдельно, через укрепление Бахты на китайский город. Чугучак.Закрепившись в горах Джунгарского Алатау, в «Орлином Гнезде» у перевала Сельке, Анненков вместе с наиболее верными ему частями перешёл на китайскую сторону 27 мая 1920 года у китайского селения Джимпань. При переходе границы пришлось сдать значительную часть своего вооружения, за что китайцы пообещали кормить интернированных партизан. Часть оружия, на всякий случай, была всё же припрятана.
Офицеры Партизанской бригады Анненкова
Отряд расположился лагерем, прозванным вскоре «Весёлым», на приграничной реке Боротале.
Перейдя границу Китая в количестве 4200 человек, Центральная группа армии Анненкова находилась в лагере на реке Боротале до середины августа.
Уже к концу июля в нём оставалось 670 человек.В середине августа остатки отряда тремя эшелонами, с разрешения дудзюна (губернатора) Китайского Туркестана начали продвигаться к Урумчи - главному городу Синьцзянской провинции. Простояв в Урумчи около трёх месяцев, отряд так же, поэшелонно, двинулся на восток, к городу Гучену (Цитай), в 180 верстах от Урумчи.
Здесь, в Гучене, и произошёл вооруженный конфликт между анненковцами и китайскими войсками - спровоцированный китайцами под воздействием советской стороны.Для улаживания конфликта атаман выехал на переговоры с китайскими властями под город. Урумчи, где сразу же был арестован. Было это в конце марта 1921 года.В тюрьме Анненкову пришлось провести три года! Китайцы пытались выманить у него деньги, якобы остававшиеся в Семиреченской армии, но безрезультатно; пытались приучить его к курению опиума, чтобы сломить его дух, но ничего не вышло. Всё это время начальник штаба Семиреченской армии полковник Н.А.Денисов продолжал оставаться в Гучене, пытаясь добиться освобождению командира. В конце концов, благодаря ходатайствам посланников некоторых держав и «Общества христианской молодежи», в феврале 1924 года атаман был освобождён.
Встретившись в городе Турфане с Денисовым и оставшимися у него восемнадцатью конвойцами, Анненков отбывает дальше, на восток, поселившись у города Ланьчжоу, столицы провинции Ганьсу.Немного освоившись и оценив обстановку, он начинает изучать возможности различных эмигрантских организаций по продолжению борьбы с большевизмом, предпринимает попытки по объединению своих партизан, распылившихся к этому времени по всему Китаю.
Делалось всё это по возможности скрытно, чтобы не вызвать подозрений у китайцев и советской агентуры.
Для прикрытия этой работы Анненков продолжал заниматься любимым делом – разведением и выращиванием лошадей, обзаведясь небольшим конным заводом в Ланьчжоу. Официально от политики он отошёл.
Тем не менее, скрытая работа и внимание к нему со стороны разных белоэмигрантских организаций не ускользнула от агентуры ОГПУ в Китае.
Начинается тщательно разработанная операция по уничтожению Анненкова, в которой были задействованы десятки человек.
Впервые некоторые подробности этой операции опубликованы в документальной повести С. и М. Мартьяновых «Дело Анненкова», напечатанной в алма-атинском журнале «Простор» в 1970 году, а также в очерке С.Григорьева «Операция «Атаман»» в сборнике «Чекисты Казахстана» (Алма-Ата, 1971 г.).
Эти два источника в некоторых деталях не совпадают - но, во всяком случае, можно сказать, что важную роль в поимке Анненкова сыграли китайский маршал Фэн Юй-сян, руководитель группы советских военных советников в его армии В.М.Примаков, чекисты М.Зюк, А.Карпенко, Б.Кузьмичев, М.Довгаль, С.Лихарин, а также предатель из белых офицеров полковник А.Ф.Гущин (донской казак, в начале 1918 года скрывавшийся вместе с П.Н. Красновым от большевиков в станице Константиновской).В итоге Анненкова, при помощи полковника Гущина, заманили в ловушку в городе Калгане.
Атаман с генералом Денисовым прибыл туда из Пиндэчуаня, где встречались с маршалом. Фэн Юй-сяном, с тайного согласия которого и произошёл арест их красными 31 марта 1926 года.
Из Калгана Анненков на автомобиле был увезён в столицу Внешней Монголии Ургу, а затем в Верхнеудинск, откуда на поезде отправлен в Москву.
Имеются сведения о неудавшейся попытке освобождения атамана верными ему людьми во время передвижения советских машин к границе Монголии, попытка. Попытку бежать Борис Владимирович предпринял уже в поезде, попытавшись выпрыгнуть из окна вагона, но был опять задержан.
20 апреля 1926 года за атаманом захлопнулась дверь камеры N° 73 во внутренней тюрьме ГПУ на Лубянке.
Через полтора месяца в Москву был доставлен и генерал-майор Денисов.
Следствие по «делу Анненкова» продолжалось более года, судебный процесс же – вернее, судебное издевательство - состоялся в Семипалатинске с 25 июля по 12 августа 1927 года.
Ещё по пути следования из Москвы на станциях, где останавливался арестантский вагон, умело организованные толпы «советских граждан» посылали проклятия и дружно требовали смерти генералам.
То же самое повторилось и на судилище Военной коллегии Верховного Суда СССР. Выступавшие под крики толпы обвиняли атамана во всех мыслимых и немыслимых преступлениях, пытаясь выставить его кровавым изувером и палачом. На что тот спокойно и с достоинством отвечал:
«А тот Анненков, о котором. Вы говорите…»,
после чего задавал свидетелю несколько простых вопросов, рассыпавших в прах всё обвинение.
Непредубеждённому читателю протоколов суда становится ясна вся надуманность предъявленных обвинений.
Что, конечно, нисколько не помешало представить Анненкова садистом и убийцей, а затем раздуть миф о «кровавом атамане», бытовавший в течение семидесяти лет. Ни разу на суде не прозвучало правды о том, как попали Анненков и Денисов в СССР, а в это время за границей распространялись различные «покаянные письма» атамана, разработанные в недрах Лубянки.
Приговор суда, естественно, мог быть только один – расстрел.
Борис Владимирович Анненков и Николай Александрович Денисов были расстреляны 24 августа 1927 года в 11 часов вечера.
По рассказу очевидца, произошло это в камере семипалатинской тюрьмы.
Атаман геройски принял свою смерть, разорвав на груди рубаху и посылая проклятия в адрес палачей.
«Анненкова расстреляли большевики. Этим сняли они с него вольные и невольные вины его партизанства и приобщили его к сонму мучеников, умученных за Россию», - написал его бывший командир генерал Краснов.
Божьему Провидению было угодно, чтобы не остались безнаказанными организаторы похищения Анненкова – чекисты Артузов, Примаков, Зюк и Кузьмичев были расстреляны в 1937 году как «фашистские собаки» и «предатели». По-видимому, тогда же приняли смерть от своих и другие участники дела. Что же касается предателя Гущина, то следы его теряются в конце 30-х годов. Побоявшись возвратится в СССР, он был отвержен и Белой эмиграцией.
по материалам https://www.liveinternet.ru/us...
Оценил 1 человек
3 кармы