Vechera na hutore. Средневековый английский с украинским акцентом

В киевских школах с нового учебного года – то есть, меньше чем через месяц – совсем откажутся от русского языка. Как следует из циркуляра департамента образования киевской горадминистрации, в новом учебном году учебные программы не предусматривают преподавание предметов на русском и его изучения – ни как предмета, ни факультативно.

Ранее Министерство образования и науки Украины решило зачистить школьные программы от книг советских и российских авторов. Правда, потом чуток сдали назад, объявив, что некоторых – все же можно, потому что они никакие не русские, а – украинские. Ну, Гоголь, например.

Собственно, эта новость из разряда «никогда такого не было и вот опять». Мы же помним нормы принятого еще при Порошенко и так и не отмененного при Зеленском закона об образовании, раскритикованного европейцами из Венецианской комиссии и рядом сопредельных с Украиной стран, в частности, венграми.

Надо отдать должное упертости киевских украинизаторов – они не прогнулись ни перед Венецианкой, ни перед Будапештом, ни тем более перед Москвой, оглядка на которую после майдана и вовсе не обязательна.

Прибавим к этому вступившую с июля норму закона о языке, согласно которой шпрехенфюреры получили право штрафовать за русский язык в общественном пространстве не только юрлица и организации, но и физические лица, то есть граждан. Можно сказать, что с этого момента дом, который тридцать с гаком лет строили дерусификаторы, получил законченный вид – от фундамента до крыши.

Прикинуть на глаз, скольких детей на Украине ущемят такие нововведения, довольно сложно. И не только по причине отсутствия в паспортах пятой графы и размытой под влиянием пропаганды идентичности. Последняя перепись проводилась в стране аж в 2001 году. Тогда в Киеве заявили себя русскими 350 тысяч человек – 13,1% от общего населения столицы.

Но тут надо понимать особенность Украины – в ней русский – это не столько язык какого то русского нацменьшинства, сколько основной и родной язык самих украинцев. Тех, которых принято называть русскоязычными, и которых годами стыдят националисты, призывая вернуться к корням и «вспомнить язык предков».

Если плясать от этой печки, то в том же Киеве примерно две трети людей – русофоны. Причем, русофоны, лишенные возможности полноценно изучать родной язык и использовать его где-либо, кроме неформального общения в семье, на работе или с друзьями.

Сегодня на Украине:

– образование на русском языке запрещено;

– печатать научные статьи на русском языке запрещено;

– проводить экскурсии для граждан Украины на русском языке запрещено;

– снимать фильмы на русском языке запрещено;

– играть спектакли на русском языке без перевода запрещено;

– издавать газету или журнал на русском языке без одновременного издания тиража на украинском – запрещено;

– наконец, кассиру в супермаркете, официанту в ресторане, слесарю в автосервисе общаться с клиентом по-русски запрещено.

Как написал в соцсети один видный представитель киевской интеллигенции, вспоминая по случаю пресловутый Валуевский циркуляр, на который так любят ссылаться националисты, как на пример угнетения со стороны Москвы – «Пётр Александрович Валуев на Тихвинском кладбище в Санкт-Петербурге нервно ворочается в гробу и дрожащим голосом вопрошает: «А что, так можно было?».

Также следует понимать, что в том же Киеве подавляющее большинство жителей – билингвы. То есть украинский используется наравне с русским, просто в разных жизненных ситуациях. Исходя из этого, никакой ожидаемой властями или националистами ассимиляции русофонов не произойдет, а языковые ограничения приведут лишь к одному и крайне печальному последствию – суржикизации населения.

Иначе говоря, лишенный подпитки в виде школьной грамотности и передаваемый лишь через обиходную практику киевский русский будет со временем лексически беднеть и засоряться украинизмами, превращаясь в некий пиджин.

Но и украинскому это не сильно поможет – этот язык так и останется языком официоза или фольклора. Вся более-менее массовая культура будет производиться все равно на русском – тут уж извините, рынок порешает, а украинизаторы будут в пролете.

В конечном итоге от такой недалекой политики пострадают и речь, и мова. Зато получит шанс на привилегированный статус третий язык – английский. Собственно, процесс этот исподволь уже идет прямо сейчас. Так, намедни, тот же Минкульт разродился инициативой по разработке законопроекта об особом статусе английского языка на Украине.

«Для того чтобы реализовать те вызовы и задачи, которые должны помочь украинскому обществу овладеть английским языком и предоставить ему высший статус. Министерство культуры и информационной политики по соответствующему поручению премьер-министра Украины начало работу по подготовке законопроекта по обеспечению функционирования английского языка как языка международного общения. Статья 10 Конституции отмечает, что государство способствует изучению языков международного общения. Когда принималась Конституция, велись большие баталии. Сегодня другая ситуация и мы должны читать эту статью в соответствии с происходящими событиями и будущим, которое мы хотим видеть», – заявил первый замминистра культуры и информационной политики Ростислав Карандеев.

Напомню, в действующей Конституции никакого английского языка нет, а русский – есть. Часть 2 статьи 10 Конституции Украины звучит так: «В Украине гарантируется свободное развитие, использование и защита русского языка, других языков национальных меньшинств Украины. Государство способствует изучению языков международного общения».

Нетрудно заметить разницу в степенях защиты – если русский Конституция ГАРАНТИРУЕТ, то английскому, как языку международного общения, всего лишь способствует. Что не мешает властям упорно игнорировать это обстоятельство, рожая все новые запретительные инициативы по выдавливанию русофонов на маргинес общественной и культурной жизни.

Правда, на пути победного шествия всеобщей англизации Неньки может встать тот факт, что Украина занимает скромную сороковую позицию в глобальном рейтинге из 112 стран мира по уровню владения английским языком. Если же оценивать ситуацию не на бумаге, то она в этом смысле еще хуже. То есть власти хотят дать особый статус языку, на котором никто в стране толком не говорит.

Самое интересное, что делается это не по недомыслию, а вполне намеренно, то есть власти отдают себе отчет в том, что делают. Правда, все равно неясно, где именно десятки миллионов украинцев будут учить английский, чтобы потом смотреть сериалы Нетфликс в оригинале.

Обычно адепты такого подхода кивают на успешный опыт какой-нибудь Грузии, где массовое навязывание при Саакашвили языка Байдена, наряду со столь же планомерным выдавливанием из школ языка Пушкина привело к тому, что молодое поколение через одного довольно сносно изъясняется по-английски и едва понимает русский.

Забывают только об одном. Для Грузии, Армении или, скажем, той же Прибалтики, русский изначально и всегда был языком, хотя и понятным, а в некоторые исторические периоды и распространенным, играя роль лингва франка, но, тем не менее, языком чужим. Вторым, наряду с родным – грузинским, армянским или эстонским.

Да и сами автохтоны этих стран – не русские. Поэтому, нет большой проблемы методом жесткого принуждения буквально за одно поколение добиться того, чтобы молодежь забыла язык империи или серьезно ухудшила качество его знания.

Для Украины же ситуация совсем другая. Тут русский язык для большей части населения не чужой, не второй, а первый и родной. Во всяком случае, так обстоит дело с жителями подавляющего большинства городов – не только на востоке и юге. А, например, как показали недавние исследования самих же украинизаторов, даже в Чернигове.

Заставить людей забыть свой родной язык невозможно. Для этого нужна ассимиляторская машина, которой у украинизаторов не было, нет, и никогда не будет. Даже Польше не удалось заставить галичан забыть свой язык – удалось лишь его испортить, засорив полонизмами.

Так что, повторюсь, исторический максимум нынешних украинизаторов – ухудшение качества русского языка на Украине. Обеднение его разговорной лексики за пределами образованного круга.

Но даже в этом случае, переселяющиеся в большие города из бесперспективной и депрессивной сельской глубинки украинцы будут там переходить, пусть и на испорченный, но все равно на русский, а вовсе не на украинский язык. И никакие курсы английского тут не помогут.

К тому же, жителям выпавшей вместе с деиндустриализацией, из эпохи промышленного модерна Украины, в массе своей просто негде будет применять на практике свой английский, даже если они его каким-либо образом все же выучат. Для добывания себе куска насущного хлеба в условиях нынешней Украины английский совсем не нужен. Его просто негде применять.

В реальной, а не вымышленной Украине, английский учат либо те, кто твердо намерен дать деру на запад – причем, насовсем. Либо то незначительное меньшинство, которое работает в местных филиалах западных компаний или грантовых НКО. Но даже они, используя на работе английский, на нем не думают, а общаются между собой и дома, и в интернете, все же, по-русски. Даже те из них, которые люто Россию ненавидят и требуют от других переходить на мову.

Учитывая, что националисты осознанно и неосознанно тянут страну в глубокое прошлое, в архаику, в выдуманный историческими реконструкторами семнадцатый век, на выходе в случае успеха такой языковой политики получится что то вроде мира Семи феодальных Королевств Джорджа Мартина, но в украинской вышиванке. Правда, все равно мучает вопрос: зачем крестьянам на феодальной панщине английский язык?

Роман Рейнекин