"Избавлялись от всех". Через что прошли жители ключевого для ВСУ города

Беженцы из Дзержинска: ВСУ уничтожали свидетелей своих преступлений

"Под конец пути мы сильно устали. Муж говорил, что больше не может идти, но я поддерживала его, повторяла: "Это кино мы должны досмотреть до конца". И мы дошли", — рассказывает жительница поселка, расположенного неподалеку от Дзержинска (Торецка). За этот город сейчас идут ожесточенные бои. О том, как людям удалось спастись, — в репортаже РИА Новости.

Гости желанные и не очень

"За несколько дней до того, как мы решились выходить, к нам под вечер постучались. Я думала ВСУ, заговорила на украинском — русские за это ничего не сделают, а вэсэушники на русский могут по-разному отреагировать", — вспоминает Ольга (все имена изменены).

Но это были трое наших. Один — раненный осколком в шею. Нужно было где-то укрыться, чтобы оказать помощь.

"Попросились: "Пустите, пожалуйста, у нас "трехсотый". Мы им все дали, накормили, напоили. Они у нас остались, чтобы отдохнуть, — выходить было опасно", — рассказывает муж Ольги Андрей.

Ночью разбудили крики во дворе и лай собаки.

"Потом раздались две автоматные очереди, и лай прекратился, — продолжает Андрей. — Вэсэушники застрелили собаку. Наши ребята в доме находились, но их было меньше, один раненый, другой за ним ухаживает, а третий был наготове, если те попытаются внутрь попасть. Вэсэушники уже выламывали решетки на окнах — жена выскочила на улицу".

И вот тут украинский пригодился.

"Я выбежала и стала кричать, зачем они собаку убили, зачем они к нам в дом ломятся. Они ответили: ищут подвал, чтобы укрыться. Я им указала, где гражданские не живут, и они ушли. Мне кажется, язык сыграл свою роль. Заговори я с ними на русском, неизвестно, чем бы все кончилось", — объясняет Ольга.

"Мы потеряли все"

Утром к российским бойцам подоспело подкрепление. Забрали раненого и отправились зачищать поселок.

"Нам предлагали эвакуироваться, но мы отказались — дом не хотели бросать. А потом нам в крышу прилетел дрон. Все сгорело, ничего не осталось. Дом, сарай, курятник. Даже туалет. Сожгли все, что у нас было. Я три года на флоте отслужил, после университета по распределению попал на Константиновский химический завод. Так до пенсии там и проработал на вредном производстве, от звонка до звонка. Платили немного, но кое-как скопил на дом, сам его строил, сам хозяйством занимался. А теперь ничего этого нет", — сокрушается Андрей.

И такая судьба постигла не только их дом. От поселка практически ничего не осталось.

"После каждого обстрела, когда чуть успокоится, выходишь на улицу, смотришь, какие дома еще целые, и видишь, что тот, где в подвале жили люди, разрушен. Приближаешься к завалам и думаешь, лежит там кто-то под этими камнями или все-таки им удалось спастись, — рассказывает Ольга. — А ты не можешь ничего поделать, разбирать завалы нельзя — не успеешь, дроны налетят. Они по всем били — неважно, ты русский военный или местный житель. Им без разницы".

Из огня вынесли только документы. Вместе с солдатами Андрей и Ольга кочевали по подвалам. В одном из них наткнулись на украинского военного.

"Он был ранен в руку, его быстро разоружили, не сопротивлялся. Судя по всему, умышленно отстал от своих. Пленный сообщил, что работал до этого дальнобойщиком, жил в Белой Церкви. Его две недели назад мобилизовали, разок свозили на полигон, а потом бросили сюда, как он сказал, окапываться. Наши с ним всем делились: едой, сигаретами", — говорит Андрей.

Несколько дней они провели в Дзержинске.

"Нас было девять человек — четверо гражданских, пятеро солдат. Ютились в подвалах три с половиной на два метра. Еще и входы надо было укреплять всем, что было под рукой, — чтобы не достало при взрыве. Воздуха не хватало. Воды тоже было очень мало. Нужду справляли в ведро или пакеты — их потом ночью выбрасывали".

Мирные просили военных помочь им выйти из города, но такой возможности не было — каждый солдат на счету во время уличных боев. Выбирались сами.

Пора в путь

Выдвинулись часа в четыре дня — было относительное затишье. С собой — ничего, кроме документов. По дороге с двумя попутчиками разминулись. Об их судьбе пенсионеры ничего не знают.

"В огородах я зацепился за какую-то леску. Мне жена кричит: "Стой, там растяжка". Я аккуратно отступил, ничего не взорвалось", — вспоминает Андрей.

Часто прятались под деревьями — от "птичек". После огородов перебрались через овраг, потом — через речку.

"Наткнулись на российского бойца, он в засаде сидел. Понял, что мы гражданские. Подошел его сослуживец, и они проводили нас до другой группы солдат", — рассказывает Ольга.

Видели много трупов. Чьи — не знают. Встретились с еще одним российским отрядом. И здесь Андрею снова повезло.

"Пока военные разведывали обстановку, я сделал пару шагов в сторону, — говорит он. — Боец крикнул: "Там мины!" Я вернулся на место".

После этого солдаты указали им путь — через "зеленку" пролегала тропинка, вдоль которой был протянут шнур. Отклоняться нельзя ни на шаг. Тропинка вывела к российским позициям. Затем три группы бойцов, передавая друг другу "из рук в руки", сопроводили их до блиндажа.

"Там нас напоили чаем и отправили в безопасную зону. Мы преодолели десять километров за шесть часов — из-за постоянной угрозы с воздуха. Да и путь непростой — ямы, овраги, тропинки. Было тяжело, но мы все-таки добрались", — заключает Андрей.

Но так повезло не всем.

"Нескольких наших знакомых мы встретили уже в пункте временного размещения. Но в поселке оставалось гораздо больше людей. Был один пожилой, с очень длинной бородой, — добавляет Ольга. — У него, как и у нас, сын погиб за ДНР. Он твердил: "Я обязательно дождусь наших ребят. А когда они придут, выйду, в землю поклонюсь и только потом побреюсь". Буквально пару дней не дожил".

Украинские войска стирали поселок с лица земли, когда их из него выбили.

"Мне кажется, они просто хотели уничтожить нас как свидетелей их преступлений. Дрон сбросил гранату на женщину, которая ехала на велосипеде. На легковушку с пассажирами сбрасывал. Операторы этих дронов работали с чердаков еще жилых домов. Один человек туда поднялся — его потом убитым нашли", — рассказывает Ольга.

На тех соседей, которые уехали на Украину, супруги зла не держат, относятся с пониманием — каждый спасается как может. Но когда вчерашние соотечественники, которых война затронула в меньшей степени, обвиняют их во лжи, называют сумасшедшими, Андрей и Ольга удивляются. С ума люди сходят поодиночке. А здесь у всех беженцев похожие истории, полные горя и боли.

Давид Нармания