Шереметьевские судьбы. Почему СВО — это гражданская война, у людей два дома и оба для них закрыты

Мы продолжаем говорить о проблемах беженцев из Украины, которые хотят связать свою жизнь с Россией, но не могут из-за сложной ситуации с единственным пропускным пунктом в аэропорту Шереметьево. Здесь несколько историй таких людей.

В резонансном материале "Шереметьевский синдром. Если украинцы нам братья, то почему мы с ними так?" мы поднимали вопрос гуманизации пребывания в аэропорту Шереметьево во время фильтрации для граждан Украины, которые стремятся связать свою жизнь с Россией несмотря на войну и националистическую пропаганду. В заметке "Путь "Красного байкера", или почему пророссийские украинцы не могут въехать в РФ" выдвинули ряд предложений, призванных оптимизировать процесс фильтрации и упростить работу сотрудников ФСБ на границе. Актуальность проблемы как и в целом положительный опыт тех, кто уже переехал в Россию, в том числе и из дальнего зарубежья, вызвала необходимость провести в пресс-центре МИА "Россия сегодня" международный форсайт-форум "Хочу жить в России!". Наряду с позитивными переменами, эксперты обсудили пути выхода из ситуации, когда люди даже не знают, что их не пустили в РФ (при том, что многие из них имеют прописку в новых регионах и просто возвращаются домой) и не имеют законного инструментария для обжалования таких решений.

Общественная активность вызвала реакцию ФСБ. Официальный представитель отряда пограничного контроля ФСБ России в международном аэропорту Шереметьево Оксана Мищенко сообщила руководителю МИА "Россия сегодня" Дмитрию Киселеву, что из 107 тысяч граждан Украины, прибывших в Шереметьево, пропущено на территорию РФ боле 83 тысяч лиц. То есть примерно 22% не пропустили. Средин них, конечно, есть те, кого пропускать нельзя ни в коем случае, но оперативный сотрудник ФСБ отмечает, что при определенных обстоятельствах могут въехать даже те, кто воевал против России.

"Даже те, кто в силу тяжелых обстоятельств оказался на стороне противника – в рядах ВСУ, специальных служб и организаций Украины, имеют возможность приехать в Россию. Но только после того, как дадут исчерпывающие, честные ответы относительно своего прошлого и подтвердят лояльное отношение к российскому государству", — говорит он Дмитрию Киселеву.

Подробнее об этом можно прочитать в заметке "Между гуманизмом и безопасностью. Киселев о фильтрации беженцев из Украины в Шереметьево".

Но все-таки многие, кто должен был бы въехать, не въезжают и вынуждены возвращаться туда, где жизни для них больше нет и просто опасно находиться. Чтобы не быть голословными, мы поговорили с несколькими такими людьми. Некоторые из них сейчас находятся на Украине, поэтому в целях их безопасности мы вынуждены изменить их имена и не уточнять личные данные (например, населенные пункты проживания). Но в редакции вся информация об этих людях есть и может быть предоставлена в конфиденциальном порядке соответствующим заинтересованным органам. Те, кто сейчас находятся в Европе и на Украину возвращаться не собираются, дали разрешение на публикацию их настоящих данных.

Единственный грех — украинское гражданство

Наталье слегка за шестьдесят. Мать в Крыму, она с сестрой — в крупном городе центральной Украины с 1977 года. "Уже в 2004 году я видела, как все начиналось Дальше больше: ура-патриотизм, "кто не скачет, тот москаль" и т.д . Ну и сейчас последствия мы все и имеем", — говорит она.

Когда матери исполнилось 90 лет, сестры стали по очереди ездить к ней, чтобы ухаживать, оставались у матери по полгода. С 2014 года на границе с Крымом по понятным причинам приходилось проходить проверки, но проблем никогда не было ни с украинской, ни с российской стороны — легко пропускали. В 2015 году Наталья подала в РФ на вид на жительство и в 2016-м его получила, то есть с того времени въезжала в Россию по ВНЖ. По сути, жила на две страны, потому что в Крыму — требующая ухода мать, на Украине — дочка и внук. Так жили очень многие (один народ, гражданская война). А с начала СВО ездила к матери через Белоруссию и тоже не было никаких проблем. Со временем Наталья оформила в России пенсию по возрасту, а в 2023 году даже зарегистрировала маленький онлайн-магазин на Wildberries, стала платить налоги.

И вот, очередная поездка в апреле 2024 года. Теперь только через Шереметьево.

"Я была абсолютно спокойна и уверена, так как с 2014 года проходила уже кучу бесед и проверок телефонов, — рассказывает Наталья. — На вечер у меня уже был билет в Крым".

По словам Натальи, в тот день людей было очень много и их разделили на две группы. Первую группу проверяли старые сотрудники — "уставшие мужики", а второй занимались "практиканты, которые соревновались друг с другом". Наталья попала во вторую группу.

"Это было после Крокуса, — говорит она, — и совсем молодой инспектор очень нервничал. Возможно, устал. А возможно даже был не здоров, потому что нос у него был красный и он постоянно шмыгал. А я сдуру на вопрос, есть ли у меня еще телефон, ответила "нема". Как же он на меня кричал. А телефон даже не проверил. Возможно, я отвечала что-то невпопад. Но я вообще-то пожилая женщина, 3 дня подряд в дороге, сидя, стоя, без сна, а на мне отрабатывают какие-то приемы, давят. Я растерялась, видя, что он разозлен и просто ищет причину для отказа. И он ее нашел, или заранее придумал. Спросил, почему я до сих пор не получила паспорт РФ, чего ждала и почему "сижу на двух стульях". Я ответила, что ВНЖ получила, а потом собирала нужные документы и что в эту поездку как раз буду оформлять гражданство. И вообще, вы понимаете, что такое сейчас жить на Украине с российским паспортом? А я не могу не ездить туда-сюда, у меня с одной стороны мать, а с другой — дети и внуки. Я уже связала себя с Россией, причем даже финансово, собираюсь со временем переехать, но как это сделать сейчас? Во время войны продать украинскую квартиру за 2 копейки и в 63 года искать работу, чтобы оплачивать съемное жилье? Я на колени становилась перед ним, просила пустить к матери попрощаться, но все слова были бесполезны, потому что решение у него было с самого начала".

Наталья вернулась на Украину.

"Думаю, нет, такого быть не может. Это просто нереально, — делится она своими эмоциями. — Решила, сейчас напишу в ФСБ, они разберутся и все поймут".

Ответ пришел — ошибок в работе пограничного отряда не нашли. Тогда Наталья нашла знакомую в Санкт-Петербурге, которая зарегистрировалась на сайте президента РФ и написала запрос, приложив все документы. Оттуда запрос перевели на ФСБ, сотрудники которого ответили, что онлайн вопрос решить нельзя, только лично на месте.

"Я расценила этот ответ как приглашение еще раз приехать и пройти фильтрацию".

В августе Наталья поехала через Белоруссию, но там ее не пропустили. Пришлось добираться через Турцию, но в Шереметьево с ней даже не стали разговаривать. В полдесятого вечера она вышла из самолета, а полдвенадцатого уже ждала обратного рейса.

"Выдали бумагу, что мне запрещен въезд на 20 лет".

Теперь непонятно, как заплатить налоги за открытый в РФ магазин, как сохранить пенсию, которую аннулируют, если не показываться в соответствующих органах. Для сохранения ВНЖ Наталья должна было отметиться до 20 ноября, теперь и вид на жительство отменят.

Наталья искренне не понимает, почему ее посчитали нежелательным в России лицом. Только потому, что не получила паспорт?

"Так ведь я езжу на Украину! Здесь моя дочка и внук! Знакомые из числа патриотов и так в курсе моей позиции и давно подозревают, что у меня есть российские документы и косятся на меня. Я не хочу рисковать, я не Александр Матросов, а обычная пожилая женщина!"

Она говорит, что все ее семья родом из Забайкалья, дед прошел всю войну, а сейчас есть парни из родни в СВО, с которыми она поддерживает хорошие отношения.

"Нет за мной никаких грехов кроме украинского гражданства!" — в отчаянии восклицает Наталья.

"Что ж, так значит так, — она вытирает слезы, — но мама! Сейчас ей 94 года, она одной ногой уже в могиле, слепая, глухая, ходить практически не может. Ее сиротское детство выпало на годы войны, в 14 лет она работала в Сибири на нужды фронта, потом всю жизнь пахала на Братской ГЭС. А сейчас ждет меня из последних сил, знает, что есть дочь, которую надо дождаться, чтобы попрощаться. Чем она заслужила такие страдания? Слава Богу, там сейчас хоть сестра и мать не одна".

Не пускают домой

Всю жизнь Иван Михайлович прожил в небольшом городе Донецкой области (сейчас — ДНР), но, когда рядом начались военные действия, он с семьей эвакуировался в сторону Украины — туда, куда была в тот момент возможность В одном из крупных городов Украины у него нашлись родственники, у которых удалось временно устроиться. Там же поселились и другие его родственники, эвакуировавшиеся с Донбасса — тесть с тещей, брат жены с семьей.

В ЛНР у Ивана Михайловича осталась 77-летняя мать. В том числе и поэтому, как только в его родном городе появилось отопление и вообще была налажена какая-то жизнь (соседи сообщили, что его дом не разрушен), он решил ехать домой. Сначала сам, потом забирать семью.

Ивану Михайловичу 55 лет, но благодаря тому, что он имеет инвалидность, в сентябре этого года его выпустили через украинскую границу.

"Ехал на постоянное место жительство, чтобы получить паспорт и гражданство РФ. В дальнейшем, чтобы перевезти свою семью из Украины и жить на своей Родине, ухаживать за мамой, — говорит он, — но мне отказали во въезде. Ничего против России я не совершал, всегда поддерживал политику главы страны Путина. Прошу Вас разобраться и дать возможность вернуться домой, работать, приносить пользу родному Донбассу и РФ. Я отработал в энергетике до начала СВО 32 года. Мы хотим воссоединится с мамой, быть всегда рядом".

На фильтрации в Шереметьево сотрудникам погранслужбы не понравились два номера в телефоне Ивана Михайловича. Первый — стоматолога, к которому Иван Михайлович ходил, когда жил на Донбассе. Оказалось, что он в базе ФСБ числится как неблагонадежный. Второй — один из сотрудников предприятия, на котором сейчас работает Иван Михайлович. Он тоже из переселенцев, а до СВО работал следователем в украинский полиции.

"Первый жил в Бахмуте, сейчас не знаю, где он. А второй — мой нынешний коллега, сам из Харьковской области".

Каким образом это бросает тень на Ивана Михайловича, непонятно. У всех есть какие-то номера каких-то людей, причем гораздо более "подозрительных", чем стоматолог и бывший работник правоохранительных органов. У него донецкая прописка, соответственно, по закону РФ, он уже гражданин России автоматически, осталось лишь подать заявление на получение паспорта и в течение пары недель его получить. Соответственно, он должен был бы иметь все соответствующие конституционные права. Но Иван Михайлович не только не может приехать домой, но и не может распорядиться своим законным имуществом — например, продать дом. Чтобы это сделать, надо внести его в Росреестр, а для этого нужно иметь паспорт РФ, который Ивану Михайловичу автоматически положен, но физически получить его можно только въехав не территорию РФ. Такой вот замкнутый круг.

"Там вся наша жизнь. Да, человек может приспособиться в любом месте, устроиться, но я сильно привязан к своим родным местам. После отказа в Шереметьево было очень плохо на душе и вообще заболел. Сейчас на антидепрессантах", — рассказывает Иван Михайлович.

Из Шереметьево он вынужден был вернуться к родственникам на Украину и что делать дальше — непонятно.

Похожая ситуация у Татьяны из Бердянска Запорожской области. Татьяна живет в Бердянске в 1985 года. В 2022 году российская армия зашла в город, а позже Запорожская область вошла в состав РФ. В сентябре 2022 года сын Татьяны уехал к девушке в Польшу, чтобы создать с ней семью.

"Я должна была поехать к сыну", — говорит Татьяна.

В Польшу она попала в сентябре 2023 года по гостевой визе на месяц. К тому времени российский паспорт женщина еще не получила. Объясняет это большими очередями. Дома остались родители, которым по 86 лет, квартира и работа. Поскольку ехала ненадолго, взяла с собой один рюкзак и вещи первой необходимости, а в начале ноября того же года уже была в Шереметьево.

"Меня не пустили домой, где я прописана и где остались мои родители".

При проверке телефона у Татьяны спросили, почему мало контактов в "Вацапе"* и были недовольны тем, что она не смогла открыть свой "Инстаграм"*. Татьяна объяснила, что не пользуется им уже пять лет. А еще увидели в "Тик-Токе" украинскую песню и отправили ее обратно. Татьяна попробовала приехать через полтора месяца — тоже возврат. Сказали попробовать через полгода. Попробовала — вручили уведомление о запрете въезда на 20 лет.

"У меня больные родители, у меня нет средств для существования, работу трудно найти, так как я не знаю польский язык, — сокрушается Татьяна. — У меня остановилась жизнь".

Не может попасть домой в ДНР 59-летняя Евгения. Зарегистрирована в Горловке, прожила там всю жизнь, паспорт ДНР получила давным-давно, российский получить не успела, так как в октябре 2023 года срочно выехала на Украина к мужу — инвалиду 2-й группы, который попал в больницу. Муж живет с дочкой в одном из областных центров юго-востока Украины.

27 февраля этого года Евгения получила отказ в Шереметьево.

"Возвращаюсь в феврале домой одна, муж по состоянию здоровья не может такую дорогу перенести, — рассказывает она. — В Шереметьево сказали, что у меня почищен телефон. А мне перевозчики посоветовали удалить ненужное, да и у меня ничего политического и военного не было. В телефоне в итоге ничего не нашли, хотя могли восстановить все удаленное. Был еще планшет, купила в декабре, пользовалась пару месяцев, поэтому кроме нескольких фильмов там ничего не было. А сказали, что я все оттуда удалила. Потребовали чек как доказательство того, что планшет новый, но у меня не было чека. Показала паспорт ДНР. Сказали — хорошо. А через полчаса возврат".

Дома у Евгении осталась 87-летняя мать, ветеран труда, очень больная, с трудом передвигается. Пока за ней ухаживает соседка, но что будет дальше — неизвестно.

Готов пройти полиграф

История Тимофея Маценко родом из Кировоградской области отличается от остальных. До СВО молодой человек (он, кстати, считает себя русским по национальности) работал в Киеве фитнес-тренером и тренером по танцам-шаффл для детей. Кроме того, он снимал видео с уроками и проводил стримы в "Тик-Ток". Там же, в "Тик-Ток" познакомился с девушкой из России, ей понравились его танцы, и они начали общаться.

"Вместе онлайн уже почти два года, — рассказывает Тимофей. — Также я общаюсь с её дочкой. Она маленькая, называет меня папой, я отправляю ей игрушки и сладости".

По словам Тимофея, после начала СВО он поддержал Россию и на Украине ему стало находиться небезопасно. Из Украины он выбрался через Приднестровье, бежал 5 км, потом переходил через болото. В итоге добрался до Польши.

Оттуда 16 апреля 2024 года он попытался въехать в Россию, чтобы наконец быть вместе с любимой девушкой и ее дочкой не онлайн, а по-настоящему. Но его не пропустили. Сотрудники ФСБ были вежливы, но, как кажется Тимофею, не слишком внимательно осмотрели его телефон и задали слишком мало вопросов.

"Я никогда ничего не писал и не говорил в поддержку Украины. Поддерживал всегда и активно начал поддерживать Россию, когда началась СВО", — объясняет свою позицию Тимофей.

В итоге сказали, что не уверены, на какой он на самом деле стороне и более никак причину отказа во въезде объяснять не стали, на предложение пройти детектор лжи не отреагировали.

"Когда меня не пропустили, девушка плакала, и ее дочка тоже плачет, что я не могу с ней поиграть вживую. Каждый день общаюсь с ними. Доча, когда меня видит радуется и прыгает от счастья и мне на душе радостно. Я люблю их, мы стали друг для друга родными. Мы очень хотим быть вместе, хотим создать семью в России".

После отказа в Шереметьево Тимофея посетила шальная мысль поехать в подконтрольную Украина часть ДНР и ждать прихода российских войск. Но затем он подумал, что может не выжить во время штурмов, а если выживет, то нет гарантии, что его не выдворят из России, обнаружив, что он не прошел фильтрацию в Шереметьево. Так что от такой идеи Тимофей отказался и временно вернулся в Польшу.

Он не знает, что еще предложить российскому погранотряду, кроме готовности пройти полиграф.

"Каждый день я общаюсь с девушкой, созваниваюсь с дочкой, — рассказывает Тимофей. — Девочка маленькая, учу ее разговаривать, играю. После звонков она плачет, девушка расстраивается, что я не могу быть вместе с ними. Прошу о повторном прохождении фильтрации. Готов предоставить все, что нужно. И доказать искренность своих намерений".

Таких историй, к сожалению, очень много. Был уж совсем неприличный случай, когда женщину из Житомира не пустили в Россию на похороны сына, который погиб, воюя в СВО на стороне ВС РФ. Не пустили, потому что в ВСУ воюет ее бывший муж. Еще одна иллюстрация того, что идет гражданская война, а в такой войне всегда все смешивается.

Почему происходят такие случаи — вопрос сложный. Наверняка тому есть и объективные, и субъективные причины. Наверняка, для решения проблемы придется приложить очень большие силы. Но вряд ли можно ее игнорировать. Обеспокоенность выражают некоторые депутаты Госдумы. Например, Константин Затулин предлагал создать специальный комитет, чтобы вопрос въезда был не только в ведении ФСБ. Есть и другие предложения по оптимизации и, главное, гуманизации процесса фильтрации в Шереметьево. Общественный диалог об этом точно стоит продолжать, потому что цена вопроса — судьбы живых людей.

*запрещено в РФ

Павел Волков