То, что делает Трамп, придя к власти в США, вызывает оторопь. Он стремительно и необратимо меняет структуру всего миропорядка. Если на первом сроке своего президентства Трамп намекал на необходимые реформы, то четыре года у власти и еще четыре года в радикальной оппозиции сделали из него убежденного носителя вполне определенной идеологии. И эту идеологию Трамп, как видно из первых двух недель его пребывания в Белом доме, намерен во что бы то ни стало воплотить в жизнь.
Что это за идеология?
Прежде всего следует зафиксировать ее главную и определяющую черту: Трамп — убежденный и последовательный противник глобализма и либерализма на всех уровнях, во всех сферах и во всех смыслах.
Трамп — противник глобализма, поскольку он отвергает любые наднациональные институты (ООН, ВОЗ, Евросоюз и так далее) и считает, как классические реалисты, что высшей инстанцией является суверенное национальное государство, выше которого ничего нет и никого нет. Именно в этом и заключается смысл его тезиса "Сделаем Америку снова великой" (Make America Great Again, или MAGA). Согласно ему, США — это прежде всего великая держава, которая должна вести себя в мировой политике как полноценный субъект, заинтересованный только и исключительно в достижении своих собственных целей, в защите своих ценностей и интересов. Трамп и его идеология отвергают любой намек на интернационализм, любую риторику относительно "общечеловеческих ценностей", "мировой демократии", "прав человека" и так далее. Абсолютным императивом являются только Америка и ее процветание. Те, кто согласны с этим проектом, — друзья или союзники, те, кто этому противостоят, — враги. У США нет никаких иных задач, кроме собственного процветания, и никакая инстанция не имеет права диктовать американцам, что, как и когда делать, как себя вести, во что верить и чему поклоняться.
Глобализм построен на прямо противоположной логике: согласно ей, роль США — быть форпостом, защитником и спонсором либеральной демократии, служить наднациональным интересам и ультралиберальной идеологии, преодолевая свои собственные интересы и даже принося покаяние за то, что они вообще есть. Глобалисты мыслят в категориях человечества, Трамп — в категориях Америки. Это отражает фундаментальные противоречия в теории международных отношений между реалистами (сам Трамп) и либералами (Байден, а также Обама, Клинтон и даже республиканец Буш-младший).
Далее. Трамп радикально отвергает либерализм как идеологию гендера, прогрессизма, гипериндивидуализма и постмодернизма. На этом уровне он выступает как классический консерватор, жестко защищающий традиционные ценности: два богоданных и естественных пола (мужчина и женщина), здоровая семья, религия, дисциплина, вера в себя, оптимизм и отказ от релятивизма, легализации извращений и насильственно насаждаемого покаяния — за то, что ты мужчина, белый, христианин, патриот и так далее. Трамп категорически против культуры отмены, либеральной цензуры и упразднения всех форм коллективной идентичности.
Либерализм же, напротив, превратил все это в своего рода культ, в сектантское вероисповедание, согласно которому любой намек на критику ЛГБТ* или трансгендеров немедленно воспринимается как фашизм и влечет за собой репрессивные меры со стороны либералов.
Таким образом, идеология Трампа во всем и фундаментально противоречит тому геополитическому и мировоззренческому вектору, который доминировал в США начиная с 80-х годов ХХ века. Этот вектор основывался на либеральном прогрессизме, настаивающем, чтобы индивидуум освобождался все дальше и дальше от любых социальных связей и обязательств, включая полный разрыв не только с полом, но и с самой человеческой природой (отсюда тема киборгов и постгуманизм). В мировой политике это означало постепенный переход от национальных государств к единому миру под началом мирового правительства с параллельным упразднением суверенитетов (по модели современного Евросоюза).
Трамп жестко отверг и то и другое — и либеральную идеологию, и геополитику глобализма. Не просто отверг, а принялся перекраивать мировую реальность с бешеной энергией, уже за две недели своего пребывания в Белом доме резко изменив в ней почти все.
Какой мир Трамп отверг и сейчас подвергает стремительной ликвидации, более или менее понятно. Это тот мир, который замыслили и начали строить глобалисты. Основные его параметры ясны, методы тоже, а к чему он мог логически привести, представить несложно. Но этот вектор Трамп оборвал. И тут можно сказать, что его деяния уже необратимы.
Теперь давайте попробуем понять, какой мир Трамп начал строить взамен разрушенного.
Соблазнительно было бы описать его как многополярность, как человечество, состоящее из цивилизаций, где больше нет единой доминанты — ни идеологической, ни геополитической, однополярность упразднена и все народы и культуры, сбросив ярмо глобализма, наконец-то могут перевести дыхание и начать процесс своего суверенного цивилизационного строительства. Такой миропорядок явно хотим видеть и строить мы сами, а также другие великие цивилизации: Китай, Индия, исламский мир, Африка и Латинская Америка. Для этого, собственно, они и объединились в содружество БРИКС. Может быть, объективно реформы Трампа именно к этому и приведут, но сам он явно видит вещи под иным углом зрения. Едва ли он готов прямо и осознанно согласиться с многополярностью, хотя некоторые его сторонники, и в частности Марк Рубио, уже открыто признают многополярность как объективно существующую реальность. Это, конечно, устроило бы всех, но едва ли Трамп лично к этому готов. Скорее, сам он видит новый миропорядок как окончательный разрыв одновременно и с Ялтинской системой, и с однополярным моментом глобализма. Поэтому он принялся разрушать все международные институты, которые являются символами предшествующего 80-летия: и ООН, и глобалистские структуры, такие как ВОЗ, USAID и даже НАТО. Трамп видит США как новую империю, а самого себя явно соотносит с Августом, окончательно упразднившим разложившуюся республику. Отсюда его притязания на Гренландию, Канаду, Панамский канал и даже Мексику. США в его глазах — это великая держава, воплощение мечты всего человечества, но при этом сосредоточенная на себе и сияющая на холме притягательным идеалом. Все народы восхищаются ею и боятся ее. Никто не дерзает бросить ей вызов, и при этом она никому ничего не должна. Она — не универсальный донор, а мировой субъект. США не заменяют собой человечество, но лишь представляют его лучшую, избранную часть — самое эффективное, успешное, богатое, свободное и процветающее общество на планете. И чтобы попасть в него, необходимо предпринять усилие. Отсюда ненависть Трампа к нелегальным мигрантам. США — не проходной двор для ленивой и неквалифицированной черни, садящейся на дотации и презирающей традиционные ценности. Быть американцем — привилегия и знак избранничества. Все остальные могут восхищаться или проклинать США, находясь на значительной дистанции. Это не имеет значения. Но стоит бросить этому колоссу вызов — и вся мощь американской военной машины обрушится им на голову.
Для Трампа имеет смысл не гегемония Запада, а прямая национальная гегемония США. Это не принятие многополярности — это проект однополярного мира, основанного на радикально иных предпосылках, нежели у либералов и глобалистов.
Так видит Трамп будущее и в такой парадигме выстраивает свою политику в настоящем.
В самих США это означает демонтаж глобалистских либеральных элит, вероятно, с их жесткой зачисткой. Трамп сам стал объектом притеснений, травли и даже попыток убийства. Он прекрасно понимает, что масштаб его реформ не оставит ему никакого шанса, стоит ему оступиться и передать инициативу врагам. Поэтому он бьет первым и при необходимости будет системно уничтожать своих врагов внутри страны. Он это уже начал делать. И не остановится.
В отношении Европы Трамп испытывает, вероятно, в целом крайне негативные чувства. Илон Маск, ближайший соратник Трампа, недавно провозгласил тезис "Сделаем Европу снова великой" (Make Europe Great Again), подразумевая свержение евроглобалистских элит и приход к власти правых популистов, как в Америке, то есть евротрампистов. Но едва ли Трамп серьезно верит в великую Европу. Она была бы конкурентом самим США. И кроме того, пока в Евросоюзе у власти те, кто являются неотъемлемой частью единой глобалистской либеральной сети, которую Трамп начал выкорчевывать у себя дома. Евросоюз — идеологический враг и геополитический конкурент США. Он может попытаться стать великой державой, но только это его личное дело. Трампа интересует Америка, а не благополучие ее конкурентов. Он скорее развалил бы Европу, вернув к системе национальных государств, нежели укреплял бы ее единство. Это составляет дилемму для евротрампистов. С одной стороны, они — противники евроглобалистских элит, но с другой, они — европейские патриоты и хотели бы видеть Европу суверенной и великой. Быть как Америка Трампа не означает быть послушным инструментом Америки Трампа. Урок не в том: надо сбросить либералов-евроглобалистов во имя полноценного идеологического и геополитического европейского суверенитета. Но раз так, то сильной Европе необходим противовес новой американской гегемонии. В этом же и состоит завет Трампа: будьте суверенными! Это закон для США, но чтобы это сделать законом для Европы, надо не просто слепо следовать за Америкой, а опираться на собственные силы. Или на какие-то еще сложные союзы и коалиции. То есть евротрампизм естественным образом в какой-то момент откроет для себя многополярный мир. В нем есть американский гегемон, но есть место и для других суверенных субъектов. Трамп хочет суверенности для себя. Но он дает пример другим: отвергните ярмо либералов-глобалистов и будьте как мы. Отсюда переход от MAGA к MEGA.
Как будет реагировать на Трампа Россия? И снова, признавая правоту и справедливость трампизма в его оппозиции глобализму — главнейшему врагу России, ни о каких уступках суверенитета здесь говорить мы не можем. Наша страна отстояла свой суверенитет перед лицом давления всего коллективного Запада (когда он еще был единым и полностью управляемым глобалистами) и после раскола Запада тем более будет за него держаться. Но и Трамп так делает. Ему — его империя, нам — наша. Они могут схлестнуться, но уже в совершенно новом контексте, в мире великих держав. По ту сторону глобализма.
Самый мощный удар при Трампе получает Китай. КНР умело маневрировала до самого последнего времени между глобализмом и суверенитетом, стараясь извлечь пользу одновременно из двух стратегий: максимального участия в мировой экономике и укрепления самостоятельности и независимости самого Китая как великой державы. В какой степени величие Китая зависело от глобализации, трудно сказать. Но это мы скоро и поймем, ведь Трамп намерен обрубить Китаю все возможности продолжать прежний курс.
Трамп видит в Китае главного конкурента американской гегемонии и уже приступил к новому витку экономической и торговой войны, что, впрочем, было характерно уже и для администрации Байдена, но не с такой интенсивностью. Ту часть прибыли, которую Китай извлекал из США и за счет США в иных регионах мира, Трамп попытается свести к нулю. Китай, вне всяких сомнений, останется суверенным, а значит, будет и впредь великой державой, но только в гораздо более трудных условиях прямой оппозиции со стороны Штатов. Россия для Трампа явно большой угрозы не представляет, а вот Китай — еще как. Поэтому, вероятно, центр тяжести во внешней политике США сместится — от России к Китаю.
Второй после Китая проблемной зоной для Трампа будет Ближний Восток. Здесь он, вопреки большинству американских реалистов (Дж. Миршаймер, Дж. Сакс), придерживается строго произраильской ориентации. В его представлении Израиль — это США в миниатюре, а крайне правый политик Нетаньяху — это альтер эго самого императора Трампа. И здесь его врагами становятся Иран, шиитский мир и сопротивление, то есть антиизраильская коалиция исламских народов и собственно сами палестинцы. Как далеко Трамп зайдет в своей ближневосточной политике, трудно сказать, но для него как для нового Августа Израиль — это прямая колония, причем избранная и священная. Враги Израиля — его враги. Поэтому идея Ирана стать великой державой или исламской умме сплотиться в единое политико-религиозное образование явно Трампу не понравится. На первом сроке он вообще выказывал жесткие антиисламские настроения, затем смягчил риторику. Но в любом случае сама мысль об исламском полюсе и исламском возрождении ему точно претит. Что-что, а "Сделать ислам снова великим" в его планы не входит, а вот в планы самих мусульман вполне может входить. Если все вокруг будут становиться великими, почему бы не пойти по этому пути и мусульманам?
Если Россия для Трампа — дело второстепенное, а Китай, напротив, — наиболее серьезный противник и конкурент, то Индия, явно вставшая в свою очередь на путь великой державы, Трампу видится союзником и другом. Тут играет важную роль региональное соперничество с Китаем, с одной стороны, и напряженность в отношениях с исламом — с другой. В Моди Трамп видит нечто понятное для себя: правая политика, суверенность, традиционные ценности. Так что "Сделать Индию снова великой" (Make India Great Again, MIGA) вполне для Трампа приемлемо.
Латинская Америка в целом раздражает Трампа самим своим существованием: оттуда идет через южную границу поток беженцев, оттуда проникают наркокартели и криминальные банды, а океанические волны латинского населения размывают WASP-идентичность американцев. Именно поэтому Трамп и строит свою стену. За ее пределами начинается территория хаоса, преступности, распущенности и отсталости. Едва ли тут можно говорить о пожелании "величия".
Но у Латинской Америки и ее народов могут быть свои мысли на этот счет. Свержение глобалистов в самих США открывает Латинской Америке новые возможности. Если все вокруг становятся великими, почему бы по этому пути не пойти и латинским странам и народам? Пусть Трамп этого не хочет, но тут дело принципа. И конечно, не сегодня завтра появятся силы, которые провозгласят: "Давайте сделаем Латинскую Америку снова великой!"
И наконец, Африка. Там степень интеграции намного слабее. Но Трамп уже успел обозначить свои приоритеты. Он жестко осудил практику отъема участков у белых землевладельцев со стороны коренного африканского населения в Южной Африке, пригрозив жесткими мерами. Вряд ли панафриканская идея сделать Африку снова великой и покончить раз и навсегда с позорным колониальным прошлым найдет у него поддержку, но это совсем не означает, что это остановит самих африканцев.
Получается, что тот новый постлиберальный миропорядок, который принялся строить Трамп, объективно совпадает именно с многополярностью. Провозгласив курс на создание великой державы, Трамп невольно открыл дорогу и другим великим державам — как тем, которые уже ими являются в полной мере (Россия, Китай, Индия), так и тем, кто только становятся на этот путь. Великой державой всерьез может вознамериться стать Европа, а также исламский мир, Латинская Америка и даже Африка. Пусть до этого далеко, но сами условия постглобальной геополитики подталкивают всех остальных именно к этому. Хочет он того или не хочет, но Трамп открывает эру великих держав и тем самым объективно способствует скорейшему установлению именно многополярного мира, хотя сам он, возможно, дальше новой формы американской гегемонии и обновленной, на сей раз чисто имперской версии однополярности и не смотрит.
Да, БРИКС вызывает у него раздражение и он даже грозит наказанием за отказ от доллара в мировой торговле, предупреждая о расплате за попытку введения какой-то иной мировой резервной валюты. Но при этом сам он активно внедряет экономику криптовалют, что, по сути, и есть отрыв мировых финансов от монополии на эмиссию. Поэтому следует обращать внимание не на отдельные высказывания, жесты и даже конкретные политические шаги Трампа, а на ту идеологическую и геополитическую модель, которой он следует. И особенно стоит учитывать ее антагонизм и прямую противоположность доминировавшему до самого последнего времени в США и мире либеральному глобализму.
Трамп символически открывает эпоху великих держав. После эпохи глобалистов и окончания их всевластия в мировой политике открываются совершенно новые горизонты.
* Движение признано экстремистским и запрещено в России.
Оценили 7 человек
16 кармы