На фоне переговоров, которые, в случае успеха, могут привести к падению интереса к Украине и, соответственно, стоить статуса "президента мира" Зеленскому, внезапно активизировалась работа по развитию и продвижению его имиджа.
На Каннском фестивале был представлен документальный фильм трёх французских режиссёров "Zelensky". На сайте фестиваля можно найти такое описание этой работы:
"Его в значительной степени неполитизированная юность прошла в надеждах и хаосе независимой Украины, где процветали преступность и бедность, а будущие олигархи присваивали себе часть ресурсов страны. На импровизированных сценах, его небольшая труппа друзей, парней и девушек, пробует свои силы в стендап-комедии и песни. Бесспорный лидер, Владимир Зеленский, изучает право, чтобы успокоить своего отца, но большую часть своей гиперактивности тратит на написание статей и постановку спектаклей".
The Times помещает большой портрет, скомпилированный из фрагментов интервью, в котором близкие и друзья экс-президента описывают его как человека, "любящего преодолевать трудности" и "черпающего энергию из работы".
Оказывается он:
- спит по 4-5 часов в сутки;
- начинает день с карт фронта;
- работает даже по воскресеньям (феноменально вообще – а что, на войне есть выходные?);
- стал грустен;
- по-прежнему чувствует себя актёром.
Совершенно частный момент - смена формы одежды Зеленского. Он остался верен стилю милитари, но новый образ уже тяготеет к классическому костюму.
Нельзя сказать, что эти две картинки формируют какой-то законченный образ Зеленского как политика. Скорее это информация к размышлению и материал для будущих байопиков – почему-то нам кажется, что Зеленский наработал для Голливуда побольше, чем, например, Саакашвили (он удостоился только закрепления эпизода с жеванием галстука).
Собственно, по поводу обоих произведений ходят слухи, что фильм – подарок от "друга Эммануэля", а статья в The Times – от "друга Бориса" (естественно, никаких подтверждений нет – на то они и слухи).
Представить себе такую возможность довольно легко – Зеленский славу любит и ему, несомненно, такой интерес к его личности приятен. Возможно даже позитивно отражается на его работоспособности. Хотя ему интереснее было бы, конечно, появление художественных произведений по мотивам его деятельности.
И, тем не менее, нам не кажется, что работа такого масштаба (а глобальная раскрутка Зеленского к двум этим эпизодам вовсе не сводится) может быть объяснена межличностными отношениями политиков. Наверняка есть и политический расчёт.
С тактической точки зрения привлечение внимания к Зеленскому – элемент работы с общественным мнением стран Запада, направленный на то, чтобы:
- обеспечить не просто готовность, но и общественную поддержку срыва переговоров (а позиция "сначала прекращение огня – потом переговоры" равнозначна отказу от политико-дипломатического пути);
- обеспечить если не поддержку, то, по крайней мере, принятие сохранения и расширения военной помощи Украине;
- поддержание на достаточно уровне русофобии.
Тут мы видим политтехнологическую многоходовку – формируется и поддерживается образ Зеленского, которые умеет и хочет вести переговоры, но не допускает уступок, противоречащих его принципам.
Поэтому, когда Зеленский в очередной раз покажет, что он авторитарный деятель, который старается не допускать компромиссов даже в отношениях с "союзниками", люди должны быть готовы воспринять это так, как будто к компромиссу не был готов оппонент.
Удалось ведь свести к минимум имиджевый ущерб от перепалки в Белом доме (а на Украине его сводить и вовсе не пришлось – внутри страны рейтинг Зеленского вырос).
Со стратегической же точки зрения у транснациональных элит внезапно возникла необходимость противодействовать "правым популистам".
Эта категория – сплошь более или менее яркие личности, конкурировать с которыми довольно сложно. Противопоставить им некого в силу политики унасекомливания национальных политических элит. Достаточно посмотреть на британских премьеров последнего времени, из которых хоть какой интерес представлял только Борис Джонсон – личность мерзкая, но, безусловно, яркая.
Потому приходится идти путём ограничений свободы слова и прямых масштабных фальсификаций, как это было в Молдавии и Румынии. Но там, где нет демократии, должна быть диктатура, а для диктатуры нужен диктатор. Шольц что ли? Или Санду, прости Господи? Авторитаризм предполагает, всё же, наличие популярного лидера.
В конечном итоге, транснациональной элите нужен зависимый от неё политический лидер, который был бы способен на глобальном уровне противостоять политикам вроде Трампа.
И если сначала образ Зеленского как "лидера цивилизованного мира" складывался во многом стихийно, то сейчас, после того как Зеленский показал свою способность противостоять Трампу и даже переигрывать его (потому что в вопросе ресурсного соглашения Трампу пришлось идти на уступки), необходимость сделать из него "президента мира" становится объективной. И дело не только в необходимости продолжать войну.
Как далеко зайдёт процесс превращения диктатора страны "третьего мира" в лидера всемирной демократии пока непонятно. Но уже слышен голос Адольфа Гитлера – "а что, так можно было? чего мне не сказали?"
Оценили 10 человек
19 кармы