New York Times: "Русские блогеры незамедлительно объявили украинские атаки значимым поражением русской обороны.
"Этот день позже будет назван чёрным днём русской стратегической авиации", гласит пост на канале Fighterbumboy, предположительно ведущимся капитаном русской армии Ильёй, "и день ещё не закончен"".
Ну слава же, да?
Другие СМИ наших врагов с восторгом цитируют вопли военблогера Сладкого о том, что он "взял за щеку", и именование государства "госушкой" от других военблогеров, и пр.
...Самое противное - что оргия терактов была предсказуема (я и сам писал о ней в апреле, рассказывая о "рисках приближающегося мира"), а эти уроды всё равно делают вид, будто их застали врасплох (и это вина государства).
Вина государства на самом деле в том, что оно всё ещё терпит "страхократов ", готовых буквально разнести страну ради своих минуток славочки и донатиков.
Страхократическая партия идёт в последний бой за власть
Сегодня для нас нет ничего актуальней власти.
Вообще-то, ув. друзья, на сегодня был запланирован несколько игривый текст о пользе вредных привычек, но события минувших суток внесли некоторые коррективы — и уместно сосредоточиться на пользе и вреде самой злободневной из них.
Хорошие плохие привычки
Надо сказать, что самое понятие «вредной привычки» есть предмет общественного договора и поэтому по определению условно. Существует огромное количество человеческих практик, приносящих вред индивиду и пользу популяции (например, работа на производствах и в сервисах, где полагаются молоко с дополнительным отпуском и нечасто встретишь трезвенника, но кому-то надо это делать).
Ув. человечество в своих укладах прагматично до цинизма: сама идея «вредности» для него по понятным причинам выглядит иначе, чем для отдельного гражданина. Ув. человечество существует слишком много тысячелетий, чтобы всерьёз переживать за недожитые гражданином годы или недовыжатые им из жизни наслаждения.
Отдельные человеческие популяции по обстоятельствам загоняют сотни тысяч своих представителей под землю, а потом их дружно оттуда выгоняют (см. историю британских шахтёров в XX веке), подсаживают миллионы на что-нибудь веселящее (см. коку в индейских империях или пиво в средневековой Европе) и даже лишают гражданской полноценности большинство (см. 70% представителей низших каст и групп неприкасаемых в обществе Индии) — и всё это каждый раз изнутри выглядит чрезвычайно естественным.
Внимание, риторический вопрос: смогла бы выжить какая-нибудь массовая вредная привычка на достаточно длительной дистанции, не играй она значимой роли для популяции в целом?
Да уж вряд ли.
Алкоголь с табаком, конечно, зло — но зато они традиционно социализируют граждан на улицах и в пабах, попутно пополняя госказну.
Лудомания зло — но Бог знает, чем щекотали бы себе нервы игрозависимые, когда б не ставки на спорт.
Порно зло — но от него падает число преступлений на сексуальной почве, и это объективный статистический факт.
Даже самые жуткие и потому «одноразовые» вредные привычки вроде наркомании, которые приходят как эпидемии, чтобы собрать свой урожай жертв и исчезнуть вместе с ними, в принципе могли бы рассматриваться самой популяцией (если бы она была личностью) как некая закалка её организма в целом. Как гормезис, тренировка, отсеивание слабых и пр. (это не повод легализовать вещества, это просто напоминание о том грустном факте, что отсеивание и отбор всегда найдут способ реализоваться).
Не говоря уже о том, что «отсеянные» тоже всегда используются популяцией: например, сегодня пойманный по 228-й может осознать и искупить, подписав контракт с Минобороны.
Что уж говорить о вредных привычках, нас не убивающих или, вернее, убивающих медленно (мы же помним, что человек неотвратимо смертен)?
Например, мы читаем данные ВЦИОМ о самой ванильной и лимонадной вредной привычке:
«Больше половины опрошенных россиян (57%) совершали спонтанные, импульсивные покупки, 60% — среди женщин, 79% —среди молодёжи 18-24 лет. Две трети респондентов (68%) делают такие покупки примерно раз в несколько месяцев или реже, 21% — раз в месяц, 7% — каждую неделю».
кстати
Я не думаю, что с возрастом ув. молодёжь бросает импульсивное закупательство — она скорее учится врать в опросах, поскольку соображает, что говорить «да, я получаю 100 тыр и могу спустить пятнадцать сразу на штанишки, которые мне и не очень-то нужны» это плохо. Поэтому ув. молодёжь, взрослея, перемаркировывает свои импульсивные покупки в обоснованные, рационализируя их и тем самым оправдывая (мы, люди, равно хороши как в запарывании того, за что берёмся, так и в оправданиях). Ув. коллега Кримсон Альтер в своём прекрасном материале, посвящённом предметам глубоко практичным (у каких отечественных компаний как дела) отмечает между прочим важный момент: если чиновники рапортуют о снижении пьянства и курения среди молодёжи — это значит с высокой вероятностью, что они решили не учитывать в статистике вейпинг и закладочки. Каждый из нас — бюрократия в миниатюре, и вся наша жизнь — это до некоторой степени кошки-мышки с действительностью и переименовывание зрад в перемоги. конец кстати
Ну так вот: мы читаем о том, что значительная часть наших ув. сограждан периодически или на постоянной основе импульсивно спускает заработанное (а часто ещё и «набирает на это кредитов») — и задаёмся вопросом, бороться ли с этим.
Потому что для граждан эта их массовая привычка, пожалуй, вредна (они никак не могут накопить собственный капитал) — а для социальной стабильности, пожалуй, полезна: хорошо закредитованный гражданин думает о кредитах, а не о всяких антигосударственных глупостях. Ипотека, которую ещё выплачивать и выплачивать, тоже скрепляет семьи лучше увещеваний и праздников семьи и верности etc. Таким образом, порок, приводящий человека к буквальной зависимости от других и от общества, дивным образом на сдачу приносит пользу обществу.
Если уж на то пошло, то автор этих взволнованных строк, покинув казённое место работы, потом читал вдумчивое рассуждение своего бывшего начальника о том, что возможность для всяких талантливых парней зашибать слишком много вне системы очень вредна для системы — и надо бы с этим что-то делать. Всё во мне по понятным причинам протестует против подобного людоедского взгляда, но с точки зрения интересов своей казённой системы он таки прав: возможность любого Василия открыть своё дело по починке-сборке чего-нибудь вредит не только директору со всей его роднёй и секретаршей, но, увы, и родному заводу как машине по выдаче максимальных результатов за минимальные деньги. Другое дело, что и независимость отдельных работничков — это своего рода гормезис для системы, то есть «полезный вред», мешающий системе превратиться окончательно в Госкино СССР и АвтоВАЗ нулевых.
Плохие плохие привычки
Проблема, однако, в том, что ув. человечество — не фруктовая роща и не стадо слонов. Человечество не часть природы в настоящем смысле. Человечество разумно, хитроумно и сообразительно — и поэтому непрерывно порождает из себя гигантское количество «плохих акторов» с гигантскими возможностями, способных в волевом рывке к своей пользе угробить саму среду, в которой они живут.
Более того: наша усложнившаяся современность чрезвычайно способствует размножению подобных хитроумных опухолей, поскольку выживаемость среднего «плохого актора» сегодня значительно выше, чем сотню-другую лет назад, порог доступа к действенным инструментам причинения вреда катастрофически низок, а самих инструментов стало пугающе много.
Любому школьнику современность по сути выдала по коробку спичек и бочке бензина (просто заглянем в криминальную хронику и прочтём о малолетних дебилах, саботирующих работу транспорта и инфраструктуры за обещание 50 тыр. От них, кстати, всего пара шагов до терактов, в том числе и таких, как потрясшие нашу ув. страну вчера. Мы ведь вряд ли удивимся, если окажется, что это всё было произведено руками обычной алчной гопоты, завербованной через чатики).
«Плохому актору-матке» больше незачем физически находиться в среде, которую он подъедает изнутри — он может находиться от неё в тысячах километров.
И так далее.
Дурные привычки для таких «взломщиков обществ» становятся обычными точками входа, уязвимостями: точно так же, как мы, бронируя гостиницу или покупая билет, обречены на то, что наши телефон с паспортными данными будут быстро проданы малолетним джуном в даркнет — мы вынуждены мириться и с тем, что наши плохие привычки подвергаются непрерывной эксплуатации «плохими акторами», и причиняемый нам ущерб ровно настолько глубок, насколько мы идём им навстречу.
И сегодня хотелось бы сосредоточиться на одной дурной привычке, приобретшей вновь зловещую актуальность.
Страхозависимость и страхократия
Безусловно, о страхе как таковом нельзя говорить как о наркотике — но это не значит, что его нельзя использовать как наркотик. Клей тоже придумали не затем, чтобы нюхать.
Вспомним, как в известном возрасте настойчиво требуют пугать их дети — начиная от страшных сказок и заканчивая требованиями их ловить, чтобы они убегали и верещали.
Вспомним, какими одуревшими глазами смотрят многие ув. женщины пресловутый трукрайм.
Страх при злоупотреблении им — приобретает над нами власть, которую вполне можно описать в наркотических терминах. Но с одним чрезвычайно важным нюансом.
Я не буду здесь в очередной раз подробно напоминать о всем известном механизме думскроллинга (мы базово стремимся к чувству защищённости, наша базовая природа подсказывает, что защищённость даёт информированность — вот мы и попали в бездонную воронку выяснения всех-всех-всех плохих новостей). Я о другом:
— Страх — это наркотик не столько для того, кто боится, сколько для того, кто пугает.
Как «субстанция для переживания» страх имеет достаточно ограниченную аудиторию, с него подавляющее большинство граждан, как правило, радо соскочить, был бы повод.
Но вот как «субстанция для причинения другим» он вызывает страшную зависимость. Не знаю, многие ли ув. друзья имели несчастье близко соприкасаться с типами, подсевшими на запугивание окружающих. Надеюсь, что не очень — поэтому на всякий случай сообщаю:
— Человек, подсевший на запугивание окружающих, становится зависим от запугивания как героинщик. Посмотрите на такого человека в момент, когда он сообщает окружающим по-настоящему дурные известия — и вы увидите, к своему изумлению, что он сам не в горе, не на минусе и не в растрёпанных чувствах. Нет, он собран и буквально сияет. В глазах у него торжество, а вид величественен и властен. Его голос энергичен, он повелевает.
Причины очевидны: выбивание окружающих из колеи и лицезрение растерянности на их лицах ставит пугателя в доминирующее положение. Пугатель становится владельцем ситуации и её властелином. Пугатель может начать вещать, объясняя всю правду. Пугатель может даже, если повезёт, заставить жертву выполнять его приказы.
Пугатель не может добиться сколько-нибудь сравнимого эффекта ничем другим — поэтому право пугать для него абсолютно священно.
И тут мы переходим к нашей злободневности.
Нетрудно понять, какой процент среди отечественной социальной группы «военблогеры» (и образованных ими СМИ и агентств) составляют именно природные пугатели, дорвавшиеся до масштабной самореализации.
Мне уже доводилось приводить на данном проекте графики их телеграм-каналов, в благополучные периоды теряющие от десятков до сотен читателей ежедневно, а затем — стоит случиться дурному — подскакивающие:
Внимание, ещё один риторический вопрос: в каких событиях заинтересованы эти наркоманы страхократии?
…В итоге вчера, когда на нашу ув. страну обрушилась волна украинского терроризма (скромно замечу, кстати, что в апрельском тексте я описывал «риски приближающегося мира» именно так, но это было очевидно),
— мы имели возможность наблюдать оргию изголодавшихся пиявок. Автор этих взволнованных строк медийщик и поэтому человек привычный, но даже мне оралось, когда я видел в телеграм-канале (государственного, на всякий случай) агентства Украина.ру некритично передаваемые новости со ссылкой на вражеские СБУ и ГУР. Когда западные и киевские СМИ начали массово ссылаться, в свою очередь, на военблогерские «это провал, это хаос» и даже совершенно буквальные «нам напихали за щеку, нам разъ***ли стратегов!». И так далее.
И всё это перемежалось подстраховочными воплями о том, что ЛЮДИ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ ПРАВДУ, ПОТОМУ ЧТО УМОЛЧАНИЕ И НЕДОГОВАРИВАНИЕ ЗЛО (да, на войне. Это на войне люди должны знать максимум о триумфах врага со слов врага. Не спрашивайте).
Массовое выступление получилось столь отменно откровенным, как представляется, потому, что военблогерская аудитория на хороших новостях таяла уже довольно давно и быстрыми темпами — а вместе с нею таяли не только донаты, но и бесценное для пугателей, не выражаемое в деньгах наслаждение запугиванием как таковым. Теракты первого июня стали для касты пугателей буквально дождём в пустыне, немедленно и благодарно расцветшей наперегонки ужасом тревогой паникой безнадёгой и всем что можно.
Очередной последний бой
…На этом месте стоит сделать два вывода.
Первый — традиционный и индивидуальный: блажен тот, кому удалось достичь информационной дисциплинированности и законопатить в своём быту дыры, из которых лезут голодные пугатели (я знаю людей, которым пришлось для этого не просто «почистить ленту», но и заблокировать в реальной жизни ряд знакомых — те ведь тоже часто бывают подвержены кайфу запугивания).
Второй — системный: у нас есть ненулевые основания полагать, что кураторами сетевых пугателей являются круги в отечественных элитах, весьма стремящиеся к власти через запугивание. Это легко просчитывается по списку симпатий и антипатий, выражаемых каналами этих пугателей.
В минувшие год-полтора позиции этих кругов (условно «партии кирзы, мечтающей о военном феодал-коммунизме и чёрной икре по карточкам, прилагаемым к должностям») были сильно поколеблены и продолжают оставаться относительно слабыми.
Поэтому перспектива всякого урегулирования для них почти столь же невыносима, как для ястребов с о. Британия — и они сегодня в очередной раз выступают наглядными ситуативными союзниками паник-монгеров.
Они тоже идут сейчас, в некоторой степени, в свой последний и решительный бой. Это стоит учитывать — и поэтому сейчас прекрасный момент бороться с дурной привычкой к бесплодному страху.
Оценили 10 человек
21 кармы