Скачки на граблях — обычное развлечение для множества стран Восточной Европы. Сербия не исключение. После поражения, нанесённого Баязиду Тимуром в Ангорской битве, Сербия стала деспотовиной — получила фактическую независимость от турок при формальном вассалитете Константинополю.
Славное было время! Расцвет культуры и экономики, появление законов, регламентирующих развитие горного дела, и, как сказали бы сейчас, «территорий опережающего развития». Но князь Стефан решил, что дружить с Европой надёжнее, и сменил сюзерена с византийского императора на венгерского короля. Это было не преступление, а значительно хуже — ошибка.
В 1443 году начался крестовый поход против турок. Поначалу участие в нём принесло сербам выгоду: 1 августа 1444 года была восстановлена упразднённая султаном ранее Сербская деспотовина. Но затем, как будет регулярно впоследствии, дружба с Европой вышла боком.
Проблема была в том, что ранее король Владислав III и князь Юрий клялись на Евангелии не нарушать мира с султаном (Мурад II дал аналогичную клятву на Коране). Но потом султан, положившись на клятвы, сначала убыл в Малую Азию, дабы закончить её завоевание, а завершив дела земные, удалился в Манису изучать Коран, вести воздержанную жизнь и молиться, передав власть 12-летнему сыну Мехмеду. И папский легат монсеньор Джулиано Чезарини пообещал королю разрешение от клятвы со стороны папы римского и помощь европейского рыцарства. Князь Юрий на разрыв клятвы не пошёл (он был православный и разрешение от клятвы, выданное папой, действительным не считал), но это ему не помогло.
Поначалу всё было прекрасно! Крестоносцы двигались по Балканам как нож сквозь масло, юный Мехмед не обладал авторитетом, а большая часть войск воевала в Анатолии. Но, услышав о том, что клятвопреступники движутся на Адрианополь, бывший на тот момент столицей османов, не на шутку разгневался Мурад II. Он вновь взял власть в свои руки и договорился с генуэзцами о переправке войск из Анатолии на Балканы (на стороне крестоносцев выступила Венеция, так что Генуя с удовольствием помогла османам).
В общем, две армии встретились под Варной. Крестоносцев было 16–24 тысячи — отборные войска, рыцари и профессионалы-наёмники. У султана было, по современным прикидкам, тысяч 40, но сильно ниже качеством — те, кого он успел призвать под знамёна. Кардинал Чезарини посоветовал вести бой от обороны, выстроив из повозок вагенбург, но венгерский регент Янош Хуньяди, сбрендив, ответил, что это недостойно и надо атаковать. Турки встретили атаку в лагере, укреплённом рвом и валом, за которым располагались верблюды (чтобы пугать коней) и было рассыпано по земле золото с серебром (чтобы отвлечь рыцарей, ежели они сумеют прорваться, на грабёж). Перед шатром султана было воткнуто в землю копьё с нанизанным на него мирным договором — его Мурад сделал знаменем своего войска.
В разгар битвы 19-летний король Владислав III решил вызвать на бой Мурада. Охрана султана расступилась, пропустив короля, после чего вновь сомкнула ряды. Вскоре над османскими боевыми порядками была выставлена на пике королевская голова... Кардинал Чезарини попытался бежать с деньгами, но впоследствии его тело было найдено в болоте, само собой, без денег, скорее всего, собственная охрана потрудилась.
Битва оказалась проиграна, но сильнее всего от этого общеевропейского мероприятия пострадала Сербия, в сражении не участвовавшая! Правда, Юрий захватил в плен Яноша Хуньяди и выпустил, только получив солидный выкуп, но... К концу правления он утратил практически все владения: в 1455 году пало Ново-Брдо, у деспота осталась только одна крепость — его резиденция в Смедерево. Она пала уже после смерти Юрия, в 1459 году. Независимое сербское государство приказало долго жить. На его месте возник Смедеревский санджак (область) Османской империи.
Но сказать при этом, что сами сербы стали жить хуже, скорее всего, будет преувеличением. Продолжили рост города: туркам нужно было ремесленное производство. Продолжила развиваться торговля, хотя и поменялись торговые потоки: вместо захиревшего Смедерева стал развиваться Белград, который сильно выиграл от падения венгерских Буды и Тимиошары. Сюда даже перебрались купцы из Дубровника, единственного славянского города-государства, по уровню развития не уступавшего Генуе или Венеции. Кстати говоря, сам Белград стал сербским по большому счёту благодаря турецким султанам: с 1100 по 1521 год он принадлежал сербам лишь 70 лет, всё остальное время — венграм. И только после взятия турками в 1521 году город стал сербским окончательно.
Улучшилось и положение сельских жителей: в Османской империи райа — крестьяне — были обязаны предоставлять спахиям — помещикам — строго фиксированный доход, так что платить они стали меньше, чем в независимой Сербии, а самое главное, не несли барщины! Земля не принадлежала спахиям, и они имели право только на оброк. Налоги поначалу в Османской империи также были невысокими.
Наиболее неприятным моментом османского владычества была система девширме — дани кровью. Каждая община была обязана время от времени (чётких сроков не было) отдавать каждого пятого мальчика в возрасте от 8 до 16 лет в капы кулу — рабы врат, личные рабы султана. Но тут сразу нужно сказать, что это было реальным социальным лифтом: из капы кулу формировалась военная и административная верхушка Османской империи: султаны туркам по крови не доверяли. Доходило до идиотизма, когда янычарский ага вёл взятых в капы кулу детей через мусульманскую Албанию, местные жители предлагали ему взятки за то, чтобы тот заменил сербских мальчиков на их сыновей. Взявший взятку рисковал головой: если обман вскрывался, казни было не миновать.
XVI век в истории Османской империи называют «веком сербских визирей»: именно сербы по большей части занимали тогда эту должность. Самым известным стал Мехмед-паша Сокколу — Байо Ненадич из деревни Соклолвичи. Он был героем битвы при Мохаче в 1526 году, участвовал в осаде Вены в 1529 году, а к 1541 году стал начальником придворной стражи султана Сулеймана I Кануни, того самого, про которого турки «Великолепный век» сняли. В 1546 году он сменил знаменитого Хайр-ад-Дина Барбароссу на посту капудан-паши, главнокомандующего османским флотом. Пост великого визиря он занимал 14 лет, 3 месяца и 17 дней при султанах Сулеймане I, Селиме II и Мураде III. Известны его слова, сказанные венецианскому послу Барбаро после поражения при Лепанто: «Забрав у вас Кипр, мы отрезали вам руку. Вы же, уничтожив наш флот, всего лишь сбрили нашу бороду. Не забывайте, отрезанная рука заново не отрастает, а сбритая борода обычно отрастает гуще прежнего». И ведь прав оказался: уже через год после поражения выстроенный им заново османский флот вышел в море.
Правда, всё вышеописанное стало меняться после того, как в Османской империи начался кризис. Сначала выросли налоги: содержать орду янычар, не напрягая подданных, позволяла военная добыча, после того как число удачных военных предприятий османов стало падать, пришлось утяжелять налоговое бремя. Потом янычарские командиры стали закрепощать крестьян, заставляя нести барщину, глядя на них подобным выгодным делом стали промышлять и спахии, к концу XVIII века они уже выгоняли сербских крестьян на барщину бичами. Впрочем, были области хозяйства, в которые турки не вмешивались, это свиноводство и виноделие. Вскоре курение ракии стало серьёзным бизнесом для жителей Сербии.
Хуже всего стало то, что, когда в 1699 году дела у османов пошли из рук вон плохо, христиан стали обязывать вести себя униженно в общении с мусульманами. Сербы не могли носить роскошные одежды или просто одежду определённых цветов (прежде всего зелёного), не могли строить церкви выше, чем ближайшая мечеть. Но главное, в 1767 году была ликвидирована православная патриархия Печа и архиепископия Охрида, таким образом, все сербские земли отдавались под омофор Константинопольского патриархата — всеми епископами с этого момента становились исключительно греки.
Разбойники-гайдуки на Балканах водились всегда, но в XVIII веке их количество становится настолько велико, что можно уже говорить о переходе количества в качество: откровенной уголовщины — в национально-освободительное движение. Одним из самых известных гайдуков был Станко Сочивица (1715–177). Жесток Сочивица был даже по меркам Османской империи образца XVIII века: пленных турок в буквальном смысле живьём жарил. Но в сербском фольклоре он никогда не грабил и не убивал христиан. Скорее всего, так и было. В старости Станко перешёл границу и ушёл в Австро-Венгрию, где со старым гайдуком встретился император Иосиф II, назначивший Сочивицу командиром пандуров — балканской лёгкой пехоты. Командирами отрядов гайдуков были и основатели будущих сербских династий Обреновичей и Карагеоргиевичей. Хоть и немного времени прошло, не помнили уже сербы, что бывает с ними, когда начинаются заигрывания с Европой.
В XVIII веке случились первая и вторая волна «великого переселения сербов»: в 1699 году после неудачного участия в Войне Священной лиги на стороне Священного союза порядка 37 тысяч сербов ушло на территорию Священной Римской империи германской нации; и в 1740 году, после русско-австро-турецкой войны 1737–1739 годов, когда множество сербов оказалось на территории Российской империи в областях Славяносербия (нынешние ДНР и ЛНР) и Новая Сербия (нынешняя Кировоградская область бывшей УССР).
К этому же времени относятся попытки исламизации сербов: принявших ислам стали называть арнауташами (не путать с арнаутами — православными албанцами), именно они стали основой народа косовских албанцев.
Для европейских стран сербы всегда были удобным инструментом для борьбы со своими врагами чужими руками. В 1788 году началось сербское восстание. Спланировал его... да-да, австрийский генштаб (он не только Украину создал, но и много чего ещё намутил). В 1787 году был создан сербский фрайкор — корпус из 5 000 бойцов на службе у Габсбургов. Набирали во фрайкор беженцев из Османской империи, командиром над которыми был поставлен Михайло Михалевич, майор австрийской армии. Действовать корпус должен был на территории Османской империи, готовя почву для регулярной имперской армии.
Собственно говоря, этим он и занялся. В 1788–1789 году корпус захватил несколько районов Османской Сербии и держал их до подхода регулярной армии. В общем, под скипетром Габсбургов вновь появилась Сербия. Не то чтобы независимая — протекторат, но... Просуществовал он недолго: в 1791 году был заключен Систовский мирный договор, по которому Сербию вернули османам.
Результат был, как и всё на Балканах, странный. С одной стороны, султан предоставил сербам право собирать местные налоги. С другой стороны... В 1801 году янычарские офицеры, недовольные выданным сербам послаблениями, убили в Белграде османского визиря Хаджи Мустафу-пашу и захватили власть в Смедеревском санджаке. Они, опасаясь, что султан свергнет их власть при помощи сербских князей (деревенских старост), этих самых князей казнили. 150 человек. В ответ поднялось первое сербское восстание. Восстание? Ну такое, странное... Сербы восстали за султана Селима III против восставших янычар.
Своим предводителем сербы избрали торговца скотом Карагеоргия Петровича, бывшего бойца сербского фрайкора. Сербов поддержали спахии и некоторые из османских чиновников. Воевали повстанцы успешно: освободили несколько городов и осадили Белград. Тогда султан решил, что оставлять без контроля такую силу нельзя, и отправил к сербам визиря Боснии Бекир-пашу. Официально — помочь, неофициально — присмотреть. В общем, видя, что против них не только сербы, но и Селим, янычары сдались. И Бекир-паша приказал сербам разоружиться и распустить отряды.
На это не согласился Карагеоргий. В общем, восстание продолжилось, но уже против султана, который направил против сербов войска соседних пашалыков. Сербы отправили послов за помощью в Европу, само собой! А конкретно — в Вену, но австрийский посол в Стамбуле рекомендовал обратиться за помощью в Санкт-Петербург. И помощь была оказана: император Александр Павлович дал и деньги, и оружие.
В 1805 году в Сербии появилось первое правительство: Карагеоргий, Народная скупщина и Правительствующий совет. Совет и скупщина были образованы по рекомендации министра иностранных дел России Адама Ежи Чарторыйского, чтобы ограничить власть Карагеоргия. В 1806 году при Делиграде повстанцы одержали крупную победу, а в 1807 году требования автономии в составе Османской империи сменились требованиями полной независимости. Благо требования поддержала русская армия в Валахии под командованием фельдмаршала Михаила Кутузова, а от таких требований отмахнуться было тяжело.
Вот только момент для восстания был не самый удачный. К 1809 году Россия была озабочена не Балканами, а Наполеоном, так что... В 1812 году в Бухаресте был подписан мирный договор. Сербии в нём не было: повстанцам предписывалось срыть все укрепления и допустить в страну османские гарнизоны. Правда, оговаривалось, что сбор налогов нужно поручать сербам и предоставить амнистию всем участникам восстания, но...
В 1813 году османская армия вторглась в страну. Репрессии были страшными: сжигались деревни, мужчины убивались, женщины с детьми обращались в рабство. В Нише из черепов повстанцев Стефана Синджелича была построена Башня черепа — 952 черепа, замурованные в каменную кладку. Кроме того, было организовано прямое османское правление: ликвидированы все сербские права и привилегии. Карагеоргий бежал в Австрию. Один из его командиров, Милош Обренович, сдался туркам и был назначен обор-князем — старшим военачальником. Но провернуть фарш обратно в мясорубку не получилось никакими репрессиями.
В 1815 году вспыхнуло Второе сербское восстание. 23 апреля в Таково произошло собрание, на котором было решено — восстать! Предводителем избрали Милоша Обреновича, который произнёс: «Вот — я, вот — вы. Война туркам!» И война началась. Сербы сражались, терпели поражения, одерживали победы. Кончилось всё переговорами. По их результатам Османская империя признала Сербское княжество и даже обеспечила ему автономию. Ну как автономию... практически независимость. Раз в год княжество платило империи налог, в Белграде находился османский гарнизон. Вот, собственно говоря, и всё — в остальных вопросах сербы могли делать всё что хотели. А Милош Обренович стал сербским князем. Его внучатый племянник Милан станет первым сербским королём. Но перед этим страна получила независимость по итогам Берлинского конгресса 1878 года вместе с Румынией и Черногорией. Но спокойствия на Балканы это не принесло: границы молодых государств устанавливаются не на конгрессах, а по итогам войн. У Сербии их впереди будет много!
Оценили 9 человек
12 кармы