На фоне Мюнхенской конференции по безопасности политики и СМИ активно обсуждают возможный ввод миротворческой миссии ООН на Донбасс.
Данная идея в том или ином виде поддерживается и Москвой, и Киевом, и Берлином, и Парижем, и Вашингтоном, правда, на пути ее реализации имеется множество подводных камней.
Гладко данный план выглядит лишь на бумаге.
Прежде всего, миротворческие миссии ООН вряд ли можно назвать эффективным инструментом для урегулирования серьезных конфликтов.
С 1948 года была проведена 71 операция, 15 из которых длятся по сей день.
Ярчайшие примеры — миссия по контролю за выполнением перемирия со времен первой арабо-израильской войны (70 лет, юбилей в текущем году) и миссия по урегулированию Кашмирского конфликта, длящегося со времен первой индо-пакистанской войны (70-летний юбилей будет в следующем году).
Конечно, среди 71 операции можно найти относительно успешные миссии вроде кипрской (тянется с 1964 года), но на ум чаще приходят операции, связанные с Дарфурским конфликтом, конфликтами с Южном Кордофане (Судан), Кот-д'Ивуаре, Либерии, Конго, Мали, Афганистане, Косово, Боснии и Герцеговине, Сирии, Израиле, Ливане и других странах.
В данных странах и регионах миротворческие миссии не достигли первоначально заявленных целей, а конфликты по большей части продолжают пребывать в замороженном состоянии.
На фоне Мюнхенской конференции по безопасности политики и СМИ активно обсуждают возможный ввод миротворческой миссии ООН на Донбасс. Данная идея в том или ином виде поддерживается и Москвой, и Киевом, и Берлином, и Парижем, и Вашингтоном, правда, на пути ее реализации имеется множество подводных камней. Но обо всем по порядку.
Накануне Мюнхенской конференции фонд Rasmussen Global, возглавляемый экс-генсеком НАТО и нынешним советником Петра Порошенко Андерсом Фог Расмуссеном, опубликовал доклад о том, какой бы могла быть миротворческая миссия ООН на Донбассе.
Предполагается, что ее численность должна достигать до 30 тыс. человек (в т.ч. 5 тыс. для контроля участка украинско-российской границы, 4 тыс. — полицейский контингент) из стран, не являющимися членами НАТО и одновременно приемлемых как для Украины, так и для России, — Белоруссии, Казахстана, Монголии, Швеции, Австрии, Финляндии, латиноамериканских государств. Миротворческая миссия должна стать механизмом принуждения к выполнению Минских соглашений.
При этом первый пункт Минских соглашений — прекращение огня — должен быть выполнен до начала развертывания миссии.
Проведение местных выборов, предоставление Донбассу особого статуса и амнистия могут быть выполнены только после полного развертывания миротворческой миссии.
Развертывание миссии предполагается в несколько этапов: обеспечение необходимых правовых и военно-политических условий (до двух месяцев), продвижение и установление контроля над границей (от двух месяцев) и начало подготовки инфраструктуры для проведения местных выборов (до шести месяцев).
В рамках миссии на местах должны быть развернуты гуманитарные учреждения, группы юристов, экспертов в области государственного управления, посредников для работы с местными общинами по постконфликтному восстановлению и реинтеграции Донбасса в украинские государственные структуры.
Гладко данный план выглядит лишь на бумаге. Прежде всего, миротворческие миссии ООН вряд ли можно назвать эффективным инструментом для урегулирования серьезных конфликтов. С 1948 года была проведена 71 операция, 15 из которых длятся по сей день. Ярчайшие примеры — миссия по контролю за выполнением перемирия со времен первой арабо-израильской войны (70 лет, юбилей в текущем году) и миссия по урегулированию Кашмирского конфликта, длящегося со времен первой индо-пакистанской войны (70-летний юбилей будет в следующем году). Конечно, среди 71 операции можно найти относительно успешные миссии вроде кипрской (тянется с 1964 года), но на ум чаще приходят операции, связанные с Дарфурским конфликтом, конфликтами с Южном Кордофане (Судан), Кот-д'Ивуаре, Либерии, Конго, Мали, Афганистане, Косово, Боснии и Герцеговине, Сирии, Израиле, Ливане и других странах. В данных странах и регионах миротворческие миссии не достигли первоначально заявленных целей, а конфликты по большей части продолжают пребывать в замороженном состоянии.
Понятно, что необходимо прекратить гибель людей на Донбассе, но, как показывает практика, даже внушительных размеров контингенты ООН не в состоянии стопроцентно предотвратить боестолкновения в горячих точках, особенно если одна из сторон конфликта постоянно декларирует в качестве своей цели силовой вариант его решения.
Хрестоматийным примером является боснийская Сребреница, когда бездействие нидерландских миротворцев привело к печально известной трагедии.
Вина, пускай и частичная, правительства Нидерландов была признана в июне 2017 года Апелляционным судом в Гааге — суд обязал выплатить компенсации родственникам 300 жертв.
Вместе с тем, размещение международного контингента грозит интернационализацией конфликта.
Против миротворцев возможны вооруженные провокации
(притом непонятен мандат миротворцев, будут ли они обладать правом атаковать комбатантов, нарушающих перемирие), миротворцы, с высокой долей вероятности, будут подрываться на минах (по оценкам военных экспертов, на разминирование региона может уйти с десяток лет).
Гибель миротворцев в свою очередь будет бить по рейтингам политиков соответствующих стран, потому совершенно не факт, что условно нейтральные европейские государства (Австрия, Швеция, Финляндия и т. д.) дадут согласие на отправку своих военнослужащих на Донбасс, если дойдет-таки до стадии практической реализации этой идеи.
Кроме того, текущая военная граница конфликта не отражает политических границ этого конфликта.
Очевидно, что жители Донецка и жители подконтрольного Киеву Мариуполя в большинстве своем смотрят на причины и виновников этого конфликта одинаково.
Представляется, что ввод миротворцев автоматически берет треть Донбасса и противопоставляет ее другим двум третям Донбасса, замораживая границы военного конфликта на долгий период времени.
Лишним же подтверждением тезиса о несовпадении политических и военных границ конфликта является последний погром «активистами» здания Российского центра науки и культуры («Россотрудничества») в Киеве. В сущности, решение конфликта находится в Киеве, а не где-то в степях Донбасса.
Отсюда логично вытекает следующий аспект.
Западные социологические исследования показывают, что степень поддержки украинских политиков среди населения практически равна уровню статистической погрешности.
В таком случае возникает резонный вопрос: а с кем сейчас в Киеве говорить о миротворцах?
С людьми, чья легитимность стремится к исчезающе малой величине?
Или с людьми, которые не в состоянии обеспечить необходимое голосование в Верховной Раде по законам, направленными на имплементацию Минских соглашений?
Не лучше ли начинать предметный диалог по урегулированию украинского кризиса в целом, не втягиваясь в рискованную и дорогостоящую миротворческую операцию (кстати, кто ее будет оплачивать — тоже большой вопрос), уже с новой властью, которая может прийти в 2019 году по итогам плановых президентских и парламентских выборов?
А может и не прийти, ведь до сих пор на Украине так и не кристаллизировалась оппозиционная сила, способная консолидировать вокруг себя хотя бы 25−30% электората.
Таким образом, реализация заявленной цели размещения миротворцев — обеспечение проведения выборов на территориях ЛДНР в рамках Минских соглашений — рискует вновь быть отложенной в долгий ящик, поскольку изменения в политической системе Украины будут сугубо косметическими.
В рамках нынешней политической системы сложился устойчивый консенсус относительно нежелательности реализации Минских соглашений.
Вся украинская элита стремится к возврату системы власти и хозяйственных отношений, существовавшей на Донбассе до 2014 года.
Заменить ее, элиту, в полном составе возможным не представляется, потому к политической части «Минска-2» за три года Киев так и не приступил.
При этом политическая часть была согласована между Германией, Францией, Россией и оформлена как «формула Штайнмайера» (экс-министра иностранных дел ФРГ и нынешнего президента ФРГ). Фактически «формула Штайнмайера» — «экспортное» название предложений Виктора Медведчука, спецпредставителя Украины по вопросам гуманитарного характера в Трехсторонней контактной группе (ТКГ) в Минске, которые сводятся к принятию Радой позволяющих реинтегрировать Донбасс законопроектов: об амнистии участников конфликта на Донбассе, конституционные изменения в части децентрализации, о проведении выборов в ЛДНР, об особом порядке местного самоуправления в ЛДНР.
В канун трехлетия подписания «Минска-2» пресс-секретарь МИД Украины Марьяна Беца заявила, что «РФ за три года не выполнила ни одного пункта Минских соглашений», хотя в тексте договоренностей Россия и вовсе не упоминается.
Сколько при этом пунктов выполнила киевская власть, Беца решила не упоминать.
Ясно, что нисколько — максимум, прекращена активная фаза боевых действий, что, впрочем, не дает возможность говорить о достижении устойчивого перемирия.
Единственный пункт, который выполняется — это пункт № 6, предписывающий освобождение пленных и незаконно удерживаемых лиц, но роль официального Киева в этом минимальна.
За обмен пленными с 2014 года отвечает упоминавшийся выше Медведчук, чьи прямые переговоры с руководством РФ и верхушкой ЛДНР стали залогом состоявшегося в декабре 2017 года обмена в формате «233 на 74».
Находящийся в оппозиции к официальному Киеву Медведчук выступил гарантом того, что Порошенко и самопровозглашенные республики ДНР и ЛНР выполнят взятые обязательства и проведут-таки обмен пленными.
Представляется, что к выполнению политической части «Минска-2» Киев сможет приступить не раньше 2020 года, когда начнет функционировать новый состав парламента. А идея ввода миротворцев до того времени едва ли продвинется дальше разговоров, упираясь в том числе в многочисленные юридические формулировки, против которых будут возражать одновременно и Киев, и Москва.
Мошенничество и шулерские уловки двойных стандартов Евросоюза
В середине февраля 2018 года мы наблюдали оживление попыток решения кризиса на Донбассе.
На прошедшей Мюнхенской конференции по безопасности был предъявлен американский план размещения миротворцев ООН в кризисном регионе. Эта концепция мирного урегулирования на Донбассе была разработана экспертом при Колумбийском университете в США Ричардом Гоуаном по заданию советника президента Украины бывшего генерального секретаря НАТО Андерса фог Расмуссена.
Собственно, сам Расмуссен и озвучил этот проект на полях Мюнхенской конференции.
По плану Расмуссена-Гоуана, международный контингент ООН должен иметь достаточную численность — до 20 тыс солдат и 4−5 тыс полицейских. Миротворцы размещаются на всей территории ДНР и ЛНР и берут под контроль границу России с Украиной, чтобы «пресечь попытки потенциального вторжения». Мандат миротворцев должен включать возможность применения силы как для защиты гражданского населения и мирного процесса, так и задержания «нарушителей».
Согласно плану Расмуссена-Гоуана, в миротворческой миссии ООН на востоке Украины не должны участвовать ни российские, ни натовские солдаты.
Миротворцы должны представлять страны, не входящие в НАТО, которым доверяют как страны альянса и Украины, так и РФ.
К примеру, были предложены с одной стороны Швеция, Финляндия или Австрия, с другой — Казахстан, Белоруссия или Монголия, а также страны Латинской Америки, в частности, член БРИКС — Бразилия.
На Мюнхенской конференции Расмуссен подтвердил предложение участвовать в миротворческой миссии странам, которые не входят в НАТО.
Уже 18 февраля присутствовавший на конференции президент Финляндии Саули Ниинистё заявил, что Финляндия готова участвовать в миротворческой операции ООН на Донбассе. В тот же день министр иностранных дел Белоруссии Владимир Макей также заявил, что его страна готова участвовать в миссии.
Кроме военной составляющей ввода миротворцев ООН, план Расмуссена-Гоуана предусматривает решение социально-экономических и административных вопросов на Донбассе.
Для этого предлагается разместить на Донбассе международные гуманитарные организации, юристов, гражданских экспертов разного профиля, а также специалистов по административному управлению.
Миротворческой миссии ООН предстоит взять контроль над административным управлением бывшей территории ДНР и ЛНР.
Очевидно, что полицейская миссия и будет находиться в распоряжении этих международных администраторов.
Подобную схему накануне Мюнхенской конференции подтвердила до этого посетившая Вашингтон экс-премьер Украины Юлия Тимошенко в своем интервью телеканалу NewsOne.
По ее словам, вводится международная гражданская администрация, которая «полностью берет всю систему управления на оккупированной территории под свой контроль и устанавливает порядок, вводит действие украинских законов».
Для достижения компромисса по плану Расмуссена-Гоува предлагается еще ввести должность спецпредставителя генерального секретаря ООН по урегулированию на Донбассе. По-видимому, предполагается, что спецпредставитель будет осуществлять высший политический контроль, как над военной, так и гражданской миссией ООН в регионе.
21 февраля 2018 года американскую позицию по миротворцам ООН прояснил в своем интервью украинской «Европейской правде» специальный представитель Государственного департамента США по вопросам Украины Курт Волкер.
По его словам, миротворческий контингент ООН должен оккупировать территорию ДНР и ЛНР для «гарантий безопасности», но без передачи контроля над регионом Украине.
В частности, Волкер так обрисовал ситуацию:
«В вопросе миротворцев все крутится вокруг одного принципиального решения, которое должны принять россияне. Все зависит от того, согласится ли Россия забрать свои войска с Донбасса и позволить силам ООН взять под контроль ситуацию с безопасностью. И когда это произойдет — тогда наступит очередь Украины выполнять обязательства по Минским соглашениям — таким как местные выборы, особый статус и так далее… Нужно отозвать российские войска, согласиться на миротворцев, позволить им обеспечить контроль на границе, охрану складов с оружием. И если все это будет сделано — тогда наступит очередь Украины выполнить свою часть Минских соглашений — провести местные выборы, объявить амнистию, принять особый статус».
Волкер заявил, что превращение Донбасса в «замороженный конфликт» — неприемлемый вариант.
По-видимому, в этом пункте он ответил на те сомнения, которые прозвучали в сентябре 2017 года из уст экс-посла США в ООН Джона Болтона.
Болтон полагает, что размещение миротворцев ООН на Донбассе приведет к замороженному конфликту на длительный срок.
На Мюнхенской конференции Болтон вновь выступил на этот счет:
«Все в этом помещении знают термин „замороженный конфликт“. Это специализация Совета безопасности ООН замораживать конфликты. И очень редко размещение миротворцев приводит к чему-либо иному».
Для претворения план Расмуссена-Гоува нуждается в дополнительных инструментах.
17 февраля 2018 года президент Петр Порошенко заявил, что договорился с министром обороны США Джеймсом Мэттисом о поставках не только американских противотанковых ракетных комплексов Javelin, но и других видов оружия.
В вышеупомянутом интервью «Европейской правде» Волкер, в свою очередь, подтвердил решение о поставках американского оружия на Украину:
«К тому же сейчас мы решили предоставить Украине оборонительное вооружение… Наша цель — восполнить пробелы в вооружении украинской армии, повысив способность ВСУ защищать свою территорию… Javelin будут частью помощи, но речь идет о гораздо большем…
Мы сохраняем помощь в сфере безопасности, которая предоставляется бесплатно, но в то же время Украина получает право покупать то вооружение, которого ей не хватает».
Таким образом, США используют планируемые поставки оружия на Украину сейчас, как средство давления по продвижению проекта Расмуссена-Гоува в практическую сферу.
Очевидно, что под прикрытием американского требования введения миротворческой миссии ООН в «восточную Украину» европейцы не будут возражать против вооружения Украины американцами, как они это делали раньше.
Если Россия не желает вооружения Украины — она должна согласиться с предложенным ей миротворческим форматом ООН.
Отказ от размещения миссии ООН станет поводом для введения новых американских санкций против России.
План Расмуссена-Гоуана станет темой для переговоров спецпредставителя США по Украине Курта Волкера и помощника президента РФ Владислава Суркова.
В своем интервью «Европейской правде» Волкер подтвердил это, сказав:
«у нас была довольно продуктивная встреча в январе, где мы очень четко объяснили свою позицию: если Россия действительно хочет мира на Донбассе, то миротворцы — это именно тот механизм, который нужен.
Россияне ответили, что у них есть определенные конструктивные идеи, и я рассчитываю, что уже в марте мы их услышим…
У нас была довольно конструктивная встреча с Сурковым в Дубае в январе.
На прошлой встрече в ноябре все было иначе — тогда Россия настаивала на некой „охранной миссии“ [ОБСЕ], которая лишь усугубила бы разделение Украины.
Этот вариант был в принципе неприемлем.
Зато в Дубае мы сдвинулись с этой точки».
Теперь о российской позиции по миротворцам ООН.
Вспомним, что 5 сентября 2017 года с инициативой по вводу миротворцев ООН на Донбасс выступил президент РФ Владимир Путин.
Он предложил для миротворцев ООН функцию вооруженной охраны для ОБСЕ, которая будет размещена на линии разграничения.
Миротворцев ООН в этом качестве предлагалось ввести после разведения сторон и отвода тяжелой техники при условии согласия «самопровозглашенных республик».
В ответ Киев потребовал допустить миротворцев на всю территорию ЛДНР, включая неконтролируемый им участок границы с РФ.
11 сентября 2017 года состоялся телефонный разговор президента Путина с канцлером Германии Ангелой Меркель, по итогам которого в российский проект резолюции были внесены изменения.
Россия согласилась расширить мандат охранной миссии ООН на всю зону конфликта.
Далее тема миротворцев обсуждалась на встречах Волкера и Суркова.
Более того, она стала ключевой на них.
Ноябрьская встреча в Белграде закончилась практически ничем.
Но на встрече в Дубае, как признается сейчас Волкер, позиции переговорных сторон сблизились, и был выработан некий «рабочий вариант» компромисса.
Американские переговорщики предложили принципиально изменить мандат миссии, который обозначила Россия.
Миссия будет иметь более широкий характер, чем охрана сотрудников ОБСЕ.
Кроме того, американская сторона согласилась с тем, что ввод миротворцев будет сопряжен с выполнением Минских соглашений.
Схема «компромисса» выглядела следующим образом.
Миротворцев ООН сначала размещают на линию разграничения и добиваются устойчивого прекращения огня.
После этого Киев начинает выполнять политическую часть Минских соглашений.
Их выполнение пошагово синхронизируется с продвижением миротворцев к границе Украины и России.
Заключительный момент — передача Украине границы — произойдет только после выполнения всей политической части Минска.
Понятно, что, если Киев не сможет выполнить политическую часть, то миротворцы останутся на линии разграничения, и конфликт будет заморожен.
Подобную поэтапную сдачу Донбасса в Москве в «Центре политической конъюнктуры» назвали «градуалистским подходом».
Дополнительные условия российской стороны можно найти в экспертном заключении НКО «Центр политической конъюнктуры» под названием «Три года Минску-2/
Между легкой заморозкой и трудным компромиссом», которое (так уж совпало) было издано накануне Мюнхенской конференции по безопасности.
Согласно этому документу, проект ввода миротворцев не может быть запущен без «оценки всеми участниками реальных возможностей и готовности Киева выполнить свою часть обязательств».
Авторы доклада предупреждали: «Градуалистский подход не будет работать, если украинская сторона не представит четкой „дорожной карты“ разблокирования проголосованной в первом чтении 31 августа 2015 года конституционной поправки, наделяющей Донбасс особым статусом, и принятия закона об амнистии».
Американцы должны будут гарантировать выполнение Киевом Минских соглашений: «США придется представить России четкие и реалистичные гарантии того, что Киев действительно пройдет часть своего пути и что украинские власти располагают достаточными политическими ресурсам выполнить свои обещания на практике».
Очевидно, что содержание последнего интервью Волкера «Европейской правде» означает, что США отказались от предложенного им российской стороной «градуалистского подхода» с поэтапным выполнением Минских соглашений и поэтапной сдаче Донбасса.
США не могут дать каких-либо гарантий.
Они просто требуют передачу территории и управления над ней международной миссии ООН.
Выполнение Минских соглашений Киевом последует лишь после этого.
Таким образом, международная миротворческая миссия ООН на Донбассе (по проекту ее возглавит Швеция) должна стать «честным маклером» в деле обеспечения прав жителей теперешних ДНР и ЛНР и восстановления территориальной целостности Украины.
Москве предлагают верить одновременно в «честность» и «маклера», и Киева...?
Далее отметим то важное обстоятельство, что сразу же после Мюнхенской конференции план Гоува-Расмуссена был дезавуирован сразу с обеих сторон.
Из Киева по неофициальным каналам было заявлено, что Украина настаивает на поэтапном размещении миротворческого контингента, но, начиная с участка российско-украинской границы, т. е наоборот с противоположной стороны от линии военного разграничения.
Это похоже на насмешку.
Кроме того, 19 февраля из МИД Украины заявили о невозможности участия Белоруссии в миротворческой миссии ООН на Донбассе, по причине участия этой страны в Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).
Следовательно, группа «доверия», назначенная Гоувом для России, отменяется.
«Если мы исключаем НАТО, то вполне логично, чтобы страны ОДКБ также не участвовали в миссии», — заявила замминистра иностранных дел Украины Елена Зеркаль.
В свою очередь, с российской стороны глава комитета Государственной думы по международным делам депутат Алексей Пушков объявил, что план Расмуссена по Донбассу не будет работать без согласия на развертывание миссии со стороны ДНР и ЛНР.
Пушков также сообщил и о невозможности развертывания миссии на всей территории ДНР и ЛНР.
По словам Пушкова, Россия предлагает «двигаться медленно и добиться того, чтобы миротворцы помогали ОБСЕ выполнять ее миссию».
Т. е. Пушков вернулся к первоначальному проекту, предложенному российским президентом Путиным об «охране» миссии ОБСЕ, и одновременно намекнул на необходимость «градуалистского подхода» — «двигаться медленно».
Россия не согласна с предложенным американским мандатом.
Миротворческая миссия ООН на Донбассе, с точки зрения Москвы, играет всего лишь прикладную роль в качестве защиты миссии ОБСЕ, уже работающей в кризисном регионе.
Кроме того, Киеву в очередной раз предложили признать ЛНР и ДНР стороной конфликта и вести переговоры с ними.
Это подтвердил и пресс секретарь российского президента Дмитрий Песков, который 19 февраля сообщил, что формат, состав и цели миссии ООН на Донбассе нужно согласовать с ДНР и ЛНР.
А теперь о перспективах.
«Центр политической конъюнктуры» в своем «Три года Минску-2» полагает в пункте десятом прогноза, что «в том случае, если переговоры по мандату миссии ООН зайдут в тупик, повышается возможность реализации сценария „заморозки“ конфликта на неопределенный срок».
Однако при этом рядом в пункте 11 утверждается, что «вероятность спорадических обострений на линии соприкосновения сохранится на высоком уровне».
Возникает законный вопрос: какая же это «заморозка»?
Подобное состояние авторы доклада в другом месте определяют, как «позиционная война» и признаются, что «для полноценной „заморозки“ следует перевести конфликт из „горячей“ в „холодную“ стадию и договориться об условиях этого перевода.
Пока не понятно, как и в каких форматах это возможно».
Ценное признание от российских экспертов, которые в очередной раз обещают «заморозку» посредством Минска-2, который одновременно и перестал работать, и продолжает выполнять сдерживающую функцию.
Перспективы очередного дипломатического провала при таком разброде позиций и формулировок налицо.
« Что касается формулы Волкера – она была бы компромиссным решением, если бы Киев готов был идти на компромиссы.
Невозможно придумать формулу, если за столом один человек играет по правилам, а второй постоянно жульничает.
Тут должна действовать только одна формула – жулика нужно периодически бить канделябром по голове»
Оценили 30 человек
65 кармы