ВВЕДЕНИЕ ОТ БОБЫЛОВА ЮРИЯ
В свое университетское время моя дочь вышла замуж на студента-старшекурсника с профессиональным интересом к практической психиатрии и особо к сексопатологии и психопатологии преступников и убийц, Зять был умен и последовательно делал свою карьеру в сложные материально годы конца 90-начала 2000 годов. Переехал к нам домой на жизнь и в доме появились две большие полки с соответствующей медицинской литературой. Потом была его успешная защита кандидатской диссертацией в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского (ныне ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В. П. Сербского»). Признаюсь, появление в семье молодого начинающего психиатра для меня было отчасти «жизненным испытанием». Зять также некоторое время работал в скорой психиатрической помощи г. Москвы. Как-то я услышал его личный разговор с приятелем, когда прозвучала такая фраза: «У меня почти каждое дежурство с резанными венами несчастных женщин!» Почти 10 лет этот брак моей дочери с рождением внука и внучки был "успешным", но потом ее муж увлекся молодой женщиной и ушел строить свою новую семейную жизнь. Благо, что бывший зять любит и дружит с оставленными им детьми. В те мои пожилые годы я сказал сам себе: МУЖЧИНА В 40 ЛЕТ ИМЕЕТ ЖИЗНЕННОЕ ПРАВО ВЛЮБИТЬСЯ В МОЛОДУЮ ЖЕНЩИНУ И НАЧАТЬ НОВУЮ СЕМЕЙНУЮ ЖИЗНЬ. Однако я в свой некий «сложный семейный период жизни» на такое возможное/сладкое не решился, но и ныне не сожалею. Конечно, новый приказ Минздрава по российской психиатрии меня заинтересовал своей "общественной значимостью".
Проблема в том, что с 1 марта 2023 г. вступает в силу приказ Министерства здравоохранения, который вносит изменения в действующий порядок наблюдения за пациентами психоневрологических диспансеров. Теперь для предупреждения общественно опасных действий все психиатры должны будут сотрудничать с полицией. Но я полагаю, что ФСБ России и ряд правоохранительных структур также воспримут правильно эту новацию в обеспечении безопасности в нашем обществе и государстве (увы, ныне все мы почти на грани возможного военного нападения стран НАТО на Россию).
(Текст сообщения в 2 частях)
ЧАСТЬ 1. ПСИХИАТРОВ ОБЯЗАЛИ СООБЩАТЬ В ПОЛИЦИЮ О СВОИХ ПАЦИЕНТАХ
В поле особого внимания Минздрава и силовиков рискуют попасть не только граждане с диагнозами, связанными с психическими отклонениями, но и некоторые другие россияне.
С 1 марта 2023 г. вступает в силу приказ Министерства здравоохранения, который вносит изменения в действующий порядок наблюдения за пациентами психоневрологических диспансеров. Теперь для предупреждения общественно опасных действий все психиатры должны будут сотрудничать с полицией.
Кто попадёт на контроль по диагнозу
Новые правила предписывают врачам-психиатрам после приёма пациента составлять о нём отчёт с информацией о тяжести психического расстройства и соблюдении режима лечения обратившегося. Кроме того, в документе, который оформляется после каждого приёма, требуется указывать, есть ли основания для помещения пациента в специализированное медучреждение.
Все эти данные могут быть получены сотрудниками правоохранительных структур, если у них возникнет потребность в подобной информации. Для того чтобы порядок работал, в документе указаны обязанности пациента: предупреждать своего психиатра о переезде в другой регион в течение двух недель с указанием нового адреса проживания и прикрепиться к диспансеру по новому месту пребывания. При этом новый врач-психиатр должен запросить всю необходимую информацию о пациенте в его прежней клинике.
В случае невыполнения россиянином, состоящим на психиатрическом учёте, требований Минздрава гражданину грозит административная ответственность.
Эксперты считают новый приказ неоднозначным. Например, руководитель Центра правопорядка в Москве и Московской области Александр Хаминский высказал сомнения в правомочности передачи врачами сведений правоохранителям.
— Минздрав как госорган имеет право издавать ведомственные нормативные акты, но они не должны вступать в противоречие с федеральными законами. В связи с этим непонятно, как согласуется идея Минздрава с законом об основах здоровья граждан в РФ (статья 13 закона запрещает разглашать врачебную тайну без согласия пациента. — Прим. Лайфа).
С этим мнением согласен и адвокат Межрегиональной коллегии Москвы Дмитрий Шагин, который указал, что защита персональных данных, включая сведения о диагнозе и о самом факте лечения, гарантирована не только законодательством в области медицины.
— Возможно, что усиление контроля за лицами с психическими расстройствами сейчас необходимо. Например, это могло бы помочь в предотвращении вооружённых инцидентов в школах. Но в РФ действует закон о персональных данных, которым не предусмотрен заявленный порядок передачи сведений о человеке. Минздраву следовало бы вносить свои нормы не приказом, а через поправки в закон.
Кому окажут психпомощь без амбулаторного диагноза
Оказывается, контроль усиливается не только за теми, кто уже имеет врачебный диагноз о психическом расстройстве. В соответствии с другим документом Минздрава, принятым в конце прошлого года, психиатрическую медпомощь можно оказывать даже в случае подозрения на расстройство. При этом критерии, обосновывающие подозрения, не указаны. Однако в приложении к приказу № 668н есть пункт, в котором говорится, что лечить пациента с признаками психического расстройства могут начать ещё до его доставления в стационар.
— В российском праве термин «подозрение» используется только в уголовно-правовом смысле. И это касается лиц, в отношении которых есть достаточные основания полагать о причастности к какому-либо преступлению. Насколько уместен данный подход в области психиатрии — вопрос неоднозначный, — считает старший юрист компании «Европейский дом права» Залимхан Магомедов.
Кроме того, эксперт указал на положения закона о психиатрической помощи, в которых закреплено, что психиатрическую помощь в стационарных условиях в недобровольном порядке могут оказывать, только если человек представляет опасность для себя или окружающих или он настолько беспомощен из-за своей болезни, что не способен удовлетворять основные жизненные потребности.
Кто будет отвечать за людей с психическими расстройствами
Пока вопрос о том, что должны будут делать сотрудники полиции с теми сведениями, которые им начнут передавать психиатры, остаётся открытым.
— На данном этапе необходимы поправки в закон об основах профилактики правонарушений, без этого МВД не может проводить контрольные мероприятия в отношении лиц, отнесённых к тяжёлой категории психически заболевших. Пока соответствующего нормативного акта нет, полученные от психиатров сведения, скорее всего, будут использоваться только для оперативных целей, — поясняет Александр Хаминский.
По информации от источника в Минздраве, в настоящее время рассматривается вопрос о создании федерального регистра людей с тяжёлыми психическими расстройствами, которые могут быть потенциально опасны для общества. Как пояснил Лайфу собеседник, необходимость в таком реестре вызвана усиливающейся внутренней миграцией и актуализацией сведений о вновь прибывающих в Россию.
Для справки: в 2022 году в РФ насчитывалось более 53 000 потенциально опасных пациентов, из них 13 000 числились на амбулаторном принудительном лечении.
ИСТОЧНИК: https://news.mail.ru/society/54909859/?frommail=1
ЧАСТЬ 2. ВНУТРЕННЯЯ РЕПРЕССИВНАЯ ПОЛИТИКА СОВРЕМЕННОЙ СТРАНЫ МИРА ДОЛЖНА ОПИРАТЬСЯ НА ПОДДЕРЖКУ СВОИХ НАЦИОНАЛЬНЫХ ПСИХИАТРОВ
Использование психиатрии в политических целях, злоупотребление психиатрией в политических целях, или карательная психиатрия, — злоупотребление психиатрическим диагнозом, лечением и содержанием в изоляции в целях ограничения фундаментальных прав человека для определённых лиц или групп в обществе. Приведённое определение сформулировано всемирной некоммерческой организацией «Глобальная инициатива в психиатрии» — организацией, с 1980 года координирующей кампанию против использования психиатрии в политических целях, с конца 1980-х способствующей гуманизации способов лечения в психиатрии в постсоветском пространстве и других странах. Источник: https://ru.wikipedia.org/wiki/Использование_психиатрии_в_политических_целях.
В книге «Психиатрия. Национальное руководство» (под редакцией Дмитриевой Т. Б., Краснова В. Н. и др., 2011) указывается: "Злоупотребления психиатрией замечены во многих странах, культурных регионах, политических системах. «Злоупотребление психиатрией — есть умышленное причинение морального, физического или иного ущерба лицу путём применения к нему медицинских мер, не являющихся показанными и необходимыми, либо путём неприменения медицинских мер, являющихся показанными и необходимыми, исходя из состояния его психического здоровья» (Тихоненко В. А., 1990).
Факторы использования психиатрии в политических целях
По мнению различных авторов, использование психиатрии в политических целях может быть обусловлено такими факторами, как:
• Наличие в стране тоталитарного политического режима;
• Тесная связь психиатрии с политикой, правом и специфичность психиатрии в тоталитарном государстве: по выражению С. Глузмана, она «вынуждена служить двум разнонаправленным принципам: призрению и лечению психически больных, с одной стороны, и психиатрическому репрессированию людей, проявляющих политическое или идеологическое инакомыслие, с другой»;
• Отсутствие правового сознания у большинства граждан в тоталитарном государстве, в том числе и врачей;
• Отсутствие правовой основы, должного законодательного регулирования психиатрической помощи в стране, декларативность или отсутствие законодательных актов, регулирующих оказание психиатрической помощи;
• Отсутствие вневедомственного контроля за деятельностью врачей-психиатров и права на судебное обжалование в сфере оказания психиатрической помощи;
• Доминирование архаичной патерналистской концепции в медицинской практике, обусловленное абсолютным государственным патернализмом тоталитарных режимов;
• Чрезвычайно тяжёлые условия в психиатрических стационарах, приводящие к дегуманизации персонала, в том числе и врачей;
• Низкая целесообразность лечебных мероприятий: использование вызывающих тяжёлые побочные эффекты и малообоснованных методов лечения;
• Особенности мышления врачей-психиатров в тоталитарном государстве, при которых ставится знак равенства между собственно психическими аномалиями и асоциальными формами поведения; сознательное толкование инакомыслия как психиатрической проблемы;
• Отсутствие единого методологического подхода к решению диагностических и экспертных вопросов, отсутствие стандартизированных критериев диагностики;
• Идеологизация науки, её отрыв от достижений мировой психиатрии.
• Тотальное огосударствление психиатрической службы;
• Отсутствие внимания психиатрической общественности к этическим проблемам судебной психиатрии;
• Централизованное судебно-психиатрическое обследование политических инакомыслящих.
Особого мнения по поводу предпосылок использования психиатрии в политических целях придерживались представители антипсихиатрии. Они считали репрессивную психиатрию не искажением психиатрии, возникающим в тоталитарном государстве, а следствием её основных функций, доведением её дискурса до логического завершения. Так, М. Фуко утверждал, что психиатрия изначально несёт в себе репрессивную функцию — во-первых, по той причине, что исторически возникает из института изоляции и принуждения к труду бездомных бродяг, а во-вторых, из-за своей исконной функции проявлять заботу об общественном здоровье. С самого начала психиатры воспринимали себя не как врачей, а как государственных служащих — а государственных служащих заботит прежде всего общественная гигиена и контролирование всего, что представляет опасность для общества, поэтому индивида изолируют не оттого, что он был болен или совершил преступление, но оттого, что он является «опасным».
(Факты политической психиатрии в некоторых странах мира)
США
В XIX веке некоторые американские психиатры стремились диагностировать у чернокожих рабов так называемую «драпетоманию» — якобы существующее психическое заболевание, побуждавшее рабов к бегству, и «dysaesthesia aethiopica» (дизестезия — «извращение чувствительности») — «заболевание», побуждавшее к тому, чтобы ломать, уничтожать результаты своего труда, отказываться работать, и к непослушанию, дерзости. Именно социально-политические обстоятельства, при которых одна социальная группа доминировала над другой, обусловливали такую ситуацию, при которой активисты подчинённой группы считались «больными» и «нуждающимися в лечении».
По мнению американского врача Сэмюэла Картрайта из Луизианской медицинской ассоциации, причиной бегства рабов является «такая же болезнь ума, как и при любых других видах психических нарушений». Для Картрайта и для прочих защитников рабства любой чернокожий раб, пытавшийся убежать, являлся «сумасшедшим». В качестве одного из лечебных средств при драпетомании предписывалось отсечение больших пальцев ног, что обуславливало физическую невозможность попытки побега. К основным симптомам dysaesthesia aethiopica Кайтрайт относил частичную нечувствительность кожи и «столь сильную слабость интеллектуальных способностей, будто бы человек находится в полусне». В качестве лечебных мер он предлагал порку, а также привлечение чернокожих к тяжёлой работе.
Ещё до этого один из основателей американской психиатрии, известный политический деятель Бенджамин Раш использовал для «лечения» политических инакомыслящих — в частности, противников расизма — погружение пациента в воду с заявляемым намерением якобы утопить его. Эту «болезнь» он называл «анархией», «формой безумия».
В XX веке в США были случаи помещения политических инакомыслящих на принудительное лечение. Например, в 1927 году участница демонстраций Аврора Д’Анжело была направлена в психиатрическую больницу на экспертизу после того, как она приняла участие в митинге в поддержку Сакко и Ванцетти.
Кленнон Вашингтон Кинг, пастор и преподаватель (впоследствии — кандидат на пост президента), который тщетно пытался поступить в предназначенный исключительно для белых университет в Миссисипи и преодолеть тем самым расовый барьер, 5 июня 1958 года был направлен в психиатрическое учреждение полицейскими под предлогом его потенциальной опасности. После пребывания в психиатрической клинике комиссия, состоявшая из 27 врачей, признала его психически здоровым.
В 2000-е годы отмечалось нарушающее принципы медицинской этики использование психиатрических средств при допросах в военных американских тюрьмах.
В 2006 году была опубликована книга канадского психиатра Колина А. Росса под названием «Врачи ЦРУ: Нарушения прав человека американскими психиатрами». В книге представлены доказательства (основанные на 15 000 страниц документов, полученных от ЦРУ благодаря Закону о свободе информации), что в последние 65 лет до выхода книги имели место широко распространённые нарушения прав человека со стороны американских психиатров.
В 2010 году вышла книга психиатра Джонатана Мецла «Протест как психоз: как шизофрения стала болезнью чёрных». В книге утверждается, что тенденция связывать расовую принадлежность и безумие сохранилась со времён диагноза «драпетомания» вплоть до XX века. Во второй половине XX столетия в популярной культуре, средствах массовой информации и в научных журналах афроамериканцы стали ассоциироваться с проблемой шизофрении и с представлением об агрессии, обусловленной безумием. По словам Мецла, в психиатрии даже в последние десятилетия перед выходом книги часто имеет место неверное выставление афроамериканцам диагноза «шизофрения» в тех случаях, когда вернее было бы диагностировать аффективное расстройство. Он прослеживает в своей книге историю государственной больницы для душевнобольных преступников в городе Иониа штата Мичиган, в которую помещались предположительно опасные афроамериканцы, что, как отмечает Мецл, явилось отражением расширенного представления о наиболее тяжёлых психических заболеваниях.
Дж. Мецл отмечал также, что термин «протест как психоз» был использован в психиатрической литературе в 1960-е годы для обозначения афроамериканцев, принимавших участие в движении за гражданские права, как безумных. Это был способ патологизировать гражданский протест. С подачи ФБР многие представители общественного движения, в частности Малкольм Икс и Роберт Уильямс, получили диагноз «шизофрения».
ЦАРСКАЯ РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ
Первым случаем злоупотребления психиатрией в политических целях стал случай с задержанием в 1836 году русского философа Петра Чаадаева, выступавшего с критикой власти. Опубликованное в 1836 в журнале «Телескоп» первое «Философическое письмо» Чаадаева было расценено властями как текст антипатриотический, направленный против складывавшихся тогда концепций официальной народности. В связи с этим письмом Сергей Уваров направил императору Николаю I доклад, на который император наложил резолюцию, где было отмечено, что содержание письма представляет собой «смесь дерзостной бессмыслицы, достойной умалишённого…». «Расстройство ума» Чаадаева стало предметом письма шефа жандармов Александра Бенкендорфа московскому военному генерал-губернатору князю Дмитрию Голицыну. После этого Чаадаев был объявлен умалишённым. Чаадаеву дали распоряжение неотлучно находиться под домашним арестом и назначили принудительное врачебное наблюдение: регулярно (в первое время каждый день) Чаадаева освидетельствовал казённый врач. Возможность выходить из дома на прогулки Чаадаев получил только 30 октября 1837 года, когда на доклад Голицына о прекращении «лечения» Чаадаева Николай I наложил следующую резолюцию: «Освободить от медицинского надзора под условием не сметь ничего писать». Однако наносить визиты Чаадаеву воспрещалось до конца жизни, его продолжали считать сумасшедшим и опасаться.
После опубликования чаадаевского «Философического письма» было скомпрометировано имя Е. Д. Пановой, знакомой П. Я. Чаадаева. В конце 1836 года московское губернское правление, освидетельствовав Панову, признало её сумасшедшей и вынесло решение о её недобровольном помещении в психиатрическую больницу, несмотря на то, что Панова, по-видимому, была здорова.
Использование психиатрии в политических целях в РФ
В постсоветское время власти России порой обвиняют в том, что они возвращаются к практике использования карательной психиатрии против инакомыслящих. Случаи такого рода (не массовых злоупотреблений, но необоснованной госпитализации отдельных лиц по политическим причинам) освещались в материалах Независимой психиатрической ассоциации, в материалах Human Rights Watch, Международной Хельсинкской Федерации, генерального секретаря организации «Глобальная инициатива в психиатрии» Р. Ван Ворена и в средствах массовой информации. Возобновление отдельных случаев политического злоупотребления психиатрией в России в начале XXI века тесно связано с общим ухудшением ситуации с правами человека в стране. Жертвами политических злоупотреблений психиатрией становятся оппозиционеры, гражданские активисты, блогеры и простые граждане, жалующиеся на злоупотребления властей или пытающиеся бороться с коррупцией.
К распространённым формам злоупотребления психиатрией в РФ относятся:
• Недобровольная госпитализация в психиатрическую больницу в административном порядке без предъявления юридических обвинений;
• Назначение принудительного психиатрического лечения в отношении обвиняемых по политически мотивируемым уголовным делам (обычно эта мера используется в тех случаях, когда состав обвинения сложно доказать в обычном судебном процессе, или доказательств недостаточно, или есть дополнительные факторы — например, следы пыток, избиений полицией);
• Назначение стационарной судебно-психиатрической экспертизы (эта мера необоснованно часто назначается по политически мотивированным уголовным делам, причём в ходе экспертизы обвиняемый пребывает в специальном отделении психиатрической больницы со строгим режимом);
• Госпитализация заключённых в психиатрические отделения лагерных (тюремных) больниц (нередко туда помещают тех заключённых лагерей или тюрем, которые систематически жалуются в государственные органы и СМИ или возражают каким-либо иным способом против нарушений прав заключённых, принудительного тяжёлого труда и пыток);
Международная правозащитная группа «Агора» в своём докладе «Политическая психиатрия в России» называет свыше десятка случаев использования психиатрии в политических целях в постсоветское время[116]. В отчёте международной организации «Human Rights in Mental Health-FGIP (прежнее название организации — «Глобальная инициатива в психиатрии»), опубликованном в 2021 году, приводится свыше тридцати конкретных случаев репрессивной психиатрии, произошедших в период с 2014 по 2021 год;
Анализ конкретных случаев психиатрического репрессирования инакомыслящих показывает, что диагностическими «масками», используемыми в репрессивных целях, чаще всего являлись «сутяжно-паранойяльное развитие личности» и «вялотекущая шизофрения». Многие случаи госпитализации политических заключённых были хорошо задокументированы.
КРАТКИЙ ИТОГОВЫЙ ВЫВОД БОЫЛОВА ЮРИЯ
Важно понимать, что российские психиатры - это чаще всего "нормальные люди", отчасти сами страдающие от наших жизненных невзгод из-за совершаемых и наблюдаемых ошибок высшей власти России и особо сильной коррупции в госпаарате. При этом в ФСБ и МВД России все еще медлят с наведением нужного "цивилизационного" и "конституционного" ПОРЯДКА В СТРАНЕ.
Оценили 0 человек
0 кармы