ОБОРОННЫЕ/ВОЕННЫЕ ПРОРЫВЫ В РОССИЙСКОЙ НАУКЕ, ТЕХНИКЕ И ТЕХНОЛОГИЯХ ВОЗМОЖНЫ/НУЖНЫ ПО СЛАВНЫМ СЕКРЕТНЫМ ТРАДИЦИЯМ БЕРИЕВСКОГО НКВД СССР
Сообщение в 3 частях
ЧАСТЬ 1. СОЗДАНА НОВАЯ НАУЧНАЯ ГРУППИРОВКА: «Курчатовскому институту приумножили науку»
«Коммерсантъ». 13.02.2023.
НИЦ «Курчатовский институт» усиливает свои позиции в российской системе академической науки: правительство передало в его ведение сразу семь важных научных институтов, которые в 2013 году в рамках реформы РАН были отданы в подчинение ФАНО, а затем — в Минобрнауки.
В министерстве это решение объясняют желанием «объединить усилия научных коллективов в создании передовых отечественных технологий». Такого переподчинения в академии опасались еще в прошлом году — впрочем, сейчас там заявляют, что РАН по-прежнему будет осуществлять научно-методическое руководство в этих НИИ.
На прошлой неделе было опубликовано распоряжение правительства РФ, расширяющее перечень научных организаций, в отношении которых НИЦ «Курчатовский институт» осуществляет полномочия учредителя и собственника имущества. В список попали:
• Институт высокомолекулярных соединений,
• Институт химии силикатов,
• Научно-исследовательский центр «Кристаллография и фотоника»,
• Научно-исследовательский институт системных исследований,
• Институт проблем проектирования в микроэлектронике,
• Институт сверхвысокочастотной полупроводниковой электроники им. В. Г. Мокерова,
• Физико-технологический институт им. К. А. Валиева.
Ранее эти институты управлялись РАН, однако в 2013 году в рамках реформы академической науки были переданы в подчинение Федеральному агентству научных организаций, а после его упразднения (2018) — под управление Минобрнауки.
В Минобрнауки России указывали на необходимость «консолидации усилий по формированию единого научно-технологического пространства страны». «В отношении научных сотрудников изменений не будет,— заверили “Ъ” в министерстве.— Выполнение сформированных на 2023 год тем научно-исследовательских работ и утвержденных на их базе государственных заданий будет продолжено в полном объеме с учетом их финансового обеспечения».
В пресс-службе РАН заверили “Ъ”, что в вопросе взаимодействия академии и семи институтов «ничего не меняется»: РАН «по-прежнему, в соответствии с законом, продолжает осуществлять научно-методическое руководство научной и научно-технической деятельностью этих организаций». Кроме того, «для более глубокой интеграции» представители руководства НИЦ «Курчатовский институт» войдут в число постоянных участников оперативного совещания при президенте РАН, а представители руководства РАН станут постоянными участниками оперативного совещания при президенте НИЦ «Курчатовский институт», говорят в Минобрнауки.
Отметим, идея «консолидации усилий» для реализации стратегических инициатив в научно-технической сфере обсуждалась 8 февраля на заседании президентского Совета по науке и образованию. Тогда вице-премьер Дмитрий Чернышенко предложил объединить некоторые НИИ в крупные консорциумы с головной структурой, руководитель которой должен будет персонально отвечать за результат деятельности. «Сейчас в РФ более 4,2 тыс. научных организаций, которые за счет средств федерального бюджета реализуют более 13 тыс. научных тематик. Мы имеем огромное число дробных тем»,— пояснил он.
Академик РАН Алексей Хохлов написал в своем Telegram-канале, что «для коллективов и директоров по крайней мере некоторых из этих институтов, а также профильных отделений РАН данное распоряжение явилось полной неожиданностью».
Директор Института сверхвысокочастотной полупроводниковой электроники им. В. Г. Мокерова Сергей Гамкрелидзе заявил “Ъ”, что сам узнал об изменениях в конце недели. «К чему это приведет — непонятно»,— сказал господин Гамкрелидзе. По его словам, он пытался выяснить подробности у Минобрнауки, однако там ему не смогли их разъяснить. В Курчатовском институте “Ъ” на запросы не ответили.
В сентябре 2022 года в РАН проходили выборы президента, на которых победил гендиректор НИИ молекулярной электроники Геннадий Красников. Несколько собеседников “Ъ” в академии называли тогда господина Красникова «человеком Михаила Ковальчука» — президента Курчатовского института, члена-корреспондента РАН.
Некоторые из тогдашних собеседников “Ъ” опасались, что избрание господина Красникова приведет к усилению административного веса «Курчатника» в российском научном мире и к тому, что под контроль «Курчатника» перейдут наиболее сильные институты, работа которых в этом случае станет «полностью прикладной». Сам Геннадий Красников заявлял перед выборами президента РАН, что оппоненты предпринимают попытки очернить его.
Анна Васильева
Газета «Коммерсантъ» №26/П от 13.02.2023, стр. 5
ЧАСТЬ 2. Л.П. Берия и его «шарашки» в системе НКВД : от секретной атомной разведки до создания атомной промышленности СССР.
История создания первой советской атомной бомбы представляет ныне для всех нас интерес во многих аспектах. С одной стороны, это - иллюстрация роли научно-технической разведки в создании нового прорывного оружия. Вместе с тем, создание в СССР первой атомной бомбы - результат сложных многоходовых интриг, стратегических решений и организующей работы Лаврентия Павловича Берия, крупного политического деятеля с неоднозначной репутацией.
По признанию академика-атомщика И.В.Курчатова: "Если бы не он, Берия, то атомной бомбы у нас не было бы".
Л.П. Берия стал руководителем НКВД с 25 ноября 1938 года, а с 3 февраля 1941 года первым заместителем Председателя Совета Министров СССР и вскоре главным ответственным лицом в работе по созданию первой советской атомной бомбы и формированию секретной наукоемкой атомной промышленности.
Крупные научно-технические открытия, часть из которых совершается в рамках военного или специального государственного заказа, а часть носит неожиданный личный характер, в научном мире никак не скрыть. При этом даже особые контрразведывательные меры режимных служб не приносят успехов. Особо секретное опасное оружие (атомное, космическое, химическое, биологическое и др.) чаще всего создается тоталитарными политическими режимами или тайными террористическими группировками.
Берия уменьшил число арестов, настоял на пересмотре ряда дел, особенно военных, а это сразу же сказалось – часть военных из лагерей вернулась в строй. О нем заговорили, как о человеке справедливом и более внимательном, чем Ежов. Люди облегченно вздохнули, особенно аппаратчики.
Якобы, по назначении в новую ответственную должность Берия сам себе задал вопрос: зачем талантливых ученых и инженеров сажать в удаленные северные лагеря для наказания? Ведь, их можно использовать с учетом их профессиональных знаний и умений в секретных закрытых НИИ и КБ (особенно авиационных).
В 1941 г. физик-эмигрант Ф. Райхе известил физиков мира о фактическом начале работ в Германии по созданию атомного оружия. Уже весной 1941 г. резидент внешней разведки СССР в Нью-Йорке Овакимян прислал в НКВД соответствующее сообщение. Воспоминания об этапах советской атомной разведки и личной позиции Берия - это сильные главы мемуаров П.А. Судоплатова.
Разведка НКВД также знала, что уже 16 сентября 1941 г. британский военный кабинет рассмотрел доклад о создании в течение 2 лет урановой бомбы. Этот секретный текст объемом 60 страниц был получен НКВД при участии члена кембриджской группы Маклина.
Уже в марте 1942 г. Берия направил Сталину всю информацию, поступившую из США, Англии, Скандинавии и оккупированного Харькова, где командированные ученые-немцы начали изучать итоги работы сильного физико-технического института.
Берия предложил создать при ГКО научно-консультативную группу из видных ученых и ответственных работников для координации работ научными организациями по исследованию атомной энергии. Берия просил разрешения ознакомить ряд видных ученых (Иоффе, Курчатов, Капица) с информацией, полученной агентурным путем, для ее оценки. Сталин с этим согласился.
Далее возникла почти годичная пауза в возможных вариантах решения перспективной атомной проблемы.
К началу 1943 г. руководство СССР имело в своем распоряжении достаточное количество зарубежных документов по развитию атомной энергии в военных целях и организации новой промышленной базы, включая технологии обработки урана, получения оружейного плутония и др. При этом уже было добыто в Англии и США 286 секретных научных документов и закрытых публикаций, с которыми был ознакомлен И. Курчатов и ряд других ученых. Анализ таких материалов позволил Курчатову назвать 7 наиболее важных научных центров и 26 специалистов в США, получение информации от которых имело бы особое значение. С точки зрения деятельности разведки, это означало возможность оперативной разработки американских ученых в качестве источников новой информации.
28 сентября 1942 г. вышло распоряжение ГКО № 2352 сс „Об организации работ по урану“. При этом АН СССР предстояло „возобновить работы по исследованию осуществимости использования атомной энергии путём расщепления ядра урана и представить Государственному Комитету Обороны к 1 апреля 1943 г. доклад о возможности создания урановой бомбы или уранового топлива“. В СССР не было металлического урана. С пониманием физическим проблем было лучше, но также отсутствовала промышленная база для производства первых атомных бомб.
Наконец, 11 февраля 1943 г. Сталин подписал постановление Правительства об организации работ по использованию атомной энергии в военных целях. Руководителем работ был назначен В. Молотов. При этом НКВД было поручено сделать атомную разведку приоритетной в общей разведывательной деятельности. Уже первые итоги работы правительственного атомного Спецкомитета показал слабость руководства Молотова. В этой связи Курчатов и Иоффе поставили пред Сталиным вопрос о замене Молотова на Берию.
ГКО и Сталин наделили Курчатова чрезвычайными полномочиями по мобилизации необходимых для решения проблемы человеческих и материальных ресурсов. В течение всего марта 1943 г. Курчатов изучал в здании НКВД на Лубянке многочисленные документы разведки. Теперь ему дали документы, полученные из США. Они содержали колоссальный объем данных. Курчатову нужно было дать заключение на 237 научных работ, связанных в основном с конструкцией уран-графитовего котла (реактора) и возможности использования не только урана, но и плутония для создания атомной бомбы. На этот раз Курчатов не просто давал экспертный анализ, но уже как утвержденный руководитель проблемы составлял подробный список тех сведений, "которые было бы желательно получить из-за границы", и просил в связи с этим "... дать указания Разведывательным Органам".
Новой значимой картой в тайной разведывательной игре СССР против США стало использование еврейского фактора, учитывая большой вес ученых-евреев среди американских атомщиков. Берия выдвинул тезис, что антисемитизм в стране полностью ликвидирован вследствие сталинской национальной политики и борьбы с «врагами народа».
20 мая 1944 года Курчатов направил свою «Записку», на которой Берия начертал «Важное. Доложить И.В.Сталину. Переговорить с т. Первухиным. Собрать всё, что имеет отношение к урану». Курчатов убеждает Первухина довести до Сталина необходимость создания «Совета по урану» из четырех человек: Л.П.Берия, В.М.Молотова, М.Г.Первухина и И.В.Курчатова. Председателем Совета предлагает назначить Берия. Сталин пока новые решения не принимает, но Берия начинает углубленно знакомиться со всеми материалами, которые имеют отношение к урану. В проекте ГКО из предложенной четверки исключен Молотов.
Л.П. Берия усилил контакты органов госбезопасности с учеными. Более того, ученым-атомщикам создавались особо благоприятные жизненные условия, в том числе за пределами Москвы и в специальных закрытых городках (ныне - ЗАТО). Одновременно НКВД предприняло меры по усилению контрразведывательной работы, защите информации, использованию спецтехники для прослушивания разговоров ученых на работе и дома.
«Широкое развертывание в КБ-11 деятельности по его основному профилю жестко регламентировалось наличием жилья… Многие специалисты ютились в переполненной монастырской гостинице, которая раньше использовалась паломниками Саровской обители. Положение с жильем резко изменилось после вмешательства Берии. По его указанию при Управлении № 880 было создано специализированное подразделение по строительству жилья. В 1948–1950 гг. многие жители Арзамаса-16 справили новоселье. За три года заселили более 200 жилых домов. Были они разными — и двухквартирные коттеджи, и финские сборно-щитовые, и многоквартирные каменные и брусчатые. Рядом со старыми монастырскими строениями встали трех— и четырехэтажные дома. Сам монастырь с храмами, часовнями, колокольней, келейными домами и трапезной оказался в самом центре объекта…». См.: "Нарком Берия. Злодей развития" / litmir.me›br/?b=253764&p=54
Для создания нужной научной и промышленной базы атомной промышленности Л.П. Берия подписал приказ НКВД СССР от 6 января 1945 г. об организации в составе Главного управления лагерей горно-металлургических предприятий (ГУЛГМП) НКВД СССР особого управления по урану с наименованием «Спецметуправление НКВД СССР».
В лагерях ГУЛГМП находилось в начале 1946 г. 190 тыс. заключенных, треть которых относилась к так называемому "спецконтингенту" (бывшие военнопленные, репатрианты и другие, попавшие в ГУЛАГ без суда). Объединенная система лагерей, известная в последующем как Главпромстрой, приказом по НКВД № 00932 была объявлена "специальной организацией для строительства предприятий и учреждений Первого Главного Управления".
По свидетельствам своих коллег, Л.П. Берия любил решать трудные проблемы. О получении личной выгоды не могло быть и речи. Просто Берия не мог поступить иначе, видя, что может помочь делу, он брался за это дело. Берия ничего не делал без предварительного обдумывания. Он не был волютаристом и знал, как добиться реальных результатов, а не тех, которые красовались бы лишь на бумаге. Среди старых проверенных сталинских кадров Берия явно выделялся талантом организатора и администратора. Он был умен и инициативен. «Берия, надо сказать, действовал с размахом, энергично, напористо, – вспоминал главный конструктор первой атомной бомбы акад. Юлий Харитон. – Часто выезжал на объекты, разбирался на месте, и все задуманное обязательно доводилось до конца. Берия был с нами терпим и крайне вежлив. Если бы нашим куратором был Молотов, таких бы впечатляющих успехов, конечно, не было бы…»
Между Марксом и Партией Берия выбирал «Дело».
(Бобылов Юрий: Нам бы ныне таких героев в сфере государственного управления!...)
Руководя атомным проектом, Берия часто игнорировал установленные правила советского управления и принципы плановой экономики, в полную силу используя «буржуазные» методы ведения дела. Полузабытый политический деятель сталинской эпохи заслуживает памятного бюста у здания на Большой Ордынке, д.24.
Кажется, ФСБ России почти забыло о подвигах Л.П. Берия и более того ныне мало интересуется состоянием науки в России.
ЧАСТЬ 3. ПЕРВАЯ АТОМНАЯ БОМБА СССР БЫЛА СОЗДАНА В ТАЙНЫХ ШАРАШКАХ НКВД СССР ПРИ ЛИЧНОМ УЧАСТИИ Л.П.БЕРИЯ
Шарашка, Материал из Википедии — свободной энциклопедии
"Шарашка" («шарашкина контора») — разговорное название НИИ и КБ тюремного типа времён Сталинизма (и позже), подчинённых НКВД/МВД СССР, в которых работали осуждённые учёные, инженеры и техники. В системе НКВД именовались «особыми техническими бюро» (ОТБ), «особыми конструкторскими бюро» (ОКБ) и тому подобными аббревиатурами с номерами.
Через шарашки прошли многие выдающиеся советские учёные и конструкторы. Основным направлением ОТБ была разработка военной и специальной (используемой спецслужбами) техники. Множество новых моделей военной техники и вооружений в СССР было создано заключёнными шарашек.
История
Исторические корни Особых и Специальных конструкторских бюро восходят к 1928—1930 годам, к эпохе первой кампании массового террора против технической интеллигенции, получившей название «борьба с вредительством». Первый, и самый знаменитый, политический процесс по «вредительству» был организован в 1928 году — Шахтинское дело. Органы ОГПУ активно фабриковали дела о «вредительских» организациях во всех отраслях промышленности, предприятиях и т. д.
25 февраля 1930 года вышло Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о недостатках в работе военной промышленности, в котором были указаны виновники неудач в хозяйственной деятельности — «вредители». Начавшаяся в 1930 году широкая кампания по борьбе с «вредительством» под руководством Экономического управления ЭКУ ОГПУ привела к появлению в заключении массы высококвалифицированных специалистов, подавленных террором и смирившихся с фальсифицированными обвинениями.
Поэтому 15 мая 1930 года появился «Циркуляр Высшего Совета Народного Хозяйства и Объединённого государственного политического управления» об «использовании на производствах специалистов, осуждённых за вредительство», подписанного В. В. Куйбышевым и Г. Г. Ягодой. В частности, в этом документе говорилось:
Использование вредителей следует организовать таким образом, чтобы работа их проходила в помещениях органов ОГПУ.
Так появилась первая система научно-технических тюрем — «шарашек» для использования «вредителей» в интересах военного производства.
В 1930 году для этой цели в рамках Экономического управления ЭКУ ОГПУ было организовано Техническое отделение, руководившее работами специальных ОКБ, использовавших труд заключённых специалистов. Начальник ЭКУ ОГПУ (1930—1936) — Л. Г. Миронов (Каган) — комиссар государственной безопасности 2-го ранга. В 1931—1936 годах в целях конспирации Техническому отделению последовательно присваивались номера, 5-го, 8-го, 11-го и 7-го отделений ЭКУ ОГПУ СССР (начальник Горянов-Горный А. Г. (Пенкнович) 1930 −1934 гг.). Все ОКБ при ОГПУ СССР в 1934 г. были расформированы, осуждённые специалисты освобождены. К использованию труда осуждённых специалистов вернулись в 1938.
В сентябре 1938 года по приказу Н.И. Ежова при реорганизации структуры наркомата был организован особый, не входивший в состав управлений и секторов Отдел особых конструкторских бюро НКВД СССР (приказ НКВД No 00641 от 29 сентября 1938). 21 октября 1938 г. в соответствии с приказом НКВД No 00698 данное подразделение получило наименование — «4-й спецотдел». 10 января 1939 г. приказом НКВД No 0021 преобразован в Особое техническое бюро (ОТБ) при наркоме внутренних дел СССР для использования заключённых, имеющих специальные технические знания.
4-й спецотдел НКВД-МВД СССР организован в июле 1941 г. на базе Особого технического бюро (ОТБ) НКВД СССР и 4-го отдела бывшего НКГБ СССР. Начальник отдела — В. А. Кравченко.
(из «Краткого отчёта о работах 4-го спецотдела НКВД СССР с 1939 по 1944 г».)
Основными задачами 4-го Спецотдела являются: использование заключённых специалистов для выполнения научно-исследовательских и проектных работ по созданию новых типов военных самолётов, авиамоторов и двигателей военно-морских судов, образцов артиллерийского вооружения и боеприпасов, средств химического нападения и защиты… обеспечения средствами радиосвязи и оперативной техники…
С 1945 г. спецотдел использовал также немецких военнопленных-специалистов.
Наибольшее развитие институт шарашек получил после 1949 года, когда 4-му спецотделу МВД была поручена организация «Особых технических, конструкторских и проектных бюро для проведения научно-исследовательских, опытных, экспериментальных и конструкторских работ по тематике Главных управлений МВД СССР» (приказ МВД СССР No 001020 от 9 ноября 1949 г.). При ряде предприятий под эгидой МВД были организованы особые бюро, где работали заключённые.
После смерти Сталина, в 1953 году, началась ликвидация шарашек. 30 марта 1953 года, со смертью Сталина был расформирован 4-й спецотдел МВД, но некоторые шарашки продолжали функционировать ещё несколько лет.
Список закрытых НИИ и КБ тюремного типа:
• ЦКБ-39 Первое в истории авиации тюремное конструкторское бюро организовано в декабре 1929 г. Первоначально располагалось в Бутырской тюрьме.
• ЦКБ-29, или «Туполевская шарага», или спецтюрьма № 156 Москва — крупнейшее в СССР 1940-х годов авиационное КБ. С 1941 по 1944 располагалось в Омске.
• ОКБ-16 — спецтюрьма в Казани при авиационном заводе № 16 по разработке ЖРД, или «шарага по ракетным двигателям». С ноября 1942 г. здесь трудился переведённый из омской «шарашки» А. Н. Туполева С. П. Королёв. Отработкой ракетного двигателя РД-1 занимались В. П. Глушко и Д. Д. Севрук.
• ОТБ-82 или «Тушинская шарага» — тюремное ОКБ по авиационным двигателям, 1938—1940 гг. — Тушино, завод № 82. Главный конструктор ОКБ А. Д. Чаромский. Работали: профессора Б. С. Стечкин, К. И. Страхович, А. М. Добротворский, И. И. Сидорин. С началом войны Тушинская шарашка вместе с заводом № 82 была перебазирована в Казань[7]. В 1946 г. ОКБ было переведено в Рыбинск (тогда город Щербаков), на моторостроительный завод № 36. С 27 сентября 1946 по 21 февраля 1947 в Рыбинской шарашке работал А. И. Солженицын[8]
• Суздальский Покровский монастырь — центр микробиологического оружия. Организован по предложению начальника ВОХИМУ Я. М. Фишмана на территории бывшего Покровского монастыря. В 1932—1936 годах именовался Бюро особого назначения (БОН) Особого отдела ОГПУ, позднее стал Био-Химическим Институтом (БИХИ). Начальник М. М. Файбич, его подчинёнными были репрессированные учёные-микробиологи.
• НИИ Связи, или «Марфинская шарага» — спецтюрьма № 16 МГБ СССР 1948 г. (в н.вр. ОАО "Концерн «Автоматика» Архивная копия от 21 января 2020 на Wayback Machine)
• Радиотехническая шарашка (прослушка, оперативная связь и т. п.) в Кучино под Москвой, в 1940-е и 50-е гг.
• НИИОХТ первая «военно-химическая шарага», на заводе № 1 (Ольгинский завод) ныне ГосНИИОХТ Институт органической химии и технологии создан в 1924 г. в Москве, исследования по созданию химического оружия 1930-е гг. Здесь трудился чл.-корреспондент АН СССР, з/к Е. И. Шпитальский основатель производства отравляющих веществ — фосгена и иприта в СССР. Здесь же проводились опыты над заключёнными — оценивалось действие ОВ на людях.
• Особое военно-химическое бюро ОГПУ при ВХНИИ (Военно-химический институт), 1931 год.
• Особое техническое бюро (ОТБ) НКВД, позднее НИИ-6 НКВД. Располагалось на территории современного ЦНИИХМ, — корпус из красного кирпича. Здесь создавались новые образцы боеприпасов и новые технологии военно-химического производства. В ОТБ над созданием нового образца противогаза трудился бывший начальник Военно-химического управления Красной Армии (ВОХИМУ) доктор химических наук, ныне з/к Я. М. Фишман.
• Особое техбюро, ОТБ-40, создано на Казанском пороховом заводе № 40. Контингент ОТБ-40 инженерно-технические работники пороховой промышленности и бывшие работники завода № 40, обвиненные во вредительстве и осуждённые на длительные сроки заключения. Осуществляло разработку и освоение порохов, в том числе к реактивным снарядам установки «Катюша». Возглавлял группу Н. П. Путимцев (ранее главный инженер Всесоюзного порохового треста), ведущими специалистами были В. В. Шнегас, дворянин, бывший полковник царской армии (ранее технический директор завода № 40) и научные работники: Швиндельман Михаил Абрамович, Штукатер Григорий Львович, Воробьев Давид Евсеевич, Бельдер, Михаил Абрамович, Фридлендер Ростислав Георгиевич — бывший главный технолог завода.
• Автотракторное ОКБ Ижорского завода, Подольский филиал В 1931—1934 гг. находилось в ведении Технического отдела ЭКУ ОГПУ, располагалось на Подольском заводе им. Орджоникидзе. Заключённые — специалисты, осуждённые по делу «Промышленной партии» разрабатывали лёгкие плавающие танки Т-27 и Т-37 и др. под руководством вольнонаёмного Н. А. Астрова — будущего известного конструктора бронетанковой техники. Здесь же приобретали опыт управления трудовыми коллективами создатели советской авиационной брони С. Т. Кишкин и Н. М. Скляров.
• КБ Автотанкодизельного отдела Экономического управления ОГПУ (в конце 1920-х годов работал над 75-тонным танком прорыва).
• Особое геологическое бюро (Мурманская «шарага»). Организовано в 1930 в Мурманске, где трудились заключённые М. Н. Джаксон, С. В. Константов, В. К. Котульский, С. Ф. Малявкин, А. Ю. Серк, П. Н. Чирвинский. В конце 40-х годов функционировали другие «шарашки» геологического профиля — дальстроевская (Северная комплексная тематическая экспедиция № 8) и красноярская (ОТБ-1 «Енисейстроя»). В разные годы заключённые геологи работали (не по специальности) и в научно-технических «шарашках», — особых технических бюро ОГПУ и его «наследников» (М. М. Ермолаев, Д. И. Мусатов, С. М. Шейнманн).
• Атомная шарага в Сухуми (1940-е и 1950-е годы), где работали вывезенные из Германии специалисты (проф. Арденне, проф. Герц (племянник Генриха Герца) и др.) над разделением изотопов урана.
• Особое техническое Бюро (ОТБ-1) — в составе Главенисейстроя. Красноярск. Создано в 1949 году. В наст. вр. «СибцветметНИИпроект».
• ООО ПКФ «Инфанко» (Смоленская «шарага»).
• ОТБ-569 (с апреля 1945 года — НИИ-862) при предприятии «Звездочка» (позднее — НИИПХ в Загорске, куда 6 марта 1947 года был этапирован Солженицын и где он находился до перевода в Марфино 9 июля 1947 года[8].
• Лаборатория «Б» МВД СССР создан в мае 1946 года распоряжением правительства СССР (№ 1996-р-с) на базе санатория «Сунгуль» на Урале в Челябинской области, в 1948 году переименован на Объект 0215 (адрес: г. Касли Челябинской области, п/я 33/6). Лаборатория была закрыта в марте 1955, после чего на её месте выстроен институт, ныне (с 1992 г.) называющийся РФЯЦ-ВНИИТФ. Вокруг института возник город Снежинск (Челябинск-70). Директор Объекта полковник МВД Александр Константинович Уралец (до декабря 1952), зам. по режиму майор М. Н. Верещагин. После Уральца директор Объекта к.х.н. Глеб Аркадьевич Середа. Научное руководство было возложено на немецкого учёного Н. Риля. Радиохимический отдел возглавил з/к с 1941 химик Сергей Александрович Вознесенский (1892—1958), биофизический — генетик Н. В. Тимофеев-Рессовский (1900—1981).
• ОКБ-172 при ленинградской тюрьме «Кресты» (до эвакуации, в 1942 г., в Молотов носило название ОТБ УНКВД по Ленинградской области) официально создано в апреле 1938 г. (фактически раньше). На базе этого ОКБ было разработано несколько десятков образцов военной техники, хорошо зарекомендовавших себя в годы ВОВ, например, САУ СУ-152 и ИСУ-152, двухорудийная 130-миллиметровая корабельная артиллерийская установка главного калибра Б-2-ЛМ, 45-мм противотанковая пушка образца 1942 года (М-42, «сорокопятка») и др. Первыми сотрудниками ОТБ были арестованные инженеры завода «Большевик». С начала его работы ведущим конструктором ОТБ был С. И. Лодкин. Позже трудовой коллектив «шарашки» пополнялся арестованными математиками, механиками, инженерами, среди которых было много крупных специалистов, таких как конструкторы: В. Л. Бродский (строитель крейсера «Киров»), Э. Э. Папмель, А. С. Точинский, А. Л. Константинов, М. Ю. Цирульников; математики профессора А. М. Журавский и Н. С. Кошляков, арестованные по известному блокадному делу № 555, и др. Расформировано в 1953 году.
Изделия, созданные в тюремных НИИ и КБ
• Истребитель И-5 — ЦКБ-39 под руководством Н. Н. Поликарпова, 1930;
• Грузовой паровоз «Феликс Дзержинский» — ТБ ОГПУ, 1931;
• Высотный бомбардировщик ДВБ-102 — ЦКБ-29 под руководством В. М. Мясищева, 1938;
• Пикирующий бомбардировщик Пе-2 — ЦКБ-29 под руководством В. М. Петлякова, 1939;
• Фронтовой бомбардировщик Ту-2 — ЦКБ-29 под руководством А. Н. Туполева, 1941;
• Вспомогательные авиационные ЖРД РД-1, РД-1ХЗ, РД-2 и РД-3 — КБ 4-го Спецотдела НКВД при Казанском заводе № 16 под руководством В. П. Глушко, 1942-44;
• Универсальная артиллерийская система 152 мм;
• Полковая 75-мм пушка образца 1943 года, в ЦКБ-39 (принятие на вооружение 4 сентября 1943 года).
См.: https://ru.wikipedia.org/wiki/Шарашка
ПРИМЕЧАНИЕ БОБЫЛОВА ЮРИЯ.
Сфера НИОКР полна важных военных и оборонных тайн, а также использования уникальных приборов и дорогостоящих материалов, редких и редкоземельных металлов и опасных для здоровья веществ и реактивов.
Полагаю, что в системе наших учреждений ФСИН такие работы проводить сложно и нецелесообразно.
Иное дело система возможных новых ШАРАШЕК в системе ФСБ России. Но пойдет ли руководство этой спецслужбы на назревшие "крупные научные прорывы", в том числе с использованием труда многих российских и иных ученых и инженеров, осужденных, например, за госизвмену и шпионаж?...
Есть и другой вопрос - есть среди нынешних "чекистов" специалисты-системотехники, способные к научному творчеству и организации особо секретных сложных технических и иных проектов?...
Оценили 0 человек
0 кармы