Министерство иностранных дел России распространило текст интервью директора Департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД России М.И. Ульянова информационному агентству «Интерфакс» от 19 декабря 2017 года, излагающее актуальную официальную российскую позицию по последним перипетиям вокруг Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД), Договоров о стратегических наступательных вооружениях (СНВ) и по другим вопросам ядерного разоружения и стратегической стабильности.
Пусковая установка 9П78-1 с крылатой ракетой 9М728 оперативно-тактического ракетного комплекса 9К720 "Искандер-М" 107-й отдельной ракетной бригады Восточного военного округа. Еврейская АО, 19.09.2014 (с) Министерство обороны России
Вопрос: Михаил Иванович, на общем фоне замораживания многих сфер взаимодействия ведется ли с нынешней администрацией США диалог по вопросам стратегической стабильности? Вашингтон для нас в этой сфере трудный и непредсказуемый партнер, или не все так мрачно?
Ответ: Полноценные контакты по дипломатической и военной линиям по всему спектру стратегической проблематики были прекращены администрацией Б.Обамы в 2014 году и возобновлены с тех пор не были. Вместе с тем нельзя сказать, что диалог по стратегической стабильности отсутствует. Соответствующие вопросы регулярно поднимаются в двусторонних контактах на различных уровнях. Кроме того, с администрацией Дональда Трампа была достигнута договоренность о проведении межведомственной встречи по стратстабильности, которая состоялась в Хельсинки 12 сентября на уровне заместителя министра иностранных дел России – старшего заместителя госсекретаря США. Она была полезной с точки зрения фокусировки на наиболее проблемных вопросах для обеспечения лучшего понимания подходов и озабоченностей сторон.
Для дальнейших предметных обсуждений необходимо, чтобы администрация США завершила свои обзоры в сфере ядерной политики и ПРО. Это, вроде бы, должно вот-вот произойти. Но даже независимо от этого контакты по вопросам стратегической стабильности, в том числе по ситуации с договорами, которые действуют между нами в сфере контроля над вооружениями, будут продолжены.
Что касается характеристики США как партнера, то этот партнер никогда и не был простым. Вместе с тем Россия, как и, надеемся, США, будучи крупнейшими ядерными державами, осознают бремя особой ответственности перед всем миром. Так что, какие бы оценки мы не давали друг другу, какие бы не возникали сложности для нашего взаимодействия, важно продолжать вместе думать о том, как двигаться дальше и общими усилиями снижать угрозы международной безопасности.
Вопрос: Президент США Д.Трамп заявлял о намерении провести ревизию ядерных сил и наращивать ядерный потенциал страны. Одновременно нам предлагают разрабатывать договор о дальнейшем сокращении стратегических ядерных вооружений. Мы понимаем, какова стратегия США в этой сфере?
Ответ: Д.Трамп не просто намеревался или намеревается провести обзор ядерной политики. По его указанию такой обзор администрация США осуществляет с начала текущего года. В начале 2018 года ожидается его завершение. Кроме того, в те же сроки может быть принята новая стратегия нацбезопасности США. Тогда и можно будет судить о соответствующих американских планах.
В любом случае, особых новшеств на этом направлении ожидать вряд ли стоит. Очевидно, что программа обновления американского стратегического арсенала продолжится в том виде, как она была сформулирована при Б.Обаме. Пентагон нацелен на полное обновление «ядерной триады», включая разработку нового стратегического бомбардировщика, замену подводных ракетоносцев и МБР. Будет создана новая крылатая ракета воздушного базирования большой дальности и ядерный боезаряд для неё. Планируется модернизация систем управления ядерным оружием и другой инфраструктуры. Суммарные расходы на эти цели могут составить более 1 трлн. долл. США в течение 30 лет.
Иногда высказываются суждения в том духе, что в США идет процесс замены ядерных вооружений, практически выработавших свой ресурс, и в этом нет ничего необычного. Но это справедливо лишь отчасти. Мы видим, что параллельно ряд средств проходит глубокую модернизацию. Взять, к примеру, программу обновления бомбы В61: она предполагает, что это средство будет обладать уменьшенной или варьируемой мощностью, но повышенной точностью. Ядерные средства с такими характеристиками перестают быть «политическим оружием», а становятся «оружием поля боя». Поскольку США размещают бомбы В61 на территории некоторых своих союзников по НАТО, то модернизированное ядерное оружие через какое-то время появится на европейском театре. На этом фоне в Пентагоне говорят о том, что натовские ядерные тактики также обновляются. Параллельно продолжаются так называемые «совместные ядерные миссии» НАТО, в рамках которых неядерные члены блока участвуют в планировании применения американского нестратегического ядерного оружия и привлекаются к тренировкам по обращению с ним, что является прямым нарушением Договора о нераспространении ядерного оружия. Мы не можем не учитывать подобные подходы при планировании мероприятий по обеспечению национальной безопасности.
Что касается разработки договора о дальнейшем сокращении стратегических ядерных вооружений, то к нам с такими предложениями никто не обращался. В какой-то момент администрация Б.Обамы высказалась насчет того, чтобы подумать о сокращении ядерных вооружений на треть от уровней Договора о СНВ 2010 года. Но уже несколько лет эта идея не фигурирует в политической повестке дня.
Вопрос: Считает ли российская сторона критически важным продлить Договор СНВ после истечения срока его действия в 2021 году? В случае если договор не будет продлен, и на смену ему не придет новое двустороннее соглашение, против разработки которого мы выступаем, велик ли риск, что мы полностью лишимся системы контроля и проверок в сфере стратегических наступательных вооружений и будем действовать «вслепую»?
Ответ: Договор о СНВ, действующий до 2021 года, предусматривает возможность пятилетнего продления. Мы готовы рассматривать такую возможность, по крайней мере, обсуждать ее с американцами. Вместе с тем для начала разговора важно знать, что и Вашингтон допускает возможность такого продления. То есть требуется расположенный к соответствующему разговору партнер. Пока мы этого не наблюдаем. Хотя время есть, поскольку Договор будет оставаться в силе еще три с лишним года.
В этом контексте неверно говорить, что мы выступаем против разработки нового двустороннего соглашения. Наша позиция заключается в том, что предпринимаемые Россией вместе с США шаги по сокращению и ограничению ядерных вооружений вплотную подвели к рубежу, когда требуется подключение к этим усилиям всех государств, обладающих военным ядерным потенциалом. И прежде всего это относится к Великобритании и Франции как военным союзникам США по блоку НАТО. Кстати, в Договоре о СНВ зафиксировано положение о необходимости присоединения к усилиям, предпринимаемым Россией и США, остальных стран, обладающих ядерным оружием. При этом важно создать такие международные условия, при которых проводимые сокращения и ограничения ядерных вооружений гармонично укрепляли бы международную стабильность, мир и безопасность всех без исключения государств. Мы готовы к разговору, в том числе с США, по формированию подобных условий на основе равноправного партнерства и взаимного учета интересов.
Вопрос: Есть ли риск срыва выполнения параметров СНВ-3 к 5 февраля?
Ответ: Действительно, к 5 февраля 2018 года мы должны выйти на контрольные показатели по носителям и боезарядам по ДСНВ. Российская Федерация неукоснительно соблюдает Договор и выполнит своё обязательство по ограничению предельных уровней вооружений. Можем об этом сказать со всей уверенностью.
Вопрос: Служит ли препятствием для полного выполнения СНВ проблема американских стратегических вооружений в неядерном оснащении и их возвратный потенциал? Возможно ли урегулировать эту проблему, если она есть, в рамках действующего соглашения и его системы контроля?
Ответ: Насколько нам известно, стратегические МБР и БРПЛ в неядерном оснащении в США пока не созданы. В любом случае ДСНВ не делает различий между баллистическими ракетами в ядерном и обычном оснащении: все они подпадают под охват Договора в качестве стратегических наступательных вооружений. Кроме того, Договор о СНВ прямо предусматривает возможность переоборудования стратегических тяжелых бомбардировщиков в неядерные, после чего они исключаются из зачета.
Если говорить о возвратном потенциале, то возможность его наличия у сторон Договором не отрицается. К примеру, суммарные количества стратегических средств, подсчитываемые по Договору, предусматривают такой параметр как 800 единиц для развернутых и неразвернутых пусковых установок и тяжелых бомбардировщиков. Что касается боезарядов, то, если они не находятся на развернутых носителях, то они не учитываются по ДСНВ.
Вопрос: Чем важен Договор РСМД – с технической точки зрения, как инструмент, устраняющий угрозу безопасности России, или как звено, без которого вся система контроля над вооружениями может разрушиться, и развал РСМД будет иметь эффект домино для других договоренностей?
Ответ: Буквально на днях исполнилось тридцать лет со дня подписания ДРСМД. За эти годы прозвучало много оценок этому Договору. Полагаем, никто не будет отрицать, что ДРСМД сыграл существенную роль в укреплении европейской и глобальной безопасности и стабильности. Его заключение и реализация стала важным шагом в деле разоружения: были ликвидированы два класса ракетно-ядерных вооружений. Мы по-прежнему придерживаемся мнения, что ДРСМД – краеугольный камень процесса сокращения ядерных вооружений и один из важнейших элементов системы международных соглашений в сфере контроля над вооружениями.
Сейчас Договор оказался в сложном положении. Мы слышим американские обвинения о том, что Россия нарушает Договор, но они остаются голословными, что не позволяет их рассматривать предметно. Если к нам есть обоснованные претензии, их необходимо четко сформулировать и представить соответствующую фактическую аргументацию. До настоящего времени этого не сделано. Американцы недавно назвали индекс одной из отечественных ракет (9М729), которая, по их словам, нарушает ДРСМД, но они так и не объяснили, почему США считают, что эта ракета имеет дальность, превышающую разрешенные 500 км. Понятно, почему они этого не сделали – таких данных просто не существует, поскольку характеристики 9М729 полностью соответствуют Договору.
При этом в последнее время американцы все чаще твердят о намерении ввести против России дополнительные санкции под предлогом мнимого нарушения. Такой подход не способствует решению проблем вокруг Договора. Возникает подозрение, что истинная цель таких «вбросов» – выставить Россию в виде злостного нарушителя международных обязательств, умолчав при этом о собственной нечистоплотности.
Так, серьезные претензии у нас имеются к использованию Пентагоном при испытаниях средств ПРО ракет-мишеней, сходных по характеристикам с РСМД, а также к американской практике применения ударных беспилотников, которые подпадают под содержащееся в Договоре определение крылатой ракеты наземного базирования. Очевидное нарушение обязательств по ДРСМД – и развертывание в Восточной Европе в составе противоракетных комплексов «Иджис Эшор» универсальных пусковых установок, способных запускать как перехватчики, так и ударные ракетные средства. Договор не запрещает подобные пусковые установки в морском варианте, но их размещение на суше противоречит его положениям.
Со своей стороны неоднократно подтверждали свою приверженность Договору. По-прежнему заинтересованы, чтобы он сохранялся, но без каких-либо «вольностей» с американской стороны. Готовы обсуждать в конструктивном ключе все имеющиеся вопросы, которые целесообразно решать в двустороннем формате без излишней политизации.
Вопрос: Станет ли начало разработки Соединенными Штатами новой крылатой ракеты наземного базирования, на которую Конгресс выделил деньги, сигналом того, что Вашингтон определился с выходом из РСМД, что потребует от нас зеркального ответа?
Ответ: 12 декабря Д.Трамп подписал так называемый Закон о предельных расходах на национальную оборону США в следующем году, который предусматривает финансирование разработки крылатой ракеты наземного базирования в обычном оснащении на мобильной платформе с дальностью, запрещенной по ДРСМД. Американцы ссылаются на то, что НИОКР по Договору не запрещены, что соответствует действительности. При этом подают такой шаг чуть ли не как вынужденный – как элемент комплекса мер, призванных обеспечить «возврат России в лоно Договора», прекращение его «несоблюдения».
Очевидно, что это – составная часть фантасмагории с голословными и абсолютно надуманными обвинениями России в «нарушении» ДРСМД. Связано это со стремлением дискредитировать Россию, искусственно нагнетать напряженность для оказания на нашу страну дополнительного давления в рамках стратегии по ее всестороннему «сдерживанию».
Упорное нежелание привести внятные свидетельства в пользу предъявляемых нам претензий укрепляет нас в мысли, что американская сторона может ставить перед собой задачи, весьма далекие от целей поддержания жизнеспособности ДРСМД либо даже противоположные им. Более того, усиление пропагандистской кампании вполне может быть признаком того, что в Вашингтоне взят курс на выход из Договора (как в своё время США вышли из Договора по ПРО). Не находя реального предлога, стараются создать его собственными домыслами.
В этом вопросе сложно что-либо добавить к словам Президента Российской Федерации В.В.Путина, которые он сказал на Валдайском форуме в октябре: «Если у американских партнёров есть желание выйти из Договора, с нашей стороны ответ будет мгновенным и зеркальным».
Вопрос: В 2018 году с вводом в строй американской базы ПРО в Польше завершается третья и заключительная фаза развертывании американской системы ПРО в Европе. Будем ли мы рассматривать ее как тактическую или как стратегическую с соответствующим по масштабом военно-техническим ответом с нашей стороны? Обретя американскую ПРО, станет ли Польша, как и Румыния, более уязвимой с точки зрения собственной безопасности?
Ответ: Одностороннее и ничем не ограниченное развертывание глобальной системы ПРО остается одной из ключевых проблем в контексте поддержания стратегической стабильности. Противоракетная архитектура США во всей ее совокупности, включая европейский сегмент, существенно меняет баланс сил в области наступательных вооружений. Видим опасность еще и в том, что наличие «зонтика» ПРО может привести к появлению иллюзии неуязвимости и безнаказанности, а значит – породить соблазн к односторонним шагам в решении глобальных и региональных проблем, в том числе и к понижению порога применения ядерного оружия.
Следование согласованным параметрам систем ПРО способствовало поддержанию стратегической стабильности в течение длительного времени. США в одностороннем порядке вышли из Договора по ПРО, который являлся краеугольным камнем системы международной безопасности, заявив, что «мы делаем это не против вас», то есть России. Однако в стратегическом планировании важны не намерения, а потенциалы. Руководство нашей страны в этой связи заявило, что мы будем вынуждены реагировать и совершенствовать наши ударные средства с акцентом на преодоление систем ПРО. Российские военные рассматривают все возможные сценарии, связанные с обеспечением национальной безопасности. При этом ориентируются на разворачиваемые потенциалы и перспективы их развития.
Что же касается последствий размещения объектов ПРО на территории Румынии и Польши, то сильно сомневаюсь, что безопасность этих стран может быть укреплена таким образом. Скорее наоборот.
Вопрос: У США есть планы размещения систем «Иджис» в Японии. Насколько это нам угрожает? При этом Япония собирается приобрести эти системы, которые, таким образом, останутся в этой стране на постоянной основе. И, по сути, Япония превратится в постоянный источник угрозы нашей безопасности. В итоге в регионе северо-восточной Азии сконцентрируется совокупность угроз, сравнимых с исходящими с Запада. Эта ситуация требует особого внимания со стороны России и особых ответных мер?
Ответ: Япония играет заметную роль в реализации опасного и дестабилизирующего американского плана развёртывания глобальной ПРО. Благодаря обмену технологиями, регулярному проведению совместных мероприятий по противоракетной тематике, в том числе учений, а также усилиям по сопряжению японской системы командования ПРО с американской достигнут высокий уровень оперативной совместимости средств ПРО двух стран. Американцы и японцы вместе разрабатывают усовершенствованный перехватчик «Стандарт-3» модификации IIА. В Токио согласились развернуть на своей земле два радара передового базирования AN/TPY-2. Так что вероятное решение о размещении в Японии двух американских наземных противоракетных комплексов «Иджис Эшор» волне вписалось бы в эту опасную линию.
Помимо еще одного шага в направлении создания полноценного сегмента американской глобальной ПРО в АТР это будет означать и риск обретения Японией качественно нового военного потенциала, поскольку поставляемые в составе комплекса «Иджис Эшор» универсальные установки вертикального пуска способны применять ударные вооружения, включая крылатые ракеты «Томагавк». Разумеется, мы будем вынуждены учитывать данный фактор, который может потребовать от нас принятия ряда мер в интересах обеспечения национальной безопасности. Откровенно говорим об этом японским партнерам. Кроме того, объясняем им, что размещение в Японии «Иджис Эшор» станет очередным нарушением ДРСМД американцами – на этот раз, при фактическом содействии Японии.
Оценили 5 человек
5 кармы