Это знали давно и в разных странах. Как там у Ярослава Гашека: «Какие оскорбления наносятся государю императору спьяну? – повторил Швейк. – Да всякие. Напейтесь, попросите сыграть австрийский гимн, и сами увидите, что начнёте говорить. Такое навыдумываете, что если бы, хоть половина из всего сказанного была правдой, этого хватило бы, чтобы опозорить государя императора до конца жизни». В России, как говорится в заголовке, это знали в народе очень давно, о чем и составили данную пословицу. Знали про это и на самом верху, самые разные правители.
В пасквиле Н.С. Хрущева, замаскированном под «мемуары», или он сам (слушая речи своего окружения из так сказать «интеллектуальной элиты», т.е. друзей-знакомых своих детей, которые были крем де ля крем советской образованщины), или (что более вероятно) в добавлениях-предложениях его редакторов, рассказывается, что якобы Сталин специально подпаивал на общих застольях тех, кого хотел услышать и увидеть в пьяном виде (с целями узнать то, что у них на уме – по пословице). Можно даже точно сказать откуда это пошло – из ходившего в указанных кругах представления Сталина как бы реинкарнацией Ивана Грозного. Причем образ Ивана Грозного им представлялся даже не по книгам, а по фильму Эйзенштейна (разумеется, никто из нашей образованщины не отягощен знанием исторических источников XVI в. и пониманием их интерпретации на основе методов критики источника). Оргии опричников, пиры Ивана Грозного, где он выставлен подозрительным маньяком, внимательно следящим за пьяными соратниками, показанные Эйзенштейном художественно и талантливо, точно ложились в память и сознание «интеллигенции», особенно в период так называемой «оттепели».
Возникает вопрос, а полностью ли выдумано такое представление о методах расследования у Ивана Грозного? Разумеется, начиная с Карамзина, реальный царь Иван IV Васильевич давно заменен его образами (даже карикатурами), созданными в политических, художественных и прочих целях. Для чего сведения источников в лучшем случае искажались, а чаще просто фальсифицировались. Так и в этом случае, источники рисуют совсем иную картину того, как Иван Грозный устраивал свои пиры и как он только за год до своей смерти наконец додумался до идеи получать и обрабатывать информацию, проявившуюся в пьяном застолии. Причем в начале это даже не было в целях политических, а только как способ повеселиться — типа записи удачных стендап-выступлений. Это довольно подробно описано в Пискаревском летописце (ПСРЛ том 34), где, в записях событий 1582 г., есть отдельное сообщение под своим заголовком:
«О пиру царя Ивана.
Не в кое время в таржественной день жаловал царь и великий князь бояр и окольничих, и дворян, и всяких чинов людей и звал на обед и на пир, и жаловал без числа своею царьскою чашою, и чашником безпрестанно носити и поити. И как почали прохлажатися и всяким глумлением глумитися: овии стихи пояше, а овии песни вспевати и собаки звати, и всякия срамныя слова глаголати. И государь царь и великий князь повеле их речи слушати и писати тайно. И наутрея повеле к себе список принести речей их и удивишася о сем, что такия люди разумный и смиренный от его царьского сунклита, такия слова простая глаголюще; и показаше те речи им, и они сами удивишася сему чюдеси».
Дело это не осталось незаконченным, данные «чюдеси» сильно задели воображение царя и он решил, что не худо бы и у простого народа их узнать. Так он дошел до мысли создать первые подразделения прото-тайной полиции, то есть слухачей/информаторов и прообраз аналитической службы, собиравшей и обрабатывающей полученную ими информацию. Поэтому далее в Пискаревском летописце записано:
«Да не в кое время послал царь и великий князь слушать в торг у всяких людей всяких речений и писати тайно. И принесоша ему список речей мирских, и прочтет список, и удивишася мирскому волнению».
К.Е. Маковский "Князь Репнин на пиру у Ивана Грозного", 1860-е годы, холст, масло (фрагмент)
Оценил 1 человек
2 кармы