Удивительной судьбы человек. И удивительного мужества.
Родился в знатнейшей семье. Но попавшей впоследствии в опалу. За дело, замечу. Старшие родственнички Васи
решили подменить собой Романовых после смерти Петра Второго, подделав его завещание.
За такую наглость и поплатились. Маленького Васю, барчука 13 годочков от роду отправили в солдаты . Прям из кружев в сукно. Из детской спаленки, от лакеев и слуг- окопную глину ногами месить. Да с указанием от Императрицы Анны Иоанновны : никогда не производить в офицеры.
Вместо того, что бы тихо и опрятно сдохнуть (чего от него все и ждали), маленький Васятка как-то прижился в полку. Стал образцовым служакой. Отличился в бою. Другого бы наградили-но на Васе стояла "черная метка".
Но в 1736 году фельдмаршал Миних перед штурмом крепости "Перекоп", объявил солдатам, что первого, кто вскарабкается на стену крепости (и выживет при этом) пожалует офицерским чином. Кристоф Бурхард Миних явно знал римскую историю. Ибо обещание его-точная копия "стенного венка", коим награждался легионер, первым одолевший стену вражеской крепости и ворвавшийся в город.
Самая почетная награда для рядового. Ибо требует запредельного мужества, умения драться и огромной воинской удачи.
И вот барчук Вася в 14 годков отроду сделал это. Первым влез на стену и там рубился с янычарами пока подмога не пришла.
Чем поставил Миниху шахматную "вилку". С одной стороны, недвусмысленный приказ Императрицы, при одном упоминании о Долгоруких впадающей в ярость, с другой- свое слово. А это много значит-уважает тебя армия или нет. Люди, не боящиеся пуль и сабель янычаров вряд ли будут чтить начальника, что очкует нагоняй от начальства схлопотать.
И Миних сдержал слово. Маленький Вася получил первый офицерский чин. Миних, опытный царедворец, подгадал момент и подал Анне эту историю, как анекдот. Анна махнула рукой -"Ну не отнимать же мне у щенка шпагу!"
Вслед затем Долгоруков участвовал в штурме Очакова (1737), где потерял убитого тут же родного брата, под Хотиным (1738) и в Шведской войне, где отличился главным образом в деле при Вилаюках (1740). Воцарение Императрицы Елисаветы Петровны, вернув Долгоруковых из ссылки, создало ряд быстрых повышений и для Василия Михайловича.
В 1741 году он производен в капитаны, въ1742 г.—в секунд-майоры, в 1743 г.—в премьер-майоры, в 1745 г. в чине подполковника назначен генерал — адьютантом к своему родному дяде, президенту военной коллегии, генерал-фельдмаршалу князю Василию Владимировичу, а в 1747 г. произведен в полковники с назначением командиром Тобольскаго пехотного полка. В новой роли кн. Василий Михайлович по видимому резко выдвинулся из числа остальных командиров. Об этом, например, говорит в своих записках кн. Як. Петрович Шаховской: “Сии вышеименованные четыре господина полковника (Захар Чернышев, Вилбоа, Мельгунов и князь Василий Михайлович Долгорукой), тогда уже славившиеся отличным достоинством и своим знатным поведением, от своего генералитета с отменными благосклонностями принимаемы были и почасту с ними в компаниях и в разсуждениях бывали”. Следовательно, молодого князя и тогда уже ценили как опытного начальника. Тот же отзыв дан и Императрицею Екатериною II: “во время Апраксина, пишет она, отличались пять или шесть полковников порядком их полков, а именно: граф П. А. Румянцев, граф Захарий Григорьевич Чернышев, П. И. Панин, Николай Михайлович Леонтьев. кн. Василий Михайлович Долгорукий; в кавалерии кн. Михаил Никитыч Волконский”. Таким образом. в обоих отзывах повторяются только Чернышев и Долгоруков.
В 1748 г. вместе с тобольцами князь принял участие в походе на Рейн, в 1755 г. быль произведен в генерал-майоры, а вслед затем пошел в составе армии, двинутой против Пруссии. Участие в Семилетней войне доставило Долгорукову чин генерал-поручика (1758), за бой под Кюстрином, и орден св. Александра Невского. Нельзя сказать однако, чтобы в самих боях князь был счастлив: при Цорндорфе он ранен картечью в левую ногу, а 8 сентября 1761 г. снова ранен, но уже тяжело, при штурме неприятельских батарей у Кольберга. Императрица Екатерина II, видимо знавшая Долгорукова еще раньше, быстро отличила будущего покорителя Крыма и в день своего коронования (22 сент. 1762 г.) произвела его в генерал-аншефы, а в 1767 г. возложила на него и орден св. Андрея Первозванного.
Поход Долгорукова в Крым.
С началом войны с Турцией Долгорукову вверили охранение наших границ с Крымом, а в 1771 г. под его же начальством была двинута 38 тыс. армия для самого покорения этого полуострова. “Таким образом, говорит одно жизнеописание Долгорукова, он прославил имя свое в тех местах, где за 35 лет начал только знакомиться со славою”.
Убедясь в невозможности покончить с крымцами путем простых переговоров, кн. Долгорукий решил действовать силою. 25 мая его армия собралась на речке Маячки и 14-го июня овладела укрепленною линиею у Перекопа, которую защищали 50.000 татар и 7.000 турок; вслед за тем кн. Василий Михайлович с 27.000 чел. одержал при Кафе решительную победу над 95 тыс. татаро-турецкою армией и одним этим успехом принудил к сдаче города Арабат, Козлов, Еникале, Керчь и Балаклаву. “Все сие служит следствием, писала ему Императрица, не только неустрашимости войск наших, но и разумного, доброго и искусного вашего предводительства, за что премного вам благодарствую”. Хан Крыма, Селим Гирей, бежал вскоре в Константинополь, и на его место был возведен сторонник русского правительства, Саиб-Гирей. Дни Крыма были сочтены. Окончательное закрепление его за нами состоялось однако лишь после второй турецкой войны. В лестном рескрипте к Долгорукову Императрица благодарила его за победы, пожаловала ему орден св. Георгия 1 степени и 60.000 рублей и произвела его сына, кн. Василия Васильевича, в полковники. “Портрета моего в Крыму нет, писала она самому кн. Василию Михайловичу, но вы его найдете в табакерке, кою при сем к вам посылаю. Прошу ее носить, ибо я ее к вам посылаю на память от доброго сердца”.
В день торжественного празднования мира с Турциею (10 июля 1775 г.) Долгоруков получил от Императрицы шпагу с алмазами, алмазы к ордену св. Андрея Первозванного и титул Крымского. Обманувшись в надежде получить в этот день жезл фельдмаршала, князь обиделся и вышел в отставку.
По свидетельству некоторых, он был сам виноват в том, что его обошли. По возвращении из Крыма, князь, приглашенный Императрицею к обеду, сидел за столом рядом с фельдмаршалом князем Александром Михайловичем Голицыным. Екатерина налив рюмку вина и отдавая ее пажу, сказала вполголоса: “князю Долгорукому” и громко прибавила: “подайте господину фельдмаршалу”. Когда паж поднес рюмку князю Василию Михайловичу, последний указал ему на Голицына: “вот фельдмаршал!” По выходе из-за стола присутствовавшие поздравляли Долгорукова, но он отклонил все поздравления.
За два года до своей кончины вновь приглашенный Императрицею на службу Долгоруков был назначен (11 апреля 1780 г). генерал-губернатором в Москву и приобрел здесь общие симпатии. “Слушай, Попов, сказал он своему правителю канцелярии, вступая в новую должность, — я человек военный, в чернилах неокупан; если принял настоящую должность — единственно из повиновения к Всемилостивейшей Государыни. Итак смотри, чтобы никто на меня не жаловался; я тотчас тебя выдам. Императрица меня знает. Старайся, чтоб и тебя узнала с хорошей стороны”. Только два года стоял Долгоруков во главе Первопрестольной столицы. Давно уже страдая мучительной подагрой, 30 января 1782 года он перешел наконец в вечность. Записки современников отчетливо рисуют всю печаль Москвы, по видимому, искренно полюбившей своего недолгого правителя. Появилась и эпитафия Нелединского-Мелецкого, в своих заключительных строфах подчеркнувшая это горе столичного населения:
„Прохожий! не дивись, что пышный мавзолей
Не зришь над прахом ты его,
Бывают оною покрыты и злодеи.
Для добродетелей нет славы от того,
Пусть гордость тленныя гробницы созидает.
По Долгорукову—Москва рыдает".
Дом Долгорукова в Москве-это Дом Союзов рядом с Госдумой.
Оценили 4 человека
10 кармы