Сегодня одна из самых популярных аббревиатур, мелькающих в мировых и российских СМИ — GDP (ВВП). Что расшифровывается, как Gross Domestic Product (валовой внутренний продукт).
Почти никто не ставит под сомнение, что это самый важный макроэкономический показатель, отражающий состояние и динамику развития национальной экономики. Также почти никто не ставит под сомнение аксиому, что ВВП — компас, позволяющий стране двигаться в правильном направлении. Чем больше приросты ВВП в реальном выражении (т.е. с учетом инфляции), тем более успешной является экономика.
Между тем, четкого определения реального сектора экономики нет ни в российском, ни в зарубежном законодательстве государств, ни в документах международных организаций. Каждый, кто использует термин «реальный сектор экономики» (или просто: «реальная экономика»), по-своему понимает границы этого сектора.
Одни включают в него все отрасли материального производства: добывающую и обрабатывающую промышленность, сельское и лесное хозяйство, строительство, также часть транспорта и связи, которые обслуживают материальное производство.
Другие добавляют в реальный сектор производство некоторых жизненно важных услуг. Например, транспорт и связь, обслуживающие население. Также торговлю потребительскими товарами. И т.п.
Третьи говорят определенно, что реальный сектор — вся экономика за исключением финансового сектора (оказание финансовых услуг самого разного рода).
К сожалению, на уровне российского правительства и отдельных его ведомств (министерство финансов, министерство экономического развития и др.) царит атмосфера, которую можно выразить словами «всем сестрам по серьгам». Мол, у нас в России «рыночная экономика», и ее «невидимая рука» (придумка Адама Смита) сама расставит приоритеты.
А государство у этой «невидимой руки» должно быть на подхвате и не мешать ей управлять российской экономикой. И вот уже более тридцати лет «невидимая рука» командует российской экономикой, расставляя свои более чем странные приоритеты.
Эти странности особенно бросаются в глаза, когда сравниваешь нынешнюю «рыночную» экономику России с так называемой «административно-командной» экономикой Советского Союза. В советское время, между прочим, приоритеты четко выстраивались с учетом стратегических задач (фиксировавшихся в программах партии и пятилетних планах развития народного хозяйства).
В частности, выдерживался принцип ускоренного развития отраслей промышленности группы «А» (производство средств производства) по отношению к отраслям группы «Б» (производство предметов потребления). Также четко определялся круг отраслей, которые можно назвать «реальным сектором» и которые также получали особый приоритет. Правда, тогда эти отрасли назывались по-другому: «производственные отрасли», или «отрасли материального производства».
В советское время у нас не было показателя ВВП. Тогда использовался близкий к нему по значению показатель «валовой общественный продукт» (ВОП). Для примера приведу данные по величине и структуре ВОП за 1980 года согласно данным Центрального статистического управления (ЦСУ) СССР. Общая величина ВОП в указанном году равнялась 1078,5 млрд руб.
А вот вклад основных отраслей в создание ВОП (млрд руб.; в скобках — доля в %): промышленность — 685,5 (63,6); сельское хозяйство — 152,6 (14,2); строительство — 103,4 (9,6); транспорт и связь — 47,6 (4,4); материально-техническое снабжение, заготовки, торговля и др. — 89,4 (8,2).
Примечательно, что в 1980 году, по данным советского статистического ведомства, на промышленность пришлась примерно треть (32,6%) всех официально занятых (работающих) в советском государстве. Вот доли других секторов в общей занятости (%): сельское хозяйство — 10,4; строительство — 7,3; транспорт — 9,2; связь — 1,4; материально-техническое снабжения, заготовки и торговля — 8,6.
Как видим, вклад промышленности в создание ВОП был почти в два раза выше доли промышленности в общей занятости в стране.
Также доля в создаваемом ВОП была выше доли в занятости по таким секторам, как сельское хозяйство и строительство. А вот по сектору транспорта и связи и по сектору материально-технического снабжения, заготовок и торговли картина обратная. Это объясняется тем, что по оценкам ЦСУ СССР, не все, занятые в указанных секторах, создавали ВОП (примерно только половина).
Суммарно на эти отрасли, которые сегодня можно было бы назвать «реальным сектором экономики», пришлось около 65% общего числа работающих в СССР в 1980 году. А с учетом того, что в транспорте, связи и торгово-снабженческой деятельности не все участвовали в создании ВОП, то на реальный сектор советской экономики приходилось не более 60% общей занятости в стране.
А что можно сказать об остальных 40%? С точки зрения советской экономической науки и практики, это были граждане, которые выполняли важные с точки зрения государственных интересов функции, но общественный продукт не создавали, а перераспределяли его (как, например, часть торговли и материально-технического снабжения) или потребляли его. Это здравоохранение, культура, физкультура и спорт, образование, государственное управление, наука, обеспечение общественного порядка и др.
С первого дня существования государства под названием «Российская Федерация», в нем начала выстраиваться так называемая «рыночная экономика». Это помимо всего, отразилось на методологии статистического учета общественного продукта. От показателя ВОП перешли к показателям ВНП (валовой национальных продукт) и ВВП. Но здесь никаких революционных изменений нет.
А вот радикальным изменением стал переход к новой методологии измерения общественного продукта. Те отрасли, которые в советское время не создавали, а лишь перераспределяли и потребляли общественный продукт, теперь были возведен в ранг создающих общественный продукт.
Раньше они выполняли какие-то общегосударственные функции, теперь они «оказывают услуги», услуги продаются и покупаются, имеет денежную оценку. Вот ее-то и включают в показатель ВВП.
Например, раньше человек, работавший в министерстве, больнице, школе, горсовете или доме культуры, «служил», а не «оказывал услуги». Теперь подобный сотрудник вписан в рыночные отношения, «оказывает услуги» населению (а иногда и бизнесу), получая за это свою казенную зарплату. А эта зарплата и является денежной оценкой его вклада в создание ВВП.
Нетрудно догадаться, что подобный способ наращивания ВВП России (впрочем, как и любой другой страны) зачастую более прост, чем скажем, путем наращивания производства стали, угля, нефти, автомобилей, хлеба, мяса, тканей и много другого, что принято включать в реальный сектор экономики.
Сегодня реальный сектор экономики в нашей стране находится во все большем загоне. Приоритет получили отрасли, находящиеся за пределами реального сектора. Их обычно называют «сектором услуг». Предлагаю дать им зеркальное название: «нереальная экономика». То, что производится такой «нереальной экономикой», также называется ВВП. Но я предлагаю расшифровывать это не как «валовой внутренний продукт», а как «валовая внутренняя пена».
Российская статистическая служба с помощью этой «пены» создает иллюзии реального экономического роста. Этакий сюрреализм. Кстати, еще один вариант названия: «сюр-реальная экономика».
В последний полный год существования Советского Союза (1990 год), на материальное производство, или производство товаров (добывающую и обрабатывающую промышленность, сельское, лесное и рыбное хозяйство, строительство и прочее) приходилось 65,1% общественного продукта. В первый год существования РФ этот показатель составил уже 48,4%. В 1997 году он уже упал до 43,0%. В 2004 году — до 41,0%.
А вот самые последние данные Росстата. Картинка по итогам 1 квартала 2024 года. Реальный сектор (понимаемый как материальное производство) создал 32,3% ВВП России за первые три месяца текущего года.
В том числе (%): добывающая промышленность — 10,4; обрабатывающая промышленность — 13,4; строительство — 3,2; электроснабжение, подача газа, пара и воздушное кондиционирование; водоснабжение; канализация; сбор и распределение отходов — 3,2.
Таким образом, более 2/3 (67,7%) всего ВВП сегодня создает сектор услуг. Наиболее крупная отрасль этого сектора — оптовая и розничная торговля — 12,4%. Это почти столько же, сколько приходится на всю обрабатывающую промышленность. А по доле в общей занятости в российской экономике торговля даже превосходит всю обрабатывающую промышленность (15,3% против 14,0%).
Разве это не экономический сюрреализм? Разве это не театр абсурда? В театре можно еще иногда смеяться, а здесь хочется плакать. Потому что против России ведется необъявленная жестокая война коллективного Запада. Нам в условиях этой войны нужна экономическая мобилизация: во-первых, для импортозамещения (достижения экономической самодостаточности); во-вторых, для укрепления нашей обороноспособности. Как мы можем успешно вести войну, когда у нас в сфере торговли занято больше людей, чем во всех отраслях обрабатывающей промышленности?
А вот еще и такой вид деятельности, как «операции с недвижимостью» (прежде всего это риелторские услуги). Оказывается, эта деятельность создала в 1 квартале нынешнего года 9,5% ВВП. Почти столько же, сколько вся добывающая промышленность (10,4%). Разве это не сюрреализм?
Сектор финансовых услуг и страхования внес свой вклад в ВВП в размере 4,4%. Вклад в карман финансовых олигархов он точно внес. Но техника статистического учета устроена таким образом, что этот вклад зеркально отражается в статистике ВВП.
Да, конечно, у наших граждан достаточно большой спектр потребностей нематериального характера. Им нужны образование, здравоохранение, культура, общественный порядок и проч. Но зачем все это превращать в услуги? В этом случае это уже не государственные функции и обязанности (а они детально прописаны в Конституции РФ), это уже коммерция.
Все эти функции в советское время обеспечивались за счет государственного бюджета. Поэтому образование, культура, здравоохранение в СССР не создавали общественный продукт, а потребляли его.
У нас же, по данным Росстата, в первом квартале текущего года образование внесло вклад в ВВП в размере 3,3%, а здравоохранение — 3,4%. И чем больше образовательные и медицинские учреждения будут драть денег со своих клиентов, тем больше они будут вносить свой вклад в экономический рост страны. Политика эта не просто опасная, она убийственная. В погоне за ростом ВВП государство с его традиционными функциями все больше коммерциализируется и приватизируется. Это уже угроза политическая.
Особенно большую угрозу я вижу в цифрах, которые характеризуют вклад государственных чиновников в ВВП. По данным Росстата, на сектор с красивым названием «Государственное управление и оборона, обязательное социальное обеспечение» пришлось 8,1% ВВП. За этой цифрой скрывается гигантская величина казенных денег, которые были истрачены на содержание чиновников и финансирование военных. Не собираюсь сейчас оспаривать или оправдывать эти расходы. Но согласно логичной советской методологии статистического учета общественного продукта, в данном случае речь идет не о создании ВВП, а о его потреблении.
Итак, уже более трех десятилетий мы живем с испорченным компасом под названием «ВВП». Он не делает различия между теми секторами, которые создают ВВП и теми, которые его потребляют. Потреблять намного легче и приятнее. Выдавая потребление за производство. В советских учебниках по экономике это справедливо называли «двойным счетом». И государство такой «двойной счет» всячески пресекало. А сейчас оно его всячески поощряет.
Но для любого потребления, выдаваемого за создание новой стоимости, нужны деньги. И эти деньги берутся из казны. Но с каждым годом все больше берутся из нашего кармана. Сначала для оплаты медицинских услуг, потом образовательных, потом всех прочих. Образно выражаясь, мы встали на путь выстраивания товарно-денежных (точнее услуга-денежных) отношений с государством. Да, ВВП будете весело расти, правда в один прекрасный момент государство полностью исчезнет. Одним словом, лукая статистика ВВП может завести нас в полный тупик.
Валентин Катасонов
Оценили 18 человек
38 кармы