Как бы вы отнеслись к тому, если однажды вдруг услышали: с завтрашнего дня ездить на вашей машине запрещается!? Заметьте, речь не о пункте 1.5 ПДД и наступающей за его нарушение ответственности за загрязнение дороги, и не о пункте 1 статьи 12.2 ПДД о нечитаемых номерных знаках, и даже не о пункте 2.3.1 ПДД о запрете ездить на неисправном транспортном средстве. Речь просто о том, что властям больше не нравится ваш автомобиль. Оказывается, и такое возможно!
21 апреля 1937 года газета «Правда» наряду с грозной статьей В. М. Молотова «Наши задачи в борьбе с троцкистскими и иными вредителями, диверсантами и шпионами» поместила коротенькое сообщение: «В Совнаркоме Союза ССР». Но именно такие заметки под совсем непримечательными заголовками привлекали наибольшее внимание советских граждан.
Содержание заметки заслуживает, чтобы привести его целиком.
СНК Союза ССР постановил:
Запретить движение по Москве легковых автомашин «ГАЗ-А» и легковых «Фордов» (не лимузинов) с 15 VII 1937 г. К этому же сроку закончить отправку из Москвы всех автомашин «ГАЗ-А» и «Форд» (не лимузины).
Обмен отправляемых в провинцию легковых машин на «М-1» закончить в Москве к 15 VII с. г. с тем, чтобы в первую очередь был произведен обмен индивидуальным владельцам машин, с предоставлением им государственного кредита для уплаты разницы в цене. Кредит предоставлять на 1–2 года.
Превосходная пища москвичам для пересудов в очередях и на кухнях. Ведь непонятно, как станут рассчитывать амортизацию сдаваемых государству автомобилей? Новенький фаэтон ГАЗ-А отпускался заводом по цене 4965 рублей, а Ford Model A — и того дешевле, всего 2500 рублей. А вот М-1 стоил уже 9500 рублей — вдвое дороже! Приличная разница даже для высокооплачиваемых слоев населения. Для сравнения, московский рабочий зарабатывал в месяц до 400 рублей, поллитровка беленькой стоила 11 руб. 75 коп., кило конфет «Мишка косолапый» — 26 руб. 70 коп.) Если государство выделит кредит, то под какой процент?
ГАЗ-А, он же — «газик», он же — «газовка», представлял из себя копию американского Ford Model A. Автомобиль выпускали с 1932 года на Автозаводе имени Молотова в Горьком и на заводе КИМ в Москве. Кроме того, и в Москве, и в Горьком успели собрать какое-то количество Ford Model A 1930 модельного года из американских машинокомплектов (соглашение с Ford Motor Company предусматривало как лицензионный выпуск машин, так и закупку 72 тысяч машинокомплектов — хотя последнее и было выполнено лишь наполовину). К 1936 году, когда на Государственном автомобильном заводе им. Молотова в Горьком освоили вторую свою легковую автомашину, «Молотовец-Первый», Форд успел сменить три поколения легковых моделей, не говоря о том, что их внешнее оформление менял каждый год. Наша «эмка», хоть и не являлась в полной мере копией «форда» 1934 года, все же не могла тягаться по устройству и фасону с новейшими заокеанскими моделями. Тем не менее, на фоне ГАЗ-А «эмка» выглядела аршинным шагом вперед, что было отмечено всеми. По воспоминаниям Андрея Александровича Липгарта, Сталин высказался об М-1 в несвойственном коммунисту стиле: «Дай Бог каждому такую машину!».
«Эмка», конечно, лучше «фордика» и «газика». К ним с самого начала складывалось пренебрежительное отношение. Судите сами. Илья Ильф и Евгений Петров, отправившиеся в ноябре 1936 года колесить по своей «одноэтажной Америке» в новеньком автомобиле «благородного мышиного цвета» марки «Форд», за пять лет до этого сочинили рассказец «Любители футбола». Копипащу фрагмент оттуда:
«Именно здесь … произошел первый и пока единственный в мире случай, когда пешеходы задавили автомобиль. […] Нетерпеливые ревнители футбола, завидев шероховатые серые бастионы «Динамо», просвечивавшие сквозь кущи Петровского парка, развили недозволенную скорость и мгновенно смяли мирно пересекавший дорогу «фордик», модель «А». «Форд» визжал, как зайчик. Но было поздно. По нему прошло пятьдесят тысяч человек, после чего потерпевший, естественно, был сдан в утиль».
Ильф с Петровым, кстати, первыми познакомят широкую советскую общественность с американским термином «дилер». Впрочем, не будем отвлекаться. Правительство вовсе не намеревалось следовать подстрекательству Ильфа и Петрова, сдавать «фордики» в утиль. Нет, как вытекало из постановления, их собирались отправить в провинцию. (Вот уж совсем не советское слово!)
И все для того, чтобы столица выглядела наряднее и современнее? Притом, что легковушек остро не хватало и в «провинции», и в столицах! В стране систематически недовыполнялся план производства автомобилей и запасных частей. При этом ощущалась нехватка шоферов. Причина? Урезание расходов! Автосектор Госплана наметил в 1937 году подготовить 342 тысячи шоферов, но Наркомфин сказал: «фигу!». И выделил средства на подготовку всего 138 тысяч шоферов. (Что, впрочем, выглядело разумно, раз выпуск автомобилей недотягивал до запланированного.)
Типичная московская сценка, орудовец (работник ОРУД, отдела регулирования уличного движения) на «тумбочке» и таксомотор ГАЗ-А.
И тут — откровенно показушная затея с обменом «газовок» и «фордиков» на «эмки». Странно как-то. В то время, как председатель Совнаркома, то есть, глава советского правительства, Вячеслав Михайлович Молотов решает труднейшую и ответственнейшую задачу по искоренению врагов народа и шпионов, он же, как уже глава комиссии по распределению при Совнаркоме, меняет «газики» на «эмки»!
Народ правительство не понял.
Пришлось давать разъяснение в газетах о порядке обмена. Помощник начальника ГУТАП тов. Маерс сообщил, что обмен планируется начать с 5 мая, что лица, обменивающие свои машины, в пятидневный срок должны прислать заявления в ГУТАП. (ГУТАП — Главное управление автотракторной промышленности Народного комиссариата тяжелого машиностроения.) Местом обмена определили московскую контору ГУТАПсбыта по адресу Нижние Сыромятники, д. 1. Доставленный автомобиль должен быть комплектным, годным к эксплуатации, с полным набором инструментов и «запасным колесом с резиной». С участием сотрудников Госавтоинспекции (она, кстати, год как была создана) будет определяться техническое состояние и производиться оценка машин. На основании составленного акта машину примут и тотчас выдадут новую. Там же обещали оформить рассрочку на два года.
Недавно отреставрированный ГАЗ-А в экспозиции Музея истории Горьковского автозавода. С 1932 по 1936 год было выпущено 41 387 «газовок».
Вряд ли автовладельцы поверили, что все так и будет. Так или иначе, а постановление вынесено, и нуждалось в соответствующем информационном фоне. И 19 мая 1937 года в «Правде» выходит статья А. Самойлова «О так называемых владельцах автомашин».
«Более 400 владельцев машин уже подали в ГУТАП заявление об обмене. Среди них — академики, стахановцы, артисты, летчики, орденоносцы — знатные люди нашей родины. Многие из них были премированы автомобилем».
Снимок пусть и некачественный, но показательный: авиаконструктор А. С. Яковлев, З. Н. Райвичер (начальник Центрального аэродрома им. М. В. Фрунзе) и летчик-испытатель Ю. И. Пионтковский возле ГАЗ-А с закрытым кузовом, выполненным по заказу Яковлева бригадой Ю. А. Долматовского. Такие «лимузины» изъятию не подлежали. 1935 год.
Начав читать, я на минуту оторопел: неужели все вышеперечисленные — «так называемые»? Иначе говоря, враги? Уфф, нет! (Хотя — 1937 год.) Враги затаились во втором абзаце статьи:
«Но в списках обменивающих нетрудно найти людей, права которых на обмениваемые машины весьма сомнительны».
М-1 стал первым и весьма удачным опытом конструкторского коллектива, возглавляемого А. А. Липгартом. Рама, передний и задний мосты, капот, передние крылья и облицовка «эмки» разработаны на ГАЗе.
Далее перечислялись функционеры Автодора, Цудортранса, Авторемснаба, ГУТАПа. Длинный список возглавлял Андрей Матвеевич Лежава, старый большевик, руководивший Автодором до его упразднения в 1935 году. Лежаву расстреляют через четыре месяца. Боюсь предположить, как сложилась судьба остальных товарищей, названных в «Правде». Собственно, статья посвящена довольно распространенному при любой власти явлению — злоупотреблению служебным положением. Если верить автору, Автодор получал от государства автообязательства (иначе — наряды на получение машин) для обучения водителей на курсах и в качестве призов для розыгрыша в лотерею. А в результате машинами обзаводились руководители Автодора. Кстати, в те годы случалось, что выигравшим машину по лотерее Автодора доставался кукиш. Ну, или, предлагали забрать выигрыш деньгами. В общем, еще в 1935 году Автодор разогнали — это отдельная история.
Объявление в газете «Вечерняя Москва», разъясняющее условия обмена автомобилей.
Но злоупотребления никуда не делись. При передаче имущества Автодора в Комитет по делам физкультуры и спорта исчезли 30 автомобилей!
В ГУТАПе практиковалось списывание легковых машин как негодных с последующим капремонтом за государственный счет и премированием этими машинами особо-приближенных товарищей.
В 1936 году прокуратура начала проверку деятельности начальника автобазы ГУТАП Якунина, подозревая его в спекуляции запчастями и даже целыми автомобилями. Однако следствие тянулось почти год, после чего прокуратура вынесла представление о наложении дисциплинарного взыскания не на Якунина, а на… его начальника — за то, что санкционировал незаконные действия подчиненного.
М-1 стали одни из символов сталинской эпохи, в том числе и как «черные Маруси», машины, на которых приезжали арестовывать людей. Всего Горьковский автозавод выпустил 62 888 таких машин.
Что называется, до кучи, «Правда» пнула Завод имени Сталина. Мол, из более 20 заграничных машин, закупленных для изучения экспериментальным цехом, часть разошлась по наркоматам, на других разъезжает заводское начальство. Могу лишь сказать, что ничего не изменилось и в 1980‑е, на Заводе уже им. Лихачева.
Наверное, зря «Правда» написала о злоупотреблениях в ГУТАПе. Ведь именно на московской автобазе ГУТАП намечалось производить честную оценку и справедливый обмен машинами. Спрашивается, кто после такой статьи в «Правде» доверит оценку своей машины ГУТАПу?
Юрий Иванович Пименов с женой Натальей. Разных машин в работах художника немало. Свой жанр он называл «реалистическим импрессионизмом». Его главное полотно, «Новая Москва», хранится в Третьяковской галерее.
Трудно вот так, с налета, судить о масштабах игнорирования правительственного постановления. Однако отнюдь не случайно Народный комиссар внутренних дел и Генеральный комиссар госбезопасности Ежов издал 22 июля грозный приказ.
Инспекторам ОРУД и постовым милиционерам вменялось в обязанность задерживать на улицах (в пределах Окружной железной дороги) все «газики» и «фордики» (не лимузины! — это повторялось, как мантра) независимо от того, какой организации и какому лицу принадлежит машина. Водителей при этом арестовывать на срок от 3 до 5 суток, а пассажиров штрафовать на 100 руб. Начальников гаражей, выпустивших машину в рейс, привлекать к уголовной ответственности. Ежов приказал задерживать и иногородние машины этих моделей (не лимузины!) при попытке въезда в Москву. Машины без установленных по закону номеров следовало конфисковывать.
«Газовки» разошлись по всей стране, доставшись начальникам областного масштаба. В данном случае — в Туркестане, райцентре Южно-Казахстанской области. Фото Семена Фридлянда.
В том же 1937 году замечательный художник Юрий Иванович Пименов завершил свою картину «Новая Москва». Девушка (наверняка хорошенькая, хотя лица нам не видно) катит по залитой прозрачным утренним светом столице на фаэтоне ГАЗ-А навстречу новой прекрасной жизни. Вопреки всем молотовским и ежовским распоряжениям. Впрочем, может, катит она вовсе и не на ГАЗ-А, а на 12‑цилиндровом Lincoln KB — парой мазков на пробке радиатора художник изобразил нечто едва уловимое, похожее на фигурку гончей. А вокруг — одни «черные маруси», новое лицо советской столицы.
Сюрреализм? Напротив, реальность. Примеру Москвы последовал Ленинград. Там обмен постановили завершить к 1 марта 1939 года. Вместо старорежимного слова «провинция» употребили ходкий канцелярит «периферия». Публично назначили ответственное за выдачу государственного кредита учреждение — Коммунальный банк. И посулили отказникам исправительно-трудовые работы сроком до месяца.
Оценили 15 человек
36 кармы