Дорогие потенциальные авторы, прошу Вас - не стесняйтесь, смело вступайте в ряды нашего тайного общества! И пишите, пишите, пишите...)))
Очень надеюсь, что данная публикация станет первой в нашем новом журнале, посвященном отважнейшим из людей - путешественникам, исследователям, военным и писателям, внесшим свой неоценимый вклад в копилку знаний человечества об окружающем нас мире и его обитателях. Мы планируем рассказать о многих.... И о Пржевальском, и о Семёнове Тянь-Шанском, и Хабарове, и Папанове, и многих других, имена которых менее известны, но которые являются не менее отважными героями-первопроходцами. Все они получат прописку на страничках нашего журнала.
Первым в книге памяти я решил поставить имя Владимира Клавдиевича Арсеньева. Не только потому, что фамилия исследователя и писателя начинается с литеры "А" (Питер привет! ;), а в первую голову потому, что судьба этого человека абсолютно непредсказуемо и вместе с тем органично переплелась с судьбами других, не менее значимых в Истории личностей.
Сегодняшний рассказ пожалуй будет не столько за исследования в области географии, сколько за тот исторический Кульбит (роман Кэндзабуро Оэ)))) вокруг имени Арсеньева - литератора, который образовался казалось бы из маленького неприметного ручейка, заметного лишь относительно небольшой группе поклонников талантов автора ряда сочинений, и, незаметно для всех превратившегося в полноводную реку, увенчавшийся премией "Оскар" (когда она еще имела культурологический вес).
Итак,
Арсеньев Владимир Клавдиевич (23 августа (10 сентября) 1872 года, Санкт-Петербург, — 4 сентября 1930 года, Владивосток], натуралист, путешественник, этнограф, писатель-гуманист, популяризатор науки, исследователь Дальнего Востока; член Русского Географического общества (1909), подполковник (1913), почетный член Вашингтонского национального и Британского Королевского географических обществ (1919) и просто широчайшей души человек.
Его отец - Клавдий Арсеньев был выходцем из тверских крепостных крестьян, однако дослужился до заведующего движением Московской окружной железной дороги, был удостоен почетного звания потомственного гражданина Санкт-Петербурга.
Все десять детей Арсеньевых зачитывались романами Жюля Верна, восхищались первооткрывателями Николаем Пржевальским, Геннадием Невельским, Петром Семеновым-Тян-Шанским, Николаем Миклухо-Маклаем. Дядя с материнской стороны, Иоиль Кашлачев, был страстным любителем природы. Именно с ним тогда еще несмышлёныш Володенька ездил в первые экспедиции по реке Тосне под Петербургом.
По примеру своих вдохновителей — путешественников-офицеров Пржевальского и Невельского, Арсеньев избрал военную карьеру. В 1891 году он поступил в 145-й Новочеркасский пехотный полк, а два года спустя — в Петербургское пехотное юнкерское училище. В 1896-м Владимира Арсеньева — уже в чине подпоручика — направили служить в 14-й Олонецкий пехотный полк, расквартированный в польском городе Ломжа.
В 1900 году Арсеньев подал прошение о переводе на почти не изученный в то время Дальний Восток, и его перевели в 1-й Владивостокский крепостной пехотный полк. В следующие годы офицер-путешественник ходил в короткие экспедиции по Дальнему Востоку, в 1900–1905 годах он обследовал весь юг Приморья. Уже тогда Арсеньев не только наносил на карту то, что полагалось по заданию военного начальства, но и описывал флору и фауну, археологические находки и этнографические особенности местности.
Во время Русско-японской войны 1904–1905 годов Арсеньев участвовал в разведывательных операциях, был награжден орденами Святой Анны 3-й и 4-й степени и Святого Станислава 3-й и 2-й степени.
За 30 лет экспедиций Владимир Арсеньев заполнил белые пятна на карте Дальнего Востока, рассказал миру о населяющих эту территорию народах. На собранные им сведения до сих пор опираются этнографы, биологи, гидрографы, геологи, археологи и просто путешественники, открывающие для себя дикий и прекрасный Амурский край.
После поражения в войне было принято решение осваивать территорию Дальнего Востока. В 1906 году Приамурский генерал-губернатор Павел Унтербергер выделил средства на первую большую экспедицию — в нее отправили штабс-капитана Владимира Арсеньева, которого к тому моменту перевели в Хабаровск. Во время экспедиции команда Арсеньева изучала горную область Сихотэ-Алиня от залива Святой Ольги до бухты Терней и систему истоков реки Уссури. Путешественники наносили сведения на карту, делали фотографии и составляли подробные описания.
Летом 1906 года группа встретила в тайге нанайского охотника Дерсу Узала. Дерсу стал проводником и другом Арсеньева, а позже — и героем его книг. Примечательно, что в книгах знакомство с гольдом — так называли нанайцев — перенесено на 1902 год.
«Дерсу стал вспоминать дни своего детства, когда, кроме гольдов и удэхе, других людей не было вовсе. Но вот появились китайцы, а за ними — русские. Жить становилось с каждым годом все труднее и труднее. Потом пришли корейцы. Леса начали гореть; соболь отдалился, и всякого другого зверя стало меньше. А теперь на берегу моря появились еще и японцы. Как дальше жить?»
Отрывок из книги «Дерсу Узала»
Дерсу Узала (1849 - 1908) - охотник, нанаец (гольд), всю жизнь проживший в тайге. У него никогда не было дома, он жил под открытым небом и только зимой устраивал себе временную юрту из коры или бересты. Вся семья Дерсу умерла от оспы, и вот уже два года он в одиночку промышляет охотой в сопках. Арсеньев уговаривает старика стать проводником его отряда, и во время путешествия между ними зарождаются теплые и доверительные отношения. А когда на озере Ханка Дерсу спасает капитана от неминуемой смерти, они становятся настоящими друзьями. Владимир Клавдиевич и «лесной человек» Дерсу прошли (1906-1907) вместе многие километры уссурийской тайги и стали большими и добрыми друзьями. После экспедиции 1907 года Арсеньев пригласил полуслепого Дерсу пожить в его доме в Хабаровске. Дерсу очень любил своего «капитана», но жизнью в городе тяготился. Ему, вольному сыну лесов, было душно в четырех стенах. Весной 1908 года он распростился со своим добрым другом и пошел пешком в Приморский край, на свою родину, к истокам реки Уссури. Его нашли убитым близ станции Корфовская, совсем недалеко от Хабаровска. Сумерки застали его в пути. Дерсу развел костер у самой дороги, чтобы скоротать холодную весеннюю ночь. Это был его последний костер. Сейчас в поселке Корфовский, недалеко от места гибели Дерсу, в память о нем поставлена огромная гранитная глыба.
В следующей экспедиции 1907 года Владимир Арсеньев продолжил изучать восточные склоны Сихотэ-Алиня и бассейны рек Иман (сегодня — Большая Уссурка) и Бикин. За семь месяцев группа прошла более 1000 верст, пережила две голодовки и зимнюю стужу без теплой одежды, которую унесло с лодкой. Но самой тяжелой стала третья экспедиция 1908–1910 годов: за 19 месяцев путешественники обследовали север Уссурийского края в нижнем течении Амура.
Первую сводку о природе и людях Уссурийского края Арсеньев опубликовал в 1912. В 1918 он совершил путешествие на Камчатку; летом 1922 посетил Гижигинский район, при возвращении чудом спасся от тайфуна на Охотском море. В 1923 побывал на Командорских островах, в 1927 прошел по маршруту Советская Гавань — Хабаровск. Во всех экспедициях он изучал быт, обычаи, промыслы, религиозные верования, фольклор удэгейцев, тазов, орочей, нанайцев и других народов Дальнего Востока.
«Четыре раза я погибал с голоду. Один раз съели кожу, другой раз набивали желудок морской капустой, ели ракушки. Последняя голодовка была самой ужасной. Она длилась 21 день. Вы помните мою любимую собаку Альпу — мы ее съели в припадке голода и этим спаслись от смерти. Три раза я тонул, дважды подвергался нападению диких зверей (тигр и медведь) <...> И ничего!» — рассказывал Арсеньев в письме.
В то время существовала путаница в географических наименованиях Дальнего Востока. Одновременно использовались китайские, удэгейские и русские названия. Во время экспедиций Арсеньев привел их в единую систему, указал, как одна и та же река или гора называется у разных народов и какое русское наименование следует использовать. Кроме того, ученый выделил две климатические зоны — восточную морскую и западную, более континентальную, а также установил границу, где южная маньчжурская флора резко переходит в северную охотскую.
Многие годы Владимир Клавдиевич работал над монографией «Страна Удэхе», которую считал главным трудом своей жизни. После смерти Арсеньева уже практически готовая рукопись была утеряна, так и не увидев свет.
При этом мы имеем прекрасную возможность ознакомиться с иными трудами это Великого гражданина Отечества.
«По Уссурийскому краю» 1921 г.
«Дерсу Узала» 1923 г.
«В горах Сихотэ-Алиня» 1937 г.
«Сквозь тайгу»
«Китайцы в Уссурийском крае»
«В кратере вулкана»
«Дорогой хищник»
«Искатели жень-шеня»
«Быт и характер народностей Уссурийского края»
«Страна Удеге» (исчезнувшие рукописи)
«Лесные люди — удэхейцы»
«Встречи в тайге».
Владимир Клавдиевич являлся действительным участником 20 научных обществ во всем мире! В 1910–1919 годах Владимир Арсеньев параллельно с военной службой работал директором Хабаровского краеведческого музея. Ученый встречался со знаменитым норвежским путешественником Фритьофом Нансеном, когда тот посетил Хабаровск в 1913 году. После переезда во Владивосток в начале 1920-х годов Арсеньев заведовал этнографическим отделом Приморского музея, который сегодня носит его имя. Обширный материал, собранный им во время экспедиций, пополнил коллекции не только Хабаровска и Владивостока. Многие предметы Арсеньев отправлял в дар Антропологическому музею Московского университета, Этнографическому музею Казанского университета, этнографическому отделу Русского музея. За материалы, отправленные в Вашингтонский музей, путешественника избрали членом Вашингтонского национального географического общества. Не говоря уже о членстве в Русском географическом обществе и Британском Королевском географическом обществе.
В 1920-х годах ученый побывал в экспедициях на Камчатке, Командорских островах, прошел по маршруту Советская Гавань — Хабаровск. Он преподавал и читал выездные лекции, консультировал кинематографистов и писал книги. Арсеньева интересовали самые разные темы: от борьбы с браконьерством до организации переписи населения. Его книги «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала» были очень популярными у читателей. По выражению Максима Горького, их автору удалось «объединить в себе Брема и Фенимора Купера» (Альфред Эдмунд Брем — немецкий зоолог, автор научно-популярной книги «Жизнь животных». — Прим. авт.). Книги Арсеньева были написаны простым и одновременно образным языком, с тонким и добрым юмором.
В 1929 году Арсеньев писал: "Оглядываясь назад, в прошлое, я вижу, что мне сопутствовала счастливая звезда и целый ряд случайностей, которые тогда казались мелкими и не имеющими значения, только теперь, отдалившись во времени на несколько десятков лет, эти случаи оказываются как-то логически связанными друг с другом и составляют одно целое, приведшее меня к роли исследователя Уссурийского края". "Каждый раз, когда я оглядываюсь назад и вспоминаю прошлое, передо мной встает фигура верхнеуссурийского гольда Дерсу Узала, ныне покойного. Сердце мое надрывается от тоски, как только я вспоминаю его и нашу совместную странническую жизнь. Путешествуя с Дерсу и приглядываясь к его приемам, я неоднократно поражался, до какой степени были развиты в нем природные способности. Гольд положительно читал следы, как книгу, и в строгой последовательности восстанавливал все события".
Владимир Арсеньев умер 4 сентября 1930 года от пневмонии, которой он заболел в экспедиции. Часто цитируют одно из его последних писем: «Мое желание — закончить обработку своих научных материалов и уйти, уйти подальше, уйти совсем — к Дерсу!»
В честь Арсеньева названы: река, правый приток Уссури, две горы (в Сихотэ-Алине и на острове Парамушир), вулкан на Камчатке, город и поселок.
На этом можно было бы поставить точку в любом случае, но только не в данном!
Японский режиссер Акира Куросава вошел в плеяду величайших мастеров кино 20-го века, учениками которого считали себя Мартин Скорсезе, Стивен Спилберг и Джордж Лукас. Практически все его классические ленты явились основой для реплик, созданных позднее в Голливуде.
Очерки Арсеньева «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала» впервые попались на глаза Куросаве еще в 1940-х годах. Уже тогда он загорелся желанием непременно экранизировать эту книгу и намеревался осуществить этот проект на острове Хоккайдо. Время шло, Куросава ставил Шекспира, Достоевского, Горького и уже не надеялся когда-либо осуществить свой давний замысел.
Да, вот, что он сам вещал по этому поводу: "Книги Арсеньева «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала» я впервые прочел тридцать лет назад. Меня увлек этот человек - Дерсу - и с тех пор я мечтал о том, чтобы когда-нибудь их экранизировать. Примерно лет двадцать назад решил снять этот фильм на Хоккайдо и даже нашел на роль Дерсу подходящий типаж. Но замысел так и не обратился в картину - он был преждевременным. Сценарий тогда не вызвал ни у кого интереса. А кроме того, на Хоккайдо такой фильм по-настоящему не мог бы получиться. Здесь иные, не похожие на Уссурийскую тайгу масштабы природы. Здесь не мог бы жить такой человек, как Дерсу. Эту картину надо было снимать только на русской земле...".
После «Додескана» из-под профессиональных рук Куросавы очень долго ничего не выходит. Происходит этап неудачных попыток сотрудничества с американскими компаниями. Режиссер теряет последние денежные накопления. В 1971-го году Куросава после продолжительной депрессии впадает в состояние полного отчаяния и пытается свести счеты с жизнью. Его едва успевают спасти. И тут он вспоминает о давней, но постоянной мысли экранизировать произведения Арсеньева. За счет мировой славы и знаменитости он находит отклик в СССР. «Мосфильм» предлагает сотрудничество. А это: время, средства, Сибирь. Куросава приглашает некоторых коллег из Японии. Кто-то соглашается, а кто-то отказывается, как, например, Мифунэ Тосиро. Этому знаменитому на весь мир актеру показалось невыгодным тратить столько времени на один фильм (в Японии фильмы штамповались в огромном количестве, средние сроки подгонялись под два месяца).
В Советском Союзе великого режиссера встречают с распростертыми объятиями. Японский классик получает активную поддержку со стороны первых лиц нашей кинематографии, находя взаимопонимание с чиновниками от кино и, как результат, полное финансовое обеспечение. Куросаве выделяют на этот проект внушительную сумму в 4 миллиона долларов и предоставляют возможность делать все, что заблагорассудится. «Если Куросаве понадобится, чтобы в тайге всплыла подводная лодка, то она должна будет всплыть», - грозно шутил тогдашний глава советского кино, товарищ Сизов. И если в Японии Куросава-сан имел бы на все про все, по его собственному признанию, полтора-два месяца, то в СССР сроки для подготовки были почти неограниченны.
Соавтором Куросавы становится Юрий Нагибин, один из лучших наших прозаиков, который пишет отдельно от режиссера свою версию. После завершения обоих вариантов, делается обобщенный сценарий.
«Дерсу́ Узала́» (яп. デルス・ウザーラ Дэрусу Удза:ра) - первый фильм Акиры Куросавы не на японском языке и в то же время единственный, снятый им на широкоформатной киноплёнке 70-мм. Историю «Дерсу Узала» можно рассматривать в трех временных пластах. 1902-1907 годы, когда происходят события автобиографического романа. 1964-1975 - в свет выходят две экранизации, одна из которых принадлежит великому Акире Куросаве, и 2010 год, акцентирующий внимание на том, что с развитием урбанизации, возрастает значимость этой щемящей истории о дружбе геолога Арсеньева и гольда Дерсу Узалы. Действительно, прошло уже более ста лет, а один эпизод из жизни одного человека стал более чем известен всему миру.
Историй интересных много, но лишь некоторые награждают высокими премиями, и еще меньше становятся документом эпохи и манифестом. «Дерсу Узала» - это манифест смертельного взаимодействия человека и природы. В красивейших суровых таежных пейзажах разворачивается история освоения Уссурийского края отважными первопроходцами.
1975 — Золотой приз и премия ФИПРЕССИ на IX Московском кинофестивале
1976 — премия «Оскар» за лучший иностранный фильм, показанный в США
1976 — Премия «Юсси» и диплом Ассоциации финских критиков советскому акционерному обществу «Космос-фильми» в Финляндии за выпуск фильма на экраны страны
1977 — Два приза «Давид ди Донателло»: за лучшую режиссуру иностранного фильма (Акира Куросава) и «Специальный Давид» за качество производства («Мосфильм»)
1977 — премия «Серебряная лента» Итальянского национального синдиката киножурналистов за лучшую режиссуру иностранного фильма (Акира Куросава)
1977 — Специальный приз Национальной ассоциации писателей и сценаристов Испании за лучший иностранный фильм, показанный в стране
1977 — Премия Союза испанских кинокритиков за лучший иностранный фильм (совместно с х/ф «Барри Линдон»)
Премия французских кинокритиков за лучшую актерскую игру (Максим Мунзук)
1980 — Лучший фильм среди фильмов 1970-х годов по опросу кинокритиков Перу
Куросава-сан попытался обнаружить в записках русского путешественника дыхание Шекспира и снял вовсе не приключенческое кино, а эпическую драму про то, что «слишком мал человек перед лицом великой природы».
Советский прокат (1976, 27 место) - 20.4 млн. зрителей. Прокат в США и Канаде (1977) - $1.200 млн.
Акира Куросава, режиссёр, послужной список лент которого исчисляется десятками, был очарован на повал простотой и человечностью дневника Владимира Арсеньева и, как всякий Творец с большой буквы, не смог отказать зову своего сердца. Так и получилось, что судьба маленького человека, не имевшего ни малейшего представления, ни о кино, ни о Японии или СССР, ни о цивилизации в вообще, обрела бессмертие в этом мини-шедевре на все века. Пересказывать сюжет фильма не имеет смысла, как можно пересказать чью-то жизнь? Две культуры, две эпохи, два человека. Судьба сводит их вместе. Нет цивилизации, нет и общества, нет сюртуков напускного – только суровые и мудрые в своей суровости законы природы. Здесь не говорят «спасибо» за спасённую жизнь, здесь не платят, не врут - кому здесь врать? Дерсу Узала у себя дома в Тайге. Он уважает Её, она не обижает Его. Статный образ капитана Арсеньева, чьё слово закон для солдат, ещё способен почувствовать настоящего хозяина леса. Узала говорит: «Ветер – человек, огонь – человек, вода – человек. Нельзя злить человека! Худо будет». Ты заботишься обо всех, все заботятся о тебе… Судьба распорядилась так, что Дерсу уходит первым. Фигура капитана Арсеньева замерла в скорбной позе прощания с другом. В кадре остаётся походная палка таёжного следопыта, за ней пустой лес… Ему будет не хватать Его, Природе – Нас, а мне Куросавы. (Андрей Лавров)
Роль Дерсу Узала сыграл 65-летний тувинский актер Максим Мунзук. Преодолев в процессе репетиций театральную манеру существования, Мунзук настолько органично вошел в образ, что в дальнейшем Куросава только и делал, что восторгался его работой.
C выбором Юрия Соломина на роль самого писателя у Куросавы колебаний не было - после "Адъютанта его превосходительства" на советском экране трудно было найти более подходящего "аристократа-интеллектуала". Но что касается Дерсу... Шли месяцы, а актера на его роль так и не было. Приходили на пробу многие, даже певец, исполнявший тогдашний хит "Увезу тебя я в тундру". Куросава отмахивался и постоянно просматривал советские фильмы. Однажды он вдруг встрепенулся во время просмотра одного из малоизвестных фильмов и ткнул пальцем в экран на массовом эпизоде, указав на бегущего маленького кривоногого человечка. Никто не знал, кто это, даже режиссер фильма. В итоге расследования удалось все же выяснить, что это Максим Мунзук из тувинского музыкального театра. Куросава тут же отдал Добронравову и второму оператору распоряжение доставить этого человека.
Возможно, как и Арсеньев в Дерсу Узале, он увидел в тувинце Мунзуке родственную душу. Их родство мистическим образом прослеживается даже в датах рождения и смерти: оба появились на свет в один год и умерли с разницей в 10 месяцев. Акира Куросава родился 23 марта 1910 года, скончался 6 сентября 1998-го. Максим Мунзук родился 2 мая 1910 года, а скончался 28 июля 1999-го.
До конца жизни Куросава направлял своим советским друзьям открытки с собственноручными рисунками и поздравлениями, которые он старательно выводил печатными русскими буквами: «С Новым годом, Мунзук-сан!».
Сэнсэй, как называл Соломин автора «Семи самураев», вообще был очень щепетильным и предельно корректным. «Актера нельзя обижать», — утверждал постановщик. И как мантру повторял: «Только терпением можно добиться результатов». А также безумно удивлялся второму режиссеру картины Владимиру Васильеву, который с русской вспыльчивостью ссорился с артистами. «Почему Володя-сан ругает Мунзука, когда я его хвалю?» — спрашивал он у переводчика.
Юрий Соломин: "Акира Куросава был для меня Сенсеем - Учителем. Мы долго привыкали друг к другу. Почти два месяца репетировали, что называется, «за столом». Когда стали снимать, он постарался раскрыть мне все тайны мастерства, что называется, «не стесняясь». Обычно режиссеры этого не делают. Но мне посчастливилось работать с такими великими мастерами, как Марк Донской, Михаил Калатозов. Вот они, да еще Куросава, настолько любили и уважали своих артистов, что готовы были отдать им всё, что сами знали в профессии. Мы с Куросавой дружили более 30 лет."
Федор Добронравов (оператор), "Федор-сан" - как звал его режиссер и так же подписывал его имя на конверте с открытками, которые отправлял почти до смерти, вспоминает: "Мы сидели на Мосфильме, ожидая делегацию японцев, которая в нашем воображении должна была быть очень малого роста. Когда вошел гигант Куросава, мы просто остолбенели, зато остальные как на подбор соответствовали нашему стереотипу. Еще до того, как дверь распахнулась, я уловил запах хорошего коньяка и иностранных сигарет. Носитель аромата бросился ко мне и стал целовать руку. Я так испугался, что схватил японца в охапку и заткнул ему пол-лица своим поцелуем, чтобы нейтрализовать. Куросава был весьма удивлен градусу нашего приветствия и спросил через переводчика, когда мы успели так подружиться. Это оказался Асакадзу Накаи, который, видимо, по габаритам принял советского оператора за старшего и вспомнил какой-то очень старинный японский обряд. Японцы деловито заняли свои места и разложили бумаги. Мы все пришли с пустыми руками, но не растерялись и притащили тут же самовар. Первая встреча прошла тепло",
"Мы впихнули Мунзука в комнату к Куросаве, а сами даже побоялись идти, подслушивая за дверью. После затянувшегося молчания мы, наконец, из любопытства открыли дверь - Куросава усадил Мунзука в собственное кресло и просто любовался им. Он и после неизменно называл его своим самым любимым актером в жизни", - говорит Добронравов.
"Куросава два года ел со всеми вместе за одним столом тот же набор советского солдата из той же железной миски и железной кружки. Иногда он приглашал команду к себе на чай. Чай он готовил интересно - смешивал чай с кипятком, взбивал кисточкой для бриться до зеленой пены, которую раскладывал в наши чашки и называл зеленым чаем. За глаза мы смеялись над таким чаем и в свою очередь приучали к русской водке. Куросава также не отказывался", - улыбается Добронравов. Любимым выражением Куросавы на съемках было "Не говори много" - вся советская съемочная группа выучила это изречение по-японски, вставляя в любой контекст. "Мы не преодолели полностью барьеры языка и цивилизаций. И я никогда не осмелился спросить Куросаву про шрамы на его запястьях", - признается Добронравов.
Фильм «Дерсу Узала» практически целиком был снят в пределах местности, исследованной Арсеньевым - в Уссурийском крае под открытым небом, за исключением Хабаровска и некоторых декораций, которые были подстроены под осенний пейзаж. Хабаровск представлен как бы в сравнение природе. Ни Куросава, ни Арсеньев не принуждают делать какие-либо выводы. Они только показывают свое лицо в данном плане. Просто сценарист и постановщик этого фильма решил донести истинное значение слова «люди» человеку. Куросава интерпретирует это понятие под каким-то воздействием убеждений синтоизма.
"Дерсу Узала" так и остался единственным советским фильмом про русских людей, действие которого происходит целиком в России, снятым буржуином. Может, оно и к лучшему. Незачем буржуинам искать загадочную русскую душу. Не дай бог, найдут. (Дмитрий Савочкин)
Вот такая она - стезя первооткрывателей, растянувшаяся почти на сто лет и зацепившая в итоге миллионы людей во всем мире!
Источников: Много! Сайт Русского географического общества, Музея Востока, РИА Новости, Сайт о В.К. Арсеньеве и Дерсу Узала, Сайт посвященный Дерсу Узала и прочая, прочая прочая...
Оценил 31 человек
46 кармы