18. Малая Скифия

После изгнания Дария, скифы, как было сказано выше, в 496 г. до н.э. сами перешли Дунай и осуществили вторжение во Фракию, дойдя до Херсонеса Фракийского. «Скифские кочевые племена, раздражённые вторжением царя Дария, объединились и дошли до Херсонеса».

Принято считать, что отражение вторжения персов привело к консолидации скифов, которые объединившись, совершили поворот в сторону активной внешней политики. Точнее, борьба с Дарием ускорила процесс интеграции скифских племён: «хронологическим репером коренного изменения внешнеполитической ситуации, оказавшего существенное влияние на жизнь многих сопредельных народов, может служить разгром скифами Дария, после чего активность их резко возросла».

К этому времени относят смену скифского царя Иданфирса на представителя новой династии Аргота, время правления которого условно определяют в рамках 510 – 490 гг. до н.э. С воцарением новой династии может быть связано движение скифов во Фракию.

Что же касается непосредственно Дуная, то здесь скифы, по-видимому, жили с незапамятных времён. «На протяжении всего периода господства скифов в Северном Причерноморье район Нижнего Подунавья традиционно входил в сферу скифских интересов». При этом, как отмечают историки, «вторжение скифов не нарушило нормального течения жизни гетских племён». И далее: «Судя по всем видам источников – письменным, археологическим, эпиграфическим, нумизматическим, – вторжения скифов никогда не приводили к массовой гибели автохтонных культур, более того, скифы никогда не составляли большинства населения в Добрудже, и бок о бок с ними, а то и смешанно, проживало местное фракийское население, имевшее свою традиционную культуру».

Дальнейшему проникновению скифов в задунайские территории воспрепятствовало образовавшееся там царство одрисов. Примерно в середине V в. до н.э. одрисы – одно из фракийских племён – создали Одрисское царство. Его граница доходила до Нижнего Дуная. «Что до величины державы одрисов, то она простиралась вдоль морского побережья от города Абдер до Евксинского понта, именно до реки Истр.

…царство одрисов достигло великого могущества. Действительно, среди всех государств в Европе между Ионийским морем и Евксинским понтом ни одно не могло сравниться с ним по количеству денежных доходов и прочему богатству, тогда как по военной мощи и численности войска оно далеко уступало скифскому царству. Ведь в этом отношении со скифами вообще не может сравниться ни один народ. И не только в Европе, но даже и в Азии нет народа, который сам по себе мог бы устоять против скифов, если бы они были едины».

Обратим внимание на отсутствие единства скифских племён. Видимо, отдельные эпизоды их объединения всё-таки имели место. Скорее всего, один из таких эпизодов – это поход в Малую Азию, о котором мы говорили выше. Отсутствие же единства говорит о том, что у скифов не было единого государства и свою общность они осознавали на основе общей культуры и общей истории.

На берегах Дуная скифы зафиксировали границу с одрисами. Царь скифов Ариапиф взял в жёны дочь одрисского царя Тереса.

Именно к фракийцам, как помнит читатель, бежал Скил из Скифии за пристрастие к эллинскому образу жизни. Впрочем, в обратном направлении к скифам бежал брат царя одрисов. У берегов Дуная скифское войско, гнавшееся за Скилом, встретилось с одрисами. Обе стороны решили не вступать в конфликт и обменялись беглецами. Скил, как известно, был казнён: «гибель его следует относить ко времени около 450 г. до н.э.».

Поход Дария принёс скифам не только славу народа, который невозможно победить. Был и побочный эффект, выразившийся в укреплении в Скифии царской власти.

В середине IV в. до н.э. в Скифии правил царь по имени Атей. «По-видимому, большинством варваров в этой части света управлял Атей, который воевал с Филиппом, сыном Аминты». Про него известно, что он был воинственный и амбициозный. При нём скифы в 346 г. до н.э. впервые начинают чеканить собственную монету.

В области Добруджи скифы взяли селения под свой протекторат, образовав особую «скифскую зону». Некоторые селения были основаны самими скифами Атея. «[До фракийцев] всей этой областью владели так называемые скифы-пахари. Их города: Афродисий, Либист, Зюгера, Рокобы, Эвмения, Парфенополис, а также Герания, где, как говорят, когда-то жил народ пигмеев».

В 50-х годах IV в. до н.э. земли одрисов подчинила себе Македония. Ослабленное Одрисское царство распалось на отдельные княжества, которые замкнулись в решении внутренних проблем.

Другое фракийское племя – трибаллы. В одном из сражений с ними скифы значительно уступали в численности. Тогда Атей приказал погнать в тылу противника стада волов и коней, подняв копья. В тучах пыли и дыма трибаллы решили, что скифы получили подкрепление и отступили. «Скифы, намереваясь сразиться с трибаллами, объявили земледельцам и коневодам, чтобы, когда они увидят их, сходящихся с врагами, показали издали табуны скачущих коней. Они явились, а трибаллы, большое количество людей и коней увидев вдали, из-за поднявшегося облака пыли и раздавшегося крика посчитали, что верхние скифы союзниками идут к ним, испугавшись, убежали».

В результате вооружённой борьбы с фракийскими племенами скифы в итоге сумели закрепиться на правом берегу Дуная. Так была образована Малая Скифия, занимавшая если не всю Добруджу (территория современных Румынии и Болгарии), то, по крайней мере, значительную её часть.

Сам термин «Малая Скифия» мы узнаём от Страбона. «Херсонесом владеют правители Боспора, хотя вся эта область опустошена постоянными войнами. Прежде они владели только небольшой частью страны около устья Меотиды и Пантикапея до Феодосии, а большую часть до перешейка и Каркинитского залива занимало скифское племя тавров. Вся эта страна, а также почти вся область за перешейком до Борисфена называлась Малой Скифией. Однако из-за того, что множество людей из Малой Скифии переправлялось через Тирас и Истр и поселялось в той стране, значительная часть Фракии была также названа Малой Скифией, тем более, что фракийцы уступили пришельцам, отчасти подчиняясь силе, отчасти из-за плохой земли, так как большая часть страны болотиста».

Таким образом, речь идёт про две Малые Скифии. Первая из них занимала территорию Крыма и далее на север до Днепра и следовательно, скифское государственное образование в Подунавье стало, как сообщает Страбон, второй Малой Скифией.

Далее, если первая и вторая Скифии являются «малыми», значит, они выделились из состава Большой Скифии, к которой, предположительно, следует отнести всю остальную европейскую и азиатскую территории, населявшиеся скифами. Но вернёмся к Малой Скифии Подунавья.

Имя Атея знали и за её пределами. Известно, например, о содержании его письма к жителям города Византия (современный Стамбул): «не препятствуйте моим прибылям, чтобы мои кобылицы не пили вашей воды».

Показателем могущества скифов во время правления Атея служит также вторичный выпуск скифской монеты в эллинском городе Каллатие. По всей видимости, монеты чеканили, перенимая опыт македонского царя Филиппа II. «Сравнение монет Атея с монетами Филиппа II убеждает в явной зависимости первых от вторых. При этом монеты Атея не копируют македонских статеров, но подражают им в типологии, что выражается в общей компоновке типов лицевой и оборотной сторон монет, в изображении в обоих случаях на реверсе всадников, в содержании и размещении надписи и пр. Сопоставление монет позволяет предполагать, что, предпринимая этот первый опыт монетной эмиссии, Атей стремился, кроме всего прочего, как бы продемонстрировать своё равенство с Филиппом, подчеркнуть не только свою суверенность, но и могущество своей державы, не уступающей македонской».

Это значит, что скифы не только встали на путь государственного строительства, но и демонстрировали стремление шагать в ногу с государственными структурами Европы.

С южного направления претензии на Фракию предъявил царь Македонии Филипп II. В это время начинался период возвышения этого царства. Филипп начал с объединения Македонии и лишения областных начальников независимой власти. Затем он разграбил несколько греческих городов, оценил добычу и поставил перед собой задачу подчинения всей Греции. Для этого Филиппу требовалось создать армию, а для этого он нуждался в золотых и серебряных рудниках Фракии.

Свою сухопутную и морскую базу в будущей войне с греческими городами Филипп решил разместить в городе Византий, который и осадил. Но средств на осаду не хватало и Филипп занялся разбоем. «Из-за продолжительной осады казна Филиппа стала истощаться, и он начал добывать деньги морскими разбоями. Так, он захватил сто семьдесят кораблей и, распродав их груз, до некоторой степени избавился от крайней нужды». Но средства истощались быстро, а осада Византия продвигалась медленно. Тогда Филипп вызвал к себе 18-летнего сына Александра, часть войска оставил для продолжения осады, а сам с лучшими воинами двинулся на завоевание Фракии. Оттуда македонцы направились в Скифию: «После этого Филипп отправился в Скифию, тоже надеясь на добычу и намереваясь – по примеру купцов – затраты на одну войну покрыть доходами с другой».

Скифы в это время вели борьбу с городом Истра в усье Дуная. Подробности этого вооружённого конфликта неизвестны. Но скорее всего, скифы были обороняющейся стороной: «в этой войне Атей и скифы были обороняющейся стороной, а истриане во главе со своим царём – наступающей. Именно они теснили Атея и только смерть истрианского царя избавила скифов от страха и от нужды и помощи. Это совсем не вяжется с установившимся представлением об экспансии скифов в этот момент. Да и странно было бы, если бы Атей, вторгшись в пределы Фракии и встретив там сопротивление со стороны каких-то аборигенных жителей, обратился за помощью к македонскому царю, чьи притязания на положение верховного владыки этих земель были достаточно известны».

Боевые действия разворачивались неудачно для скифов. Противник их теснил и тогда Атей через жителей города Аполлонии обратился за помощью к македонскому царю. Филипп согласился помочь, но выставил условие: Атей должен был сделать его своим наследником. Атею в это время было 90 лет. Он согласился на условие Филиппа. Таким образом, после смерти Атея Филипп должен был стать правителем Скифии.

Возможно, Филипп прислал Атею отряд македонцев. Но в это время умер правитель Истра и война закончилась. Тогда Атей изменил своё решение. Он отослал обратно вспомогательный отряд македонцев и сказал Филиппу, что имеет одного сына и поэтому в наследниках не нуждается. Филипп через послов потребовал от Атея, чтобы тот принял на себя часть издержек по осаде Византия. Атей платить отказался, заявив, что скифы бедные.

Получив такой ответ, Филипп снял осаду Византия и выступил в поход против скифов. Таким образом, цепь событий привела к конфликту между скифами и македонцами.

Но для вооружённого противостояния Атея и Филиппа в Малой Скифии существовали объективные причины, запустившие, собственно, событийный ряд отдельных эпизодов. Возможно, Филипп стремился стабилизировать северную границу своего царства, прежде чем приступить к завоеванию Греции. «Разгром Атея был необходим Филиппу для удержания за собой гегемонии во Фракии, что в свою очередь являлось непременным условием для успеха борьбы за политическое преобразование в Греции. Таким образом, вооружённое столкновение между скифами и македонянами было предопределено всей ситуацией, сложившейся на севере Балканского полуострова, и главным содержанием этого конфликта был вопрос о гегемонии во Фракии».

Однако, эпизод с попыткой стать наследником Атея характеризует намерения Филиппа в отношении скифов и показывает несостоятельность той точки зрения, согласно которой поход Филиппа к Дунаю имел мотивацией стремление к обеспечению северной границы Македонии в преддверии борьбы за подчинение Греции. Несомненно, Филипп II стремился покорить скифов так же, как и Грецию. Другое дело, что в отношении скифов ему это не удалось и тогда для его похода на Дунай пришлось искать другой повод.

Инициативу в развязывании войны проявил Филипп. Атея же, вероятно, устраивало существующее положение дел.

С целью введения скифов в заблуждение относительно своих истинных намерений, македонский царь сообщил Атею, что движется в устье Истра, чтобы исполнить свой обет и воздвигнуть там статую Геракла. Но скифский вождь разгадал замысел Филиппа и предложил прислать статую ему, Атею, который воздвигнет её и позаботится о её сохранности. Атей сообщил, что вступить македонскому войску на территорию скифов он не позволит и что, если Филипп всё-таки придёт и воздвигнет статую против воли скифов, Атей разрушит её и использует медь, из которой она сделана, на наконечники для стрел.

Таким образом, из ответа Атея следует, что скифы считали территорию к югу от Дуная своей.

Атей двинулся навстречу Филиппу. Решающее сражение произошло в 339 г. в Подунавье. Численный перевес был на стороне скифов. Филипп не надеялся на стойкость своих воинов и поставил сзади них своих самых надёжных всадников с приказом возвращать в строй отступавших и убивать убегающих.

«О самом сражении и о его трагическом для скифов исходе мы знаем из сообщений Помпея Трога, Страбона, Лукиана Самосатского и Фронтина. К этим сообщениям вряд ли можно что-либо прибавить. Следует только задать вопрос: почему более многочисленные и храбро сражавшиеся скифы были разбиты меньшим по численности отрядом македонян, которые шли в бой, судя по сообщению Фронтина, не слишком охотно? Вероятно, правы П. Никореску и В.Д. Блаватский, усматривающие основное преимущество войск Филиппа в этой битве в том, что они были более дисциплинированы и сведены в наиболее мощную и наименее уязвимую по тем временам тактическую единицу – фалангу. Сопротивление лёгкой скифской конницы объединённой ударной силе македонской фаланги и тяжёлой кавалерии было обречено на неудачу».

Скифы потерпели полное поражение от македонцев, а сам Атей погиб. «Хотя скифы превосходили [македонян] и числом и храбростью, но они были побеждены хитростью Филиппа». Македонцы взяли в плен 20 тысяч женщин и детей, много скота. 20 тысяч лошадей были отправлены в Македонию. Но золото и серебро в скифском стане Филипп не обнаружил, убедившись в их бедности.

Впрочем, скифская добыча македонцам впрок не пошла: её потеряли на обратном пути. «Когда Филипп возвращался из Скифии, ему преградили путь трибаллы, отказываясь пропустить его через свои владения, если не получат от него части добычи. От взаимных оскорблений перешли к оружию; в этом сражении Филипп был ранен в бедро, и притом так, что оружие, пройдя через тело Филиппа, убило его коня. Так как все думали, что Филипп убит, то добыча ускользнула из рук. Таким образом, добыча, захваченная в Скифии, точно на ней лежало проклятие, едва не принесла гибели македонянам».

О скифском походе, возможно, напоминает найденный археологами скифский горит в гробнице Филиппа. «Греческие археологи в 1977 г. нашли в Вергине (на севере Греции) гробницу Филиппа II, а в ней золотую обкладку горита с изображением сцен Троянской войны. Точно такая же, но серебряная пластина с аналогичным изображением происходит из скифского кургана Карагодеуашх в Прикубанье. Кроме того, ни эллины, ни македонцы горитами не пользовались. Поэтому есть все основания согласиться с руководителем раскопок профессором Андроникосом, что этот предмет – трофей, полученный Филиппом после победы над Атеем».

Итак, Филипп победил скифов, но не захватил их земли, а вернулся обратно без добычи и с ранением самого царя, причём такого тяжёлого, что сначала подумали, что он убит. Объяснение для этого, впрочем, имеется: добыча «ускользнула». Но как это понимать? Разгромить не кого-нибудь, но самих скифов, доселе непобедимых – и при этом упустить добычу из рук при встрече с каким-то племенем, которое выставляет условие для пропуска армии Филиппа через их земли! Победить сильнейших, чтобы уступить слабейшим?

Это малоправдоподобно.

Скорее, Филипп потерпел поражение от скифов, вот почему он не захватил их земли и вернулся без добычи. А чтобы скрыть своё поражение, выдумана история про трибаллов, которая должна «всё объяснить».

Но нас такое «объяснение» не устраивает ещё и по иной причине: в другом месте Помпей Трог сообщает, что Филипп был побеждён скифами: «скифов... которые обратили в бегство царя Филиппа Македонского». Тот же автор указывает, что доселе непобедимые, скифы впервые будут побеждены царём Митридатом, из чего следует, что до этого скифы побеждены не были: «Благодаря невероятно счастливой судьбе он покорил скифов, до него никем не побеждённых».

Таким образом, Филипп, царь Македонии, не только не завоевал скифов, но и не разгромил их в сражении. Скорее всего, сражение, в лучшем для него случае, закончилось вничью, при этом был убит скифский вождь, а сами скифы применили свою излюбленную тактику, решив заманить македонцев вглубь страны. Вероятно также, что Филипп решил отступление скифов выдать за свою победу и поспешил сам отступить, а отсутствие добычи объяснить нападением трибаллов.

Но если принять сообщение о победе Филиппа над Атеем в качестве достоверного, то сопоставление его с фактом отсутствия македонских завоеваний в Скифии и даже, более того, бегства македонцев от скифов, приводит к выводу о том, что в лице скифов Атея Филипп одержал победу над скифским авангардом, вслед за которыми в дело вступили главные силы скифского войска, что и определило последующее бегство Филиппа.

Во всяком случае, победа Филиппа над Атеем имела явно локальный характер и не оказала влияния на стратегическое положение скифов на Дунае. «На материалах степной Причерноморской Скифии негативные последствия разгрома скифов Атея не фиксируются».

А в 335 г. до н.э. поход к Истру совершил Александр Македонский. «Волнениям среди варваров и войнам в их землях он сразу же положил конец, быстро пройдя с войском вплоть до реки Истра, где он в большой битве разбил царя трибаллов Сирма».

Таким образом, Александр Македонский также не может похвастаться победой над скифами на берегах Дуная. Видимо, хвастаться было нечем.

В конечном итоге южная граница Малой Скифии закрепилась по Дунаю.

А теперь – о главном.

Скудость источников об истории Малой Скифии заставляет больше предполагать, чем знать и задерживаться на одних событиях, например, о борьбе Атея с Филиппом, но вместе с тем обходить молчанием те временные отрезки, о событиях во время которых мы не располагаем информацией.

Тем не менее, на основании имеющихся источников можно утверждать о процессе разложения у скифов развитого общинного строя и начале государственного строительства – в подражание тем народам (греки), с которыми скифы соприкасались и которые на этот путь встали раньше. У скифов образуются государственные институты, такие как власть вождя (царя), вооружённые силы, начинается чеканка собственной монеты, что в совокупности позволяет говорить об отходе скифов от обычаев предков и перенимании чужеземных обычаев, основанных на власти денег – и власти, как таковой. 

Олег Варягов.