11 Поворот

Тем временем в Иудее, Галилее и Самарии возникали всё новые и новые общины. Решительным стимулом для их создания явились гонения христиан в Иерусалиме, чему выше мы были свидетелями на примере Стефана. Смерть этого последнего настолько удачно вписалась в дело развития христианства, что невольно возникает подозрение в спланированности этой акции. И действительно, что в перспективе ожидало последователей апостолов?

Замкнувшиеся сами на себя в своих воспоминаниях об Учителе, сосредоточенные в одном городе, Иерусалиме, первые христиане по факту представляли из себя не более как одно из течений иудаизма, избравшее себе философскую школу, учившую что иудеям обещанный Мессия уже явился.

И всё.

С естественной смертью тех, кто непосредственно видел Учителя и слушал его проповеди, должна была закончиться история христианской общины. Но её спасла смерть Стефана.

Ученики рассеялись, спасаясь от гонений, что естественным образом привело к агитации их идеи среди окружавших людей, и таким образом мученичество Стефана стало тем необходимым условием, которое перекинуло мост от изолированного сообщества посвящённых к созданию «отделений» общины на местах, т.е. в провинции.

Обходя их, Пётр посетил Лидду. Здесь он исцелил расслабленного, вот уже восемь лет лежавшего в своей постели. В Иоппии Пётр вернул к жизни умершую ученицу по имени Тавифа, что означает «серна». Эти чудеса апостола привлекли много новых учеников в христианские общины, что по всей видимости, и было главной целью подобных предприятий.

Мы не знаем, были ли эти и подобные им чудеса плодом шарлатанских проделок или имели место действительные случаи исцеления людей, но во всяком случае, нет ничего удивительного и нарушающего законы Природы в том, что творил в своё время и Иисус – как не может быть сомнений в способности творить то же самое тех, кто учил Моисея превращать жезл в змею, а воду в кровь. Просто теперь, называясь посланниками Иисуса, троица павших богов вынуждена использовать свои способности для добрых дел, но эта печальная для них необходимость вызвана нуждой демонстрации того же самого, что творил и Иисус, чтобы закрепить перед людьми авторитет и силу апостолов.

Пётр остановился в доме некоего Симона кожевника. Однажды, проголодавшись и в ожидании, пока ему приготовят пищу, он взошёл на крышу дома, чтобы там помолиться. Чувство голода давало о себе знать всё сильнее, но Пётр сосредоточился на молитве и пришёл в «исступление». В таком состоянии – то ли обострённого чувства голода, то ли религиозного экстаза, – апостол увидел, как с неба на землю к нему опускается некий сосуд, в виде большого полотна, привязанного за четыре угла. В «сосуде» этом находились четвероногие животные, пресмыкающиеся и птицы. Когда сосуд приблизился к Петру, он услышал голос, обращённый к нему:

– Встань, Пётр, заколи и ешь.

Но апостол нашёл в себе силы возразить:

–Нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого.

Тогда голос ответил святому мужу:

– Что Бог очистил, того ты не почитай нечистым.

Судя по всему, Пётр продолжал возражать, ибо эта сцена, как утверждает автор Деяний, повторялась трижды. Наконец, после третьего раза, сосуд поднялся обратно на небо, оставив Петра озадаченным: что же могло означать это видение?..

Недоумевать, однако, ему пришлось недолго – к воротам дома, в котором остановился Пётр, подошли трое мужчин и спросили:

– Здесь ли Симон, называемый Петром?

От собственных размышлений и необходимости принятия самостоятельных решений Пётр был избавлен, ибо он вновь услышал голос, который теперь, впрочем, уже обозначен принадлежащим Духу – и мы конечно же, тотчас узнаём автора и этого видения, и этой подсказки, задающей ученику Иисуса программу его поведения! Конечно же, это тот самый Дух, один из троицы богов, руководящих иудейским народом! Итак, Дух подсказывает Петру:

– Вот, три человека ищут тебя; встань, сойди и иди с ними, нимало не сомневаясь; ибо я послал их.

И это было действительно так, ибо сосуд, спускавшийся с неба, был не началом, а продолжением спектакля, начатого в другое время и в другом месте, когда в Кесарии сотник Италийского полка по имени Корнилий, увидел вошедшего к нему Ангела – второго помощника Иеговы. Само собой разумеется, Ангел пришёл для того, чтобы отдать приказание своему рабу – и последний его получил:

– Корнилий!

– Что, Господи? – отвечал испугавшийся сотник.

– Молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом. Итак, пошли людей в Иоппию и призови Симона, называемого Петром. Он гостит у некоего Симона кожевника, которого дом находится при море; он скажет тебе слова, которыми спасёшься ты и весь дом твой.

Как видим, Ангел прислал к Петру посланцев от Корнилия, а Дух взял на себя организацию видения сосуда, носящего, так сказать, теоретический характер, – с последующим практическим указанием ученику Иисуса принять посланцев и идти с ними.

Но в чём же состоит смысл всего этого спектакля?

С Корнилием всё понятно: к нему пришёл Ангел, дал приказ, тот его выполнил.

С Петром сложнее – он ходил с Иисусом, имеет определённые взгляды на определённые вопросы и может отказаться исполнять приказы святой троицы. Поэтому приказ был предварён теоретической подготовкой: «что Бог очистил, того ты не почитай нечистым». Можно сказать, тройной подготовкой, чтобы апостол хорошенько уяснил, что указания голоса надо исполнять, ибо это от Бога. Но и после этого ученик Иисуса мог отказаться играть по правилам Иеговы, и тогда в решительную минуту он слышит подсказку голоса – и соглашается идти к сотнику.

Но почему всё так усложняется, почему надо приложить столько усилий, так всё срежиссировать, чтобы привести апостола в дом Корнилия?

Ответ мы находим ниже, когда Пётр со своими спутниками вошёл в дом сотника и обратился к присутствующим здесь родственникам и близким друзьям Корнилия со следующими словами:

– Вы знаете, что иудею возбранено сообщаться или сближаться с иноплеменником; но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым. Посему я, будучи позван, и пришёл беспрекословно.

Насчёт того, что Пётр пришёл «беспрекословно», мы иронически улыбнёмся – и обратим внимание на запрет общения с иноплеменником. В самом деле, иудейский закон запрещает общение с иноплеменниками; в Новом Завете Иисус говорит: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева».

Да и сам факт пребывания Учителя среди иудеев, призывы к покаянию – всё это говорит вполне определённо о цели миссии Иисуса, направлявшего все свои устремления к одной цели – вырвать заблудившихся евреев из цепких лап Иеговы, Саваофа – Ангела – Духа.

Однако этому противоречат слова самого же Иисуса, перед вознесением призвавшего учеников проповедовать слово «по всему миру». Как же быть? Ведь налицо противоречие: Учитель, посвятивший свою жизнь борьбе за отказ иудеев от их веры в свою избранность, призывавший их к покаянию, уже после смерти и воскрешения даёт совершенно иное указание ученикам!

При жизни учил их одному, после смерти призывает их к иному… одной лишь фразой. Автор позволит себе привести мнение Р. Хазарзара, который в отношении Евангелия от Марка пишет, что «стихи 9-20 в главе 16 являются поздней вставкой. Этих стихов, именуемых в науке клáузулой (от лат. clausula – заключение, конец), нет ни в Ватиканском, ни в Синайском, ни в других авторитетных кодексах».

Напомним, что именно в главе 16-й от Марка стих 15-й как раз и упоминает об этом: «И сказал им: идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари».

Впрочем, указание «научите все народы» даёт и другой евангелист, Матфей (гл. 28). Однако тот же Матфей прямо запрещает ученикам идти к язычникам: «Сих двенадцать послал Иисус, и заповедал им, говоря: на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева…»

И в той же главе Иисус у Матфея говорит:

– Не успеете обойти городов Израилевых, как приидет Сын Человеческий.

Р. Хазарзар объясняет это противоречие следующим образом: «В данном случае явственно различаются следы двух последовательных этапов в стадии развития христианства: изречения и рассказы одной категории были записаны в ту эпоху, когда в общине еще противились привлечению язычников, а изречения и рассказы другой категории записаны были позднее, когда идея и деятельность апостола Павла – паулизм – уже начали оказывать влияние и посвящение язычников в христианство признавалось делом, соответствующим планам и намерениям Иисуса». И далее: «То, что последняя переработка Евангелия от Матфея совершилась в сравнительно позднюю эпоху и в неиудейских кругах, убеждает наказ о крещении (Мф.28:19), в котором полная формула крещения во имя Отца, Сына и святого духа является прообразом константинопольского догмата о Триединстве Бога, тогда как в Деяниях апостолов указано крестить просто лишь во имя Иисуса (Деян.2:38)».

Таким образом, указание Иисуса «идите, научите все народы», данное в Евангелии от Матфея, по мнению Руслана Хазарзара, также несёт на себе отпечаток позднейшего редактирования.

Пишет об этом и Лука, тот самый евангелист, который сопровождал Павла в его походах к язычникам и у которого странно было бы не отметить стремления к демонстрации преемственности между учением Иисуса и подвижничеством Павла.

А вот Иоанн об этом не написал! Более того, у четвёртого евангелиста мы читаем следующее обращение Учителя к Петру:

– Когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел; а когда состаришься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя, и поведёт, куда не хочешь. – Иоанн при этом даёт своё толкование слов Иисуса, но автор думает иначе: в молодости Пётр по своей доброй воле пошёл за Учителем, а на старости лет он исполняет указания святой троицы богов – что мы имели возможность видеть выше.

Именно так! Пётр отказывается, так как в нём сказывается закваска учения Иисуса, но в конце концов уступает, и идёт туда… куда не хочет. А точнее, хочет, но не он…

По поводу сомнений в подлинности заключительных слов евангелистов (не всех) о необходимости крестить все народы, можно спорить, указывая на следы позднейших редакций, на сомнения в авторстве и прочая и прочая, – но мы сомневаться не будем, ибо даже принимая текст Нового Завета в полном объёме, воспринимая его не с точки зрения историчности, но в плане идеологическом, воспринимая его как документ, на котором базируется современная Церковь, – мы просто констатируем, что когда боги иудеев потребовали от Петра идти к иноплеменникам, им пришлось для достижения этой цели изрядно поработать, сначала над убеждениями одного из самых преданных учеников Иисуса, при этом наталкиваясь на его отказ, потом давая ему практические указания, другими словами, исполняя при этом предвидение самого Учителя:

– Другой препояшет тебя, и поведёт, куда не хочешь…

Так и случилось, и в этом убеждает нас история с видением сосуда и путешествием Петра к Корнилию, прочитав которую, мы окончательно отбрасываем от себя мысль о том, что Учитель, проповедовавший среди иудеев и призывавший их к покаянию, мог после окончания своего земного служения давать противоположные указания ученикам. Этого, конечно, не было, в чём нас и убеждает поведение Петра, пришедшего к сотнику лишь после проведенного с ним спектакля с видениями и голосами.

Впрочем, даже после того как Пётр наконец исполнил указание Духа, расслабляться было ещё рано: апостол повёл среди язычников речь, в которой так и сыпались Израиль, Иудея, дьявол, обладающий иудеями… в общем, речь апостола пришлось подкорректировать, что Дух и исполнил, почив на присутствующих, как обрезанных, так и необрезанных, после чего Петру уже ничего не оставалось, как воскликнуть:

– Кто может запретить креститься водою тем, которые, как и мы, получили Святаго Духа?

И вопрос был решён: Пётр велел язычникам креститься во имя Иисуса.

Однако видение, которое видел Пётр, не видели остальные апостолы!

По возвращении Петра в Иерусалим они подвергли его критике за то, что он ел с необрезанными и вообще находился среди них. Весьма показательно при этом, что Пётр не нашёл ничего лучшего как пересказать братии о видении, в котором Дух призывал его идти к язычникам. Если высказанные выше соображения о позднейших редакциях Евангелий не верны, если Иисус и в самом деле давал своим ученикам указания идти к другим народам – то в этом случае совершенно непонятны как упрёки апостолов Петру, за то что он исполнил повеление Иисуса, так и ссылка Петра на видение – и это вместо того чтобы напомнить остальным о завещании самого Учителя!

Конечно же, Иисус ходил среди иудеев, призывая учеников не ходить к другим народам – вот почему для того, чтобы нарушить указание Учителя и отправить Петра к иноплеменникам, потребовалось представить апостолу видение, отдавать ему указание от имени Бога; вот почему остальные апостолы, тоже ходившие с Иисусом, но не видевшие спускавшегося с неба сосуда, упрекают Петра в отходе от учения, вот почему сам Пётр ссылается не на заповедь Учителя, но на приказ услышанного им голоса, – и наконец, по этой самой причине Евангелия и подвергнутся редактуре, чтобы окончательно убедить паству в том, что крещение язычников есть не нарушение, но исполнение указания Иисуса.

Свою правоту перед апостолами Пётр аргументирует тем, что во время его беседы с необрезанными на тех сошёл Дух:

– Когда же начал я говорить, сошёл на них Дух Святой, как и на нас вначале. Тогда вспомнил я слово Господа, как Он говорил: «Иоанн крестил водою, а вы будете крещены Духом Святым». Итак, если Бог дал им такой же дар, как и нам, уверовавшим в Господа Иисуса Христа, то кто же я, чтобы мог воспрепятствовать Богу?

После такого объяснения апостолы успокоились и решили:

– Видно, и язычникам дал Бог покаяние в жизнь.

Итак, на этом месте мы имеем полное право уже не предполагать и не обосновывать, но совершенно справедливо утверждать:

1. Иисус был послан только к погибшим овцам стада Израилева;

2. Отправление апостолов к язычникам осуществляется посредством влияния Духа и Ангела, преодолевая при этом сопротивление учеников Иисуса.

Между тем, в результате гонений, сигналом к которым было убийство Стефана, христиане, рассеявшись, добрались до Финикии, Кипра и Антиохии.

Кстати говоря, весьма показательно, что отдельные события, изложенные автором Деяний, укладываются в общую канву повествования, будучи связанными и взаимозависимыми друг от друга. Окинем их взглядом: претензии к апостолам снимаются ввиду их смелого поведения и боязни членами Синедриона возможного народного восстания; такой поворот событий внушает смелость и Стефану, однако недовольство от вызывающего поведения апостолов тут же нашло себе жертву в его лице; убийство Стефана иудеями стало сигналом к бегству христиан – и вот к этому времени и относится работа святой троицы по организации похода Петра к язычникам.

Всё логично, взаимосвязано и результативно: в среде апостолов произошёл поворот по переориентации их усилий от иудеев в сторону иноплеменников.

Однако закваска Учителя была достаточна сильна, и христиане, разбегавшиеся от преследований, и не подпадавшие под корректировку учения посредством видений, подобно Петру, христиане эти не проповедовали никому, кроме иудеев.

Но среди христиан-беглецов были такие как киприяне и киринейцы – эти, придя в Антиохию, обращали и эллинов, «И была рука Господня с ними» – они тоже получали поддержку со стороны Духа и Ангела, но возможно, не так явно, как это имело место с Петром.

В Иерусалиме узнали об этом, и тогда апостолы решили воспользоваться этим успехом и закрепить его, для чего отправили в Антиохию Варнаву.

Сей проповедник, придя в Антиохию, убедился в справедливости дошедших до Иерусалима слухов, он и сам принялся обращать людей в новую веру, а затем отправился в Тарс, нашёл там Савла и привёл его в Антиохию.

В течение последующего года Варнава и Савл собирали людей в церкви и между прочим, здесь и стали приверженцы Иисуса впервые называть себя христианами.

Но не только проповедями занимались эти два подвижника. Когда из Иерусалима пришли пророки и объявили, именем Духа, наступление великого голода «по всей вселенной», который и был при кесаре Клавдии, замечает автор Деяния, – в Антиохии среди учеников был организован сбор помощи братьям, живущим в Иерусалиме, каковая помощь и отправлялась через Варнаву и Савла…

Обращение учеников – и Павла – к язычникам поощрялось тем временем усилением гонений на христиан в среде иудеев. Иаков, брат Иоанна, был убит мечом. Царь Ирод, поощряемый одобрением иудеев, арестовал Петра, планируя после празднования Пасхи вывести его к иудеям на расправу.

Напряжение Петра поддерживалось до самого кануна того дня, когда над ним должен был быть произведён суд. В эту последнюю ночь перед глазами апостола в темнице предстал Ангел, причём он не только, как и положено в таких случаях небесному созданию, осиял темницу светом, но и вполне приземлённо толкнул Петра в бок, чтобы разбудить его! Апостол от толчка (не от света!) проснулся, цепи пали с него, он оделся и двинулся вслед за Ангелом. Пётр шёл за Ангелом, не веря в реальность происходящего, пока наконец тот не исчез, оставив Петра посреди городской улицы. Тогда он поверил, что это не сон, и двинулся к своим.

При изложении этого эпизода мы уже в который раз подчеркнём, что интересуемся не столько историчностью описываемых событий, сколько логичностью, последовательностью и целенаправленностью происходящего.

Сам ход событий толкает апостолов к тому, чтобы изменить заповеди Иисуса о покаянии иудеев и направить усилия апостолов в другую сторону, в среду язычников. Иноплеменники принимают слово об Иисусе, иудеи отвергают.

Более того, последние подвергают учеников гонениям, как власть имущие, так и простые люди в массе своей.

Наша задача состоит в том, чтобы понять: этот ход событий не есть случайное стечение обстоятельств, напротив, это тщательно спланированная комбинация, это спектакль, режиссёром которого является Иегова, он же Саваоф, главные кукловоды представлены личностями Духа и Ангела, а вот апостолы, царь Иудеи и прочие исполняют обязанности обычных фигур и пешек, перемещаемых по шахматной доске так, как надо святой троице, а не самим этим пешкам.

И действительно, шаг за шагом, подталкиваемые Духом и Ангелом, апостолы обращаются к иноплеменникам, а попытки продолжить дело Иисуса и обращать иудеев приводят лишь к гибели одних учеников и чудесному спасению других. Тут уж воистину надо обладать совершенством Иисуса, чтобы разглядеть в кажущемся случайном калейдоскопе событий тонкую игру иудейских богов, и совсем невероятно, чтобы ученики смогли противостоять увлечению их с пути истинного…

А игра продолжалась. Царь Ирод, убивший брата Иоанна, Иакова, казнил стражей, охранявших Петра, а затем отправился в Кесарию, чтобы решать спорные вопросы с Тиром и Сидоном. Однако сюда именно и направляли иудейские боги усилия христианских проповедников; роль Ирода в их спектакле заключалась в том, чтобы быть в Иерусалиме, и там создавать невыносимые условия для деятельности апостолов, толкая их в Кесарию.

Приезд сюда царя был ошибкой, и Ангел поразил его смертью. Впрочем, смерть Ирода вне Иудеи также хорошо вписывалась в общий замысел, исходя из чего можно предположить, что это соответствовало плану Саваофа, служа к поощрению апостолов проповедовать среди тех, где бог карает их врагов.

И действительно, как пишет автор Деяний, «Слово же Божие росло и распространялось».

Олег Варягов.