38 Разделяй, чтобы властвовать

Стремление к мировому господству сопровождалось уничтожением предшествовавшей христианству языческой культуры. Уничтожению подлежали языческие храмы, которые в Риме, например, использовали в качестве каменоломен. Античные статуи предавались анафеме, саркофаги использовались в качестве лоханей или свиных кормушек, сжигались богатейшие библиотеки.

По поводу истории борьбы Церкви с языческой и вообще, неугодной ей литературой, начинать надо с нашего старого знакомого, апостола Павла, видимо, создавшего прецедент для последующей церковной цензуры: «А из занимавшихся чародейством довольно многие, собрав книги свои, сожгли перед всеми, и сложили цены их, и оказалось их на пятьдесят тысяч драхм».

Само собой разумеется, помимо языческих памятников культуры и науки, церковь уничтожала и современные труды авторов, направленные против христианства. Так, лишь из пересказов нам известен труд Цельса «Правдивое слово», представляющий собой критику христианского учения, а точнее говоря, мы о нём знаем лишь благодаря наличию труда христианского теолога Оригена, постаравшегося опровергнуть Цельса.

Деятельность Цельса по прошествии столетия продолжил Порфирий. Его труд в пятнадцати книгах, озаглавленный «Против христиан», даже по отзывам церковников представлял из себя выдающееся произведение. С ним боролись, ему отвечали Мефодий Тирский, Евсевий, Аполлинарий и Филосторгий, причём Евсевий дал себе труд опровержения Порфирия в 20-ти книгах, Аполлинарий – в 30-ти.

Но видимо, учителя церкви и сами понимали неубедительность своей критики, поэтому им на помощь пришли указы императоров: «согласно закону божественной памяти Константина ариане вследствие сходства в нечестивости именуются порфирианами по имени Порфирия» – гласил эдикт Феодосия и Валентиниана против несториан от 3 августа 435 г., дополненный в 448 г. указом императоров Валентиниана III и Феодосия:

«Императоры Феодосий и Валентиниан Августы – префекту претория Гормизду. Предписываем всё, что Порфирий (или кто-либо другой), гонимый своим безумием, написал против благочестивой веры христианской, где бы оно ни было обнаружено, предать огню. Ибо мы хотим, чтобы всякие произведения, вызывающие гнев божий и оскорбляющие душу, не достигали даже до слуха людей».

Борьбе идеологической сопутствовала и борьба юридическая. В 346 г. один из преемников Константина Великого издаёт указ о закрытии языческих храмов в городах, в 356 г. – о закрытии всех языческих храмов. За посещение храма объявлялась смертная казнь с конфискацией имущества.

Таким образом, эпоха гонений возвращалась, только теперь христиане и язычники менялись местами. Священник Марк, например, подвергнутый жестокому обращению во время реставрации язычества при Юлиане, «заслужил» это тем, что ранее, то ли в силу религиозного рвения, то ли с целью конфискации сокровищ, разрушил старое языческое святилище.

Борьба с языческой культурой неизбежно породила христианское бескультурье. На Халцедонском соборе заседали 40 епископов – неграмотных, не все папы эпохи IX – X веков, например, умели читать и писать, более того, они кичились своим невежеством, не зная греческого языка, плохо зная латынь, следовали философии Фомы Аквинского, заявлявшего, что стремление к познанию есть грех, если не имеет целью познание Бога. Папа Александр III запретил в 1163 г. клирикам изучение физики, в 1380 г. французский парламент, ссылаясь на декрет папы Иоанна XXII, запрещает всякое занятие химией.

В это время в арабском мире наука развивалась в соответствии с предписанием Мухаммеда о том, что «чернила школьника священней, чем кровь мученика».

В 1564 г. врач Андрей Везалий был приговорён к смерти инквизицией – за то, что осмелился сделать вскрытие трупа мужчины и установить, что ребро, из которого была сотворена Ева, у него отнюдь не отсутствовало.

Обвинённый Церковью врач был не более и не менее как основоположник научной анатомии. Правда, смертную казнь ему заменили на паломничество в Иерусалим, но этот жест короля Филиппа II лишь подтверждает мракобесие Церкви, перед которой надо было оправдываться за тягу к знаниям.

Раннехристианская церковь держалась на двух столпах: демократичность и вера в скорый конец света. Демократичность заключалась прежде всего в том, что в принципе любой христианин, решивший, что он обладает харизмой, т.е. способностью учить, пророчествовать, данной ему Духом, – мог объединять вокруг себя учеников, образуя таким образом общину и руководя ею.

Фактически первых христиан объединяла не церковь, которой ещё не было как учреждения и которую только предстояло создать, а собрание «святых последнего дня, готовившиеся к пришествию Бога молитвой и восторгом».

В идеологическом плане эти собрания первых христиан жили ожиданием конца света, которое явится посредством чуда, причём в самом ближайшем будущем.

Со временем, однако, стала усиливаться роль епископов, людей, занимавшихся первоначально хозяйственными вопросами, связанными с обслуживанием совместных трапез и бравших на себя руководство кассирами, кладовщиками и т.п. Так появилось новое начало в церкви: возвышение руководителей общины, не имеющих пророческого дара. А поскольку епископами становились обычно старейшие и зажиточные члены общины, то это вызывало недовольство пророков-учителей, оттесняемых на второй план. Более того, основанная на Евангелиях критика богатства также становилась теперь, после смены руководства общиной, неактуальной.

Шло время, конец света не наступал, а церковь всё более подпадала под власть епископов, т.е. удаляясь от пророков в сторону хозяйственников-администраторов. Наконец, этот процесс был оформлен де-юре, и Игнатий Богоносец провозгласил, что «нет церкви без епископата». Постепенно отмирали демократические элементы общины, такие, например, как совместные трапезы, и сама демократическая община заменялась самодержавным епископатом. Общение епископов между собой составило такое понятие как Вселенская Церковь.

Таким же естественным образом епископы, утвердившие свою власть над паствой, вступили в борьбу между собой за влияние на верующих, в результате чего на первый план выдвинулся епископ Рима, «епископ всех епископов», т.е. глава всей Церкви – каковое слово это, ecclesia, под которым первоначально понималась община, т.е. совокупность христиан, теперь стало обозначать учреждение, орган, контролирующий покорную паству.

К слову говоря, в идеологическом плане претензии епископов Рима на верховенство в Церкви обосновывались тем, что примерно в IV веке был выдвинут постулат, в соответствии с которым сам апостол Пётр был первым епископом Рима, основав римскую общину. Сам апостол, вместе с Павлом, сгинул во время гонений Нерона, но его преемники на этом посту держали теперь в своих руках ключи от неба. Но историки церкви, не разделяющие подобные претензии папства, прямо заявляют, что «Об основании римской Церкви ап. Петром и деятельности его там не может быть и речи».

Претензии папства основываются на двух положениях, первое из которых гласит, что коллегиальная власть, которую осуществляли апостолы, подчинялась Петру, а вторая – что Пётр был епископом Рима и передал власть своим преемникам.

Обе они опровергаются тем, что, во-первых, раннехристианская община в Риме должна была оформиться раньше, чем туда прибыл кто-либо из апостолов, во всяком случае апостол Павел в послании к римлянам (около 58 г.), ни в посланиях, написанных им в самом Риме и адресованных общинам в Малой Азии, ни словом не упоминает о пребывании Петра в Риме, что он конечно же, не преминул бы сделать, знай он об этом факте.

Во-вторых, в апостольскую эпоху христианские общины создавались и развивались на демократических началах и у них просто не было епископов как таковых. Такие термины как «пресвитер» и «епископ» употреблялись тогда по отношению к руководителю общины, но в I в. ещё не означало единоличного главы местной церкви и преемника апостолов.

Евсевий Кесарийский, в частности, первым епископом Рима называет человека по имени Лин, назначенного по жребию после мученической смерти Петра и Павла.

О том же пишет и Э. Ренан: основатели первой христианской общины в Риме, уничтоженной указом Клавдия, нам неизвестны. Но зато известны имена двух евреев, которых выслали из Рима, это супружеская чета Аквилы и Просциллы. Таким образом, пишет далее Э. Ренан, Аквила и Просцилла являются древнейшими известными членами римской церкви: «Легенда, всегда несправедливая, ибо всегда она подчинена политическим видам, изгнала из христианского пантеона этих двух тёмных работников, чтобы приписать честь основания римской церкви более громкому имени, лучше отвечающему надменным притязаниям на мировое господство, от которых столица империи и по принятии христианства не сумела отказаться».

Процесс усиления централизации Церкви, во-первых, укрепление её материальной базы, во-вторых, упадок императорской власти Рима, в-третьих, – всё это создавало предпосылки для роста религиозных и политических претензий христианства, для упрочения своего влияния на умы как простого народа, так и его светских правителей.

Для подчинения королей и императоров и созывались, собственно говоря, Крестовые походы, вдохновителем и организатором которых была Церковь. О методах привлечения верующих в войну за освобождение гроба господня, о размахивании перед ними призрака скорого конца света и обещаниями отпущения грехов мы уже говорили выше, теперь укажем лишь на действительные мотивы этих экспедиций.

Это был переломный рубеж, когда заканчивалась эпоха великих переселений, сопровождавшаяся беспрерывным рядом войн. Вера в скорый и неизбежный конец света имела в своей основе нашествие норманнов, терроризировавших Европу: Отче наш! Не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого… И избави нас от ярости норманнов! – стали добавлять тогда в главную христианскую молитву.

Ужасы норманнских разбоев добавлялись нашествием венгров, остановленных в 955 г. на реке Лех. Идея всеевропейской каролингской монархии уступила процессу создания национальных государств, а Оттон I, остановивший венгров, в 962 году был провозглашён императором Священной Римской империи, начав отсчёт новой, теперь уже германской, империи.

Таким образом, с одной стороны, простой народ мог вздохнуть свободнее, когда народы-завоеватели перестали сменяться одни другими, и встав на путь создания государств, принесли, казалось, Европе блага мира. С другой стороны, оставшееся без дела рыцарство, к тому же увеличивающееся количественно, ввиду прекращения убыли в ходе войн с норманнами, арабами и венграми, создавало проблему для установления власти над Европой со стороны Церкви. Война для рыцарей стала не просто занятием, но жизнью и самим смыслом их существования, поэтому теперь, когда Европа успокоилась от внешних набегов и создала сословие рыцарей, она стала погружаться в пучину междоусобных войн. А это был неуправляемый процесс.

И в это время и проявляется стремление Церкви к верховенству, выразителем которого становится папа Григорий VII и о программе которого мы уже говорили выше.

Фактом остаётся верховенство Церкви в вопросе организации Крестовых походов, что в условиях религиозности тогдашнего общества поднимало её на небывалую высоту.

В материальном плане это решение привело к консолидации рыцарей Европы, к прекращению междоусобиц между ними, разбойных нападений их друг на друга, заодно – избавлению церковных богатств от завистливых вожделений неимущих или малоимущих баронов, и направлении всей этой энергии на пользу Церкви, сиречь, ослаблению её потенциальных противников, и усилению её влияния путём насильственного распространения христианства.

Мы не будем, вслед за Церковью того времени, называть эти войны скромным словом «паломничество», ибо сам термин «Крестовые походы» появится значительно позднее, в 1673 году, – но обратим внимание на тот факт, что идея Крестовых походов как инструмент решения двух задач одним методом, нашла широкое применение в последующей практике служителей Церкви, в более поздние времена направлявшими бьющую через край энергию крестоносцев против еретиков – альбигойцев, гуситов, против язычников-литовцев и схизматиков-русских и даже против… германского императора, в т.ч. и других светских правителей.

Крестоносное движение, пишет Джонатан Райли-Смит, появилось по инициативе папы римского, «и невозможно отрицать, что папы, по крайней мере официально, не видели существенного различия между восточными и европейскими крестовыми походами». И далее: «Теперь уже ясно, что крестоносное движение не только не шло на убыль после 1291 года, но и в XIV веке было почти столь же активно, как и в XIII. Но ещё больше сюрпризов принесло более пристальное изучение XVI века. В начале века учёные иногда называли борьбу Испании за Северную Африку крестовым походом, не придавая этому термину прямого значения. Сеттон же доказал, что эта борьба была именно крестовым походом в полном смысле этого слова. Он написал книгу о продолжении этой борьбы в XVII веке, и теперь учёные знают о документах по этому вопросу (большинство их хранится в итальянских архивах) вплоть до 1700 года…

…События же после 1291 года не привлекали особого внимания историков, поскольку считалось, что история крестовых походов в этом году закончилась. С тех пор историография сделала огромные успехи, и оказалось, что крестоносное движение продолжалось более семи столетий».

Реакцией на претензии Церкви стала Реформация в Европе: «Особенно ненавистно было папство, обратившее церковь в царство человеческое. Все, – и государи со своими правительствами, и ученые, и епископы, и клирики, и народ, – в 14 – 15 веках требовали, во имя Евангелия и апостольского христианства, преобразования церкви во главе и членах. От папы требовали, чтобы он отказался от светской власти и чтобы он, ограничиваясь одной духовной властью, пользовался ей без насилий и произвола, в границах церковных законов».

Возмущение алчностью Церкви в материальном плане, духовное порабощение ею людей – обе эти причины привели к мощному движению, направленному на реформирование Церкви.

Выступление Лютера с его 95 тезисами (31 октября 1517 г.), направленными против порядков папской церкви, начавшаяся в 1525 г. крестьянская война в Германии, бунт Савонаролы во Флоренции и восстания во фландрских городах – всё это грозило самыми неприятными последствиями для Церкви, потерей ею верховенства в пользу светских правителей.

Нужно было реагировать на появление этих опасностей, и в 1540 г. Павел III учреждает орден иезуитов для борьбы с ересью, к слову говоря, несмотря на то, что создание новых орденов было запрещено курией, на что папе указывали некоторые кардиналы.

«В качестве проповедников они являлись опытными и знающими борцами против протестантства и защитниками догматов Римской церкви. При посредстве исповеди, – вообще крайне снисходительной, вследствие особых нравственных воззрений иезуитов, – они не только привлекали к себе народ, но и покоряли совесть кающихся, после чего управляли ей по-своему усмотрению. Особенно важным они считали прибрать к рукам высшие классы общества. В их деятельности большую роль играли интриги, соединённые со всевозможными неблаговидными действиями. Их не могли остановить и злодеяния, если этим они достигали нужной им цели. Дворы католических королей и князей, у которых иезуиты старались занять места духовников и даже советников, были главным поприщем их деятельности со всеми интригами и происками. Здесь они по преимуществу добивались осуществления конечной цели ордена – показать торжество Римской церкви в борьбе с протестантом».

Но в итоге политика Церкви, направленная на создание «града божия», независимого церковного государства, потерпела крушение, и тогда была сменена тактика: не борьба со всеми, а помощь всем в их борьбе друг с другом, пусть государства воюют между собой, Церковь перестанет растрачивать свои силы в этой борьбе, а направит свои усилия на господство над умами верующих, а уже это принесёт и материальные блага, и власть над народами и правителями.

Эту задачу – усиление помощи со стороны Церкви светской власти в борьбе с разошедшимися не на шутку народными массами – и взял на себя орден иезуитов. Эта смена тактики, вызванная победой национальных государств против идеологии универсальной империи, привела к манёвру от стычек со светскими правителями до взаимодействия с ними в деле строительства самостоятельных государств, способных отстоять феодальный строй.

Эта политика была направлена не на ослабление, а на усиление позиций Церкви, что продемонстрировал Тридентский собор, возобновивший свою деятельность в 1562 г., на котором провозглашался принцип всемогущества папской власти, как единственной религии, представляющей интересы бога на земле, а авторитет папы ставился выше решений вселенских соборов.

Трибуналы инквизиции заработали на полную мощь, покрывая позором на все грядущие века не только исполнителей этого учреждения, но и её основателя – Церковь. Нет смысла подробно останавливаться на «подвигах» этих рыцарей дыбы и плахи, уполномоченных на массовые казни святым престолом.

Столкновения во Франции между католиками и протестантами были инспирированы под влиянием папской и иезуитской пропаганды, королева Англии Елизавета была отлучена от церкви. Когда папа Григорий XIII получил известие об ужасах Варфоломеевской ночи в Париже (24 августа 1572 г.), он приказал иллюминировать Рим, выбил медаль в честь этого богоугодного дела и отправил в Париж кардинала Орсини с поздравлениями французскому королю – здесь автор оставляет в стороне вопросы морального порядка и обращает внимание на инициацию Церковью войн и кровопролитий во имя строительства пирамиды власти, под лозунгом богоугодности этого дела.

Борьба сил Реформации и Контрреформации самым негативным образом сказывалась на положении простого народа. Подавленные выступления вспыхивали вновь, и потребовалась война общеевропейского масштаба, чтобы заглушить это движение против как светской, так и церковной власти.

Последовавшая Тридцатилетняя война (1618 – 1648 гг.) предотвратила взрыв, неизбежно, ещё более мощный, чем крестьянская война 1525 г. «Даже рассудительные люди предлагали, как единственное средство спасения, восстание против властей, общность имуществ и ожидание тысячелетнего царства божия», – таково было тогда настроение в обществе, в частности, Германии. По сути, Германия находилась перед угрозой такой крестьянской войны, перед которой предшествовавшие выступления народных масс 1525 г. показались бы всего лишь генеральной репетицией.

И война разразилась! Первая в Европе война общеевропейского масштаба, эдакий прообраз мировой бойни, велась под религиозными знамёнами. Политика папы в Германии была направлена на поддержку католика Фердинанда Штирийского, который прошёл пятилетний курс обучения в иезуитском университете в Ингольштадте и которого папа Павел V требовал признать наследником императора Матвея. На этой почве и начались беспорядки: иезуиты были изгнаны из Чехии, а Фердинанд стал настаивать на военных мерах против еретиков.

Вот некоторые результаты этой религиозной бойни: в 1618 г. в Чехии проживало 2,5 млн. человек, к 1650 г. здесь осталось… 700 тысяч.

Дальнейшая борьба европейских стран по захвату колоний сопровождалась насильственным обращением в христианство туземцев, земли которых захватывались, а их самих нещадно эксплуатировали, вернее тех из них, кто оставался в живых.

Вот что пишет М. Твен о христианах: «Вот уже два года, как христианство усердно практикует в царской России убийства и резню, с помощью которых оно в каждом столетии на протяжении девятнадцати веков вновь и вновь успешно убеждало христианский мир в том, что оно является единственной истинной религией – единственно подлинной религией мира и любви. Вот уже два года, как ультрахристианское царское правительство России официально устраивает и организует резню и избиение своих еврейских подданных. Эти избиения происходят так часто, что мы стали к ним почти равнодушны. Рассказы о них волнуют нас не больше, чем сообщение о падении железнодорожных акций, в которые мы не вкладывали денег. Мы так привыкли к описаниям этих ужасов, что теперь, читая о них, даже не содрогаемся.

Вот подробности одной из последних попыток этих смиренных апостолов XX века убедить инаковерующих присоединиться к пастве кроткого и милосердного спасителя.

«Ужасные подробности были сообщены корреспондентом «Биржевой газеты», который приехал в Белосток вместе с депутатом Думы Щепкиным в субботу и успел отослать своё сообщение с нарочным в воскресенье вечером.

По словам корреспондента, который вместе со Щепкиным отправился под охраной унтер-офицерского конвоя прямо в больницу, он был потрясён тем, что ему довелось там увидеть».

О погромах в Белостоке Марк Твен написал в 1906 году.

А вот впечатления великого князя Николая Павловича, будущего царя Николая I, от его поездки по России, предпринятой раньше, летом 1816 г. Мысли и заключения наследника престола от поездки заносились в особый «журнал», в котором можно прочитать следующее, в частности о крестьянах Белоруссии: «Жиды здесь совершенно вторые владельцы (после дворян – О. Ж.), они промыслами своими изнуряют до крайности несчастный народ. Они здесь всё – и купцы, и подрядчики, и содержатели шинков, мельниц, перевозов, ремесленники и проч., и так умеют притеснять и обманывать простой народ, что берут даже в залог незасеянный яровой хлеб и ожидаемую незасеянную жатву…»

Это не упрёк М. Твену в необъективности, это не обвинение и не оправдание, это – констатация того, что верующие являются не более чем солдатами, исполняющими волю тех, кто создавал религии, кто сталкивает их между собой, вызывая разделение человечества на враждующие лагеря.

Дадим ещё раз слово М. Твену: «Георг III царствовал шестьдесят лет – это по тем временам было самое долгое царствование в английской истории.

Когда его блаженной памяти преемница Виктория миновала столб шестидесятилетия, поставив таким образом новый рекорд долголетнего царствования, Англия и её колонии отпраздновали это событие с великой помпой и пышностью. Среди статистических данных, опубликованных для всеобщего восхищения, были и следующие: на каждый год из шестидесяти лет её царствования христианские солдаты Виктории вели по одной отдельной и самостоятельной войне. За это время благодаря ограблению беспомощных и безбожных язычников владения Англии разбухли до такой степени, что в Великобритании не хватило цифр для обозначения площади украденной земли, и их пришлось в больших количествах импортировать из других стран.

В наши дни не осталось мирных наций, если не считать тех, в чьи пределы, увы, ещё не вторглось Евангелие мира. Все христианские страны представляют собой военные лагеря. Все прошлые поколения христианских бедняков постоянно находились на грани голодной смерти из-за налогов, шедших на гигантские арсеналы, которые христианские правительства создавали, дабы защищать себя от остальных членов братства, а заодно и прихватывать любой кусочек земли, оставленный без присмотра его владельцами-дикарями. Бельгийский король Леопольд второй – пожалуй, наиболее деятельный христианский монарх (если не считать Александра VI) из всех тех царственных особ, которым пока еще удалось избежать ада, – украл в Африке целое королевство и за четырнадцать лет христианских трудов уменьшил в нём численность населения с тридцати миллионов человек до пятнадцати с помощью убийств, пыток, тяжкой работы, грабежа, насилия – конфискуя даже физическую силу беспомощного туземца и давая ему взамен лишь спасение и приют в раю, которые в последнюю минуту обеспечивал ему христианский священник».

Далее автор пишет о гонке военно-морских вооружений, заключая из этого: «Эта странная игра, такая опасная, такая разорительная и такая бессмысленная, называется государственной мудростью – а это не то же самое, что государственная глупость, потому что пишется по-другому.

Всякий человек, кроме государственного деятеля, сумел бы найти способ, как сократить эти огромные армии до разумных и необходимых полицейских сил, так, чтобы в дальнейшем все христиане могли спокойно спать в своих постелях и чтобы за спасителем, буде он пожелает сойти с небес и пойти по водам, не погнались бы христианские военные корабли, хотя он и иностранец».

Но вот Первая мировая война, со всеми её ужасами, наступает, и потом один австриец, участник войны, награждённый Железным крестом первой степени, опишет своё пребывание в тыловом госпитале, возмущаясь обилием евреев в канцеляриях в тылу и заканчивая свои наблюдения выводом о том, что почти всё производство Германии в 1916 – 1917 гг. уже находилось под контролем еврейского капитала.

И проблема не в оценке ситуации глазами одного фронтовика, а в том, что это нашло отклик в миллионах его соотечественников, что это привело к повторению ужасной бойни, только в ещё больших масштабах.

В то же время попытки найти правых и виноватых, ничего, кроме углубления ненависти между народами, не приносят, а это опять же, приводит к повторению войн и конфликтов, а если называть вещи своими именами, то придётся с грустью констатировать, что со времён Древнего Египта, в котором верховный бог вручал власть фараону, чтобы тот путём завоеваний расширял земные владения божества, со времён Рима, в котором реализовывалась идея: разделяй, чтобы властвовать, – до сих пор ничего не изменилось, суть остаётся прежней, время от времени меняя лишь свои формы. И не более того.

Подведём итог. Иудаизм явился продуктом избрания одного народа с целью использования его в качестве солдат, т.е. пушечного мяса, для достижения власти над остальными народами.

Сделать это вооружённым путём не удалось, и тогда была создана новая религия, которая, во-первых, должна была распространиться на все народы, кроме иудеев, во-вторых, навязать этим народам мысль об избранности иудеев, для чего в состав Библии был включён Ветхий Завет, в-третьих – внедрить в сознание язычников догмат об искуплении, чтобы на этом основании добиться власти над народами, диктуя им условия, по выполнении которых они, быть может, избегнут вечных мук после смерти.

В результате взаимодействия двух идеологий – иудаизм: «всё твоё», христианство: «всё отдай» – на Земле была построена пирамида власти, объединяющая цивилизацию жёсткими вертикальными связями правления и подчинения.

Обозревая сию властную пирамиду, мы другими глазами читаем теперь высказывание Э. Ренана о евреях и христианах: «еврей вправе сказать христианину: «ты сам еврей, только низшей пробы».

Но здесь наши пути с историей иудаизма расходятся, поэтому в заключение укажем лишь кратко, что правительство Рима не препятствовало основанию иудеями новых синагог, настоятели которых, не имея светской власти, обладали тем не менее, в силу особенностей иудейской общины, религиозной и следовательно, судебной властью, разумеется, лишь de facto. В начале III в. в Палестине даже появляется глава всего иудейства, который в силу наследственного священнического права обладал почти царской властью, вплоть до права смертной казни, на что правительство смотрело сквозь пальцы. Для иудеев этот патриарх, как стали теперь называть этнархов синагог, был тем же, чем ранее был первосвященник.

Тем не менее, как государство они уже перестали существовать, перестали иметь родину, с этого времени они скитальцы, находящиеся вне римского права. О росте богатств еврейских семей можно будет вновь говорить, начиная с VI века. А о политических правах евреев – с декрета 1791 г.

Еврейская катастрофа времён императора Адриана, подавившего третье и последнее восстание иудеев, имело своим последствием два результата:

1. Рассеявшиеся по свету евреи, во-первых, сохранили свою веру, во-вторых, не допускали в свою религию чужеродцев.

2. В свою очередь христианство благодаря разгрому иудеев, окончательно стало на путь, указанный апостолом Павлом – обращение язычников.

3. Завершились эти события сохранением обеих идеологий, иудаизма и христианства.

Изучая вопрос, не следует путать веру в Бога, т.е. отношения Творца со своими творениями, богами и богинями – с религией, сиречь вмешательством посредника в эти отношения.

Христианство основано на вере в чудо, а не на основе моральных принципов, ибо после того, как Учитель говорил о морали и нравственности, его убили, а его ученики разбежались. Последующий их сбор и подвижничество в деле организации Церкви есть не осознание необходимости распространения моральных принципов, но веление сверхъестественных сил, чего апостолы и не скрывают, а наоборот, выпячивают, рассказывая о явлении умершего и приказах, передаваемых им Ангелом. Это и есть религия.

Вера же предполагает знание и выполнение моральных норм, вера предполагает нормальные, здоровые взаимоотношение с Отцом, основанные на необходимости быть достойным Его – независимо от того, явился или нет очередной посланник с приказом, с которым, кстати говоря, ещё надо разбираться – от Бога он прислан или прикрывается лишь Его именем. А в этом вопросе факт совершения чуда посланником не играет абсолютно никакой роли, скорее даже наоборот: Творец говорит с людьми естественным языком Природы, на лоне которой живёт человек, как Иисус. Не сверкая молниями и не находясь посреди несгораемой купины, а нормальным человеческим языком он убеждал иудеев отречься от греха, и если Иешуа и совершал временами нечто сверхъестественное, то выходило это у него непроизвольно, явно показывая, что эти способности присущи и всем остальным людям, но поскольку грешные иудеи многое растеряли, то и Учитель, подстраиваясь под них, не намерен злоупотреблять непонятным для них, ибо его метод убеждении основан на обращении к сознанию человека, а не его инстинктам.

В религии же, как можно видеть, дело обстоит с точностью до наоборот: человеку отдаёт приказ именно сверхъестественная сила, явлением чуда показывающая своё непреодолимое превосходство над жалкими людьми, понуждая их таким образом исполнять требуемое.

Литература

1. Библия.

2. Апокалипсис Петра.

3. «Пастырь» Гермы.

4. Тацит. Анналы.

5. Светоний. Жизнь двенадцати цезарей.

6. Цельс. Правдивое слово.

7. Лактанций. Книга к исповеднику Донату о смертях гонителей.

8. Ириней Лионский. Против ересей.

9. Иосиф Флавий. Иудейские древности.

10. Иосиф Флавий. Иудейская война.

11. Плиний Гай. Письма Плиния Младшего, Панегирик императору

Траяну.

12. Лукиан. О кончине Перегрина.

13. Евсевий Кесарийский. Церковная история.

14. Августин. О Граде Божием.

15. Аквинский Фома. О правлении государей.

16. Св. Иустин Мученик. Диалог с Трифоном иудеем.

17. Э. Ренан. Жизнь Иисуса.

18. Э. Ренан. Христианская церковь.

19. Э. Ренан. Марк Аврелий и конец античного мира.

20. Э. Ренан. Антихрист.

21. Э. Ренан. Апостол Павел.

22. Э. Ренан. Апостолы.

23. Э. Ренан. Евангелия и второе поколение христианства.

24. Ф. Энгельс. Книга Откровения.

25. Прот. Сергий Булгаков. Апокалипсис Иоанна.

26. Баркли У., Толкование Откровения Иоанна.

27. Т. Моммзен. История Рима.

28. К. Крист. История времён римских императоров.

29. Тальберг Н. Д. История Церкви.

30. Шафф. Ф. История христианской церкви.

31. А. Мень, «Сын Человеческий», Приложения – о начале

христианства.

32. А. Мень. Читая Апокалипсис.

33. Б. В. Сапунов . Земная жизнь Иисуса.

34. Б. В. Сапунов. Под сенью финиковых пальм.

35. И. А. Крывелев. Библия: историко-критический анализ.

36. Д. Брестед, Б. Тураев. История Древнего Египта.

37. М. Твен. Размышления о религии.

38. А. Н. Боханов. Николай I.

39. Древнеегипетская книга мёртвых. Составление, перевод А. К.

Шапошникова.

40. М. А. Коростовцев. Религия Древнего Египта.

41. С. Н. Трубецкой. Учение о Логосе в его истории.

42. Бадж. У. Египетская религия. Египетская магия.

43. История политических и правовых учений. Под ред. О. Э. Лейста.

44. Зенон Косидовский. Сказания евангелистов.

45. Амброджо Донини. У истоков христианства.

46. С. Слободской. Закон Божий.

47. А. В. Карташёв. Вселенские соборы.

48. О. В. Ковтунович. Вечный Египет.

49. А. Б. Ранович. Первоисточники по истории раннего христианства.

50. А. Б. Ранович. Античные критики христианства.

51. Великман. А. А. Правда о конце света.

52. Симонов В. А. Апокалипсис наступит завтра.

53. Лозинский. История папства.

54. Генри Чарльз Ли. История инквизиции.

55. Виймар Пьер. Крестовые походы.

56. Доманин. А. Крестовые походы. Под сенью креста.

57. Куглер. История крестовых походов.

58. Джонатан Райли-Смит. История крестовых походов.

59. Поршнев Б. В. Тридцатилетняя война и вступление в неё Швеции и Московского государства.

60. Поснов М. Э. История христианской церкви.

61. Ян Веруш Ковальский. Папы и папство.

62. Адальбер-Гюстав Аман. Жизнь первых христиан.

63. Дешнер Карлхайнц. Криминальная история христианства.

64. Ю. Кулаковский. История Византии.

65. Джоэл Кармайкл. Разгадка происхождения христианства.

66. Вейд Кокс. Теория справедливой войны.

67. Свенцицкая И. Тайные писания первых христиан.

68. Фокс Д. Книга мучеников.

69. Алексеев А. Представления о рае в период Средневековья.

70. Энгельс Ф. К истории первоначального христианства.

71. Болотов В.В. Лекции по истории древней церкви.

72. Жан Флори. Ричард Львиное Сердце.

Олег Варягов.