Рождение будёновки.

Речь пойдет о будёновке, той самой легендарной будёновке, о которой слагались стихи, пелись песни, сочинялись частушки. Но откуда она взялась, кто ее придумал, а также кто и зачем разработал приведенное выше описание головного убора? Всякого рода версий и слухов вокруг этой истории великое множество. Есть даже такая: будёновка и шинель с «разговорами» были созданы в царское время и задуманы для будущего Парада победы в Первой мировой войне, она была пошита и лежала на складах, большевики же эту форму позаимствовали, а грубо говоря, украли, заменив двуглавого орла пятиконечной звездой.

Эта версия – одна из самых распространенных, но в ней нет ни слова правды. Самое странное, что и в советские времена никто не пытался опровергнуть «царскую» версию и рассказать правду. Причина была довольно банальная: все документы и приказы, связанные с разработкой новой формы бойца Рабоче-крестьянской Красной армии, были подписаны фактическим создателем этой армии, народным комиссаром по военным и морским делам, председателем Реввоенсовета республики Троцким.

Много лет его имя нельзя было не то что печатать, но даже произносить вслух, а потом, когда из Троцкого начали лепить образ идейного борца с большевизмом и сталинизмом, тоже ничего не получилось, так как он был таким же кровавым маньяком, как все остальные обитатели Кремля. Но то, что в деле победы большевиков в Гражданской войне Троцкий сыграл выдающуюся роль, – бесспорный факт. 

После успешного штурма Зимнего в октябре 1917 года большевики оказались один на один не только с внутренней контрреволюцией, но и с хорошо обученной и прекрасно технически оснащенной немецкой армией.

В феврале 1918-го, нарушив договор о перемирии, кайзеровские войска перешли в наступление. Остановить их было некому — старая армия уже не существовала, а новая еще не создана. Не встречая никакого сопротивления, немцы дошли до Пскова и готовились к штурму Петрограда.

Казалось, еще день-два и молодой советской республике — конец, тем более, что в стране начался голод и, воспользовавшись этим, подняла голову контрреволюция. Петроград бурлил! Не помогло даже то, что в городе было объявлено осадное положение. И тогда правительство обратилось к народу с написанным Лениным воззванием: «Социалистическое отечество в опасности!» Главным в нем было: спасти Россию и ее столицу Петроград от иностранного порабощения. Как ни покажется это странным — ведь противников у большевиков было более чем достаточно, — этот призыв дошел до сердца каждого русского человека: никто и в мыслях не мог допустить, чтобы отдать Петроград немцам.

Началась массовая запись добровольцев в отряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии. 23 февраля эти отряды и кое-как сколоченные части старой армии остановили парадное шествие немецких войск. Этот день принято считать днем рождения Красной Армии. Но никакой Красной Армии фактически еще не было.

Именно поэтому в апреле того же года комиссар латышского стрелкового корпуса Петерсон разработал проект так называемого Военного Комиссариата, в котором констатировал, что «наскоро созданная Красная Армия не способна защитить Советскую власть от внешних и внутренних врагов, поэтому необходимо привлечь кадры из состава бывших офицеров царской армии, при условии самого строгого контроля за их деятельностью со стороны надежных партийных работников, то есть военных комиссаров».

Проект был одобрен, и 8 апреля соответствующий декрет подписан Лениным.

Это был первый шаг в создании по-настоящему боеспособной революционной армии. Но главные трудности были впереди. Ведь мало сплотить солдат идейно, мало объяснить, за что они борются, надо дать им оружие, накормить, одеть, обуть. Надо, наконец, сделать так, чтобы разрозненные, полупартизанские части стали похожи на революционную армию и внешне. Иначе говоря, вместо погон, папах и лампасов нужна была совершенно новая форма, которая бы сплачивала так же, как и идеи, за которые бойцы шли на смерть.

Именно поэтому появился следующий документ:

«ПРИКАЗ ВОЕННОГО КОМИССАРА ПО ВОЕННЫМ ДЕЛАМ № 326

Москва, 7 мая 1918 г.

Присем объявляется положение о конкурсе по установлению формы обмундирования Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

ПРЕДМЕТ КОНКУРСА

Предметом конкурса является проектирование обмундирования Рабоче-Крестьянской Красной Армии, заключающего в себе — одеяние, обувь, снаряжение (для пехотинца и кавалериста) и головной убор.

ТРЕБОВАНИЯ, КОТОРЫЕ ДОЛЖНЫ УЧИТЫВАТЬСЯ ПРОЕКТАМИ

Формы обмундирования, вполне отличаясь от старых, должны быть спортивно-строгими, но изящными в своей демократической простоте и отвечающими по стилю духу народного творчества.

Возможная дешевизна обмундирования должна служить общим стремлением при выборе материала для проектируемых форм. Материал обмундирования должен быть избран из наиболее практичных сортов, приспособленных к продолжительному хранению и массовой выработке при современной технике русской промышленности.

Обмундирование должно быть приспособлено к временам года, доставлять носящему его наилучшие гигиенические условия, предохранять от простуды и не затруднять кровообращения и дыхания.

Формы обмундирования не должны заключать в себе каких-либо особо ярких по цвету и резких демаскирующих линий. Защитный цвет формы избирается путем отдельного, не входящего в конкурс, оптически-лабораторного исследования.

ПРАВИЛА ПРОИЗВОДСТВА КОНКУРСА

Проекты должны представляться по форме достаточно четкими и ясными, с необходимыми чертежами, указаниями и, желательно, с рисунками в красках, табелями ростов и выкройками, могущими обеспечить конструктивную исполнимость представленных проектов.

Последние должны подаваться или пересылаться почтой в запечатанных конвертах или обложках, с указанием избранного автором девиза. Листок с фамилией автора и с указанием его девиза должен быть запечатан в особый конверт, который вскрывается жюри после окончательного постановления о предъявленных проектах.

Последний день подачи, присылки или, вообще, поступлений проектов назначается на 10 июня 1918 года.

Экспертиза представленных проектов производится последовательно шестью экспертными комиссиями: отдела искусств Комиссариата народного просвещения, интендантской, сапожно-портняжно-шорной, санитарной, походно-строевой и маскировочной.

Проекты выставляются для осмотра в помещении Конкурса на Маскировочных курсах военных сооружений Р.К.К.Армии (Москва, Поварская угол Молчановки, здание 5-й гимназии).

Жюри образуется по избранию Народного комиссариата по военным делам из пяти представителей разных родов оружия и шести экспертов по указанным выше специальностям. Решение жюри поступает на утверждение Комиссариата по военным делам.

За каждый из первых двадцати проектов обмундирования или отдельных частей его (одеяния, обуви, снаряжения или головного убора), признанных комиссией заслуживающими внимания, народным комиссариатом по военным делам уплачивается представителю проекта четыреста рублей в случае одобрения проекта всего обмундирования, а за одобренную отдельную часть проекта по сто рублей.

Первые три лучшие проекта приобретаются Комиссариатом в собственность Российской Федеративной Советской Республики за дополнительное вознаграждение в две тысячи рублей за полный проект обмундирования, а за проект отдельных частей обмундирования по пятьсот рублей».

Читая это положение о конкурсе теперь, нельзя не удивляться его спокойному и деловому тону. Просто поразительно, как можно было в ту пору заниматься такими, казалось бы, пустяками, как «спортивно-строгий и изящный стиль» будущей формы, затевать канитель с девизами конкурсантов, созданием жюри, привлечением экспертов и т.п. Ведь немцы уже оккупировали Украину, белочехи захватили Поволжье и Сибирь, белоказаки — Дон и Кубань. В зажатой в кольцо блокады стране свирепствовали эпидемии, царил голод, лютовали различных мастей банды. Многие представители интеллигенции, в том числе и художники, бежали за границу или переметнулись в лагерь контрреволюции, а признавшие советскую власть делили с народом его беды и тоже гибли от голода, холода и болезней.

И все же организаторы конкурса были уверены, что найдутся художники, которые захотят служить своим искусством республике, народу и его революционной армии.

К сожалению, установить имена всех участников конкурса не удалось — многие девизы так и остались нерасшифрованными, хотя точно известно, что в нем принимали участие такие известные художники как Кустодиев и Васнецов. Известно и другое — работ было выставлено так много, что здание 5-й гимназии стало центром художественной жизни Москвы. Эскизы большинства образцов формы сохранились. Благодарить за это надо З.З.Виноградова — фотографа Комиссии. Не трудно представить мое волнение, когда в одном из музеев, среди какого-то хлама я нашел старую коробку из-под обуви, в которой лежало полтора десятка стеклянных негативов, которым без малого девяносто лет. А чего стоило их отпечатать, ведь работать с такими негативами теперь уже никто не умеет! Но мы их отпечатали и, в буквальном смысле слова, дрожащими руками доставали из кюветы бесценные фотографии.

Очень оригинальные эскизы предложил Борис Кустодиев. На одном из них рукой художника написано: «летняя, лагерная или походная» — укороченные брюки, гольфы и несколько американизированная шляпа. Или другой вариант: мундир, белая рубашка, галстук, мягкая шляпа или картуз. Здесь же образец осенне-зимней формы: те же короткие брюки, гольфы, укороченная шинель и каскетка.

Другие предлагали форму романтического характера, напоминающую одежду наполеоновских солдат: здесь и кивер, и аксельбанты, и высокие узкие сапоги, и даже султан на шлеме.

Еще один образец, он гораздо практичнее: шляпа, правда, напоминает тирольскую, и ее трудно представить на голове красноармейца, а вот застежки на гимнастерке, так называемые «разговоры», впоследствии прижились.

Сохранились и другие модели, совсем близкие к той форме, которая впоследствии была узаконена в Красной Армии. Но вот что любопытно: почти все художники, предлагая самые смелые решения одежды, обували красноармейцев в лапти, хоть и кожаные, но лапти. Сапоги республике пока что были не по карману.

А вот с головным убором дело обстояло сложнее. Кроме каскеток и шляп были предложены образцы, в основе которых лежала форма русского богатырского шлема. Именно в таких шлемах изображены богатыри на известной картине Васнецова. Но были в русском воинстве и другие шлемы, так называемые куячные — их делали из тонкого войлока. Именно поэтому они были по карману простому ратнику.

Окончательный вариант головного убора красноармейца, как и форму одежды, скомпоновали из нескольких. В его основе — силуэт куячного шлема и шлема богатырского, выкованного из металла, с кольчугой, прикрывающей глаза, и назатыльником.

Конкурс продолжался до самой зимы — так много было присланных образцов. Наконец 13 декабря 1918 года публикуется ПОСТАНОВЛЕНИЕ РЕВОЛЮЦИОННОГО ВОЕННОГО СОВЕТА РЕСПУБЛИКИ:

«По докладу председателя Комиссии по выработке форм обмундирования Рабоче-Крестьянской Красной Армии от 17 сего декабря за № 113 с приложением доклада Специального отдела Комиссии за № 42:

а) Утвердить представленный Специальным отделом тип головного убора.

б) Поручить Комиссии составление приказа с приложением подлинных описаний, чертежей, рисунков и лекал.

в) Заказать распоряжением Комиссии через Главное военно-хозяйственное управление первую партию в 4000 штук головных уборов для передачи в части войск по выбору и распоряжению Реввоенсовета.

ОПИСАНИЕ ГОЛОВНОГО УБОРА ДЛЯ Р.К.К.А.:

Головной убор состоит из колпака по форме головы, суживающегося к верху и имеющего вид шлема, и отгибающихся назатыльника и козырька.

Колпак состоит из шести одинакового размера кусков мундирного сукна защитного цвета формы равнобедренного сферического треугольника, сшиваемых один с другим по боковым сторонам так, что вершины треугольника сходятся наверху в центре колпака, причем вершина колпака делается притупленной.

В вершину колпака вовнутрь вшивается круглая пластинка, обтянутая сукном, диаметром около 2 сантиметров.

Спереди к колпаку головного убора, симметрично по отношению к козырьку, пришивается пятиконечная звезда из цветного сукна, обращенная острым концом вверх. В центре звезды укрепляется значок-кокарда установленного образца с эмалью вишневого цвета».

С этого дня началось триумфальное шествие богатырки (так первое время называли новый головной убор) по фронтам гражданской войны.

Первыми ее надели молодые красноармейцы Иваново-Вознесенска. В конце 1918 года в этом городе объявили набор в отряд М.В.Фрунзе. Полк был быстро сформирован, одет в новую форму и отправлен на Восточный фронт в состав 25-й дивизии, которой командовал В.И.Чапаев. В первом же бою чапаевцы увидели, что в их дивизию влились действительно красные богатыри. Но иваново-вознесенцы упорно называли богатырку по имени своего командира — фрунзевкой. Это название на Восточном фронте держалось довольно долго, особенно после героического штурма Уфы, когда во время переправы через реку Фрунзе был контужен, но не покидал передовых цепей.

И все-таки богатырка, а потом фрунзевка стала будёновкой. Когда и как это произошло? Почему красноармейцы так полюбили этот головной убор? Доходило до того, что матросы — вы только представьте — меняли бескозырку на будёновку! «Виноват» в этом, конечно же, сам легендарный командарм.

К концу двадцатого года имя Будённого стало известно не только каждому красноармейцу, но и каждому белогвардейцу. Одно появление конников в будёновках вызывало у белых панику и растерянность. Ведь на клинках будёновцев были победы под Царицыном, Воронежем и Касторной, под ударами этих клинков полегла конница Мамонтова и Шкуро, офицерские отряды Добровольческой и Донской армий.

Вот как рассказывал об одном из таких боев сам С.М.Буденный: «В деревне Прямая Балка сосредоточилось пять полков конницы и один полк пехоты противника. Двадцатиградусный мороз, сильный ветер и пурга загнали белогвардейцев в дома. Они никак не предполагали, что в такую погоду красные решатся наступать. Они даже не выставили сторожевого охранения на окраинах села.

Пользуясь беспечностью белых, мы окружили село и установили свою артиллерию на наиболее вероятных путях отхода противника. По сигналу атаки автоброневики и пулеметные тачанки под прикрытием кавалерийских эскадронов ворвались в Прямую Балку. Белогвардейцы в ужасе выскакивали из домов и попадали под ураганный огонь наших пулеметов. Бой с каждой минутой разгорался и принял ожесточенный характер.

Я видел, как офицеры-белогвардейцы действовали в качестве рядовых солдат, с винтовками наперевес бросаясь на наших кавалеристов и пытаясь штыками колоть лошадей. Порой они ошалело бросались в конном строю на наши бронеавтомобили и пулеметные тачанки — и тут же валились как скошенная трава.

И все же некоторые подразделения казаков вырвались из Прямой Балки и бросились бежать в направлении Давыдовки. Это было паническое, еще не виданное за всю мою боевую жизнь, бегство. Казаки на ходу скидывали с себя все лишнее, они бросали даже боевые пики и винтовки. А некоторые, проявляя чудеса изворотливости, сбрасывали седла и скакали, уцепившись за гривы своих лошадей. Но спастись от клинков наших кавалеристов удалось тогда немногим».

В одном из архивов я нашел фотографию командного и политического состава Первой Конной армии, сделанную весной 1920 года в городе Майкопе. Здесь такие известные военачальники, как Тимошенко, Буденный, Ворошилов, Городовиков и тогда еще живой командир особого кавалерийского дивизиона Олеко Дундич. И вот что интересно: на снимке только два человека в буденовках — это начальник 11-й кавдивизии К.И.Степной-Спижарный и военный комиссар той же дивизии В.С.Харитонов.

Уж если все командиры и политработники (за исключением двоих, недавно вернувшихся с курсов из Москвы) не в буденовках, следовательно, в полках и эскадронах их вообще не было. Дело, видимо, в том, что конники все время в седле, а их обозы на колесах, значит, негде, да и некогда было развернуть мастерскую, которая могла бы обшить всю армию. А централизованное снабжение тогда еще только зарождалось.

Но на фотографии после польского похода 1920 года С.М.Будённый и его соратники уже в будёновках! Как раз в это время появляются стихи, песни и даже частушки, в которых будёновка становится непременным атрибутом красноармейца — правнука Ильи Муромца, Александра Невского и Дмитрия Донского. И пусть нет на нем кованой кольчуги и литых лат, зато шлем все тот же, богатырский. Не ковал его чудо-кузнец из диковинной стали, а шил обыкновенный войсковой портной из мундирного сукна, но слава будёновки так же велика и бессмертна.

Сопельняк Борис Николаевич