Рецептик

Любка поступила в оренбургский пед и очень собою гордилась – в её далёкой от больших дорог деревушке образца 1965 года слово «учитель» произносили с тем же глубочайшим пиететом, что и слово «космонавт». Собственно, как и в любой другой деревеньке в то далекое время.

Новоиспечённая студентка жила на квартире у еврейской четы Сары и Моисея (забавно, но их так и звали) - бездетных, оба лет тридцати с хвостиком. Любка в свои восемнадцать считала их древними стариками, правда, очаровательными древними стариками.

Это были тихие, приветливые, очень воспитанные люди. Моисей работал, разумеется, экономистом, Сара, естественно, была домохозяйкой.

После просторного сельского житья в громкогласой полухохлацкой многодетной семье с главой - первым деревенским буяном Любку в её квартирных хозяевах изумляло всё: негромкие, мягкие интонации в разговоре друг с другом, странная заботливость. Сара, провожая мужа на работу, поправляла ему галстук и помогала повязать шарф, целовала на прощанье (тут у Любки глаза выскакивали из орбит от удивления) и долго смотрела ему вслед из окна. По вечерам он ей читал Паустовского и Новикова-Прибоя, а она внимательно слушала, легонько поглаживая его по руке.

Супруги никогда не ссорились, даже голос не повышали друг на друга, что для Любки было вовсе диво дивное… Сара как-то раз не на место убрала Моисееву курительную трубку – они вдвоём её искали, пошучивая над сариной рассеянностью. Да когда у тато что-нибудь пропадает! Тем более по вине кого из домочадцев!!! Да две недели потом все ходят на цыпочках, в головах звенит от львиного рёва, а уши горят от могучих отцовских лещей.

Но всё-таки Моисей частенько был излишне придирчив к Саре (кстати, образцовой хозяйке), что, по глубокому убеждению Любки, никак не должно оставаться безнаказанным и без последствий. Каждая приличная жена в любкиной деревне такого бы нипочем не снесла и устроила феерический скандал на весь околоток с обязательной программой, включающей в себя вдохновенное битьё горшков, виртуозное беганье в лопухах с криком !!убиваююють!!!, выдранные волосья и толпы благодарных зрителей. Произвольная программа случалась не менее насыщенной и зависела только от креативности участников. Любкины родители, к примеру, люди были очень творческие.

Сара же на мужнины придирки отвечала дружелюбным взглядом, спокойно исправляла недочёты и … всё. Но секрет нерушимого семейного счастья Любке все-таки открыла.

- Сарочка, - с непередаваемым, но характерным акцентом говорил за обедом Моисей. – Эта тарелка недостаточно чиста. Будь любезна, душа моя, замени на другую.

Сара с ласковыми словами «хорошо, милый» уносила тарелку на кухню, заговорщицки подмигивала ошалевшей Любке… плевала в тарелку, хорошенько протирала её передником, несла обратно в столовую и с кроткой улыбкой ставила перед мужем.

- Эта устраивает, Монечка?

- Да, Сарочка, ты у меня умница!