В коня корм (22+)

С раннего детства я был очень подкован по медицинской части и к 16-ти годам мог заткнуть за пояс какого-нибудь отличника интерна. Теоретическую часть мне по ходу жизни преподавала тётка кандидат медицинских наук. Врачи, как известно, лечиться не любят, видимо понимают, что бесполезно, поэтому практическую часть на моей же собственной шкуре препарировала моя вторая тётка, работавшая медсестрой. То она решила, что я плохо кушаю, и стала пичкать меня микстурой, от которой я вообще перестал испытывать чувство голода и есть. То она залечила антибиотиками мою ангину до стоматита. То из-за прострела в ухе она наложила мне спиртовой компресс на оба уха, обеззвучила, не сказала когда снять и бесшумно свалила в ночную смену, а на утро я проснулся с красными мясистыми и большими как у слона ушами с ожогами энной степени со свисающей с них слезшей кожей. То она решит, что мне надо срочно поставить горчичники, банки или клизму, т.к. ребёнок по её мнению давно не какал. К 7-ми годам я волевым решением это издевательство прекратил и к телу эту «фрау Менгеле» больше не допускал, иначе я сейчас не писал бы эти строки.

Как и все в СССР тётка-медсестра таскала домой с работы кучи таблеток, которые сама пила по поводу и без и потчевала окружающих. С тех пор я таблеток не пью, и запихать их можно только в моё бесчувственное тело.

Где-то за год до тягот и лишений Советской Армии решил я немного улучшить физическую форму и записался в зал позаниматься. К Олимпиаде-80 стадион новый отгрохали с разными залами под трибунами, в т.ч. и зал тяжёлой атлетики со стеклянной стеной с видом на речку - лепота. Ходили тогда туда не как сейчас, чтобы кому-то что-то на пляже показать, а задохлики типа меня, чтобы себе доказать и бывшие спортсмены, чтобы форму держать и жиром не заплыть. Поэтому там царила наставнически-дружеская атмосфера, где опытные начинающим всегда давали не только ценные советы, но и страховали со штангой. Всё было бесплатно, записывайся на определённое время и ходи и никакой толкучки (моды ещё не было), а про анаболики или стероиды вообще мало кто слышал. Ходили в зал два чокнутых на этом деле, так и то, их разговоры сводились к тому, какая детская смесь в магазине «Детское питание» лучше для мускулатуры - финская или наша.

А моя мышечная масса, несмотря на успехи, не росла, хоть тресни. Тут тётка мне и предложила пачку «общеукрепляющих» стыренных с работы таблеток «Метанд…….на». Памятуя детство и бдя, я на десять раз прочитал к ним инструкцию: «общеукрепляющие … в послеоперационный период … помогают организму полностью усваивать белок из пищи … витамины … противопоказаний нет … три раза в день после еды», и, не найдя подвоха я стал их принимать. Во-о-т.

«Случилось страшное, … сын обезумевший. О как изменчива судьба… С вершин блаженств свергает в бездну…». В общем, этот полностью «легкоусваяемый» белок начал всасываться не совсем туда, куда надо, и укреплять совсем не то, что было нужно - всосался он целиком и полностью в приапизм, который продолжался сутками напролёт около недели. Началось ЭТО на второй день после начала приёма таблеток. В течение часа после начала ЭТО меня обуревала мужская гордость, которая очень быстро переросла в привыкание, а затем и в опасение, что что-то не так. Потом я ещё день думал, что «это возрастное, это пройдёт» и к тому времени успел принять 9-ть таблеток из 10-ти возможных. Болей, как описывается в литературе, не было, но жить с этим постоянно категорически не рекомендуется, в т.ч. из-за изменения центра тяжести тела и ухудшения остойчивости. Спишь, стоишь, сидишь, идёшь – ЭТО. Пописать проблематично. В переполненном троллейбусе прикрывал ЭТО дипломатом. Плавками и джинсами ЭТО к животу плохо прижимается и выходит за габариты. В универ пришлось носить пиджак, а дома, чтобы не пугать родителей, поверх спортивок рубашку навыпуск. Ледяная вода ЭТОму нипочём. Думал, что потягаю штангу и делу конец – не тут то было: делал до изнеможения становую тягу и жим лёжа – ЭТО живее всех живых. Также пришлось полностью прекратить общение и посещения. Сразу скажу, что орехи колоть и гвозди забивать ЭТОм не пробовал, но думаю, что можно было. «И как один умрём в борьбе за ЭТО» - это про моё тогдашнее состояние, только наоборот. Добрым словом поминал тётку – как ловко она меня в это втравила. Ещё я представлял себе послеоперационную палату, где дают эти таблетки. Мужиков с измученными суровыми лицами на больничных койках, над каждой из которых возвышается цвета пододеяльника горная вершина - у кого «Джомолунгма», у кого «Килиманджаро», а у партийных по партбилету «Пик коммунизма».

Вот так, как всегда бывает в жизни на собственном опыте, мной был заполнены пробелы теоретических и практических медицинских познаний в разделе «Анаболики» и "Приапизм".